Как же это было? Ах да.

В тот день Шарлотта хихикала со своей подругой Хелен: «Интересно, каково это на самом деле — во плоти».

Строгое монастырское воспитание не давало девочкам возможности любоваться мужской наготой или сексуальными атрибутами мужского пола. Конечно, они проходили биологию на уровне «О» и рисовали поперечные сечения мужских и женских гениталий. Они знали, что делают «палки», но не имели представления о том, как на самом деле выглядят мужские «палки» или, более того, какого они размера. Конечно, в учебнике биологии не было фотографий обнаженных мужчин или гениталий вообще; не было и полезного наглядного пособия по половому акту. Одной из немногих возможностей были фотографии классических статуй (или даже двух статуй на территории монастырской школы, которые вызывали восхищение) или, в частности, фотография Давида Микеланджело. Эта самая совершенная из статуй заинтересовала девушек не в последнюю очередь из-за тщательно вырезанного пениса. Его маленький размер не удивлял, он был соизмерим с изображениями классических статуй и воспринимался Шарлоттой и девочками как норма.

Часто оставаясь ночью одна в своей постели, Шарлотта представляла, как выглядит пенис в эрегированном состоянии, каким он должен быть для «полового акта». Несмотря на свои восемнадцать лет, она никогда даже мельком не видела этот сказочный мужской орган, даже не видела его изображения в возбужденном состоянии. В школьной библиотеке точно не было фотографий или рисунков на эту тему.

Она представляла себе пенис как указательный палец, только твердый или «жесткий» (слово, которое она слышала от других девочек), и, естественно, она представляла его таким, когда трогала себя. То, что она была воспитанницей монастыря, не означало, что у нее не было желаний, фантазий и оргазмов. Ее палец вводился и выводился точно так же, как воображаемый твердый пенис.

А совсем недавное появление учителя-мужчины было событием. Конечно, он был временным, пока сестра Клара находилась в больнице, но это было то, чего раньше не случалось — никогда — насколько помнила коллективная память девушек. Его поселили в гостевом здании, далеко от монастыря и школы, но он был на месте. Девушки были вне себя от радости — рядом спал мужчина, да еще и молодой, с чрезвычайно приятной внешностью!

Грэм Рэндалл, тот самый мужчина в их фантазиях, не был новичком в преподавании. У него был опыт не только преподавательской практики, но и работы в двух других школах. Грэм уехал за границу в академический отпуск и теперь, вернувшись в Англию, хотел вернуться к преподаванию. Возможность работать тут на время устраивала его. Ему понравились сестры, а также заинтриговал совершенно иной стиль жизни и этика монастырской школы. Он мог за милю определить высокие академические стандарты, но в тоже время мог определить сексуальных девушек с большого расстояния.

Он сразу заметил Шарлотту. Не потому, что она была яркой, откровенной или даже кокетливой. Наоборот, она была тихой, но белокурые косички с темно-синими бантами казались такими неуместными и привлекли его внимание. Она была немного наивной, но он полагал, что это результат того, что девочек держали в школьной среде, вдали от мира и, действительно, от моды и общения с мальчиками.

Разговоры девушек были почти исключительно о Грэме Рэндалле, конечно, в течение первых нескольких дней его пребывания там. Он вызвал явный переполох. Шарлотта была не единственной, кого это затронуло, но именно она что-то предприняла и попыталась всесторонне изучить. Возможно, она должна была рассказать об этом Хелен, но это была ее собственная идея, и ее исполнение зависело только от нее.

Шарлотта хорошо знала, где находится ванная комната в жилище гостевого дома, которой пользовался мистер Рэндалл. Она также знала дерево, растущее у гостевого дома, и была уверена, что если легко забраться на него, то можно будет беспрепятственно заглянуть в окно — окно, насколько она помнила, никогда не было прикрыто тканью. Если ей удастся застать мистера Рэндалла за купанием, то она сможет увидеть, как выглядят мужчины на самом деле — во плоти. Прокрасться поздно вечером, когда девочки уже легли спать, было несложно: она прокралась по общежитию. Её форма была зажата в одной руке, туфли — в другой; быстро оделась в одной из ванных комнат, повесила ночную рубашку на прищепку и вышла в темноту, держась в тени, как она видела в фильмах. Это было захватывающе, хотя и немного пугающе — это была «запретная» деятельность.

В ванной горел свет, и Шарлотта, не теряя времени, забралась на дерево — это было достаточно легко для нее, ее плиссированная юбка позволяла ногам двигаться свободно.

Забравшись на ветку, она смогла хорошо видеть ванную комнату и открытую дверь ванной, так что первая часть ее плана сработала, как она и надеялась; возможная проблема закрытого окна не возникла; однако Грэма там не было. Шарлотта надулась, но могла подождать.

В тот момент, когда она скучала, внезапный вид мистера Рэндалла, вошедшего в дверь ванной комнаты совершенно голым, поверг Шарлотту в шок. Он был таким волосатым, а его пенис был намного больше, чем она видела у Давида Микеланджело. Ее рот просто открылся от удивления. То ли от шока, то ли от неосторожности, когда она подвинулась, чтобы получше рассмотреть его, Шарлотта поскользнулась и упала с дерева, сильно зашуршав ветками и ударившись о землю. Она лежала, обессиленная, ошеломленная и растерянная. Появление мистера Рэндалла в халате не уменьшило ее замешательства.

«Шарлотта? Ты ранена?».

Вскоре стало ясно, что она не сильно пострадала, и мистер Рэндалл поднял ее на руки, отнес в дом, и осторожно усадил на диван. Шарлотта лежала там, пока он исчез и вернулся с миской горячей воды и ватой и начал промывать царапины на ее лице и ногах.

Мысли Шарлотты сходились в одном направлении, но в другом были совершенно дикими. Мистер Рэндалл, мужчина, прикасался к ее ногам — правда, ватой, но осторожно, теплой водой.

«Шарлотта, что, черт возьми, ты делала на дереве?».

Это был небезосновательный вопрос, и она не могла придумать никакого другого ответа, кроме правдивого: «Я смотрела на вас, сэр».

Брови Грэма поднялись: «Почему?».

Впрочем, он не был глуп, у него уже была идея, и возможности ответа были ему небезынтересны.

«Я никогда не видела мужчин в обнаженном виде, только фотографии статуй и рисунки в учебнике биологии, и, простите, сэр, но я хотела бы увидеть…».

«Различия между мужчинами и женщинами?».

Шарлотта покраснела: «Да, совсем немного, а потом я упала с дерева, мне ужасно жаль».

Грэм продолжал свои процедуры, задрав ее юбку довольно высоко, чтобы добраться до всех царапин; горячая вода и его руки касались ее бедер: «Ты не сильно порезалась, Шарлотта, возможно, есть несколько синяков, но, похоже, кости не сломаны. А так, все, что тебе нужно сделать, это объяснить царапины — возможно, завтра будет уместна ранняя утренняя пробежка и правдоподобный несчастный случай в каких-нибудь зарослях».

«Вы не собираетесь рассказать сестрам?».

«Нет, Шарлотта», — Улыбнулся мистер Рэндалл: «Я польщен, что ты решила поглазеть на меня, и, конечно, я не собираюсь доставлять тебе неприятности из-за чего-то столь незначительного — во всяком случае, в моих глазах. Принести какао?».

Шарлотте было приятно сидеть с кружкой какао на коленях и зажатой в руках, непринужденно разговаривая с мистером Рэндаллом, который сидел в халате.

«Итак». — сказал он, намеренно, но не беспричинно, возвращая разговор к причине пребывания Шарлотты за окном: «Как тебе мужская анатомия?».

Шарлотта снова покраснела: «Я не знала, что мужчины такие волосатые или такие большие… Я имею в виду…»

«Большие? Ты, конечно, заметила, что мужчины обычно выше женщин?». — Он был неискренен в том, что говорил.

«О да, но я имела в виду ваш, ваш… сами знаете что».

«Ах, правда?».

«Статуй времен Римской империи, у них у всех…». — Шарлотта не знала, как закончить.

«Ну, это была стилистическая особенность. Это не значит, что у римлян или греков были маленькие пенисы, они просто вырезали их такими. Классические греки считали маленький член, видимо, более приятным для глаз».

Он непринужденно употребил слова «пенис» и «член», и это вызвало небольшой трепет у Шарлотты. Она рискнула задать вопрос. Это было то, над чем она ломала голову.

«Что такое обрезание?».

Грэм на мгновение замер, но ответил: «Удаление или частичное удаление препуции».

«Препуций?».

«Разве у тебя нет брата? Его еще называют крайней плотью. Трубочка кожи, покрывающая конец пениса. Она защищает чувствительную кожу и втягивается, когда пенис становится эрегированным».

Сердце Шарлотты подпрыгнуло, когда он использовал слово «эрекция».

«Ты видела это на тех статуях и картинах. Древние греки ценили длинный препуций, поэтому ты увидишь их длинным и сужающимся на изображениях взрослых мужчин, хотя из-за этого их члены выглядят как у юношей, нерастянутые, длинные и тонкие».

«В основном у статуй листья скрывают… пенис». — Она сказала это — использовала это слово.

«Ах да, membrum virile, спрятанный за фиговым листом. Викторианская идея скромности, но это все более поздние дополнения. За фиговым листком будет член. Греки не считали обнаженное тело чем-то постыдным или скрываемым из соображений скромности. Далеко не так, их атлеты бегали и боролись обнаженными. Нескромным считалось обнажение головки под крайней плотью. Атлеты обвязывали крайнюю плоть шнурком или кожаным ремешком, чтобы она не втягивалась и не смущала их — kynodesme — Шарлотта, ты не найдёшь этого слова в школьном англо-греческом словаре. Они считали обрезание варварством, поскольку оно приводило к постоянному обнажению головки полового члена».

Шарлотта на мгновение представила, как мистер Рэндалл дает уроки секса, исторические, теоретические и практические, ее классу… Восхитительная идея…

«Итак, мистер Рэндалл, для меня было бы нормально увидеть вас голым, если бы ваш пенис был закрыт!».

Мистер Рэндалл рассмеялся: «Полагаю, да».

«Почему тогда?..».

«Крайняя плоть отходит, когда мужчина готов к половому акту, поэтому обнажение головки полового члена говорит о том, что мужчина готов к сексу. Именно это греки считали грубым».

Он сказал «секс», черт возьми!

Шарлотта представила себя постыдное; представила, как она откидывает крайнюю плоть мистера Рэндалла, обнажает его и делает его готовым к половому акту!

Захватывающая идея для молодой девушки. Она глубоко вздохнула: «Как выглядит эта головка?».

«Ну, как я уже сказал, это округлый, колокольчатый конец пениса; он сформирован таким образом, чтобы легко входить во влагалище; я полагаю, что лучше всего было бы заострить его, но он округлый, как желудь. Представь себе желудь на конце палки, и как легко он проскользнет в твоё влагалище, когда ты мокрая и, конечно, со смазкой. Если честно, твои пальцы закруглены на конце, и я уверен, что ты легко просовываешь их внутрь, когда мастурбируешь».

Шарлотта сглотнула и сильно покраснела. Она знала это слово из словаря, но мысль о том, что мистер Рэндалл знает, что она играет с собой, была такой, такой неловкой.

«Ты трогаешь себя в постели? Я уверен, что да. Все девушки и, конечно, парни так делают?».

Это был вопрос учителя. Она должна была ответить.

«Да». — сказала она, ее глаза скромно смотрели вниз.

«Конечно… Что ж, возможно, тебе пора ложиться спать». — Он усмехнулся: «Уже поздно».

«Мистер Рэндалл?».

«Да?».

Возникла пауза: «Могу я посмотреть еще раз?».

Слова вырвались невольно.

«Ты хочешь увидеть мой пенис?».

«Извините, я не хотела… Я просто заинтригована и немного озадачена. Если бы я могла видеть, тогда было бы понятнее…».

«Ну, думаю, ничего страшного нет».

Он собирался это сделать, он действительно собирался это сделать!

Сердце Шарлотты подпрыгнуло.

***

http://erolate.com/book/103/871