Готовый перевод The Last Prayer / Наруто: Последняя Молитва [ЗАВЕРШЁН]: Глава 21. Вместе (7)

КУРАМА

Курама был свидетелем сердечного прощания своего тюремщика и не мог не провести нежелательные параллели, вспоминая тщательно переработанные воспоминания о своем собственном отце и находя точность в этой потере. Когда Курама молча наблюдал за тем, как Наруто вышел из своей комнаты, чтобы собрать несколько книг и тройной свиток для всесторонней диаграммы Фуиндзюцу, он злился на себя за сочувствие к блондину. Он может ненавидеть людей за то, что они контролируют его, и не одобрять свой нынешний сосуд, но это не значит, что у них нет общего сходства.

Он всегда может вспомнить заветные воспоминания о своем отце: как он говорил с ним, учился у него, был благословлён даром такой мирной земли для жизни. Он любил своего отца больше всего на свете, но тот в итоге умер. Это отродье никогда не испытывало такой радости, но он всегда старается делать всё, что в его силах... Курама мог утверждать практически наверняка, что его отец бы признал и одобрил Наруто.

"Если даже мой собственный отец способен благосклонно посмотреть на это отродье, не должен ли и я…?"

САСКЕ

"Кто ты?" – крикнул Саске, вставая в оборонительную позицию: "Как ты сюда попал?!"

"Я – один из величайших шиноби всех времен" – расхваливал себя Орочимару: "Простая дверь не способна остановить меня от достижения цели, независимо от её надежности."

"Кто ты всё-таки такой? " – допрашивал Саске.

"О, как же ты меня ранишь, Саске-кун" – игриво произносит Орочимару скрипучим голосом.

"Как ты мог забыть меня после того, как я преподнёс тебе такой чудесный подарок?" – спросил он, обнажая свою злую улыбку.

"Орочимару" – заключил Саске: "Чего хочешь ты от меня?"

"Как ветряная мельница, которая остановила вращение, мир впал в стагнацию, мой мальчик" - начал Орочимару: "Ничего не меняется, ничто не движется, жить стало похоже на удушение. Ты ведь тоже это чувствуешь, правда? Есть некоторые, кто может найти это безжизненное спокойствие прекрасным, но они самодовольны, легко удовлетворяются и часто становятся добычей хищников."

"Ты не ответил на мой вопрос" – сурово заявил Саске.

"И ты не предупредил своего сэнсэя. Я не сомневаюсь, что Какаши-кун установил сигнализацию для такого случая." – констатировал Орочимару, глядя на участок стены рядом с рукой Саске. Оглядывая темную комнату, Орочимару радостно подметил: "Я нахожу уместными места наших встреч – сначала в лесу смерти, а затем снова в чистой темноте. Мы оба видим лучшее в смерти и темноте, не так ли? Именно в такой обстановке человек совершает свои самые великие достижения. Когда всё, что ты знаешь и любишь, так жестоко отнимается у тебя, всё, о чем ты можешь думать лишь гнев, ненависть, месть, тьма, а помочь никто не может."

"Никто, кроме тебя, так ведь?"

"Спасти себя способен лишь ты сам" – ответил легендарный Саннин: "Чтобы осуществить свою месть, ты должен стать ветром перемен. Достаточно сильным, чтобы двигать мир. А это не получится без силы."

"И я просто должен верить, что ты дашь мне силу без чего-либо взамен" – скептически заметил Саске: "Я спрашиваю тебя в последний раз: чего ты хочешь?"

"Но я же уже сказал, мой дорогой мальчик" – с улыбкой настаивал беглый ниндзя: "Мир остановился, и я лишь хочу, чтобы он вновь пришёл в движение. Если ты добьешься своей выгоды, то и я добьюсь своей."

"Тогда расскажи мне все, что ты знаешь об Итачи" – приказал Саске.

Орочимару громко рассмеялся: "Хе-хе-хе, неужели твоя ненависть сделала тебя сумасшедшим? Неужели ты действительно веришь, что у тебя есть хоть какой-то шанс победить Итачи таким, какой ты сейчас? Даже у твоего товарища по команде вышло бы лучше, я полагаю" – с явным ликованием заявил Орочимару, разозлив Саске почти до безрассудной атаки легендарного ниндзя. Однако, сжав кулаки, Саске удалось сдержаться.

"Я спрошу тебя ещё один раз, Саске-кун. Хочешь ли ты оставить всё как сейчас, а после обрести друзей, найти любовь, создать семью – стать, как и все эти самодовольные мертвецы... совершенно неподвижным?" – Орочимару достал пузырёк с маленькими пилюлями и протянул его Саске, продолжая спрашивать: "Или же ты жаждешь силу, которая поможет тебе переделать мир так, как посчитаешь нужным?"

Саске перевёл взгляд с весёлых и уверенных глаз легендарного нина на маленький пузырек с таблетками, после чего убрал руку с кнопки сигнализации, которую Какаши установил у его кровати…

ХАКУ

Несмотря на ограничения, наложенные на него, в течение последующих трёх дней Хаку планировал серьёзную атаку на хорошо зарекомендовавшего себя гражданина и отставного шиноби Конохи. С момента первоначального предупреждения от охранного Фуиндзюцу Наруто во время их обеда после первого испытания экзамена на Чуунина, красивый бывший ниндзя-охотник “играл в опоссума” в течение всего дня, выступая в качестве нежной приманки, чтобы выманить потенциального вора. Стратегия Хаку была проста: носить Кубикирибочо в открытую и практиковаться с великим клинком палача, прежде чем запечатать его в яркий оранжево-синий запечатывающий свиток. Затем Хаку посетил Ируку-сана в больнице и завершил свой день сбором трав в обширных полях и лесах Конохи, прежде чем в одиночестве занялся изготовлением лекарств в резиденции Умино.

На четвертый день, незаметно наблюдая за своим окружением в поисках вора, Хаку приятно удивился, обнаружив Какаши-Сана, ожидающего у входной двери Ируки-сана. Тяжело прислонившись к стене дома, рядом стояла измученная рыжеволосая девушка в очках. Несмотря на прекрасный и яркий цвет, волосы девушки были растрепанными, а плечи поникшими. Она выглядела так, словно не спала несколько дней. Всё это обрело смысл, когда Какаши разъяснил на счёт проведённого девушкой времени в отделе пыток и допросов. Но что самое шокирующее касаемо её эмиграции в Коноху, так это её связь с Наруто-куном.

"Приятно познакомиться" – сказала Карин с усталым поклоном: "Меня зовут Узумаки Карин."

Хаку тоже поклонился, отвечая на приветствие и представившись, после чего пригласил их войти и предложил занять место за столом. Пока Хаку готовил травяное лекарство, чтобы помочь Карин с обезвоживанием, недоеданием и накопившимся стрессом, Какаши объяснил, как дошло до такой ситуации. Поскольку Наруто – единственный человек, которого Карин-тян знает и с которым чувствует себя в безопасности, она, естественно, хотела остаться со своим двоюродным братом. Хаку не удивился тому, что Наруто предложил Карин остаться у него.

Хаку обслуживал их обоих, а Какаши-сан продолжал объяснять: "Как я уже говорил тебе, Хаку-кун, эта деревня не лишена своих тайных органов. Я всё ещё верю, что они будут пытаться завербовать тебя, пока ты не докажешь свою преданность Конохе до их удовлетворения. Но Карин, из-за твоей уникальной чакры, они могут сделать и исключение. Так что будь осторожна. " – предупредил он ее.

Потирая пульсирующие виски, Карин лениво кивнула: "Я не собираюсь вступать в какие бы то ни было теневые организации. Я хочу помочь Наруто воссоздать наш клан в Конохе, на этом всё."

Какаши просто кивнул, после чего продолжил: "Возможно, ты должна разобраться в требованиях. Насколько я знаю, Узушио и Коноха были близкими союзниками, такими же, как Суна и Коноха, только ещё ближе. Но я не знаю, можно ли Узумаки просто подать заявку на статус клана так же, как это могут сделать другие кланы, уже проживающие в Конохе. Например, клан из Суны не может просто воссоздать свой клан в Конохе, но Суна всё еще существует. Это будет, по меньшей мере, сложно."

"Поскольку Наруто-кун является членом этой деревни" – указал Хаку, прежде чем спросить: "Можете ли вы сказать, будет ли ему легче или труднее основать свой клан в Конохе?"

"Ты будешь помогать Узумаки?" – сперва спросил Какаши у Хаку, на что тот ответил: "Конечно. Я – инструмент Наруто, помогающий ему создать мир, который он желает."

Хотя на её лицо будто бы застыло в изнеможении, Карин всё же нашла силы полюбопытствовать: "Его инструмент?"

Хаку ответил рыжеволосой простым кивком, но Какаши решил уточнить: "Наруто использовал бы слово друг, а не инструмент. Я не могу себе представить, с каким количеством трудностей вы столкнётесь. Вы должны проконсультироваться с экспертом. Насколько мне известно, вы должны удовлетворять определенным требованиям, а также получить печать с одобрением от нашего Хокаге, нашего Дайме, Гражданского Совета и получить одобрение от уважаемого или крупного клана. Например, Хьюга, Абураме, Акимичи, Нара или Яманака."

"Может ли им не понравиться то, что в деревне будет больше кланов?" – спросил Хаку, гадая, как будет выглядеть политический ландшафт, и не повредит ли Наруто его план поймать, покалечить или убить Дани-сана..

"Хьюга – единственный клан, пришедший мне в голову, кто бы мог не одобрить ваше заявление" – ответил Какаши.

"Во всяком случае, тут есть над чем подумать" – сказала Карин, покачав головой, и слегка опустила её, сдвинув очки в красной оправе на переносицу: "По-моему, чай уже подействовал."

Встав из-за стола, Хаку сказал Карин: "Я приготовлю тебе футон."

Хаку отдал Карин свою комнату, про себя планируя завалиться спать в комнату Наруто, пока тот не вернулся. Переодевшись в пижаму, Карин попросила Хаку рассказать ей о Наруто. Не только чтобы узнать больше о своём кузене, но и услышать успокаивающий голос, чтобы облегчить вызванное пытками беспокойство. Однако Хаку не закончил и первого предложения, как мирный сон наконец унёс Карин в свой мир.

Вспомнив о ночи после его освобождения, Хаку решил остаться с Карин. Для него было большой помощью слышать голоса Наруто и Куренай-сан после многих дней пыток. Их разговоры, занятия любовью и даже уборка после них сильно укрепляли Хаку, когда он чувствовал себя рассеянным и пребывал в постоянном смятении. Ему удалось сосредоточиться и вернуться в нормальное состояние, потому что рядом было что-то успокаивающее, поэтому ему хотелось утешить Карин-тян.

Его мысли витали вокруг возможных препятствий, с которыми может столкнуться Наруто, восстанавливая свой клан в Конохе. Самым насущным вопросом, как заявил Какаши-сан, было одобрение Гражданского Совета, потому что Хаку не мог себе представить, как его получить. С самого начала своей жизни в Конохе он постоянно расширял горизонты того, насколько сильно деревня ненавидит Наруто-куна. В дополнение к гражданскому одобрению, Хьюга выступает ещё одним препятствием. Его дальнейшие мысли прерывались, когда он услышал шум.

Учитывая, что Карин беспокойно спала на футоне перед Хаку, это было самым худшим временем для взлома дома Ируки. Так как злодей обыскивал гостиную, Хаку претила мысль оставить Карин одну, когда она так раздражительна. Решив, что десяти минут будет более чем достаточно, чтобы справиться с потенциальным вором, Хаку использовал комбинацию печатей, которой его обучил Наруто, создав ледяной клон. Тот остался присматривать за Карин, а он сам вышел из комнаты через потолок. Хаку создал достаточный шум, чтобы выманить нарушителя наружу – на широкий лесистый задний двор.

Достав из рукава сенбон, Хаку спокойно дождался момента, когда крупный и рослый мужчина вышел через заднюю дверь. Мужчины был полностью покрыт старомодно чёрно-серой броней, и все же, размахивал совершенно новыми длинными парными клинками по каждой в руке. Хаку припоминал, что такие обычно называют мечом-бабочкой. Хаку радовался, что этот человек пришёл во всеоружии, так как будет гораздо легче доказать властям, что он ни в чём не виновен. Отец Тентен явно пришел сюда за Кубикирибочо, поэтому Хаку демонстративно достал из своей юкаты сине-оранжевый свиток.

"Ты совершил большую ошибку, придя сюда" – сказал ему Хаку.

"Ошибка – это такое великолепное оружие, как Кубикирибочо, находящееся в руках детей" – парировал Дани-сан: "Отдай его мне, и я обещаю не убивать тебя."

"Я не только не могу его отдать" – не торопясь начал Хаку: "Но и ты слишком слаб, чтобы владеть им. Он зачахнет в твоих руках."

"Я уже старался быть вежливым, на сколько это возможно" – заявил Дани-сан с раздраженным лицом: "Я даже предложил этому демону Рё, но сейчас у меня не осталось времени, а ты стоишь у меня на пути. Если ты не отдашь его сейчас, то твоя смерть будет на совести того мальчика!" – крикнул Дани-сан, однако, прежде чем он успел сделать хоть шаг, совершенно бесшумный длинный меч практически мгновенно вырвался из-за его спины и надавил на шею мужчины.

Человек, внезапно оказавшийся за спиной Дани-сана, был неузнаваем для непосвящённых. Он носил чёрную маску, а его длинные черные волосы были гладко зачёсаны назад и спрятаны под монашеской шляпой. Хоть он и был замаскирован под странствующего монаха со множеством бусин на шее, Хаку вмиг понял кто это. По росту мужчины, соотношению его плеч к бедрам, оттенку кожи и даже ногтям он мог опознать демона скрытого тумана,  Момочи Забузу, в чём и где угодно.

"Ты доставляешь неприятности, Хаку" – небрежно сказал Забуза своим глубоким голосом. Его большая рука сжала плечо Дани, пока тот от боли не выронил свои мечи: "Ты же знаешь, что это является моей работой."

"К-К-кто ты? " – успел спросить Дани-сан, прежде чем Хаку швырнул два высокоскоростных сенбона в его горло, которые временно парализовали его, лишая сознания.

"Я вижу, ты всё ещё не пересёк эту черту" – сказал Забуза: "Не то чтобы в такой скучной стране были какие-то возможности для этого."

"Я бы предпочел допросить его, Забуза-сама." – заявил Хаку, подходя к бесчувственному телу на траве: "Он упомянул, что у него нет времени, и я хотел бы понять, что это означает."

"Вероятно, он имеет в виду группу, с которой я путешествовал" – сказал Забуза своему давнему спутнику. Пнув неподвижное тело, Забуза сообщил Хаку: "По-видимому, этот мусор обратился к своему другу, сказав, что он владеет Кубикирибочо и хочет продать его. Мэй узнала об этом от малыша Ходзюро и, учитывая войну, которую она ведет против Каратачи, подумала, что наличие ещё одного из семи мечей в её войсках придаст ей дополнительный импульс."

"Мэй-сан здесь?!" – вторил Хаку с явным удивлением в своем мелодичном голосе.

"Вместе с тремя из Кумо" – добавил Забуза: "Они примерно твоего возраста, а может, и старше. За исключением пышногрудой блондинки, остальные двое – корм, Чунины в лучшем случае.

"И все они здесь ради Кубикирибочо! " – вслух осознал озаботившийся Хаку. Вспоминая открытый вызов между Наруто и Забузой, Хаку осторожно спросил своего, казалось бы выздоровевшего, особенного человека :"Должен ли Наруто-кун беспокоиться? " – однако хотел он спросить: "Должен ли я беспокоиться?"

Понимая вопрос в сердце Хаку, демон скрытого тумана зловеще улыбнулся, после чего сказал: "Я здесь, не так ли? Конечно, он должен."

http://erolate.com/book/1099/27782