Бандит, приволокший Юри, передал президенту Чину небольшой сосуд из нержавеющей стали, из которого авторитет извлёк шприц и щепотку белого порошка.
— Это наша новая смесь. Китайцы и русские от неё без ума: принявшему начисто сносит крышу. Эти тупоголовые иностранцы ничего не смогут нам сделать — им, видишь ли, невыгодно нанимать исполнителей. Впрочем, я и сам не стану выходить с ними на контакт, к тому же прокурор, привязавшийся ко мне, тоже подсел на наш препарат, а значит, хлопот нам более не доставит, — вещал президент Чин, набирая в шприц порошок, разбавленный солевым раствором. — Он исходил слюной и ползал по полу как пёс, а когда я сказал, что дам ему дополнительную дозу, от радости затряс хером. Вот до чего докатился, казалось бы, благородный страж порядка. Даже негодяй вроде меня не позволит себе такого. Ты не волнуйся: я тебе, как новичку, буду увеличивать дозу постепенно, в противном случае ты впадёшь в шок, и эффект не сможет проявиться. Я слышал, от постоянного введения мозг начинает плавиться, однако ни разу не видел этого лично. Также поговаривают, подсевший на эту смесь становится неспособен дышать без неё и жаждет получать всё новые и новые дозы, пока не умрёт. Тебе когда-нибудь рассказывали о китайцах, у которых при вскрытии черепа не находили мозга?
Держа шприц, президент Чин подошёл к Юри со зловещей улыбкой. Здоровяк схватил женщину за руку и закатал рукав.
— Нет! Нет! — завизжала, отбиваясь, Юри, но всё было напрасно.
Художница потеряла сознание, как только игла впилась в руку, и забилась словно в припадке. Раствор влился в вены Юри. Голова закружилась, восприятие притупилось до нуля. Казалось, тело разлеталось на осколки и вновь собиралось воедино. Взгляд метался, не удавалось пошевелить и пальцем. Юри не чувствовала ни онемения от пут, удерживающих её на стуле, ни боли от удара президента Чина.
В ушах Юри, очутившейся в искажённом параллельном измерении, бессвязно звучали разговоры пленителей.
— Унесите её и заприте под замок. После нескольких дней под веществом она сама принесёт документы, — распорядился президент Чин и на миг задумался. — Это дорогой наркотик, так что не спускайте с девки глаз. Со временем она придёт в себя.
— Какой нам прок от того, что она оклемается? — возразил подручный.
— Тогда-то я и заставлю эту сучку принести бумаги. Она — ключ к спасению строительной компании «Чонсон», — загоготал как безумный президент Чин.
— А вдруг она уже сдала их газетчикам или кому ещё? — допустил другой приспешник.
— В таком случае Ли Инбэ принял бы меры. Судя же по нашей обстановке, документы всё ещё где-то спрятаны, — опроверг догадку авторитет. Он знал, что Ли Инбэ навёл бы шороху, если бы документы попали в чужие руки, а если пока всё тихо, значит, этого не случилось.
— Раз уж вы планируете оставить её в живых, можно мне её опробовать? Никогда не видел более прелестного личика… — проговорил прислужник с горящими глазами.
— Даже не думай, если не хочешь получить пулю в лоб. Она дорогого стоит, а с Тхэджуном не справиться даже мне. Ты меня понял? — пригрозил босс.
Крепышу оставалось лишь облизнуться. Подхватив Юри как поклажу, бандит занёс её в комнату и бросил на кровать. Что удивительно, в комнате даже имелся доступ к санузлу. Хотя Юри более ничто не сковывало, она была не в силах сдвинуться ни на дюйм. Опустить задравшуюся юбку она тоже не смогла.
— Наверно, она и внутри такая же вкусная, — высказался здоровяк, со вздохом проведя рукой по тонкой голени пленницы, и хищно оглядел её, однако на большее не решился, быть может, из страха перед президентом Чином.
Юри смотрела в потолок пустым взглядом. Мысли расплылись, глаза застелил туман. С места женщина так и не сдвинулась. Единственное, что она запомнила, — имя, упомянутое президентом Чином: Со Тхэджун.
«Со Тхэджун. Со Тхэджун. Со Тхэджун. Спасите меня. Прошу, спасите…» — про себя повторяла художница.
Счёт времени был потерян. Спустя примерно неделю Юри проснулась от боли. Впервые за все эти дни сознание прояснилось, а шок от передозировки помог вернуть концентрацию. Поддержать жизнь в отравленном теле помогло и лекарство, введённое пленнице президентом Чином на всякий случай, чтобы та не скончалась. По возвращении в сознание Юри помыслила лишь об одном: сбежать прежде, чем сформируется зависимость.
Осмотревшись, художница увидела чёрствый хлеб и бутылку воды. Сил ей хватило только на то, чтобы сползти с кровати и на четвереньках доковылять до единственного продовольствия. Медленно, превозмогая слабость, Юри насытила своё голодное, обезвоженное тело. Она не позволит себе так просто погибнуть. Она выживет и отомстит за себя.
Несколько минут Юри пролежала на полу. Она не ела Бог знает сколько дней, пище следовало дать усвоиться. Вскоре глаза узницы забегали по комнате в поисках выхода. Юри держали на четвёртом этаже. Окна были заблокированы непроницаемыми решётками как в комнате, так и в санузле. Единственным выходом оставалась дверь комнаты.
Вдруг дверь открылась и в комнату вошёл здоровяк с едой и новой дозой наркотика.
«Что же делать?» — задумалась Юри. Тут у неё и возник план.
http://erolate.com/book/1101/28294