Готовый перевод Очаровательный придворный / Очаровательный придворный(БЛ): Глава 75

Глава 75: Натирание локтей ( идиома, попытка пропихнуть что-то)

— А Жун дома? — раздался голос в послеполуденное время.

Он как раз завершил перегонку очередной партии пилюль и аккуратно убирал все последствия работы со стола. Пусть слуги о чем-то и догадывались уже, но не стоило оставлять им улики для пересудов. Пилюли получались все лучше и чище, судя по их меняющемуся оттенку.

— Дома, — с улыбкой ответила где-то во дворе Матушка Пинь.

В их семейный двор вошла девушка лет 18-19 с круглым лицом и большими глазами. Хотя она была одета в облачение служанки, ее ханьфу было из фиолетового шелка, и она скромно улыбалась. Она казалась даже более благовоспитанной, чем некоторые молодые аристократки.

Она взглянула на Матушку Пинь, затем с улыбкой посмотрела в сторону хозяйского дома.

— Дама Жуань пригласила А Жуна.

Дама Жуань? Главная жена Чэнь Юаня? Известная княжна Жуань?

Чэнь Жун вздрогнул и быстро поднялся на ноги, ответив из своей комнаты:

— Минутку, пожалуйста, я сейчас.

— Да, — улыбнулась в ответ горничная.

Вскоре Чэнь Жун переоделся в старый ханьфу, который часто носил в Пинге, и появился на ступеньках. Халат был ему немного маловат, коротковат и явно тесен в плечах. Одежда была чистой и аккуратной, но явно потертой. Не стоило светить достатком перед женой Чэнь Юаня. Он даже подозревал, что в семье дядюшки главную скрипку играет его супруга. По сути, ее брак был в известной мере мезальянсом. Ну или следует думать, что Юань отхватил джек-пот в брачной лоторее. Хотя было непонятно, с какой целью отдали целую княжну в брак с обычным дворянином. Тут следовало хорошо подумать. В жизни А Жунь даме удалось протолкнуть Юаня после гибели Гонжана на место главы рода. А значит и кандидатом на место министра – автоматом. Там уже зависело от самого Юаня – сдаст ли он экзамен на соотвествующий ранг. Но это тоже могла решить солидная взятка.

Х-ммм. Потому и бежал Юань не сразу в столицу, а с заездом в Наньньян. Возможно, что следы заговора ведут как раз в Ханьдань, откуда и была родом княжна? А что, очень даже реально…

Когда горничная увидела его, всего такого задумчивого, то снова склонилась в поклоне и отступила назад, пропуская молодого человека вперед.

Чэнь Жун направился вперёд.

Горничная возглавила двух младших девушек и грациозно последовала позади. По ее движениям можно было судить о благопристойности и безупречных манерах, приобретенных за годы и годы тренировок. Чэнь Жун не учил подобных вещей, потому что приехал с севера, а дисциплина прислуги в их доме была слабой. Ну, или сам Женя назвал бы ее демократичной, особенно для этого времени. Подобные идеи только начали прорастать в его-то времени, с трудом преодолевая статусные социальные ступени.

Оглянувшись, Чэнь Жун замедлил шаг, подражая ее семенящим мелким шагам. Но почти так же быстро понял, что ему не требуется заискивать перед Дамой Жуань. Более того, ничего не изменится, даже если он станет заискивать перед ней, так зачем ему учиться ходить у людей княжества Ханьдань?

Жители Ханьданя, откуда была ветвь Чэнь Юаня, столицы Чжао, были известны своими изящными шагами. Гражданин Янь, посетивший Ханьдань, имитировал их походку только для того, чтобы забыть, как ходить. Такой шаг был обязательным для дворцовой прислуги и евнухов. И потому наиболее респектабельные Дома старались это привить и у себя. Но во дворце это было оправдано: семенили Дамы, потому как не могли нормально ходить из-за искалеченных ног, да и любой вельможа мог остановиться в любой момент. А чтобы на него, упаси небо! Не налететь, не наступить на шлейф, подол, или … ногу(!!!аааа!!!!) следовало идти именно таким шагом, позволяющим быстро остановиться на любой скорости.

При этой мысли он просто расслабился и свободно зашагал прочь. Ну их нафиг с их дворцовыми заморочками. Он к двору не стремится!

Озадаченные его внезапным ускорением, служанки поспешили за ним, часто семеня, хотя их-то ноги деформированы не были. Обычно прислугу никто не «приводил к идеалу» поскольку это было низшее сословие. Им были нужны здоровые ноги в их работе.

Когда Чэнь Жун прибыл во двор Дамы Жуань, девушки немного запыхались.

— Господин, пожалуйста, подождите, пока мы дадим знать даме. — Одна из них, тяжело дыша, вымученно улыбнулась Чэнь Жуну, прибыв к воротам.

Чэнь Жун кивнул, а затем наклонил голову, рассматривая окружающий пейзаж. Естественно, что они шли не коротким путем а по окружной дороге – улице. А это не близко.

— Заходите, А Жун.

— Да, — ответил Чэнь Жун, и вошел во двор через широкие ворота, все же это был второй по важности въезд в поместье семьи. Так сказать, официальный вход на женскую половину, к терему госпожи первой жены главы семьи.

Но въездной двор большим не был. По обе стороны мощеной дорожки на расстоянии метров двух, занятых ухоженными газонами, тянулись подсобные строения, наверняка охрана, конюшня и прочее. Почти без перехода, узкий проход меж створок внутренней защитной стены ( красные ворота) во внутренний двор и сразу ступени в главный терем. В смысле - дом Госпожи. И – нет, она тут не жила. Для этого были специальные жилые помещения далее за внутренним двором. Это было в каком-то смысле административное здание, хотя таких понятий еще не было в этом времени.

Служанка скромно улыбнулась Чэнь Жуну со ступенек. Увидев, как тот подошел, она слегка поклонилась и сказала:

— Дама ожидает внутри.

— Да.

Чэнь Жун прошел мимо нее прямо в комнату. Ну, ее можно было назвать холлом или гостиной… явно это помещение и было предназначено для приема гостей. Оно в планировке было доминирующим. Вокруг него в плане располагался коридор-терасса для передвижения многочисленных слуг и поситетелей поместья. Поскольку по большей части дом нес административную нагрузку, а не жилую, тут хватало народа.

Пространство внутри было щедро украшено. Первое, что бросилось в глаза Чэнь Жуну, оказался выставленный на обозрение эфирный коралл высотой больше метра. Он превосходил тот, небрежно разбитый им в Пинге, как в блеске, так и в целостности. Это было весьма интересно.

Хотя, как помнил из прошлой жизни Женя, подобные эфирные Древа-кораллы в его времени имела каждая самостоятельная ветвь. Размер коралла показывал как бы древность и силу этой ветви, попутно они являлсь магическими тестами, раагируя на появление магов в семье. Потому они и были еще и социальными сокровищами. При определенном размере коралла, когда его размер превышал рост человека примерно вдвое, а в его «корнях» начинали формироваться узлы эфира – или магические кристаллы, такие же, как формировали маги, но не стандартного размера, а увеличивающиеся со временем. Кристалл с «почками» будущих кристаллов помещали в специальное место силы, родовой храм, и он давал начало новому источнику. Его специально удаляли из жилого пространства, поскольку его присутсвие уже вредило домашним, не имевшим дара. Вместе с тем наличие такого сокровища демонстрировало то, что род стал магическим.

Первый кристалл, разрастаясь, становился камнем рода и основанием купели – где проводились родовые обряды. И налоги, штрафы, взятки и прочее, короне -в дальнейшем род платил этими самыми кристаллами. Так что эта семья после выплаты требуемого взноса, могла претендовать на отделение и начало собственного самостоятельного аристократического рода. Видимо оттого, что он жил все же неподалеку, этот коралл явно показывал признаки роста – на его кончиках поблескивали крохотные «живые» капельки молодой ткани. Хотя вся остальная часть явно была достаточно «старой» это не сложно было понять по его цвету, более голубому, в то время когда молодые ткани имели зеленоватые неоновые цвета.

И все же этот драгоценный предмет оказался столь небрежно выставлен на стол красного дерева. Женя прикинул, что возможно, у дяди он и не один. В эти времена древа еще не имели будущей статусной ценности. У него самого обломки древа, словно черенки, уже дали по паре «рожек» . Так что, можно сказать, что у него было аж пять ростков… И подобное требовало последующего тщательного обдумывания.

Чэнь Жун отвел взгляд от коралла, склонился в поклоне перед женщиной, сидящей на диване у изящной инкрустированной нефритом перегородки-ширмы в центре комнаты, и приветствовал ее:

—Тетя.

Женщине было за сорок. Ее кожа была гладкой и свежей. На ее немного вытянутом лице, на котором играла легкая улыбка, не было ни единой морщинки. Значит, дама принимает очень дорогие пилюльки, использует мази-крема, маски и прочие примочки. Хотя нет – маски тут еще не придумали, как и крема. Но вот пропитанные зельями и эликсирами салфетки использовали, прикладывая их к лицу.

Позади нее стояла молодая женщина лет тридцати, с которой Чэнь Жун уже встречался. В тот день она пришла, чтобы разоблачить его симуляции. Чэнь Жун знал ее, как главную наложницу Чэнь Юаня. Как раз ту самую – официальную. Она выглядела прекрасно, но все же не столь ухожено, как главная жена.

Тем не менее, она являлась одной из людей Дамы Жуань. Она была умна и компетентна и пользовалась благосклонностью Чэнь Юаня. Несмотря на то, что являлась наложницей, ее статус был намного выше, чем у обычных наложниц. Возможно, в другие времена она бы стала его очередной женой, но в нынешней ситуации ему таковая не была положена. Пусть ее в глаза и именовали «младшей женой». Но она таковой не была.

Госпожа Жуань оценивающе улыбнулась Чэнь Жуну и указала на стул:

— Присаживайся!

— Да.

Чэнь Жун подошел к стулу и безоговорочно сел... От начала и до конца его поведение было одновременно бестактным и неприличным. Допустимым для мужчины и совершенно недопустимым для того, кто воспитывался как младший, или вовсе будущий наложник. Тонкие брови Госпожи Жуань непроизвольно сошлись на переносице.

— А Жун, я прибыла в Наньньян несколько дней назад, — мягко начала дама Жуань, наблюдая, как Чэнь Жун молча сидит, склонив голову. — Я была занята столькими вещами, что забыла о тебе. Надеюсь, ты не берёшь в голову.

— Я бы никогда не осмелился, — быстро поклонился ей Чэнь Жун.

Госпожа Жуань неторопливо улыбнулась.

— Я буду твоей матерью вместо отсутствующих родителей. Не церемонься.

— Да.

Госпожа Жуань отвела взгляд, улыбка на ее лице померкла, и она произнесла:

— А Жун, тебе исполнится 15 в этом месяце, не так ли?

Чэнь Жун замер. Он както это выпустил из виду. «Она позвала меня поговорить о моем браке?» Сердце Чэнь Жуна бешено колотилось.

— Да, Ваша память очень хороша, тетя, — вновь повторил он.

— Скоро тебе исполнится пятнадцать. — вздохнула Дама Жуань. - Ццц.

В ее голосе прозвучало осуждение, которого Чэнь Жун не понял.

Если Чэнь Жун чего-то не понимал, значит, он ничего не слышал. Какое-то время он послушно смотрел вниз, и на его лице не отразилось никакой вины.

Складка между бровями Дамы Жуань не могла не расшириться.

Подняв свою чашку и сделав глоток молока, та медленно спросила:

— Кто управляет двором А Жуна?

Молодая женщина, стоявшая позади ее спины, сделала шаг вперед, почтительно поклонилась и ответила:

- Маленький господин очень богат и сообщил управляющему, что будет нести все расходы самостоятельно.

Госпожа Жуань нахмурилась и опустила чашу. Фраза «очень богат» - шла вразрез с его внешним видом. Да юноша был аккуратен, но бедность буквально кричала из потертостей на его маловатой одежде. Тут могло быть только два варианта - или слухи сильно преувеличесны, или мальчик прибедняется специально.

— Так не пойдет,— сказала она. — Теперь, когда мы с его дядей взяли его к себе, как мы можем оставить его одного?

Она повернулась к Чэнь Жуну и горячо заявила:

— У меня имелась только одна принятая дочь А Вэй; теперь у меня появился принятый сын в тебе. Это нечто счастливое. А Жун, теперь у тебя будет столько же денег на еду и одежду, сколько у А Вэй. Как это звучит?

Услышав это, у Чэнь Жуна пропал его послушный вид.

— Тетя, дело вот в чем: некоторое время назад дядя сказал, что в поместье мало зерна, и попросил сократить прислугу. Мои слуги находились со мной с самого рождения, и я не хочу их увольнять. По этой причине я попросил дядю позволить мне взять на себя все расходы.

Он помолчал, улыбнулся, а потом откровенно сказал,

— Если Вы не уберете моих слуг, я соглашусь на все.

Услышав это, Дама Жуань нахмурилась и покачала головой. Сделка могла оказаться невыгодной. Надо было как-то уйти от такого обещания. Их семье не нужны лишние рты. Рабов можно продать, контрактников переписать. По слухам мастера семьи Чэнь из Пинга неплохо зарабатывают и даже жируют. Значит, им остается слишком много от дохода или они его утаивают. Ничего, она разберется.

Она подождала, пока Чэнь Жун закончит говорить, и тихо вздохнула.

— Это все моя вина. Это верно с А Вэй, и с тобой тоже. Такие неосторожные манеры и речи…

Здравый смысл подсказывал, что когда старейшина обвиняет себя, как сейчас, Чэнь Жун должен встать и извиниться. Но, то ли Чэнь Жун не понимал, то ли еще что-то, но он просто тихо и неподвижно сидел.

Складка между бровями Госпожи Жуань стала еще глубже. Неподабающе! Не отрицая ее вины, мальчишка как бы обвинял ее, соглашаясь с этими словами, предписанными хорошим тоном.

Она перевела взгляд на подростка. Нет, стервец был хорош. Дивно хорош. Поистине – дар и благословление неба. Этого не отнять. Но строптив. Ничего, ей не впервой заниматься воспитанием.

Наложница за спиной шагнула вперед и прошептала ей в затылок:

— Возможно, Ван Цилану нравится в нем именно это.

Госпожа Жуань на мгновение задумалась, а затем кивнула. Многие мужчины находили в таком особенное удовольствие. Норов часто говорил о хорошей крови. Это касалось и животных, и людей. В меру строптивые наложницы и наложники ценились куда больше. Всегда приятнее то, во что вложено больше сил.

Когда она снова посмотрела на Чэнь Жуна, ее улыбка стала более искренней.

Снова подняв чашку молока и сделав один глоток, она рассмеялась:

— А Жун, ты такой же, как твой дядя и рассказывал. Ты такой искренний и милый.

Чэнь Юань сказал, что он искренний и милый? Чэнь Жун чуть не расхохотался вслух.

Госпожа Жуань, казалось, не хотела оставаться с ним слишком долго. Ее мягкий голос слегка ускорился:

— А Жун, тебе уже пятнадцать. Это уже не детство. Когда ты станешь супругом достойного мужчины в будущем, ты должен уделять больше внимания поведению.

http://erolate.com/book/1285/36125