Готовый перевод MARVEL 11 – Moon Antihero / МАРВЕЛ 11 – Лунный Антигерой: Глава 1 (18+) – Грёзы о детстве в Латверии. Стивен поддаётся страсти.

Глава 1 (18+) – Грёзы о детстве в Латверии. Стивен поддаётся страсти.

Цыганский Лагерь где-то на просторах Латверии. N-ое количество лет назад.

Я лежал в грязи. Красивая, зеленоглазая девочка подала мне руку.

В этот миг меня пробирало до мурашек от холодного потока. Сейчас определенно осенний период, о чём свидетельствует пожелтевшая листва.

В воздухе чувствуется сырость, а над небом собираются грозовые тучи. Ощущение будто бы случиться что-то неприятное и дело не в предвестнике листопада.

Я хватаюсь за руку сестрёнки, на что получаю недовольное топанье ножкой, — Ну Стиви-и! Почему ты такой неуклюжий! Как мне с таким растяпой в догонялки играть?

— А почему ты такая большая силачка! — кидаю ответку я.

Она гордо выпячивает грудь и говорит, — Ну мама же специально учит меня фокусам и магии! Когда я выросту, то буду тебя защищать от плохих Бишэнгендэ! Они постоянно вокруг тебя крутятся, пытаясь затискать и втюхать своих мерзких дочурок.

— Папа говорит, что это природа так устроена. Мальчик обязан жениться на своре местных Ромнен, у него должно быть много невесток или типа того.

— Хм-ф, но у папы же одна мама! — она пару раз стучит мне по голове, после хватает за ручку и ведёт за собой, — Значит и я смогу забрать тебя только себе. Главное, ты родителям не говори, потому что они будут против.

— Почему? — не понимающе спрашиваю я, поднимая глаза на её блузу цвета утренней травы. Она одета в лёгкую одежду.

— Другие девочки говорят, что мы братик и сестрёнка, а они не могут стать мужем и женой, — она пожимает плечами и размышляет вслух, — Не знаю почему так всё сложно в нашей общине. Не хочу взрослеть, но только взрослые могут делать свой выбор. В любом случае я твоя чячи Ромны, брат.

Пока маленькая девочка приложила руку к сердцу и вдохновенно рассказывала о вещах не по возрасту, я пытался запомнить каждую деталь и мелочь, в близком душе, образе.

Виктория собрала копна рыжих волос за ухо, но под силой грубого ветра и тяжёлой погоды они быстро закрыли её прекрасное личико: едва заметный блуждающий взор по голубым глазам родного брата, поднимал во мне теплые чувства, начиная от пупка, заканчивая стеснённым, мальчишеским сердцем.

Я самостоятельно обхватываю её нежное предплечье своими лаптями, слыша её счастливых смех, — Хи-хи-хи, старший брат тоже любит меня, значит всё взаимно! Все недостойные, что станут между нами, будут жестоко наказаны!

Этот короткий миг счастья и радости быстро скатывается в не просветный мрак.

Пока мы подходим к нашему дому, во всём лагере раздаются выстрелы огнестрельных орудий.

Мы тревожно прячемся за вагончиком. Через пару секунд я и сестра слышим женские крики, которые вынуждают нас высунуть головы вбок.

Возгласы нескольких девушек в военной форме погружают нас в подавленное состояние, — Говори, кто отвечает за ваш табор! Иначе мы сжигаем всех детей видьмовых!

— Прошу, не убивайте наших чяворэндэ! Главная в нашем поселении семья Синтии – Знахарка и порочная видьма! Она живёт в том вагончике, в трёхстах метрах к юго-западу от нас, — судорожно сдаёт наше семейство схваченная девушка. По смутным воспоминаниям она является одной из знакомых матушки…

Жалкая предательница!

Выстрелы! Военные бесцеремонно набивают тело цыганки пулевыми отверстиями, и главная раздаёт команды, — Скидывайте труп к остальным, в сестринские могилы. А мальчиков и молоденьких девочек оставляйте, чтобы поразвлечься!

— Но ведь приказ Королевы: убивать всех Еретичек, пленных не брать даже среди детей.

Руководительница отряда ударила подчинённую прикладом и гадко облизнулась, — Хех, так грязную мелюзгу необязательно оставлять живыми. В процессе удовольствия и убьём. Все ровно никто не узнает, следы сгорят с их костями.

— Эй, было бы прикольно взять нескольких милашек в наш общий подвальчик, на постоянное приручение!

Свора солдаток поддержали одну из выскочек отвратительными смешками, унося с собой трупы наших поселенок.

Сестра намертво сжимает мою руку, — Стиви, не отпускай меня! На необходимо скорее вернуться к маме и папе. Нужно предупредить их, — мы медленно покидаем зону поисков вторженцев.

Как только мы заворачиваем за угол, то меня хватают на руки, — ААГ-А-А! Вот где мальчики прячутся!

— СТИВИ-И-И! Отпустите брата! — завопила Виктория, когда нас начал окружал тот самый отряд Латверийских солдаток.

— Угм-м-м! — я пытался кричать, но одна из подчинённых держала меня в объятиях: одной рукой прикрывала мой рот, а второй домогалась до детского тела, медленно пробираясь под мои штаны.

Вика позволила стекать слёзкам с зелёных глазниц, но она всё также стойко располагалась в ловушке, в центре замкнутого круга.

К нам вышла предводительница и выплюнула, — Ой, какие мы злые! Сестрёнка пытается быть сильной, бравой воительницей, но посмотри… Сейчас мы развлечёмся с твоим братом, так как ты бессильная малявка.

Вика стиснула зубы и подняла руки вверх: они начали ярко святиться, а её тело болезненно дрожать.

— Ебать, так ты мерзкая видьма, еретичка! Стреляйте в неё! — указала главная на мою сестру. Пять девушек из отряда начали поднимать стволы автоматов на мою сестру.

— УГМММ-М! — я пытался заорать во всё горло, я рыдал и дрыгался, но не мог как-либо помешать расстрелу.

Мои глаза частично прикрыла педофилка, что ждала казни Вики, поэтому я не совсем чётко лицезрел происходящее. А происходило что-то поистине невообразимое.

— Не смейте касаться брата, грязные извращенки!

Военные подступают к ней и готовятся нажимать на курок, но моя сестра выпускает магический, густой, туманный мрак из ладоней, заставляя вопить почти всех солдаток.

— Ч-что за х-херня! — руки девушек начинают трястись, их тела медленно рассыпаются на молекулы. Их автоматы выпадают из умирающих рук.

Вика будто бы волевым усилием, испускаемым намерением и тёмной энергией разрушает сильное взаимодействие внутри ядер атомов: их протоны и нейтроны отталкиваются друг от друга, разрушая целостную структура тела.

Я невооруженным глазом вижу, как поражённые вояки кряхтят, пока их тела большими кусками распадаются по ровным шестиугольникам, словно поломанные пчелиные соты.

Последняя девушка, что держала меня при себе, с ужасом смотрит как её товарищи и сёстры по оружию распадаются на бесформенные куски мяса, выпуская каловые массы, кровь и всю жидкость на вскопанную землю.

— Т-ты-ты, ты чудовище! Дьяволица, посланница преисподней! Я уйду вместе с твоим братом, иначе убью его у тебя на глазах, умру вместе с ним!

Вика придерживается мёртвой тишины, пытаясь сдерживать крик мучений. Используемая сила определённо не соответствует физическим и духовным показателям родной кровушки, нанося ей психологический и эмоциональный ущерб.

Она убийственным взором следит за последней выжившей девушкой из отряда и, наклоняя голову вбок, медленно шепчет, — Забавно слышать угрозы от трупной Гаджо.

— Ч-чего? — хмуриться девушка, пока не теряет возможность вдохнуть воздуха. Она отпускает меня, а сама падает на колени и начинает захлёбываться в собственной крови.

Моя сестра что-то сделал с внутренностями этой солдатки, ведь та болезненно кряхтела, трогая свою грудь, пока не скончалась с кривой гримасой.

— Ах, Стиви! — обняла меня Вика, пока я лежал в грязи, — Прости меня, прости, что допустила подобное! Она не успела ничего сделать с тобой, верно?

От пережитого я ни слова не произносил, но постоянно кивал в знак согласия. В целом Вика права.

Она подняла меня и начала чмокать в лоб, в щёки и в губы на протяжении двух минут. Я тихо шмыгал носиком, а она бережно вытирала мои слёзы и гладила по макушке, — Я клянусь, никто не тронет тебя больше. Я стану сильной, я буду бесстрашной ради тебя!

Она ещё раз легонько чмокает меня в губки и говорит, — Нам надо спешить в наш вагончик, у меня плохое предчувствие!

Пройдя около двух сотен метров, в стороне родительского вагончика слышаться вопли и хриплые крики. Сестра ускоряет шаг, в её изумрудных глазах читается страх.

Когда мы заходим домой, то видим кровь, сожжённые мясные обрубки и несколько человеческих органов.

Нам тошно и страшно от подобной картины. Мы также с ней понимаем, что возможно наших родителей убили…

ФУ-УХ! Из-за угла выходят живые мама и папа.

— Ох, Чяворя, дорогие мои! Виктория, Стивен, вы живы! — судорожно обнимает нас мать, покрытая кровью Латверийских солдаток.

Я ощущаю абсолютный холод от её рук, но стараюсь не обращать внимание, ведь прекрасно чувствую её прохладное дыхание. После того как она принюхивается к нашим волосам, то очень грубым тоном приказывает, — Собираемся, немедля! Мы уезжаем.

— Куда?

Мама поднимает наши вещи, одежду и принадлежности, а отец приседает на корточки и говорит, — Слушайтесь матушку. Мы поедем в другую страну, туда, где будет безопасно. Верно, Синтия?

Мать кивнула в ответ, продолжая в спешке набивать сумки самыми важными вещами, — Пропади пропадом эта фашистская страна! Я так не хотела верить предсказаниям провидицы, что подвергла родных деточек опасности. Я ужасная мать… — шепотом заканчивает она.

Вика обнимает меня и неосознанно разнюхивает мой тельце, а отец снимает с себя часы и надевает на моё исхудалое запястье.

— П-п… пап? — заикаясь и слёзно хлопая глазками, спросил я у отца.

— Пусть будут у тебя, на всякий случай. Всегда держи их при себе.

Вика тем временем дуется на папу. Он гладит её по головке и поясняет, — Я знаю доченька, что ты создала циферблат и сшила ремешки специально для отца, но поверь, твоему старшему брату они пригодятся больше.

Вика понимающе кивает, затем мы собираем вещи и выходим из вагончика. Мать и отец садят нас в карету, а сами присаживаются спереди.

Через минуту мы с лошадями в упряжке скачем из цыганского табора, пока на заднем фоне слышны разные крики и выстрелы.

Мы в упор проезжали мимо десятков солдаток и их военной техники.

Из-за какой-то иллюзорной магии матери карательный отряд Латверии нас не замечал.

Мы с Викой видели джипы с боевой окраской и армейские грузовики, из которых вояки выгружали оборудование и стрелковое вооружение.

Минуя очередной сгоревший вагончик, мы с Викой замечаем толпу солдаток Латверии: Они рубят молодых девушек и занимаются надругательствами над их израненными телами с помощью приспособлений в форме половых органов, называя Видьмами и осквернёнными дочерями Демонессы.

Не знаю почему, но они называют нас ведьмами на цыганском языке. Возможно это культурно распространилось по Латверии или наша община взяла их слово себе.

— О-о-х, Богиня! Стивен, Виктория, закройте глаза сейчас же!

Мы резко отворачиваемся в сторону повелительного крика матери.

Я дрожу как клиновый листик. Сестра это замечает, подсаживается поближе ко мне, затем крепко берёт мою руку с часами и говорит, — Всё хорошо, Стиви. Я же клялась, рядом со мной ты можешь не волноваться!

Я неуверенно киваю, а она продолжает меня подбадривать, — Давай я научу тебя пользоваться часиками! Они магические и содержать в себе мою энергетику! Эти часы никогда не отстают и очень прочные!

Последнее, что я увидел, это то, как её коленки тряслись, но её бледное лицо расплывалось в яркой, вымученной улыбке. Она не хотела показывать, насколько она боится последних событий, всего ужаса, что мы испытали. Она держится ради своего брата, хоть и младше, но ради меня…

Когда я проснулся, то не сдержал слезинок.

Я безмолвно вытер солёную влагу, подошёл к берегу горного озера, посмотрел на воду и отражение самого себя, — Такой уровень ответственности таскать на своих плечах, а затем провалиться…

Так вот что произошло до того, как мы скрылись в деревне на границы Симкарии. Мы сбежали из Латверии от тирании королевы Владиславы, но по итогу попали к другой деспотичной женщине: к Фриции Саблиновой, что свергла свою родную сестру.

Хоть и бесчеловечно, но Фриция пыталась уберечь страну от беженцев из Латверии и особенно из Заковии, с которыми у них были враждебные отношения. Как итог – мою семью вырезали и сожгли внутри деревянной домушки, пока мы скрывались от нацизма родной страны.

Я сгорел вместе с родителями в подвале, а сестру зарезали ножами где-то на улицах Симкарской Деревни. Я ещё дышу только благодаря моему возрождению от рук Хонсу – Богини Луны и Возмездия.

В этот момент я впервые серьёзно задумался о том голосе. О тех словах, что сказала мне таинственная личность из скипетра.

Она упомянула сестру: «Спасти сестру».

Если так задуматься – я тогда не нашёл её трупа. Так почему же я считал её мертвой?

Неужели защитный механизм головного мозга для сохранения психики!

Проклятье! Возможно она жива, а я всё это время потратил впустую, на кровавую месть Фриции, вместо того, чтобы заняться по-настоящему важными поисками!

«Стивен, не стоит заниматься самобичеванием. У меня… У нас есть план, так давай придерживаться его»

Ты права, но частично…

Сначала пойду к Аните, затем займемся остальными делами. Я обязан узнать всю правду о произошедшем. Возможно, когда появится время, то я вернусь на границу Симкарии и Латверии, где потом и произошла резня мирного населения от рук тёти Сильвии. Есть вероятность, что это был сговор двух стран.

Значит визит к Докторице Дум тоже состоится, но к этому моменту я обязан обуздать силу Апостола Луны.

Я посмотрел на подаренные отцом часы, они очень крепкие и до сих пор рабочие, видимо благодаря стараниям сестре.

На усталом лице расцветает глупая ухмылка: память о прошлом и этот подарок согревает хрупкую душу.

Будучи маленьким, я не понимал, что магия – это что-то особенное и редкое, но сейчас…

Опасно пускать надежду в страдающее сердце, но пока я не найду её кости по ДНК анализу, то не похороню любовь и память о ней в душе.

Я с каждой ночью всё больше и больше вспоминаю прошлое Стивена, своё прошлое. В одном я точно уверен, моя сестра – Вика сильный ребёнок, она могла пережить тот геноцид.

[…]

Манхэттен, Старк Индастриз. Спустя тридцать минут.

Я поднимаюсь по личному лифту Аниты к её апартаментам. Она конечно же знает, что я внутри.

Как только двери открываются мы крепко обнимаем друг друга. Анита позволяет себе немного поплакать в моих объятиях, а я стараюсь сдерживаться.

Холодные зрачки увлажняются, слюна сжимается в комок, шумит в ушах, дыхание срывается взахлёб, так много хочется сказать, а главное сказать, — Прости!

Анита шмыгает носиком, затем смотрит слёзным взглядом на меня, — Нет, это ты меня прости! Я подвергла себя опасности, я могла умереть, ты мог меня потерять навсегда, пока был в Вашингтоне…

— Я первый раз в жизни перед тобой извинился, и ты хочешь послать их куда подальше? — я щёлкаю Аниту по лобику и захожу в разрушенный зал.

— Ладно, ты прав! Я принимаю твои извинения, мальчик мой.

Пока я осматриваюсь и делаю удивленное лицо, Анита обнимает меня сзади. Она принюхивается к привычному запаху своего мужчины.

— Мне тебя не хватало, ты бы знал, как я устала за эти дни, — она вытирает слезы об мою рубашку, продолжая рассказ, — Сколько всего я испытала от инопланетного вторжения и сегодняшней борьбы с неизвестным суперсильным врагом.

Я поворачиваюсь к ней, Старк же обхватывает мою голову руками и жадно целует. Все ее противоречивые эмоции пропали и им на смену пришли только желание и страсть. От такой перемены я даже растерялся.

— Ты будешь со мной целую вечность? — Старк оторвалась от моих губ и томно посмотрела на меня, добавив, — Ты дал мне второй шанс, так что я не хочу слышать нет!

Эмоции. Поцелуй. Требования. И снова поцелуй.

Анита нуждается во мне, моя законченная эгоистка.

Мои руки сжали ее ягодицы и притянули к себе как можно плотнее, а губы начали отвечать на ее страстные поцелуи.

Старк сдавлено замычала сквозь поцелуй, когда я сжал ее попку. В ответ она обняла меня одной ладонью за шею, а пальцы второй кисти зарылись мне в волосы, словно она не желала меня отпускать.

Впрочем, если судить по тому, как долго мы целовались стоя на одном месте, то так оно и было.

Анита бесспорно одна из самых симпатичных девушек, что я встречал. Не могу сказать, что двухгодичные отношения не повлияли на мой беспристрастный взор, но это и неважно.

Я ощущал, что моя персона вызывала у Аниты чувства раздражения и влечения одновременно. Иначе ничем другим я не мог описать весь тот коктейль эмоций, что исходил от моей Железной Леди.

Мы стояли на одном месте неизвестное количество времени и целовались, стараясь насытиться друг другом. Это были грубые, жадные поцелуи, лишенные какой-либо нежности.

Мы часто прикусывали губы друг друга. Когда она отстранилась, чтобы перевести дух, я увидел, что ее губы были чуть припухшие и раскрасневшиеся. Я прикусил губу Аниты и почувствовал солёный вкус крови.

Это лишь распалило девочку сильнее. Руки Аниты то и дело беспорядочно блуждали по моему крепкой фигуре, а я сжимал ее порой слишком сильно, так как дама постанывала от приятной, привычной и недостающей боли.

После того как я оставил на шее Аниты несколько хорошо заметных засосов, что на утро точно превратятся в синяки, я все же смог взять себя в руки и попробовать узнать главное, — Ты хочешь в спальне или под душем?

— В спальне, — хрипло и тяжело дыша, ответила Старк. Она целует меня в шею, — Доведи меня до безумия!

Ее слова звучали сравни приказу, но их я был готов исполнить.

Подхватив свою дюймовочку, я пронес ее несколько шагов и кинул на диванчик. Я буквально разорвал её футболку, освобождая ту от одного из элементов одежды.

Дальше Анита попыталась раздеться самостоятельно, но в четыре руки мы сделали это так быстро, что я даже не заметил ее сексуального нижнего белья красного цвета. Когда трусики отлетели в сторону я позволил себе прерваться на то, чтобы в очередной раз полюбоваться Анитой и подразнить её.

Сейчас она очень разгорячённая и сексуальная. Тёмно-русые как пепел вьющиеся волосы, идеальная фигура: без грамма лишнего жира, длинные ноги, упругие ягодицы, подтянутая грудь с большим ореолом сосков, плоский животик.

Между грудей Аниты до сих пор расположен реактор. И я убеждён, что пока устройство находиться в ней, она будет считать это порчей идеального тельца.

— Уродливая, да? — усмехнулась Старк, при этом, хоть на ее лице и была кривая улыбка, в эмоциях веселья у нее не было. Она до сих пор волнуется по этому поводу, хотя мы уже два года вместе.

— Анита, ты огорчаешь меня. Я думал мы прошли этот этап отношений.

Я погладил свою малышку по щеке и поцеловал в губы, постепенно опускаясь ниже: уголки губ, шея, ключицы, грудь. Когда я укусил один из ее сосков, Старк коротко вскрикнула. Мстительница вновь обхватила меня за шею, а в ее эмоциях отчетливо проскользнуло чувство облегчения и какого-то удовлетворения.

От моей одежды мы избавлялись значительно дольше, так как постоянно прерывались на порцию грубых поцелуев.

— Я до сих пор поверить не могу, — Железная Леди с явным удовольствием ощупывает мой пресс и грудные мышцы, — Для мужчины у тебя максимально божественная фигура, я такую только у некоторых девочек видела, — усмехнулась героиня, явно дразня меня.

— Говоришь так, будто бы у тебя есть с чем сравнивать, — я не остался в стороне, также прошелся пальчиками по ее животу, а после крайне сильно сжал упругую грудь, пока Анита не завизжала.

— Я же не в этом смысле, гавнюк! Я раньше много мужских журналов просматривала, там ничего подобного не было.

— Ты видимо хочешь сегодня хорошего наказания, я правильно понимаю, мисс Старк? — договорил я и сильно шлёпнул ту по заднице.

— Ах ты... — она вспыхнула, когда поняла, что я дразню её в ответ, — Только не называй меня во время секса, мисс Старк! Я чувствую себя увядшей девой.

— Только если ты назовёшь меня своим Хозяином и Господином, — довольно резко ответил я и в очередной раз впился в ее губы требовательным поцелуем, проталкивая свой язык в ее рот, на что Старк ответила таким же действием.

Мой стоящий член каким-то чудом не рвал штаны, пока тонкие пальчики Старк наконец-то не освободили его из томительного плена.

Анита обхватила его рукой: она поступательно двигала кистью и снизу-вверх смотрела мне в глаза. У неё очень нежная кожа на подушечках пальцев несмотря на тяжёлую работу с бронекостюмами.

— Мой хозяин, ваша служанка хочет получить немного удовольствия, — Анита направила мой член куда надо.

Я не стал дразнить ее или входить медленно, у нас было настроение, предрасполагающее к жестокому сношению.

Я вошел в нее одним движением и сразу достиг шейки матки. Героиня громко вскрикнула от боли, а затем сдавлено замычала, одновременно обхватив меня руками за шею, а ногами за талию, так же сжимая мой член своим лоном. Пару секунд я не двигался, давая Аните привыкнуть к оккупации всей утробы, всей щели до пределов возможного.

Через минуту я начинаю довольно грубо трахать ее, обращая внимания на её похотливое выражение лица.

— М-м-м! Ах! — коротко стонала она каждый раз, когда я входил в нее до конца, — Я и не думала, что мне достаточно упомянуть давний просмотр мужских журналов, чтобы тебя так жёстко завести… Марк, — мое имя она произнесла несколько с опозданием, будто снова хотела назвать хозяином, но передумала в последний момент.

— Анита, сегодня ты убедишься в неумолимости моей жестокой личности: подобные поддразнивания имею под собой высокую цену, — я поднял непослушную проказницу, продолжая долбить её в таком положении.

Она же прижалась ко мне всем телом, уткнувшись лицом в плечо. Анита кусала меня между стонами и ахами.

Еще минут пять мы провели в такой позе, пока я не почувствовал, что Анита повисла на меня от усталости.

Я, не вынимая жезл правосудия из кисоньки, повернул её спиной к себе и посадил раком на мягкий диван.

В таком положении мне пришлось схватить и вывернуть её руку на себя, чтобы она не свалилась. Я около восьми минут молниеносно драл Аниту раком, придерживая одной рукой, а второй шлёпая сочную булочку, чтобы услышать ещё больше стонов упоения.

Я вместе с ней подхожу к кульминации, к извержению пахучими жидкостями на весь зал. Ее руки и ноги сильнее вдавились в набивку дивана, а бёдра и киска сжались в несколько раз крепче: Мстительница стояла на четвереньках и мелко задрожала, протяжно застонав в конце совместного орошения друг друга.

— АХ! В-аа-а-х! Б-богиня, — Анита тяжело дышала, словно полностью обессилив от пробивной мощи и температуру моей спермы, — даже не припомню, когда ты был так жесток к моей матке!

Я ощущаю в эмоциях Аниты полное удовлетворение и спокойствие. Лёгкое безумие побуждает меня наклониться, обхватить её соски руками, нюхая тельце и наслаждаясь ароматом влажных волос.

Железная Леди поворачивает голову к похотливой мордашке своего мужчины: Её губы, как и жаркое дыхание коснулись моего уха, вызывая новую порцию ярости и возбуждения, — Я надеюсь, ты не сдулся? Покажи, как ты можешь грубить своему боссу!

— Вау, видимо я размяк за два года отношений, — я шепчу на ушко Аниты в ответ, покусывая и касаясь его влажными губами, — У меня столько выносливости! Ты будешь просить пощады, умолять остановиться меня, как это вчера всю ночь делала одна очень милая, зеленоглазая дамочка. Вы с ней малость похожи, хе-хе-хе.

Анита посмотрела на меня взглядом, который говорил лучше любых слов: Что за сучку ты трахал! Кто она?!

Я проявил свою ехидную ухмылку и продолжил держать член во внутренностях своей женщины, пока оттуда вытекало моё семя.

Я поднял её спиной к своей груди, и для поддержки обхватил ноги и подколенную поверхность. Продолжая достигать членом её утробы, я повёл Аниту в спальню как обмочившийся подсвечник.

Бросив недовольную Аниту животом в постель, я вытащил член и прилёг поближе к ней, ощущая немного зловонную пахучесть и слыша ожидающее проглатывание слюны.

— Фс-аах-ах… Марк, не вытаскивай! — брызжа липкой пенкой изо рта, требовала Железная Леди, но безуспешно.

Три мои шаловливых пальчика вошли сзади в её набухшую пещерку, пытаясь добраться до точки G и мастурбацией вызвать самый настоящий водопад!

Я состроил максимально ответственное личико, шликая кистью в её заполненной спермой пиздёнке, пока помеченная шлепками Анита Старк пыталась произнести хоть что-то осмысленное, а не постоянные томные вздохи или плевки.

Стояк Хозяина упирался к дышащему животику половой партнёрши, а мутные, алые зрачки и разинутый, слюнявый ротик Госпожи твердили о полном подчинении воли восседающим Пожирателем Кисок.

После умопомрачительного сквирта Аниты, я вновь вошел в свою собственность, в гостеприимное дупло под яростное мычание: возбуждённая девица пыталась подавить страстный стон.

Анита испугалась, когда заметила и почувствовала нутром мою хищность. Я привязал её руки к спинке кровати. После незапланированной акции я вцепился руками в её сплющенные груди, а её ухо полностью поглотил жадным ртом.

— Что? — бровки Старк сжались до неузнаваемости: она начала судорожно вертеть головой, чтобы рассмотреть, в неудобном положении, внезапно зафиксированные руки, — Марк ты серьёзно будешь мучить меня? М-ахам! Чёрт возьми!

Договорить она не успела, ведь я насыщал её киску удовольствием до безумия, как она того и желала. Всю ночь напролёт.

Интересно, сможет ли она вспомнить следующим утром моё упоминания о секс вместе с Мадам Кингпин. Мне безумно интересна её реакция на такого рода похождение. Главное по глупости не ляпнуть личность Уилы, а то и вправду взбучку устроит ворчливая эгоистка.

Послесловие-факт:

Бишэнги – женщина (в переводе с цыганского).

Чячи – настоящая (в переводе с цыганского).

Ромны – жена и супруга (в переводе с цыганского).

Видьма – ведьма (в переводе с цыганского). Также, коверкая окончания цыганского языка, используется Латверийцами.

Гаджо – Нецыганка (в переводе с цыганского).

Чяворы – детка (в переводе с цыганского).

Щедрые спонсоры: Патриарх❶ – Акума Сато; Патриарх❷ – Лукос Стеклар; Патриарх❸ – никалай; Патриарх❹ – Михаил Гайнутдинов. Артем Запорожец; CSV; Егор Зырянов.

http://erolate.com/book/146/9761