Глава 1. Не знаю, что с ней происходит.

Когда я радостно ехал на работу, как и в любой другой день, мой телефон внезапно зазвонил.

— Привет зайка.

— Привет, — услышала я слова своей жены Медоу. — Мне только что звонили из школы.

— Что она сделала на этот раз?

— Я не знаю, но они хотят с нами встретиться.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас? Черт! Хорошо, я развернусь и заберу тебя.

Возвращаясь, домой, я задумался над вопросом, что у нас с ней пошло не так.. На самом деле, это не первый раз, когда нам звонят по поводу нашей дочери Стиви. За последние пару лет все стало только хуже. Я думал, что после восемнадцати лет она станет немного более ответственной. Теперь я вижу, что с моей стороны это было всего лишь желанием выдать желаемое за действительное. Правда заключалась в том, что она была моим маленьким ангелом, и я не мог заставить себя быть с ней слишком строгим, хотя знал, что должен был бы это делать.

Ну, вообще то дело в том, что она была уже не просто моим ангелочком, а красивой молодой женщиной с длинными каштановыми волосами и карими глазами, чье тело, как и у ее, матери, было хорошо подтянутым, в пять с половиной футов ростом. Я уже был готов разгонять ее бойфрендов, вот только этот день еще не настал. И если честно, я задумывался почему.

Подъехав к нашему дому, я посигналил и увидел, как моя прекрасная жена Медоу с важным видом направляется к машине.

Черт, она все еще такая же великолепная, как и в тот день, когда я ее встретил.

Мидоу была выше пяти футов ростом, с размером груди 34-C и размером талии 24 дюйма. У нее были карие глаза, и мне очень нравились ее длинные угольно-черные волосы.

— Привет, дорогой, сказала она, садясь в машину.

— Привет. Итак, тебе хоть намекнули из школы, о чем идет речь? — спросил я, отъезжая.

— Нет. Но это звучало важно.

Всю дорогу до школы мы обсуждали нашу дочь и удивлялись, почему она не может быть больше похожа на своего старшего брата Робби.

Робби было девятнадцать, и он учился на первом курсе колледжа. Он был около шести футов и весил около 170 фунтов, с голубыми глазами и светлыми волосами, как и его отец.

Когда мы, наконец, приехали, нас у входа в школу встретил директор, потом мы вошли внутрь и зашили в его кабинет, сев напротив него.

Директор, не теряя времени, перешел сразу к делу и сказал строгим тоном: — Извините, что вызвали вас в такой короткий срок, но мы исключаем вашу дочь из школы на неделю.

— Что почему? — спросили мы оба.

— Сегодня утром мы поймали ее курящей в женской раздевалке.

— Хорошо, — сказал я. — Я согласен, что это было плохо. Но я не думаю, что это настолько плохо, чтобы ее исключили.

— У нас нулевая терпимость к этому в этой школе.

Не сумев заставить директора передумать, мы встретили Стиви, ожидающею в соседней комнате, и ушли из школы вместе.

Не успели мы отъехать, как Медоу налетела на Стиви.

— Итак! Ты уже куришь! Когда это случилось? - вспылила Медоу, но ответа не последовало.

— Ты хочешь провалиться в двенадцатом классе? Потому что это то, что должно произойти, ты знаешь.

— Послушай, дорогая, — сказал я, привлекая внимание жены, — ей восемнадцать. Я имею в виду, помнишь, когда мы были в ее возрасте, и какие сумасшедшие поступки мы совершали? Она просто сделала небольшую ошибку, вот и все.

— То, что мы делали тогда, сейчас не имеет значения! — вскипела Медоу. — И ты не помогаешь, оправдывая ее действия. Если она провалится, ей придется пересдать экзамен. Ты этого хочешь?

— Ну, конечно, нет, — ответил я, посмотрев на грустное лицо дочери в зеркало заднего вида. — И я уверен, что она тоже не хочет, чтобы это случилось, не так ли, Кексик?

Кексик — ласковое имя, которым я называл Стиви с тех пор, как она была маленькой, и сейчас я обычно использую его только тогда, когда пытаюсь ее подбодрить. К сожалению, на этот раз оказалось, что это не сработало. На самом деле это еще больше расстроило мою жену, и я услышал ее шипение: — Право, Кевин! Иногда мне кажется, что ты не принимаешь такие вещи всерьез!

Остаток пути прошел тихо, пока я не подъехал к нашему дому и не услышал крик Медоу: — Тебе лучше отправиться в свою комнату! когда наша дочь выскочила из машины.

Я пойду, поговорю с ней, - сказал я.

— Да, ты это сделаешь! Высказалась моя жена неприятным тоном, перед тем, как захлопнуть дверцу машины.

Черт, она в бешенстве. Думал я, медленно шагая к дому.

Не желая еще больше огорчать жену, я поступил, как сказал, и отправился в комнату дочери.

Конечно, дверь была закрыта, поэтому я тихонько постучала и спросил: — Кексик, можно я войду?

— Конечно, папочка.

Я открыла дверь, увидела свою дочь, лежащую лицом вниз поперек кровати, и сказал:

— Дорогая, пожалуйста, не будь такой. Ты же знаешь, что твоя мать хочет для тебя только самого лучшего.

Стиви резко подняла голову и с полными слез глазами крикнула: — Правда? Тогда почему мне так не кажется?

Я сел на кровать рядом с дочерью, нежно положил руку ей на спину и ответил: — Ты должна понять, Дорогая. Это ее способ показать, как сильно она заботится. Как ты думаешь, она была бы так расстроена, если бы ей было все равно?

Стиви издала звук "пфф" и продолжила: — Это она, показывает, что она расстроена? Мне больше показалось, что она хотела прочитать мне лекцию. Я была удивлена, что она не объяснила мне, почему я не могу быть больше похожа на своего брата

— Послушай, мы не ожидаем, что ты будешь такой, как твой брат. Я думаю, она просто не может найти слов, чтобы спросить, почему ты так себя ведешь в последнее время. Я имею в виду, дорогая, что происходит?

Стиви посмотрела вниз на покрывало и тихо сказала: — Я не хочу говорить об этом, папа.

Я знал, что лучше не развивать эту тему дальше, и просто сказал: — Хорошо, дорогая. Но, пожалуйста, помни, что ты всегда можешь обратиться ко мне или к своей матери по любым возникающим у тебя проблемам.

Тихим бормотанием, которое я ели услышал, она прошептала: — Только не это.

И снова мне стало очевидно, что я не должен ничего говорить, и я просто встал. Но прежде чем покинуть комнату Стиви, я повернулся и сказал: — Твоя мама успокоится, и мы пройдем через это, я уверен.

Стиви ничего не сказала, когда я закрыл дверь и ушел.

Во время ужина между всеми нами все было тихо, и только перед сном Мэдоу наконец сказала: — Итак, мы собираемся поговорить о нашей дочери?

— Конечно. Я не хотела больше настаивать на этом вопросе, так как ты, похоже, был расстроен из-за меня.

Вздохнула Медоу : — Не только ты, но и я тоже. Я имею в виду, где мы с ней ошиблись, Кевин?

— Нигде, дорогая. Она отличный ребенок.

— Нет… Она больше не ребенок. Она молодая женщина, и ей действительно следует вести себя как полагается.

— Мне кажется, что она просто пытается найти себя, - ответил я. — Но это так, просто догадки. Я пытался выяснить причину, но она не хотела говорить об этом.

— Не знаю, что с ней происходит, но это точно влияет на ее поведение.

—Я согласен.

http://erolate.com/book/1501/46611