Невроз у меня начался только ближе к вечеру, когда я остался один в своей комнате и думал о том, что трахнул настоящую женщину. Я думал о том, что я вообще там делал, и вспоминал о своей собственной матери, которая была внизу и коротала вечер, пока её сын замышлял с ней замутить. Я вздрогнул и почувствовал себя в чем-то виноватым, но не был достаточно ясно мыслящим, чтобы понять, в чем именно. Тогда я подумал, смогу ли я снова трахнуть миссис Кларк и как лучше это сделать.

В этот момент мне пришла в голову мысль о том, что я могу облажаться, и я начал становиться по-настоящему невротиком. Я могу быть таким, но в этот раз, я думаю, я справился с этим очень хорошо. Вместо того, чтобы беспокоиться о том, что она подумает и как я могу всё исправить, я вспомнил, что наша цель — устроить ей еблю всей её жизни и заставлять её закупорится без доступа воздуха снова и снова, и превратить её в нашу шлюху-милфу, которую надо ебать и ебать.

Я подумал о том, как мы впятером сделаем то, что я только что сделал с ней один. Я думал о том, как буду ебать её, пока она будет сосать хуй своего сына. О том, как миссис Кларк, похоже, нравится трахаться со мной, и я пришел к выводу: Она будет счастлива, если пять молодых жеребцов выебут из нее все дерьмо, когда мы приступим к настоящему делу. Хорошая рационализация потока сознания, не правда ли?

Это послужило своей цели, и в ту ночь я спал как убитый. И в десять утра я был у двери миссис Кларк. Она была несколько насторожена и встревожена, когда открыла дверь и увидела меня, стоящим за её дверью. Наверное, у нее тоже начался невроз. Я же был там, чтобы помочь с лечением — её невроза и моего. У меня был как раз тот хуй, который так ей был нужен.

— Сонни? Что ты здесь делаешь? Слушай, а может, это хорошо, что ты пришел. Я думаю, нам нужно поговорить. — Она снова заблокировала собой дверь. И опять болтала без умолку. Это заставило меня почувствовать себя лучше, спокойнее. И мой член начал твердеть. Даже если бы я хотел поговорить, разговор, который она, вероятно, имела в виду — дескать, что мы совершили ошибку и больше никогда так не будем так делать — не был тем разговором, который я хотел бы вести с ней у её входной двери. И я вообще не хотел этого разговора.

Миссис Кларк была одета в обычную одежду. Ничего вычурного. Обычная белая блузка, застегивающаяся спереди, под ней виднелся лифчик, потому что это была одна из тех забавных блузок, через которые парень может всё видеть. Если женщина надевает прозрачную блузку, разве она не просит парня посмотреть сквозь неё, а когда мы пытаемся избежать этого, разве они не смеются над нами втайне? Поэтому я уставился прямо на её грудь и декольте. На ней была плиссированная юбка, черно-белая, с вкраплениями красного и зеленого. Она выглядела на ней весьма молодо. Мне стало интересно, есть ли на ней трусики или у неё голая киске. И да, у меня уже стоял.

— Сонни? Сонни?

Я пялился на неё, но она меня не приглашала в дом, так что отсутствие внимания не было моей виной. Она раздвинула дверь немного шире, и тогда я протиснулся. Моя левая рука обхватила её за талию, и я практически внес её назад в коридор, закрыв за собой дверь. Она задыхалась. В итоге я прижал её спиной к стене. Впился губами в её губы. Они были жесткими, прохладными и безответными. Я отстранился, почувствовав некоторое сопротивление. Мои горящий глаза буравили её зеленые глазки.

Она молчала, и я заговорил. — Миссис Кларк, если вы хотите, чтобы я ушел, так и скажите. Но я собираюсь поцеловать вас снова, и если вам понравится, если вы хорошенько поцелуете меня в ответ, то я собираюсь провести остаток дня, ебя вас всеми известными мне способами, а до некоторых я ещё не додумался. Я знаю, что я молод и неопытен, и я думаю, что вы можете научить меня, как доставить удовольствие женщине. Взамен я обещаю вам, что буду ебать вас, как в последний день на Земле.

Миссис Кларк некоторое время смотрела на меня. Моё тело было прижато к ней, втискивая её в стену, мой очень твердый стержень давил на её промежность. Наконец она подалась вперед и легонько поцеловала меня в губы. — Если ты собираешься трахнуть меня, не думаешь ли ты, что тебе стоит называть меня как-то иначе, чем миссис Кларк? — спросила она. Затем она прижалась своими губами к моим, её рот открылся, и мы стали целоваться. Мой рот открылся в ответ, наши языки встретились и обменялись вежливыми любезностями, которыми обмениваются языки при первой встрече. Я сильнее прижался к ней всем телом, поместив своё бедро между её ног. Они приятно раскрылись, и она несколько раз толкнулась в меня своими бедрами. Я почувствовал одну её руку на своей шее, когда она целовала меня, а другая скользнула под майку и начала ласкать мою голую спину.

Она уже задыхалась, когда мы прервали поцелуй, позволив нашим губам разойтись и разделиться достаточно, чтобы сосредоточиться друг на друге. — Итак? Как мне называть вас, миссис Кларк? — спросил я.

— Меня зовут Кайла. Используй это имя, и я буду отвечать почти всегда. — Затем она снова поцеловала меня. Её огонь разгорелся быстро и горел очень жарко. Рука поглаживала мою грудь и живот.

— Миссис Кларк, — начал я, но она прочистила горло. — Нет-нет, позволь мне сказать, и тогда ты будешь "Кайлой с разведенными ногами", пока не кончишь в последний раз. — Она смотрела на меня серьезным взглядом, чего-то ожидая. — Миссис Кларк, — и мой разум перестал функционировать. Я не мог придумать, что сказать. Поэтому я позволил краткости стать душой моего остроумия. — Я хочу вас. Миссис Кларк, я хочу, чтобы вы лежали на спине и умоляли, чтобы вас выебали.

Миссис Кларк улыбнулась и поцеловала меня в губы. — Сонни, отведи меня в постель.

На мгновение все это показалось слишком простым, и я отложил эту мысль на потом. Но потом я решил принять предложение. — Покажите мне дорогу. — Я думал, что она поведет меня в свою спальню. Вместо этого она отвела меня в спальню Лэндона.

Она открыла дверь и вошла в комнату, повернувшись, чтобы посмотреть на меня, стоящего у кровати Лэндона. — Сонни, я хочу, чтобы ты положил меня на кровать моего сына. Я хочу почувствовать, как ты входишь в меня, на кровати моего сына. Я хочу, чтобы ты имел меня на кровати моего сына. Я хочу, чтобы ты, — она остановилась. — Я хочу, чтобы ты выебал меня, на кровати Лэндона.

Здесь происходило что-то, чего мне не хватало понять, что-то сложное. Когда все становится сложным, я путаюсь, а когда я в замешательстве, я делаю самую очевидную, самую простую вещь. Я взял восхитительную, задыхающуюся женщину в свои объятия и поцеловал её, как хотел, что я и сделал.

Когда я отпустил Кайлу, она задыхалась, её глаза блестели от желания, потребности и всего того, что заставляет женщину кончать. Я хотел просто толкнуть её на кровать и овладеть ею, и на мгновение я подумал, что так и сделаю. Но пока я размышлял, мы оба замерли, губы Кайлы разошлись, и она облизала их, сначала верхнюю, потом нижнюю; её язык скользил по ним с необычной медлительностью. Я понял это.

Я расстегнул верхнюю пуговицу её обычной белой блузки. Затем расстегнул пуговицу снизу, у самой юбки, нашел эту нижнюю пуговицу и расстегнул её. Я расстегнул следующую и следующую, пока не обнажил плоть её живота. Прикоснулся пальцем к коже, все время глядя туда-сюда — в глаза и на пуговицы.

Я расстегнул ещё одну и снова посмотрел ей в глаза. Она смотрела на меня с напряженным вниманием. Когда я посмотрел вниз, я увидел промежуток между её грудей. Я расстегнул ещё одну пуговицу, обнажив её пупок. И ещё, и ещё, пока мои пальцы не стали заигрывать с нижней частью её сисек. Я снова посмотрел ей в глаза. Она смотрела на меня. Я провел пальцами по нижней стороне чашечек, удерживающих каждую грудь, и её глаза зажмурились, а затем закрылись, когда она выдохнула. Я застегнул ещё одну пуговицу и прижал ладони к чашечкам бюстгальтера. Кайла застонала.

— Ты стонешь, Кайла. Почему?

— Мне нравится ощущение твоих рук на моей грудях.

— На сиськах, Кайла. У тебя сиськи или дойки. Груди — это у женщин, которые не ебуться с лучшими друзьями своего сына.

Ее глаза открылись, и её взгляд был таким напряженным, почти ослепляющим, что я подумал, что переступил границу, которую не видел, но явно искал. — Сиськи. У меня — сиськи, и мне нравятся твои руки на них, — сказала Кайла.

Я расстегнул ещё одну пуговицу, оставив только одну. Блузка была расстегнута, драпируясь вокруг моих запястий. — Кайла?

— Да, Сонни? — У её голоса было определенное качество. Она как будто всё время задыхалась, выдыхая, что привлекло моё воображение, и в этот момент я понял, откуда мне это знакомо. Так говорила Мэрилин Монро.

— Хочешь, я сниму с тебя блузку?

— Да, Сонни, — сказала Кайла.

Мне нравились эти слова. Да, Сонни! Разве может быть что-то более сексуальное, чем эта фраза? "Ты говоришь рассеянно. Что привлекло твое внимание?". В данный момент мои руки держали её за бока, ниже груди, ощущая её дыхание, её кожу, её тело. Я слегка прижимал её к себе, надавливая на ребра.

— Мои соски. Они болят, их надо... — Она остановилась.

— Что надо, Кайла? — спросил я.

— Их надо потрогать. Пощипать. Поцеловать. Пососать. Охххх. — Сами эти слова, казалось, подействовали на нее. Кайла закрыла глаза, её тело придвинулось ко мне, но я разнял нас руками. Она открыла глаза. — Пожалуйста, сними с меня блузку, — сказала она.

http://erolate.com/book/2021/56128