Готовый перевод Семя зла 2😌📙: Глава 7

Глава 7. Первая зимовка в Подземье

Как-то незаметно, день за днем, почти пролетел год жизни в Подземье. Гарри быстро освоился среди таких же, как и сам, мальков-гремлинов. Обычно они всей ватагой без различия статусов и кланов носились по тейгу, порой лазая в заброшенных древних руинах на окраинах, куда даже матерые боевики не совались. За что не раз были наказаны, если их засекали вблизи таких опасных мест. Но сорвиголов туда точно тянуло.

Ближе всех Гарри сошелся с Роном, Невиллом и Гвеном. Они были ровесниками, ну или почти, если учитывать, что Гвен был на полгода младше. Дред и Фордж уже ходили на добычу или помогали в мастерских клана, и их проказы разделяли редко. У них были свои обязанности в клане, которые они должны были обязательно исполнять.

А мальки пока еще наслаждались волей. Но от них требовали помощи, хотя не так уж и много. В большинстве, это сводилось к обязательным физическим упражнениям, уборке территории тейга, ее «общественной» части, ну и поддержании порядка в домах. Остальное время они были предоставлены сами себе. Во всех этих делах у них всегда находились старшие помощники, часто оказывающие свою помощь не безвозмездно.

Но с другой стороны, ничего особо и не требующие сверх того, что хотели им дать сами маленькие гремлины. Часто так складывались отношения будущих наставников и их подопечных. Мальки очень хорошо чувствовали, от кого чего ожидать, кто симпатизирует всерьез, а кто использует. Да и фифины поглядывали кого из боевиков малышня жалует, а кого обходит. Конечно у тех, что были популярны среди малышни, были куда большие шансы на успех ухаживаний за фифинами.

Но с приходом зимы малыши поутихли. Время было сложное, охотники-добытчики все чаще приносили тревожные вести. Мало того, что в Подземье периодически проводили облавы охотники, так ещё доходили тревожные вести из соседних тейгов об участившихся нападениях нечисти. И судя по их организованности, пробудился хотя бы один Костяной Лорд. Что это такое Гарри не знал, но даже на слух это было страшно. Поэтому добытчики далеко от своих тейгов не ходили – и сами не хотели попасть в ловушку, и за тейги опасались. Ведь порой в них днем оставались только дети под присмотром одной из фифин, которых и было-то всего пять на весь тейг. Их с Гвеном ещё такими не считали, они были просто мальками.

МахУ’Йзеллы числились очень сильным кланом, им все завидовали. Много боевиков по их приходу попросились в клан. Моллет крайне придирчиво отбирала достойных из тех, кто хотел присоединиться. В тейге был мужской дом – своеобразная казарма, где жили свободные гремлины, не отошедшие ни под чью руку из кланов. Билл тоже мог теперь к ним присоединиться, став самостоятельным, и пока он не был связан обязательствами, то был в праве сменить свой клан на другой. Подобное подразумевало его уход в общий мужской дом, но Билл не спешил с этим. Пока такие как он жили в тейге, то должны были заботиться о тейге в целом. Это было своеобразное воинское братство, в котором были свои правила и традиции. Насколько понял Гарри, многие гремлины всю жизнь кочевали по таким братствам, и все свободные гремлины, так или иначе, знали друг друга.

Наконец миновало тяжелое зимнее время – холодное и не сказать, что сытое. Порой провианта не хватало, и кормили только малышей. Добытчики частенько возвращались из своих походов пустыми. Поговаривали, что из-за того, что активизировалась нежить, животные покинули эти места, перекочевав в более спокойные дальние пещеры. Грибы же в это время года росли не столь быстро, как хотелось бы.

Гремлины через пещеры, где подозревались выползки, ходить опасались. Раны, нанесенные нежитью, лечились плохо и заживали долго. Но хуже всего, раненные могли притащить заразу в тейг, в смысле сами стать нежитью. Всех, кто нес такую угрозу, долго держали в изоляции под строгим наблюдением, и самым распространенным лечением была мгновенная ампутация раненной конечности, или глубокое прижигание. Первое было предпочтительнее, потому как был шанс поставить протез, а вот при прижигании оставался очень большой риск.

Поговаривали, что один тейг, заселенный гобальдами, из-за принесенной и нераспознанной вовремя заразы прекратил свое существование. Все, кто там жил, стали не пойми чем, хотя свою память сохранили. Это было вдвойне опасно, ведь они знали дороги в другие поселки. Специальные команды из других тейгов, поняв, что там происходит, подступы к нему завалили, после чего смертники из свободных залили сам тейг через верхние галереи «земляной кровью» и подожгли. Это был единственный способ надежного уничтожения заразы. Конечно, вернулись не все.

А галереи и пути, ведущие в выжженный тейг, отныне и навеки оказались под запретом и глубокими завалами. Сами подземники стараются в такие места и не ходить, отмечая на своих узелковых картах запретные зоны, окрашивая кожаные шнурки этих участков в черный цвет. Кто знает, что там могло еще остаться! Исключение составляли наги. Ну, да этим монстрам закон не писан. Однако они порой хорошо расчищали такие места, надо отдать должное. Гремлины старались с нагами не пересекаться по возможности. Те всегда с большой охотой брали пленников, которые, как правило, уже никогда не возвращались.

Гремлины были более устойчивы к некроинфекции, как и к спорам болотного призрака. А вот дворфы и гобальды всегда изрядно рисковали, и покупали у гремлинов за большие деньги лечебные зелья от болотной лихорадки, вызванной спорами, и прижигания на раны, оставленные нежитью. Гремлины держали в тайне, из чего делают свои лекарства, но главное, что они помогали не хуже, чем зелья охотников, а стоили несравнимо дешевле. Потому и спрос на них был. Равно как и на протезы. Виер наладил производство частей для вживления, столь востребованных в эту зиму в Подземье. Это позволяло клану не бедствовать. Ему постоянно помогали и близнецы, и Билл, который добывал материалы.

Накануне весны, когда угроза нежити стала вполне реальной, все в их тейге пропили ужасное по вкусу зелье, якобы дающее устойчивость от возможной напасти. Составляющие зелья притащили с собой из одного из походов Мюрриэль, Артур и Августус. Они специально были снаряжены за этой гадостью. Весь клан тогда замер в ожидании, все сильно волновались, ведь отряд мог не вернуться в сложившейся обстановке. Правда, пришедшие с добычей никому не показали что это. Моллет же сначала наорала на них от души за промедление, погоняла Артура по площади любимой сковородой, потому как нервничала и переживала, а потом варила ужасно вонючий состав двое суток, пока он отсыпался, а потом еще двое суток все слушали, как они бурно занимаются сексом. Моллет никогда не стеснялась в выражении своих чувств.

А наверху вовсю уже цвела весна, ее приметы просачивались и в эти глубины.

Гарри и подростки его возраста учились драться и охотиться на все, что может быть съедено или использовано. С этим было связано выживание в этих местах. Пришедшие уже в предлетье группы охотников «порадовали» известиями, что на дальних тропах опять заметили было затихшую нежить. Поэтому старшие упорно тренировались. Потом они ушли и вернулись только через неделю усталые и несколько подавленные, как всегда с таких мероприятий. От них пахло дымом и кровью. Они сообщили, что на сей раз накрылся тейг дворфов.

Конечно, подступы туда завалили, но все понимали, что это всего лишь отсрочка, причем очень короткая. Другие группы, приходя с Наземья «порадовали», что город нагов стремительно достраивается, и там есть даже люди. Ну, отчаянных всегда хватало. Однако гремлины стали всерьез подумывать, а не перебраться ли туда на время хотя бы?

Мальки под руководством старших совершали свои первые вылазки в пещеры, окружающие тейг. Далеко ходить было нельзя, но знакомить с реалиями жизни молодых гремлинов следовало.

Гарри подземный мир нравился. Нравились ему и гремлины. Они были, конечно, со своими странностями, но подобное вполне было объяснимо их образом жизни.

Его отросшие волосы Моллет заплетала в толстую коску, украшенную всякими финтифлюшками. Это было знаком будущей фифины, и его никто не трогал, увидев эту косу. Наоборот все старались побаловать припасенными лакомствами, особенно свободные. Ведь фифина – это статус и возможность основать свой клан.

Гремлинам его возраста приходилось несладко. Хотя опять, как посмотреть. Похоже, они сами ничего против такого не имели и с удовольствием расплачивались своими телами за поблажки, сладости, мелкие услуги, покровительство. Гремлины не были стеснительными, порой занимаясь самыми интимными делами, достаточно публично. К примеру – на крыльце своего дома. Молодые гремлины и вовсе были без стопоров, но пока они не становились «взрослыми» и не доказывали свою состоятельность, как бойцы, доминировать им никто не позволял, даже между собой, хотя тискаться, дрочить и сосать друг другу зазорным не считалось.

Но если кто-то засекал, что не доказавший состоятельность гремлин пытался доминировать над младшими, то его ждало суровое наказание. Его могли отправить на какой-то срок в мужской дом «хозяйкой». И соответственно «хозяйка» поступала во всеобщее пользование. Гремлины наказанных не калечили, но и спуску не давали. Ведь мужские дома были чем-то вроде казарм для свободных боевиков, у которых не было своего жилья, и нравы там царили соответствующие.

Билл считался уже взрослым гремлином и мог пользоваться услугами близнецов, чему те были очень рады. Потому как оба рыжих входили в возраст и стали просто ненасытны. Гарри порой только головой качал, наблюдая за ними. У него таких проблем не было, хотя ему нравилось, когда те его зажимали и тискали от переизбытка эмоций, но все же нормы, вбитые с детства, большего не допускали.

Теперь он уже знал, что фифины это не просто хозяйки. Они посредники между волей Богини и гремлинами. Остальные гремлины голоса Богини не слышали. После посещения озера какое-то время фифина была способна к зачатию, так через положенный срок в их клане родился Хьюго. Это было непонятно для Гарри, но он просто принял этот факт.

Он сам подрос за это время, раздался в плечах, стал быстрее и выносливее, хотя был все таким же худым. Да и с чего было наращивать мясо? К вечеру он настолько уставал, что просто отрубался в тепле прижавшихся к нему тел, сам себе напоминая мягкий воск, из которого можно лепить что угодно.

-оОо-

Лилиан недовольно взглянул на авроров. Опять совершенно бессмысленный рейд, который ничего не дал кроме головной боли. Он провел в Туре больше двух летних месяцев, лишь ненадолго отлучаясь в храм, но положительных сдвигов никаких не было, и теперь приходилось частенько навещать родной город. Он был возмущен тем, как тут велись работы, город в его представлении выглядел едва ли не завшивевшим разным отрепьем. Нет, он понимал, что это порт, но чтобы до такой степени разнуздаться! Он лично возглавил рейд по прибрежным фьордам и по пещерам Радужного берега и был возмущен до глубины души той лояльностью, с которой местные авроры относились к подобному рассаднику бандитизма.

Это просто ни в какие рамки не лезло! Как можно допускать подобное?! Он, конечно, понимал, что Туре своеобразный город, дающий свое гражданство далеко не каждому, но чтобы это имело такие последствия? Огромное число молодых мужчин оказались за чертой не только бедности, но и самой жизни, и просто были вынуждены заниматься разбоем и контрабандой. Причем тут ютились не только профессиональные, считай, бандиты, с которыми разговор был короткий – на рудниках всегда не хватало работников, но женщины и даже дети!

Хотя тех грязных визжащих существ детьми можно было назвать с трудом. Тех, кто еще проходил по возрасту и внешним данным, он отправил в храм Богини, там они получат достойное воспитание. Тех, кто старше, если их не могли выкупить себе в ученики какие-то гильдии, то они тоже шли в шахты, либо на выселение к нагам. Те хорошо платили за молодых поселенцев в их новый город. Конечно, Лилиан подозревал, что их ожидает при таком раскладе, но не считал, что это хуже, чем бродячая полужизнь, которую могут оборвать в любой момент кинжал, крысиный яд или арбалетный болт.

Для определенного слоя населения он стал за то время страшилкой.

«Златовласка» - называли его бродяги и тихо добавляли: «безжалостный». В Туре не знали о его королевском статусе, потому что тут он бывал исключительно как охотник. Но из-за его положения с ним всегда находились жрецы, высшие или старшие. А такие монстры расслабиться никому не давали. Им хотелось проявить себя перед молодой королевой. Местный аврорат только что не стонал в голос, их отлаженные связи с «дном» трещали по швам. Охотники без конца ломали всю агентурную работу своими рейдами. А они многого охотникам не докладывали, потому что частенько все эти связи были на грани закона.

Потом, наконец, Аластор не выдержал и тихо дал понять свите Златовласки, что если бы они убрались, а не баламутили без конца дно, то они бы быстрее нашли Эванса-младшего. Ради спокойствия сами разбойные люди принесут им малька на блюдце с голубой каемкой, а сейчас охотники только мешают.

И лишь после этого Лилиан, наконец, удалился из Туре в столицу, оставив распоряжение о солидном вознаграждении за возврат юного Эванса, равный сумме выкупа за избранного. Авроры не сомневались, что это будет лучшим стимулом для лихих людей из Туре.

Томарвелл слушая доклады, хохотал, если не просто наслаждался рассказами охотников, как его Золотко наводит драконовские порядки в родном городе. Он, конечно, тоже был недоволен пропажей его брата, без сомнений, одаренного Богом. Об этом Золотко сказал ему ее после своего первого посещения Туре, на которое уговорил Томарвелл, едва стихли отголоски морского бунта.

Молодая королева была очень огорчена судьбой своих пропавших без вести родителей, тем более, что сама как раз недавно родила наследницу. Он отпустил свою драгоценность, скрепя сердце и с достойным двойным легальным и тройным тайным эскортом. Лил привезла огорчительную новость о пропаже родителей и радостную – о том, что ее брат, ровесник наследницы, оказывается, отмечен. Она сама ощутила искру силы в малыше.

Сейчас Томарвелл даже жалел, что не согласился забрать мальчика в храм в свое время. Но с другой стороны, тут из него бы воспитали жрицу, а это неправильно. Охотник должен быть охотником, у него другое предназначение именем бога Войны.

К тому же Томарвелл надеялся, что его Золотко отвлечется на сына, когда вернется. Парнишка требовал немало внимания, хотя получал полное образование, достойное будущей королевы Астерии.

-оОо-

Николь, посетивший страну в честь начала учебы молодой будущей королевы, явно остался доволен его внешностью и скромным поведением. Единственно вызывало тревогу вновь активизировавшееся Подземье. Там было неспокойно. Как всегда там бузили гобальды, но даже не это беспокоило власть.

Нежить.

Некросы стали выходить даже кое-где на поверхность, что совсем было недопустимо, потому как у людей против такого средств не было.

Два уничтоженных городка – это много.

Охотники пришли уже, так сказать, к занавесу. Оставалось только выжечь это место и засыпать те шахты, из которых предположительно явились порождения. Наги тоже не могли сказать ничего утешительного. Всю зиму они проводили рейды, но очаг всех неприятностей так и не нашли.

К весне стало известно еще о нескольких загубленных поселениях. Когда наверх потянулись первые караваны гремлинов и на станционы вышли дворфы и гобальды с дальних шахт и становищ, или тейгов, как они их называли, с добытой рудой и готовыми изделиями, которых в этот раз, естественно, оказалось меньше, то и они тоже принесли нерадостные вести о тяжелой зиме. Это вызвало повышение цен на доспехи и оружие. Да и общая картина была неутешительной. Похоже, что намечалась война.

Война с нежитью.

В такой обстановке срочно следовало заручаться поддержкой нагов. С порождениями подземелий только они справлялись с относительно малым ущербом. Томарвелл, равно как и Титус, ожидал, что за помощь наги потребуют королеву, и обдумывал как бы так помягче намекнуть Золотку, что надо бы родить еще одну наследницу. Но неожиданно на эту тему наг-наследник промолчал. Без сомнений, он что-то замыслил.

Он поглядывал в сторону Золотка с возмутительно масляным видом. Томарвелл пару раз едва не сорвался, так хотелось врезать тому чисто по-мужски. Однако Антонин ШахшСуу достаточно гибко обошел щекотливую тему и поздравил молодую королевну с началом обучения, преподнеся ей и Лилиан богатые дары Подземья, украшения с кровавым янтарем.

Подарки были вполне себе королевские, и владетель Гайаны, передал устно наилучшие пожелания от своего отца, царя Подземья Слазайра Этлисса Атлантиса, от имени которого и выступал. А также осведомился у Титуса, когда его внук, подопечный Антонина, принявшего в свое время наставничество над мальчиком, Северус, навестит своего наставника для продолжения обучения.

Титус немного смутился, он не знал о таком факте. Северус был уже не юношей, а взрослым охотником. Но Лилиан подтвердил, краснея, что действительно, Антонин в свое время взял на себя обязательства и закрепил их ритуалом.

Так что в Подземье Антонин отправился не один, а в компании с Северусом. Чем крайне был огорчен и Лилиан, а главное, тайно, — Харрет. Но последний не мог ничего никому сказать и только вздыхал в своей комнате, все больше ощущая себя птицей в золотой клетке. Он прекрасно знал, для чего предназначен, но вот беда, ему совсем не по нраву пришелся верховный жрец Астерии, хоть тот и был красив холодной высокомерной красотой. Много больше по душе был друг папочки Лилиана – Северус. Но он был для него, Харри, еще слишком молод, точнее он бы не смог соперничать в дуэли с Николь. Да и Харри не безумец посылать Северуса на верную гибель, обнадежив опрометчивым словом.

Поэтому Харри оставалось только печально вздохнуть и взяться за метательные кинжалы, подаренные Лилианом.

-оОо-

Геллерт тихо зарычал, услышав последние новости. Еще один тейг! Зима вышла крайне беспокойная. Привычные тропы были нарушены, добыча руд тоже не шла как надо – и дворфы, и гобальды боялись – нежить совсем распоясалась. Он приказал на королевские средства закупить настойки гремлинов. Только она и спасла еще два тейга, едва не ставших добычей некросов. Все говорило о наличии Костяного Лорда. А, может, даже не одного. Но с нагами связываться было себе дороже. Те всегда за свои услуги брали высокую оплату, обычно живым товаром. А подданные в этот сезон и так все были наперечет.

Он с осени хотел наведаться к МахУ’Йзеллам, но путь туда оказался отрезан заваленными ходами и выжженным тейгом дворфов. Хотя о самом клане никаких дурных вестей не приходило, но все же он почему-то волновался. Малек никак упорно не шел из головы. Он даже приказал приготовить для малыша специальный покой в своем дворце, и изредка туда заходил. Ну, вот зачем он тогда отпустил мальчонку?

Под конец весны, не выдержав, король собрал своих рэлитов, их кулаки, и двинулся «наводить порядок» на тропах Подземья. Первая нежить попалась примерно на вторые сутки, а число пораженных тейгов увеличилось еще на один. Страшно было видеть некроизменения в когда-то знакомых существах. Во главе павшего под заразу тейга стояло несколько Костяных рыцарей. К счастью Лорда тут не было, но и эти дали жару. Хотя по ощущениям самого Геллерта, некротвари вели себя довольно разумно, и даже часть зомби успели отвести вглубь ходов. Преследовать их не решились, лишь завалили ходы и зачистили тейг под ноль. Тела обращенных, которых оказалось не так уж и много, видно большую часть Костяные рыцари все же увели, а те трое были заведомо «смертниками», как бы ни абсурдно это звучало по отношению к некро, собрали на центральной площади и сожгли. Только после этого двинулись дальше.

К сожалению даже кристаллы душ у пораженных некро гобальдов повторно использовать было нельзя, они уже несли в себе заразу. Хотя запчасти можно было использовать после основательной стерилизации. Но не его кулакам размениваться на такое. Так что они двинулись дальше. У него была определенная цель, и он шел к ней с упертостью настоящего гобальда. Все тверже в нем зрело убеждение, что с Костяными можно как-то договориться.

Вопрос: как? Но, похоже, скоро это придется решать.

На третьи сутки его люди выловили в пещере прятавшегося Наземникуса. Тот поведал, что шел к МахУ’Йзеллам, согласно договоренности, но район тейга буквально обложен нежитью.

— Даже не уверен, что они там живы, — покаялся полукровка. — На подходах к тейгу этих тварей, как крыс. Я пройти не смог, пришлось вернуться.

— Когда ты их видел последний раз?

— Осенью, мой король. Мы вернулись из храма Богини и расстались как раз перед тейгом. Там было все нормально, и я спокойно ушел.

— Зачем они ходили к Богине?

— Так представляли двух малышей. Их признали фифинами. Младшего МахУ’Йзеллов и новенького, что привел Виер.

— Значит, все же фифина. Ладно, можешь идти с нами, мы попробуем пробиться. За снятие блокады клана я потребую эту фифу себе. Будешь посредником.

Наземникус опасливо кивнул. А кто будет спорить с королем?

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/2711/81013