Готовый перевод Моя вендетта: Глава 23

Несколько часов непрерывной работы утомили даже Северуса. Гасан определенно очень устал. А еще предстояло поднять творения. Причем каждый поднимать мог только тех, которых «сделал», потому как в противном случае все было бы насмарку. В них уже была задействована магия преображения, несущая личностный отпечаток. Гасан начал несколько небрежно вливать силу в свой экземпляр. Северус встревожено переглянулся с Самадом.

– Осторожно! – вскрикнул опытный некромаг, скорее ощутив, чем увидев, погрешность.

Гасан чуть отшатнулся.

Самад привстал, но Северус уже стоял за спиной Гасана, положив руки ему на плечи и вливая свою магию. Мальчик не рассчитал своих сил и существо, начав пробуждаться, как и положено, потянуло магию само. А так как поток не контролировался, то уходило слишком много и слишком быстро. Гасан не успевал восполнять растраченный баланс.

Порождение могло пожрать своего мастера. Усилием Северусу удалось помочь стабилизировать ситуацию. Он вновь удивился, сколь силен Гасан и сколь приятна его магия. Не зря Люциус устроил скандал, требуя его себе. Сейчас он его вполне понимал. Гасан, наконец, устало отстранился от поднятого, сейчас целующего ему край заляпанного водоотталкивающего фартука.

Он толкнул существо ногой и приказал ему заняться уборкой. Следовало сразу озадачивать поднятых, иначе они искали себе занятие сами и чаще всего для них это было связано с инстинктами, как правило, с поисками еды. Для некросуществ –это была живая плоть, желательно магически насыщенная.

– Некро не терпит пренебрежения. Подходя к столу, ты точно должен рассчитать, сколько сил можешь потратить и при этом себе оставить в три раза больше, а сейчас ты истратил на одного поднятого около половины своего запаса. Ты мог не справиться с уходящей магией. А если бы поднимал одновременно нескольких? Они сами разорвали бы тебя в итоге!

Гасан кивнул. Он уже понял ошибку. Ему было стыдно. Ведь он, можно сказать, знал все это с пеленок… а тут... глупо решил пофасонить. Получилось не к месту.

– Спасибо. Я твой должник. - Гасан опустил глаза.

– Я запомню. Следующего.

Пока подросток поднимал второго, Северус стоял рядом, но не вмешивался. Второе поднятие прошло уже чисто. Маг довольно кивнул и споил мальчику приготовленное загодя зелье. У него всегда был с собой стратегический запас. Привычка!

– Передохни. Восстановись, пока поднимаю я.

Гасан кивнул и отошел к Самаду. Тот осторожно взял сына на колени.

– Ты понял свою ошибку, сын?

– Да, отец. Северус мне объяснил. Я виноват.

–А если бы тут был Максуд, то он стал бы первой добычей. Ты понял почему нельзя брать зрителей на такие ритуалы? Северус вправе наказать тебя за это, ты рисковал всеми нами…

Глаза Гасана замерцали, щеки порозовели. Самад сдержал усмешку.

-оОо-

Только через сутки они покинули нижние залы. Пара существ семенила за Гасаном, потому как то, что он из них сделал, не поддавалось определению и непонятно для чего годилось. Но, тем не менее, оба с обожающими взглядами норовили каждую секунду поцеловать край одежды и ловили каждый жест своего создателя. Казалось они даже дышать пытались в унисон, едва не поскуливая от восторга.

Самад на это только махнул рукой, когда Северус предложил их «упокоить, чтоб не мучились».

– Оставь. Пусть будут с ним. Это его игрушки.

Северус задумчиво взглянул на усталого льнущего к его руке подростка. Недавно ему исполнилось 13. Выглядел он не намного старше, и поступал в большинстве случаев как взрослый, но порой его детскость прорывалась вот так. Неожиданно.

Сегодня магия Некро отметила его, мастерством плоти. Руны были еще воспалены на его кистях и тускло мерцали расплавленным золотом, врастая в плоть. Без сомнений они жгли и доставляли боль владельцу. Хотя усталый мальчик вовсе на них не обращал внимания, их магия любила боль во всех проявлениях и все некромаги считали ее неотделимой частью себя. Приходилось и не такое терпеть, потому что во многих ритуалах без нее было не обойтись. Причем часто боль жертвы делил с ней и Мастер. Такова была отдача, откат силы.

Северус подумал, что в Англии Гасану придется носить перчатки. Хотя там вряд ли знают значение подобного. У него руна была выше, на предплечьях. Хотя среди некромагов считалось, что лучше иметь ее непосредственно на кисти, где и скапливалась во время работы с мертвой плотью основная сила, что делало более простым ее вызов и дальнейший посыл. Это говорило о том, что малыш со временем будет более сильным Мастером Плоти, чем он. У Самада руны тоже были на кистях, но у него они покрывали давно все руки, хотя не были видны постороннему. Но такое достигается только временем. Им же пока не дано скрыть руны.

– Идите в купальню. Стоит смыть с себя отголоски работы с мертвой плотью.

Северус согласно кивнул и потянул мальчика в сторону купален и бассейна. Гасан был вовсе не против купания сейчас. Но он так устал. У входа Самад чуть придержал Северуса.

– Ты сейчас славно поработал. Северус, твой дар получил полное раскрытие и начал открываться под твоим влиянием дар Гасана. Помоги ему. Будь чуть настойчивее с моим сыном. Думаю, он ждет это от тебя. Ему все потакают, кто-то должен показать и доминирование.

– А вы?

– Я? – Самад неожиданно рассмеялся. – Я таю в его ловких лапках. Он слишком нежен, сладок и вкусен для меня. Отшлепай его. Ему понравится. Он видел, как ты наказываешь Люциуса. Наша кровь должна быть доминирующей. Это ее природа.

Северус задумался. Возможно, Самад и был прав. Гасан действительно ни в чем не знал отказа, и он умел, так или иначе, вывернуть по-своему. Это конечно хорошо… но действительно следует научить его доминированию, твердости а не только гибкости, которая в нем от природы в избытке. Все же они одной крови, и Гасан прирожденный лидер, хотя и универсал в отношениях. Своих мальчиков он держал довольно крепко, Северус об этом знал и даже наблюдал несколько раз. Но пока в его действиях и отношениях, как и сегодня в ритуале, было много ошибок и сало контроля самого себя.

Войдя в купальню, Северус увидел расслабленного юного «дядю» нежащегося в руках своих довольно хихикающих мальчиков, азартно разминающих его спину и ноги. Под его тяжелым взглядом они быстро исчезли. Гаремные опасались второго наследника Самада не меньше, чем когда-то ученики в Хоге, а если учесть его нынешний уровень силы, причем некро, так и больше.

Северус коснулся кожи Гасана, поглаживая ее. Собственно впервые тот был ему доступен в такой степени.

Первые несколько минут тот не понял что массажист сменился и все так же нежился и поддавался под руками, потом начал понимать что что-то не так.

- Северус?

- Ты сегодня был немного неправ, и сделал серьезную ошибку с контролем своих действия и силы. Думаю нам с тобой следует выучить несколько уроков контроля, - он погладил округлые полушария.- И начнем мы с правильной дозировки наказаний. То, что ты делаешь с другими ты не только должен очень хорошо знать теоретически, все последующие шаги и возможные последствия, но и непременно испытать это сам. Только тогда ты поймешь границы дозволенного, и то, что испытывают те к кому ты хочешь применить это, и когда стоит остановиться. Последнее самое важное. Уметь остановиться в любой ситуации. Как бы тебе не было приятно, следует постоянно контролировать то, что происходит и никогда не терять головы. У тебя есть к этому все задатки. Некоторые ритуалы опасны. Как и некоторые вроде бы безопасные игры.

Гасан облизнул губы.

- Ты научишь меня?

- Да.

-оОо-

Последний день перед отъездом вышел на удивление спокойным: все было собрано, багаж уменьшен, то, что оставалось – законсервировано. По дому бродили «недодомовики», как их назвал Люциус после долгого разглядывания. Они рисовали в определенных, только им ведомых местах странные руны и кое-где крепили артефакты. Видно такие знания были у них в крови.

Магрибы не пользовались волшебными палочками, их заменяли артефакты-накопители – перстни, браслеты. Но чаще это были четки. Они же были и конденсаторами магии, причем очень мощными, для ударных заклинаний. С некоторых пор Северус тоже перешел на четки, а Люциус продолжал пользоваться палочкой.

Джелль использовал перстни, красивые старинные украшения, которые были у него едва ли не на каждом пальце. Люциус некоторое время наблюдал за вампиром, с которым у него сложились неплохие отношения. Для этого было сразу несколько причин.

С пепельноволосым юношей его объединяла не только страсть к украшениям, причем редким и дорогим, но и способности к «ведению дел» Джелль имел довольно неплохое деловое чутье, и быстрое «восприятие ситуации» Он почти мгновенно просчитывал последующие действия и возможные плюсы и минусы. С ним было интересно вести дела, она поминали друг друга почти мгновенно. К тому же он, как и Люциус, интересовался экономикой, политикой, и обожал многоходовые интриги.

К тому же Джелль воздержался от союза с Гасаном, хотя Самад ему это предложил. Люциус жестоко ревновал. Но после осознания того, что мальчик не его партнер, хотя безумно притягателен для его вейлы, Малфой успокоился.

Джелль только тонко улыбнулся, распознав все это в паре косых взглядов и поджатых губах мужа Северуса, он не собирался иметь демоническую вейлу во врагах. А именно так он классифицировал для себя Малфоя. Тот был внешне типичной светлой вейлой, но вокруг него было слишком много магов с демонической кровью, и он был со многими связан. С тремя точно. Это характерно для темной вейлы. Но там было и еще что-то… Джелль просто смолчал. Он пока делал выводы и наблюдал. Ему нравилась сама среда этой семьи и он неосознанно хотел, чтобы его тут приняли.

Люциус был поражен в самое сердце эффектом использования перстней-артефактов вампиром. Как было потрясающе воплощать одним «щелчком» пальцев невербальные заклинания! И он немедленно озадачился подобным. Джелль тут же это понял и помог подобрать правильный комплект, дающий разные возможности, даже без самого заклинания. просто некоторые артефакты. Уже касаясь резонировали и высвобождающейся при этом силе просто следовало придать направление. Например взмахом кисти.

К тому же блондин полностью освоил магрибский язык и знал его лучше Северуса, потом – речь Сейдов и Сетов, диалект Хафру, кушмиров, тонкости речи Илибханов. Теперь он осваивал язык нагов, уже с помощью Джелля, который очень напоминал парселтанг и Люциус жаждал его со временем освоить тоже. Он был весьма практичен и понимал, что все это ему будет надо в бизнесе. Джелль поддерживал его, а семья в лице Самада и Шама отозвалась о подобном увлечении весьма одобрительно. Попутно языкам учили и малышей.

Деловую сметку Люциуса в семье тоже ценили, хоть свое состояние Самад давно не считал. Но средства лишними не бывают.

К тому же эти двое сошлись еще в одном – у обоих был дар артефактологов, весьма редкий для их мира. Гамаль и Гасан с удовольствием тоже учились у Джелля, который в этом был куда выше остальных. Похоже, что у Гасана это тоже было природным, но пока говорить было рано. Он слишком многим был одарен магией, причем весьма щедро.

Так что к моменту отъезда вся семья была обеспечена накопителями, конденсаторами и еще всякой всячиной. Джелль привнес во все это еще и боевые артефакты, принятые у вампиров. Оказалось, что он умеет делать легендарные клинки силы, которые сами по себе были концентрированной до состояния лезвия магией. Их называли Солнечными*. Они были опасны для вампиров и других «темных» тварей. Никто в клане не знал, что он такое умеет делать и это не раз спасало ему жизнь. Самад только прикинул, что это возможно как раз досталось ему от нагов. В их арсенале появились стреляющие ядом перстни, браслеты с боевыми иглами, увеличивающие силу удара и еще многое.

Как ни странно Джелль раскрылся в новом окружении. В этой семье он ощущал, что нет борьбы за власть, тут все поддерживали друг друга и даже наложники были внутри семьи своими, ее частью, а не живыми вещами, как обычно у магрибов, не говоря уже об илибханах. К тому же уже на второй день его пребывания в доме Самада на его горизонте нарисовались три белокурые головенки. Он пока не разобрал, кто из них был его будущим партнером… или партнерами – все трое или двое близнецов… Неугомонная троица не разлучалась и никогда не сидела на месте. Реже к ним присоединялись еще два мальчика, так же старавшиеся держаться вместе. Все дети обещали стать очень сильными магами. К его удивлению он понял что все они были рождены мужчинами. Это было… несколько удивительно. Мужская беременность не была частым явлением, хотя среди магрибов и чем-то удивительным она не была тоже. Это был желательный вариант, но далеко не всегда подобное случалось. Только очень сильные магически и многочисленные семьи могли похвастаться подобным. Носящему требовалось много донорской магии для благополучного вынашивания плода, кроме собственной предрасположенности. Семья, где были те, кто имел подобных своих рожденных детей, считались отмеченными Тьмой, получившими особый магический статус.

А тут... Пять малышей! Причем одна двойня! И Фатихт, имевший одного сына и выносивший второго! Все тонкости можно было узнать лишь взглянув на украшения, которые носили мужчины, магрибы гордились подобным не менее, чем дуэльными шрамами и шрамами силы, получамыми на особенно сложных ритуалах.

Джелль без лишних вопросов, лишь в результате разглядывания, довольно быстро сообразил, что эти трое были братьями по Люциусу. Двое были его детьми, а третий был рожден от него. Джамиль и Камиль, магические близнецы, были сыновьями Северуса и Люциуса, хотя одного из них, Джамиля, выносил Фатихт. Он одарил «своего» сына миндалевидными глазами, более пухлыми губами и чуть более темными волосами. Отличия между братьями почти были незаметны, но только по ним их и можно было различить. А сероглазый и пепельноволосый Джохар был сыном Гамаля и Люциуса. Хотя его волосы скорее можно было назвать не пепельными, а серебряными, они отливали благородным металлом.

Да и остальные были хороши.

Зейд, сын Карлоса, синеглазый, с медно-красной шевелюрой был баловнем Хейсу и Шама. Чуть младше был «котенок» Максуд, обладающий замечательной рыжей гривой и темно-зелеными хитрющими глазами. Из всей этой команды он был самым большим непоседой и шкодником и любимцем Гасана, а, следовательно, и Самада. Там где кто-то другой был бы за свои проделки выпоротым, этот отделывался только тем, что ему грозили пальцем. К тому же он, как и Гасан, очень спокойно относился к инфери, что говорило о грядущем даре. Нежить к нему тоже была благосклонна. Выраженный дар некро был довольно редок среди магрибов. Среди них было много некромантов, но лишь единицы некромагов.

Впрочем, это было и понятно. Магия смерти брала свою плату весьма жестко и неуклонно. И опять - в семье помимо Самада активными некро были и Северус и Гасан. Такое страшило. Лет через двадцать… Короче, лучше с ними дружить и еще лучше стать их частью - сделал свой вывод вампир.

Поэтому было непонятно, почему дар проявился и во внуке Сакхра, хотя в семье самого Сакхра таковых не было до сих пор. Только в Джофаре, рожденном от сына Шамджаха и Хейсу, ожидали такого же и Сакхр уже прикидывал на будущее, что после принятия наследия он отправит внука в Англию – к родственникам, за мастерством. Ну и погулять… это иногда оказывается вон как полезно.

Все дети были любимцами семьи. Джелль сразу дал понять Самаду, что если о детях узнают в клане – а это наверняка так и будет – то их могут попытаться отобрать. Самад кивнул, соглашаясь. Он и сам понимал это. Потому и готовил свой переход, хотя для всех он собирался идти через столицу, чтобы воспользоваться официальным порталом.

После общения в купальне Северус несколько смягчился к Гасану. Что делать, мальчишка и впрямь был на диво хорош и отзывчив. Гасан же только робко поглядывал на «племянника», однако на рожон не лез.

-оОо-

Ранним утром караван вышел в путь. Едва они отошли на расстояние от замка, как он опустился под землю, а на его месте возникла качественная иллюзия, она уплотнилась и застыла. Самад, с расстояния пронаблюдавший за «процессом», удовлетворенно кивнул. Пока все шло так, как надо.

Большинство мужчин ехали верхом, дети и воспитанники были в крытых носилках, которые несли инфери. Малыши вначале было возмущались, но потом сморенные жарой разомлели и уснули в монотонно качающихся носилках. Воспитанники постарше лишь поили их водой понемногу во избежание теплового удара.

К вечеру путники изрядно устали, однако на отдых расположились только после полуночи, встав в круг, выставив охрану инфери и активировав защитные маскировочные поля. Время было дорого, их пока вряд ли хватились, но это случится уже завтра. Но будет поздно. По расчетам Самада через два дня на закате иллюзия их дворца рассыплется и падет защита «охранной зоны», не подпускающей «случайных гостей», когда они войдут в портал. Но лучше поспешить, осторожность не помешает.

Детей накормили, напоили и вновь уложили спать. Теперь народу в носилках было больше, некоторые из юношей вымотанные жарой были «отбракованы» Самадом и Северусом, им не нужны были обмороки. Они столь крепко уснули, что их не стали будить, а просто перенесли в носилки. Через несколько часов караван двинулся вновь в путь, чтобы успеть добраться до небольшого оазиса, где можно было переждать полуденную жару. Там было озерцо, и малышня могла размяться. Пища и визжа, мальчишки плескалась в нем прямо в одежде, чтобы избежать ожогов. После того как их удалось выловить, их место заняли старшие маги, тоже желающие смыть пыль и пот. Малышей вновь уложили, напоив зельями – во сне жара переносилась легче. После этого все расположились в шатрах попивая чай, и неспешно беседуя.

Гасан тут же пробрался к Люциусу. Он уже второй день на него задумчиво поглядывал. Малфой хохотнул:

– Соскучился?

– М-м-м, – подластился подросток.

– Северус не будет в восторге.

– Он сейчас с Самадом кормит магией инфери.

Ловкие ладошки размяли плечи мужчины, Люциус немного расслабился. Он плохо переносил жару, как и его сыновья. Однако на тех было много артефактов и в частности были новинки, сделанные специально для них Джеллем, который тоже прятался от солнца. Пусть он высший, но солнце ему было неприятно. Артефакты как раз и были созданы для стабилизации температуры, действуя сродни охлаждающим чарам.

Всю дорогу Джелль провел в носилках мальчиков, развлекая их и защищая. Он, кажется, даже не спал. Он не мог сказать это твердо. Собственно, в столь насыщенной магией среде как дом Самада обычное вампирье бессознательное состояние пропало, и он стал спать как обычный человек, «Сна смерти» для стабилизации метаболизма не требовалось. Только оказавшись в этой семье, Джелль вновь стал ощущать вкус продуктов, согласно традиции Илибханов, строго соблюдавшейся в высших кругах, он питался обычной пищей, но никогда не получал от этого удовольствия, хотя безукоризненно держал форму. Здесь же возвращение вкуса было подобно удару.

Пару дней вампир даже страдал обжорством, хотелось все попробовать и вспомнить все вкусы. В итоге ему стало плохо, и Самад приводил его в себя своей кровью и магией, ругаясь и внутренне получая удовольствие. Как бы там ни было, он этим принял вампира в свою семью. Джелль же отметил, что тот был прекрасным любовником, умелым и магически щедрым.

Но вампир понимал, что его просто завораживают сыновья Люциуса. Хотя Гасан был тоже очень соблазнителен, но вампир сразу отказался от магической связи с ним. Самад вначале был этим весьма удивлен, но быстро все понял. Без сомнений кто-то из троих был парой вампира: Джофар, Камиль или Джамиль. Не исключено, что двое. Их магия, когда они оказывались рядом, сплеталась и резонировала. Такое было верным признаком. Вот и в дороге Джелль не отходил от них. Все три ребенка плохо переносили жару, остальные были устойчивее. Самад беспокоился и за Люциуса, но тот был слишком горд, чтобы уйти с солнца в носилки, хотя к вечеру все его амулеты оказались полностью разряжены. Поэтому Самад и увел Северуса, понимая, что Гасан своим «общением» их восстановит, непременно воспользовавшись отсутствием «племянника».

Сын был более сильным магическим донором, нежели внук, но главное, Северус должен был быть в постоянной боевой форме, как второй по силе маг в семье. Чтобы там ни было, они должны быть начеку.

Как активный маг Северус был сильнее Гасана и продолжал набирать силу, хотя сын просто был еще юн, и у него все было впереди. В магии смерти оба себя чувствовали как рыбы в воде. Это льстило Самаду и если наследника он «придерживал», то Северуса приходилось даже подгонять, ровно настолько, насколько успевала развиваться его магия. Последним шагом для полного погружения в некро было создание филактерий, но с этим следовало подождать для Гасана. У Северуса уже таковая была, как и у остальных приближенных Псов. Правда, они об этом не знали. Все же Волдеморт был по своему гениален, Самад даже гордился собой, ведь он создал ритуал, формирующий свиту высшего лича, сделав его совершенно легким и естественным и даже сам толком не понял, как так вышло. Да и маги, проходя его, не понимали до конца, что обратной дороги уже не будет никогда, и их жизни целиком принадлежат Повелителю Смерти. Так что эти пятеро отмеченных были не просто членами семьи и родственниками, но еще и членами его свиты, боевыми единицами немалой мощи. Впрочем, как выяснилось практически почти сразу, Гасан тоже мог управлять метками. Правда у Северуса метка уже прошла первое преобразование, ведь он ушел по пути некро дальше, вместо нее на руках теперь были огненные руны Мастера Плоти, оплетающие оба запястья, и Мастера Смерти, оплетающие предплечья, точно наручи.

Сейчас они обходили некрослуг, тоже поистративших свои запасы магии, восполняя их.

Тем временем Гасан тихо мурлыча, уговаривал блондина:

– Люциус, ты же понимаешь, я должен точно знать, насколько хорошо это у меня получается. Только ты скажешь мне всю правду, наложников всегда все устраивает, даже если что-то не так, они смолчат. А я не хочу, чтобы твой сын был этим недоволен. А вдруг я резок и причиню ему боль? И он сочтет меня насильником? Ну, пожалуйста, я осторожненько… – он облизывал ухо довольного блондина. Они только что прошли первый раунд, и теперь Гасан пытался раскрутить Малфоя на смену ролей, приводя довольно веские доводы и попутно воздействуя на него и магией, и ментально. Тот даже не знал хохотать ему или злиться. Собственно соблазнение, надо сказать, было вполне профессиональным, он был уже возбужден вновь, но все же… стоило немного поупрямиться, пусть ему и самому было интересно, каков его любимчик в другой роли.

Пальчики пробежались по восставшей плоти.

– Ну ведь ты не против? А? Ну, я осторожно. Вах, я ведь наверняка совсем плох… – пальцы скользнули меж ягодиц.- ты будешь мною руководить, а я исполнять твои указания. Как примерный ученик…

«Нахал. Ну наха-а-ал…» – подумал Люциус и тут же едва не застонал. Этот бесенок использовал магию. Тонкие нити силы, казалось, проникали точно щупальца в тело и касались вовсе невиданных мест, вызывая едва ли не эйфорию. Вейла блаженствовал. Магия сплеталась, щекоча кожу, в тугие волокна. Крылья раскрылись сами собой, что вызвало неподдельный восторг Гасана. Это тоже было приятно, он губами перебирал ставшие такими чувствительными смертельные клинки перьев, лизал их основание, целовал ложбинку позвоночника между ними. Разве тут можно было устоять? Люциус прогнулся, и парнишка тут же этим воспользовался.

Малфой подумал, что со временем он точно станет совершенен, но и сейчас Гасан действовал именно так, как блондину нравилось. Его движения были ритмичными и неторопливыми, удары приходились именно в чувствительную точку, а руки непрерывно оглаживали перья, ставшие сплошной эрогенной зоной. Люций стонал в голос, не стесняясь. Какое тут руководство…

Именно в этот момент полог шатра был отведен…

Впрочем, войти Северусу Самад не дал.

– Оставь. Успокойся. Люциус восстановлен. Его амулеты вновь полны. Нам предстоит самый тяжелый участок пути. Как вейла он может быть чувствительным к Зову. А так… с ним рядом будет Гасан.

– Он все же его пара? Люциус раскрыл крылья.

– Нет. Его пара ты. Но у вас родственная кровь. Так бывает. К тому же Люциус давно не простая вейла – вокруг него слишком много демонов. И у него метка…

– Но он раскрыл ему крылья. Как и мне! – Северус был возмущен. И даже сам не знал чем больше: тем, что с Люциусом Гасан, или что с Гасаном Люциус, или что они там вдвоем без него….

– Действительно. Очень красиво. Согласись, твой муж прекрасен! Гасан с ним слишком тесно связан. Вероятно, это результат реализации заботы о сыне. Тот, скорее всего, получает часть защиты через него, ведь все лей линии связаны. А став частью магии смерти, они невольно сплелись. Кровь – не вода.

– Возможно, Драко мой сын.- Этот вопрос давно мучил Северуса. Но сомнениям не суждено было разрешиться. Люциус молчал.

– Это не существенно. Гасан стоит в одном шаге от обращения в демона. И более чем вероятно в нем есть наследие суккуба или инкуба. Поэтому он всегда будет желанен для всех, и для тебя в том числе. И потом, важно чтобы был кто-то, кто сможет в дальнейшем остановить преображение, контролировать его. Меня рядом может не оказаться. Вы с Люциусом справитесь. Сам он вряд ли сможет взнуздать такую силу из-за молодости.

Северус кивнул. Это действительно было так. Мальчик слишком быстро набирал силу. Физически он не успевал за ней, а в таком случае магия почти наверняка начнет преображение физической оболочки своего носителя. К тому же, инкуб в семье – это дар Тьмы. Самад прав. Скорее всего, так и есть, поэтому мальчик и является катализатором для всех. Рядом с ним в случае его благосклонности любая магия резонирует и усиливается, и часто больше не возвращается на прежний уровень. Его наложники были никем, а теперь они в шаге от пробуждения активных способностей.

Ходячий артефакт. Причем весьма хорошенький.

Ладно, Мордред его дери. Он согласен делить Люциуса с инкубом. К тому же сам тоже в стороне не останется. Вариант зажать его между тел показался Северусу соблазнительным.

А если вспомнить гон блондина… там и троих было мало. Хорошо, что такое состояние бывает не каждый год.

Северус вздохнул. Самад вел его к своему шатру. После того как был закрыт полог шатра главы семьи, маг разлил чай и посмотрел на успокоившегося внука.

• Кажется, такое название я встречала в каком-то оридже, не знаю, авторское это или уже традиционное для оружия вампиров. Но все же это несколько иное, при одинаковом имени артефакта.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/2725/79081