ГЛАВА 5. МИНЕТЫ

***

— Черт возьми, Би. Мари будет здесь с минуты на минуту!

— Тогда заткнись и дай мне закончить!

Подкрепляя свои слова действиями, Белль, не теряя времени, схватила ртом мой быстро растущий член. Мои джинсы были спущены до щиколоток, когда я сидел в ее кресле, одним глазом наблюдая за красивой светловолосой блондинкой, стоящей на коленях на полу между моими ногами, пока она качала головой вверх и вниз у меня в коленях, а другим глазом смотрел в окно и через жалюзи в ожидании парковки машины Мари на подъездной дорожке.

Конечно, мне не стоило так сильно волноваться. Входная дверь была заперта, и Мари ни за что не вломилась бы без предупреждения. Даже если она придет пораньше, у нас будет достаточно времени, чтобы вернуть мой член в трусы и привести себя в презентабельный вид, пока Белль спускается вниз, чтобы впустить свою лучшую подругу в дом. Но было что-то настолько… неправильное… в том, что мы делали, что даже малейшего шанса обнаружения было достаточно, чтобы вызвать у меня парализующие приступы паники.

У меня не должно быть этого страха. Я никогда раньше НЕ ЧУВСТВОВАЛ такого рода страх, потому что мне никогда раньше нечего было СКРЫВАТЬ. Всю мою жизнь девушки дразнили меня и возились со мной, и худшим занятием, за которым меня могли застать, была мастурбация в безопасности моего большого пустого дома. Большое дело.

Но сейчас? Сейчас я был в комнате Белль, получая чертов минет от буквально   "девушки по соседству", с которой я рос всю свою жизнь… и никто из ее так называемых лучших подруг даже не знал об этом!!!

Да, мы скрывали наши минеты от КБС.

Я не мог поверить, что мы скрывали наши минеты от КБС.

Черт, я до сих пор не мог поверить, что вообще ПОЛУЧАЮ минеты.

И я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не мог поверить, что получаю минет от БЕЛЛЬ.

На самом деле, я получал МНОГО минетов от Белль. Для кого-то, кто даже не прикасался к пенису всю свою жизнь всего пару недель назад, она определенно навёрстывала упущенное.

В то воскресное утро после вечеринки в честь Хэллоуина я проснулся с легким похмельем, но с прекрасной памятью обо всем, что произошло. Вот тогда-то и появилось чувство вины. Психическое беспокойство от того, что маленькая девочка, с которой я вырос, совершила такой извращённый, развратный поступок, заставляло меня чувствовать себя хуже конского дерьма. А ее признание в любви в конце? О чем ЭТО было?

Мне не удавалось заснуть, как обычно в воскресенье утром, поэтому я не спал, лёжа в постели больше часа, мучительно переживая прошлую ночь, пока, наконец, не встал и не приступил к утренней рутине. Я спустился вниз, на кухню, чтобы начать готовить себе завтрак.

Мама привыкла вставать раньше меня, а потом либо готовить завтрак, либо везти нас в ресторан. Она была удивлена, увидев меня на ногах раньше нее, но приняла мое предложение приготовить и ей завтрак. Мы болтали во время еды, и я сомневаюсь, что она имела хоть какое-то представление о том, в каком душевном смятении я находился. Она просто не знала меня достаточно хорошо, чтобы составить основу для сравнения. В конце концов, она начала читать деловой раздел газеты, а я вернулся в свою комнату, чтобы переодеться и подготовиться к новому дню.

Я дождался полудня, прежде чем пойти к дому Белль. Ее папа впустил меня и тепло обнял. Я почти не мог обнять его в ответ, терзаемый чувством вины за то, что подвел этого добросердечного человека, который был для меня большим родителем, чем любой из моих биологических доноров генов. Как я мог смотреть ему в глаза, зная, что осквернил его единственного ребенка таким дегенеративным образом? Но Белль была очень рада меня видеть, и если она и заметила мое расстройство, то не подала вида. Она просто повернулась и вскочила по лестнице, направляясь в свою спальню, пока я следовал за ней, и закрыла за собой дверь.

Я знал, что мистер Кей не придет проведать нас. Если бы какой-нибудь другой мальчик был наедине с Белль в комнате, им было бы лучше убедиться, что дверь оставалась открытой, но это был я. Мэтт. Сын, которого у него никогда не было. Я был наедине с Белль за закрытыми дверями с тех пор, как мы вдвоем научились закрывать двери. У меня было его ДОВЕРИЕ.

Определённо, характеристика "хуже конского дерьма" для меня была слишком хорошей.

Не то чтобы Белль волновало мое самочувствие. Забейте на это. Ей было очень наплевать, она просто не собиралась уважать мои чувства. Она усадила меня на свою кровать, забралась ко мне на колени, ласково взяла мою голову в свои руки и нежно прижалась своими губами к моим.

— Белль, — простонал я, оторвав ее лицо от своего. — Нам нужно… ммф!

Она прервала меня поцелуем.

Так что я снова оторвал ее.

— Я серьезно. Нам нужно… ММФ!

Опять она меня прервала .Поэтому я снова оторвал ее.

— Белль, серьезно. Прошлая ночь… о, черт возьми… Ммф!

На мне были удобные спортивные штаны Adidas, ничего особенного, с очень эластичным поясом. Таким образом, рука Белль легко скользнула вниз и схватила мой член, который она начала сжимать и поглаживать, в то же время снова располагая рот поверх моего.

Следующее, что я помню, я лежал на спине на ее кровати, пока мы с Белль яростно целовались. Каждый раз, когда я пытался разорвать поцелуй, ее рука все сильнее сжимала мой быстро удлиняющийся член. Каждый раз, когда я пытался что-то сказать, она целовала меня чуть сильнее, и те небольшие умственные способности, которые у меня были для вербального общения, переназначились на сексуальную стимуляцию.

Минуты через две Белль, наконец, глотнула воздуха, соскользнула с кровати и потянула за собой мои спортивные штаны и нижнее белье.

— Потише, — прошипела она. — Если только ты не хочешь, чтобы мой папа нашел нас с твоим членом у меня во рту.

Я молчал. Мой член уже был у нее во рту.

Пять минут спустя я сидел у изголовья кровати Белль, тяжело дыша, пока она прижималась к моей правой стороне. Ее рука была под моей рубашкой, она терла мою грудь, глупая улыбка была на ее лице, пока она наслаждалась тем, что живот был полон моей спермы.

— Ммм… вкусно… — хихикнула она.

Но как только я отдышался, я посмотрел на нее и вздохнул, вся вина и душевные страдания вернулись в мой осажденный (но больше не отвлекаемый) мозг.

— Нам нужно поговорить.

— Я закончила говорить с тобой об этом, — устало сказала она, и ее взгляд наводил на мысль, что она скорее сделает что угодно, чем еще раз "поговорит". — Я действительно люблю тебя, но я ненавижу ходить кругами по одному и тому же гребаному поводу. Я не твоя младшая сестра! Бля, я на месяц старше тебя! Вбей себе в голову: мы не родственники! Я понимаю, что мы выросли вместе, и что у тебя ментальный конфликт из-за моей сексуализации. Но я действительно не думаю, что у тебя была бы эта проблема, если бы я была 5 футов 10 дюймов с сиськами, как у Сэм. Когда я жалуюсь на то, что ты не фантазируешь обо мне, потому что я немного коротышка по сравнению со всеми остальными, в этом есть больше, чем зерно истины.

Я вздохнул.

— Дело не в том, что ты коротышка, хотя я соглашусь, что если бы ты была 5 футов 10 дюймов, — я мог бы немного меньше защищать тебя. Я просто… я не могу…

Я замолчал.

— Давай, Мэтти. — Белль высвободилась из моей руки, села прямо и повернулась ко мне лицом. — Твоя сперма буквально сейчас впитывается в мой живот. Что тебе нужно, чтобы увидеть во мне женщину, а не маленькую девочку, которая нуждается в твоей защите?

— Я вижу в тебе женщину! Думаешь, я не знаю, что ты чертовски горяча и невероятно сексуальна?

Она скрестила ноги в позе лотоса и улыбнулась мне.

— Ты думаешь, я невероятно сексуальна?

Мое сердце разбилось.

— Я думал, что ты невероятно сексуальна с тех пор, как нам исполнилось двенадцать. Тогда я был твоим младшим братом. Но я был очень влюблен в свою старшую сестру.

Белль нахмурилась.

— Ты был?

Я кивнул.

— Но я был маленьким слабаком по соседству, который постоянно хотел ходить за тобой, куда бы ты ни пошли. Тебе это надоело, и однажды ты спросила своего отца, может ли он заставить меня перестать приходить.

— Я не могла…

Я кивнул.

— Один из самых травмирующих моментов в моей жизни.

Махнув рукой, Белль пренебрежительно сказала:

— Я почти уверена, что просто слишком остро отреагировала на что-то. Я бы никогда не хотела, чтобы ты перестал приходить. Ты был моим Мэтти.

— Возможно. — Я пожал плечами. — Дело в том, что, когда все остальные начали задаваться вопросом, у кого самая большая грудь в средней школе: у Сэм или Мари, мне было все равно. Все, что я хотел тогда, это ты.

— И теперь ты заполучил меня. Ну, не совсем всю меня, — быстро пояснила она. — Я люблю тебя, Мэтти, но я не расколю КБС ради нас. Мне всегда нравилось дразнить, флиртовать и дурачиться, но мы не собираемся начинать встречаться. Я не могу оторвать тебя от других девушек. Но я отвлекаюсь. Чего я не понимаю, так это: если ты без ума от меня с тех пор, как нам исполнилось двенадцать, какого черта ты все это время держал меня на расстоянии вытянутой руки?

— Я… я… — начал я дважды, думая, что если я просто начну говорить, слова вырвутся сами собой. Но они этого не сделали, и я потер лоб, качая головой. — Я точно не знаю. Я знаю причину, по которой говорил так себе все эти годы, но сейчас я начинаю думать, что просто лгал себе, чтобы скрыть боль.

— О чем ты говоришь?

Я пожал плечами.

— Я не мог иметь тебя тогда. Ты была всем, о чем я думал, и даже не в сексуальном плане. Даже сегодня я не могу понять это. Вы были лучшими подругами с Мари и ты тусовалась с кучкой симпатичных девочек-подростков. Мы с Элис были лучшими друзьями, и мы играли в спортивные и карточные игры, например в Magic. Два наших социальных круга ни в малейшей степени не пересекались, но каждый день я приходил домой и тусовался с тобой, и те несколько часов, проведенные с тобой между окончанием школы и ужином, всегда были самым ярким событием моего дня.

Белль оглядела свою комнату с улыбкой на лице, вспоминая те дни.

— Да, нам тогда было весело.

— Ты была моим товарищем по играм с тех пор, как мы были маленькими. Мы строили крепостные стены из диванных подушек, — сказал я с легким смешком.

— Игрались с нашими LEGO, — хихикнула она. — По какой-то причине твои пираты всегда хотели напасть на мои замки принцесс.

— Просто бегали по заднему двору, ведомые лишь нашим воображением.

— Я учила тебя печь печенье с шоколадной крошкой. — Белль покачала головой. — Ты не очень хорошо соображал в этом.

— Я всегда хотел точно следовать размерам на коробке.

— Тогда как настоящий пекарь знает, как немного изменить ситуацию, чтобы сделать ее идеальной.

Я закатил глаза и махнул рукой.

— В этом не было ничего отдаленно гормонального или сексуального, но тогда я был влюблен в тебя. Я хотел провести каждую свободную минуту с тобой. Я мечтал, что мы влюбимся и поженимся через день после того, как оба вырастем, классический роман между соседями из фильмов, понимаешь? Но тогда в… восьмом классе… кажется? Ты начала влюбляться в Тейлора Гуазелли.

— Кого?

— Ты серьезно не помнишь Тейлора Гуазелли? — Я покачал головой. — Тебе было все равно, был я рядом или нет — в тот момент я был невидимым братом. Ты ныла и жаловалась Мари и другим своим маленьким подружкам на то, как он прошел мимо тебя в коридоре и даже не взглянул на тебя. Ты думала, что умрешь. Ты очень подробно описывала, каким он был таким красавчиком, определяя качества, которые ни в малейшей степени не подходили ко мне. И я убедил себя тогда и там, что никогда не смогу быть с тобой. Мари даже однажды сказала, что я становлюсь довольно милым, но ты сразу же отклонила ее комментарий, сказав, что я тебе как брат.

Белль нахмурилась и странно посмотрела на меня. Я сделал паузу, поэтому она повела меня дальше с несколько нетерпеливым:

— А потом что?

Я сам не был уверен на сто процентов, но я вспомнил то, что я чувствовал тогда, задумался очень СИЛЬНО и попытался заставить себя вернуть к ясности столь старые воспоминания. Не знаю, удалось ли мне это или я просто делал новые выводы из старых данных, но после еще нескольких секунд попыток уложить головоломку в моем мозгу я сказал:

— Я думаю… я думаю… Думаю, именно тогда я решил, что никогда не смогу рассматривать тебя как потенциального партнера, потому что ты была мне как сестра. Вместо того, чтобы позволить себе обидеться из-за отказа, я просто… отнес тебя к категории недопустимых. Было легче поверить в это, чем продолжать надеяться, что в конце концов ты увидишь во мне мужчину, но постоянно разочаровываться.

Белль нахмурилась.

— Эмм… ладно… — Она свела брови и попыталась осознать это.

— Знаешь, мы могли бы спросить Элис. Я несколько раз рассказывал ей о разных увлечениях, которые у меня были тогда. Она может вспомнить кое-что из этой части или, по крайней мере, проверить, насколько я был одержим тобой тогда.

— Я могла бы сделать это. — Белль вскинула брови. — Значит, если я могу так сказать, ты поставил вокруг меня мысленный блок, убеждая себя, что я всегда буду твоей сестрой, и ПОЭТОМУ ты никогда не мог фантазировать обо мне или каким-либо другим образом быть… ну… интимным?

— Я думаю… так,  — сказал я неуверенно. — В каком-то смысле происхождение ментального блока даже не имеет большого значения. Это здесь. И даже сейчас оно не исчезло. Как ты и сказала: моя сперма сейчас впитывается в твой желудок. Мы не родственники, и ясно, что я не приставал к тебе или что-то в этом роде, и все же я не могу не чувствовать эту вину внутри, как будто я кровосмесительный ублюдок за то, что позволил себе.

— Угххх, — простонала Белль, закрывая лицо руками. — Ты НЕ кровосмесительный ублюдок. Мы даже ни хрена не родственники!

— Я знаю, я знаю.

— Итак, как нам вывести тебя из этого ментального блока? Потому что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не хочу продолжать эти разговоры каждый раз, когда хочу сделать с тобой что-то "сверхсексуальное".

— Я не знаю.

Белль глубоко вздохнула, протяжно выдохнула и спрыгнула с кровати.

— Нормально. Хорошо. Ладно. Пойдем.

— Куда?

— Назад в твой дом. Я скажу отцу, что мы уходим, но вернемся к ужину.

— Эм, ладно… Но мы ведь идем ко мне домой?

— Ага.

— Делать что?

— Ну, я скажу тебе, что мы НЕ будем делать: мы НЕ будем продолжать говорить об этом!

http://erolate.com/book/2835/67457