В которой Лиска продолжает быть хорошей девочкой
***
Я тщательно вымыл хвост Лиски и... близлежащие области, поприжимал ее к себе, чтобы она немного вздремнула, затем мы оделись, спустились к обеду, и, наконец, вновь вернулись в нашу комнату в гостинице.
Придерживая чулки, Лиска сказала:
— Швея хотела видеть меня в полном наряде, да?
— Она так и сказала, да.
— Но я не могу носить чулки с сандалиями, что же мне делать?
— Просто надень пояс с подвязками сейчас, а чулки возьми с собой. Ты сможешь надеть их, когда мы заберем твои туфли, а потом пойдешь к швее.
— А, отличная идея, хозяин!
Да, и я уверен, что у тебя тоже была такая мысль, лисенок. Пытаешься меня умаслить? Ну, поглаживай мое эго комплиментами сколько угодно, Лиска. Я принял игру.
Положив чулки в льняной мешочек, в котором они были, и надев пояс с подвязками, Лиска радостно приподняла подбородок, пока я пристегивал поводок. Затем она замерла, а ее уши слегка опустились.
— Я не могу носить чулки, если на мне есть ограничители...
— ...Ты хочешь, чтобы на тебе были ограничители?
Она кивнула.
— Это важно для имиджа хозяина. И Лиски.
Я пожал плечами, жестом показывая, чтобы она повернулась, и взял матерчатые ограничители. Она послушно повернулась и завела руки за спину, чтобы я мог связать их на месте.
— Как именно?
— Хозяина видят прилюдно владеющим рабыней — рабыней, которая не должна ему прислуживать, а должна просто сопровождать его, чтобы показать, насколько он состоятелен. Если бы хозяина увидели с непривязанной Лиской, люди либо решили бы, что Лиска не принадлежит хозяину, либо что хозяин — слуга, нанятый хозяином Лиски. Потому что хозяин — иностранец. Очень важно, чтобы хозяин выглядел хорошо, иначе люди могут подумать, что хозяин... слаб. Вы находитесь далеко от дома — в зависимости от того, насколько далеко, ваша семья может не иметь возможности помочь вам или отомстить за вас, если кто-нибудь вам навредит. Но если вы будете выглядеть богатым, люди могут предположить, что у вас есть связи на месте, и не решатся причинить вам неприятности, даже если вы явно иностранец.
Ух ты. Она действительно все продумала. Она вроде как объясняла это раньше, но сейчас это именно та информация, которая мне нужна. Она говорила так, будто это место действительно довольно опасно. Я очень рад, что купил Лиску, и не только потому, что могу спать с ней, когда захочу. Хотя, честно говоря, я был бы очень рад, что купил ее, даже если бы это было все, что она дает мне.
— И имидж Лиски тоже важен. Если Лиска будет сопровождать хозяина в красивой одежде, на хорошем поводке и в сдержанном состоянии, люди будут знать, что Лиска важная рабыня. Грязная, голодная рабыня не ценится хозяином, рабыня без ограничителей существует для того, чтобы работать на хозяина в каком-то качестве, а рабыня без поводка уязвима для... хищников.
— Хищников?
— Похитителей. Иногда красивую рабыню похищают и насилуют. Или продают тому, кто не знает или не заботится о том, что ее украли. Малоценного раба хозяин может не искать, если он пропадет или убежит, но за дорогим рабом всегда последует.
Понятно. Значит, так она в большей безопасности, даже если ее руки связаны за спиной, а на ней ошейник и поводок. Может быть, именно поэтому девушка-кошка топлесс казалась такой осторожной, когда я спросил у нее дорогу.
— И, — добавила она с трепетом в ушах, — рабыня, которая явно находится с хозяином только для того, чтобы выглядеть красивой, всегда поднимает имидж своего хозяина.
— И ты очень красивая, — ответил я, поглаживая ее по голове и получая еще одну ухмылку от моей маленькой лисички. — Тогда пойдем?
Она подпрыгнула на носочках один раз для подтверждения, влезла в свои сандалии и вышла за мной за дверь к сапожнику. Естественно, я нес ее чулки.
На полпути туда я услышал высокочастотный вопль, который даже не был похож на человеческий; обернувшись, я увидел, что Лиска выглядела скорее удивленной, чем обиженной, а ее хвост был распушен, как кисточка от бутылки.
— Что случилось?
Прижав уши, она ответила:
— Ничего страшного, хозяин. Просто кто-то потянул меня за хвост.
Оглядевшись, я не увидел виновника, поэтому продолжил путь с Лиской на буксире.
Она издала еще один вопль, на этот раз явно от боли, и я повернулся, чтобы увидеть, как какой-то ребенок убегает с ухмылкой на лице. Лиска куснула губу и дернула хвостом. Я остановился, чтобы посмотреть, все ли с ней в порядке.
— Я в порядке. Болит, но это все. Мой хвост... чувствительный.
Может быть, именно поэтому она хотела спрятать свой хвост?
— Ты хочешь заправить свой хвост внутрь платья? — спросил я.
Она покачала головой.
— Лиска раньше хотела скрыть, что она лисица, потому что многие люди не любят зверолюдей. Но если хозяина будет сопровождать лисица, он будет выглядеть лучше.
— Почему?
— Лисолюди редкость в этом регионе, а лисицы при этом очень востребованы в качестве рабынь, — ответила она.
— Правда?
Она кивнула.
— Да. Человеческий хозяин не может забеременеть от своей лисицы-рабыни. Поэтому мы желательны как горничные и секс-рабыни. Если хозяин не может иметь секс-рабынь, он может иметь лисицу в качестве горничной и не смущать свою жену беременностью горничной.
— Понятно. Ну, пока что, почему бы тебе не идти впереди меня до конца пути? На всякий случай.
— Хм... Это выглядит, будто Лиска ведет хозяина...
— Просто порадуй меня.
Это звучало как приказ, поэтому она восприняла его именно так и подчинилась. Не успели мы отойти далеко от дороги, как мимо снова пробежал сопляк и дернул Лиску за хвост, вызвав очередной вопль.
— ЭЙ! — крикнул я на него с неподдельным гневом, и ребенок с визгом остановился и повернулся, став смотреть на меня с широко раскрытыми от страха глазами. Как будто этот маленький придурок не думал, что у него будут неприятности за то, что он трахается с чьей-то рабыней.
Из толпы появилась женщина, похожая на крестьянку, и ударила ребенка по затылку, достаточно сильно, чтобы я мог сказать, что это было действительно больно.
— Эй! Оставь бедную девочку в покое, маленькая дрянь! А теперь извинись перед ее владельцем, пока я не отхлестала тебя ремнем!
Парень, который теперь выглядел совершенно не в своей тарелке, поклонился мне, а не Лиске, и сказал: «Извините!», — а затем убежал, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, иду ли я следом. Женщина, очевидно, не связанная с ребенком, тоже слегка поклонилась.
— Прошу прощения, милорд. Не мне вмешиваться в ваши дела.
— Вовсе нет.
— С вашего позволения, — сказала она и исчезла в толпе, не дожидаясь, дам ли я ей свое «позволение» или нет.
— Теперь хозяину безопасно идти впереди, — тихо сказала Лиска. — Никто меня не потревожит.
— Ты уверена?
Она кивнула.
— Хозяин проходил проверку.
— Проверку?
— Кто-то хотел посмотреть, как отреагирует хозяин, и послал этого мальчика, чтобы спровоцировать вас. Теперь все в порядке.
— Подожди. Кто хотел меня спровоцировать? Откуда ты это знаешь?
Она пожала плечами, отвечая:
— Я не знаю кто, а знаю я потому, что это обычное дело, когда в город приезжает незнакомец. Нам не стоит ждать здесь — лучше будет, если хозяин продолжит свои дела.
Я шел дальше, стараясь не перетягивать поводок Лиски и сохраняя темп, который могут выдержать ее короткие ноги, растерянный и погруженный в паранойю. Меня проверяют? Кто? Зачем?
Черт возьми, вот почему мне нужно было купить рабыню, чтобы она просветила меня об этом мире. Я понятия не имел, какие зловещие махинации происходят на заднем плане, но, очевидно, мое положение еще более шаткое, чем я думал.
Придя к сапожнику, я отвел Лиску внутрь, и сапожник вручил мне, а не ей, ее туфли.
Ух ты. Это действительно Мэри Джейн. А глянцевая черная кожа почти такая же блестящая, как лакированная кожа. Вообще-то, лакированная кожа здесь в ходу? Я знаю, что для этого нужна резина или пластик, но они уже должны были открыть резину или что-то подобное, верно?
— Они замечательные! — сказала Лиска, подпрыгнув вверх-вниз. Она повернулась ко мне спиной и спросила: — Пожалуйста, хозяин?
Я расстегнул ее ремни, и она взял свои туфли, любуясь ими во всех подробностях.
— Можно я их надену?
— Нет. Я купил тебе туфли только для того, чтобы ты могла на них смотреть, а не носить.
Она надула щеки в насмешливом замешательстве, затем... стала ждать. Ох. Мне что, серьезно нужно дать ей разрешение?
— Примерь их.
Она устроилась на одной из витрин с разнообразными сапогами, вынула чулки из льняной сумки и надела их по очереди, застегивая их на подвязках и совершенно не осознавая, что только что показала сапожнику, что на ней нет нижнего белья. Я посмотрел на него и практически услышал, как в его голове играет Moving In Stereo. Я поймал его взгляд и ответил: «Она моя Лиска, и не для таких, как ты!» Он проигнорировал мой смертельный взгляд и ухмыльнулся.
— Я люблю их!
Лиска танцевала в новых туфлях и вертела хвостом, наконец-то надев полный наряд.
— Как они подходят?
— Идеально!
Я заплатил сапожнику, и он с видом грязного старика сказал:
— Спасибо за заказ, мой господин. Если вам понадобится обувь для себя... или для вашей рабыни, приходите в любое время.
Я не дам тебе еще одно бесплатное пип-шоу, урод. Отвали, она моя.
Я снова надел на Лиску ограничители, и она гордо выпятила грудь и вышла за мной за дверь, все еще любуясь своими новыми туфлями.
Мы отправились к швее, и как только Лиска вошла в дверь, женщина подошла к ней, пискнула «ой-ой-ой!» и сказала о том, как мило она выглядит. Что ж, она действительно очень милая, и этот наряд только подчеркивает это. Швея ходила вокруг Лиски, спрашивала, как сидит наряд, проверяла швы, осмотрела отверстие для хвоста и спросила, не натирает ли там ткань. Все ответы Лиски были положительными и радостными — она явно влюблена в свой наряд.
Гордо выпятив грудь и покачав плечами, как бы подчеркивая тот факт, что ее руки связаны за спиной, отчего она не была пригодна для чего-либо ещё, кроме как в качестве самодвижущейся конфетки для глаз, Лиска заявила:
— Хозяин купил самую красивую одежду, которую Лиска когда-либо носила, даже учитывая время до того, как Лиска стала рабыней.
Я ласково погладил ее по голове, а затем испугал ее, отстегнув поводок от ошейника.
— Я собираюсь немного осмотреть магазин. Развлекайся.
Швея тут же начала спрашивать Лиску, есть ли у нее еще идеи по поводу одежды, а потом, как только подумала, что я уже не слышу, заговорщечиски прошептала:
— Ну что, он?..
— Угу, — мечтательно кивнула Лиска, подтверждая то, о чем спрашивала швея. — Сегодня утром, на самом деле.
— Правда? Он ждал так долго? Он действительно джентльмен!
— Сначала он убедился, что Лиска чувствует себя в безопасности. Хозяин — хороший владелец.
Подождите... они говорят о...
Швея спросила ее о чем-то еще, чего я не могу разобрать, и Лиска ответила:
— Мне немного больно, но все ОК.
— ОК?
— Это значит хорошо или приемлемо.
— А. Ты начинаешь говорить как он.
— Важно, чтобы Лиска понимала своего хозяина.
— Он тебе действительно нравится, не так ли.
Лиска застенчиво покраснела, взглянула на меня, а потом, кажется, поняла, что я слушаю, и покраснела еще сильнее. Швея хихикнула, видимо, не понимая, что я все еще находился в поле зрения, и похлопала Лиску по плечу.
— Ну, я просто хотела убедиться, что платье тебе подходит. Почему бы тебе не вернуться к своему хозяину — я уверена, что со временем он захочет купить для тебя второй наряд. Он не похож на человека, который будет заставлять тебя носить одно и то же каждый день.
Лиска подошла ко мне, ее лицо снова покраснело, когда она подняла подбородок и поднесла ошейник, чтобы я пристегнул поводок. Затем я небрежно рассмотрел какую-то очень тонкую, почти полупрозрачную белую ткань и сказал:
— Из этого получилось бы хорошее платье, как ты думаешь?
Лицо Лиски озарилось при мысли, что я могу купить ей еще одно платье, и она с энтузиазмом кивнула. Я помахал швее и вытащил кусок ткани.
— Я бы хотел заказать платье из этого материала.
— Очень хорошо, — сказала она, сохраняя восхитительный покерфейс. — Какой стиль вы предпочитаете?
Я подошел к тому месту, где на глянцевой полупрозрачной бумаге были разложены и нарисованы различные узоры, и полистал, пока не дошел до одного, похожего на сарафан.
— Что-то вроде этого. Модифицированное, конечно, чтобы приспособить ее хвост.
— Конечно. У меня все еще есть ее мерки, вы хотите изменить что-нибудь еще?
— Нет, я думаю, это подойдет.
— Хорошо, это простая конструкция, так что я смогу сделать ее к завтрашнему вечеру, думаю, я закончу где-то за час до захода солнца.
— Это будет прекрасно, — сказал я. — Я также хотел бы купить еще две пары чулок для нее, чтобы она не износила эти.
— Конечно. Тогда я сразу же приступлю к работе. Всего доброго, мой господин.
Она сделала реверанс мне, затем с ухмылкой кивнула Лиске. Лиска ухмыльнулась в ответ и выпятила грудь, очень нарочито прижимаясь одной грудью к моей руке, как бы демонстрируя собственничество.
Подождите, кто кому принадлежит? Она хвастается, типа «у меня есть хороший экземпляр»?
Я легонько дернул Лиску за поводок, и мы вернулись в гостиницу.
Вернувшись в нашу комнату, я снял с Лиски поводок и бросил его на стол рядом с сумкой с ее сандалиями, а она аккуратно вышла из своих новых туфель и оставила их рядом с дверью. Я сел на край кровати и начал снимать обувь, а Лиска встала рядом вместо того чтобы помогать, как она часто делает. Ах, да. Я оставил ей связанные руки. Ну что ж, пусть немного побудет в таком состоянии.
Я погладил свои колени, и она тут же устроилась на них, наклонив голову, чтобы я мог почесать ее за ушами, когда моя рука приблизилась к ним. Другой рукой я медленно почесал основание ее хвоста, что было немного сложнее, так как она была в платье, и на мгновение я задумался вслух, намереваясь использовать ее, чтобы выговориться.
— Мы не можем оставаться в гостинице вечно. Я договорился остаться здесь только на неделю, а прошло уже четыре дня. Мне нужно найти постоянное жилье.
— Хозяин предпочитает дом в городе или в деревне? — спросила она, покачав попой, чтобы почесать хвост.
— Я не уверен, что было бы лучше, — честно ответил я.
Транспорт — это проблема. У меня больше нет ни машины, ни источника топлива, даже если бы машина оказалась со мной, поэтому я везде хожу пешком. Я ездил на лошади, один раз, но я ничего не знал об уходе за ними, и я сомневаюсь, что Лиска тоже. Так что я не могу жить слишком далеко от мест, где мне нужно быть. Я высказал свое беспокойство по поводу транспорта, и Лиска задумчиво начала хмуриться.
— Дом за городом будет лучше, вы будете казаться менее угрожающим для тех, кому неудобно, что вы внезапно появились и оказались кем-то явно важным. Будет лучше, если вы купите еще одну рабыню.
— Еще одну рабыню? — спросил я. Ее отдали в рабство, над ней издевались, ее продали совершенно незнакомому человеку, она знает меня меньше недели, и она предлагает мне купить еще одну рабыню?
— Угу, — ответила она, блаженно улыбаясь и наклоняя голову ближе к моей руке, чтобы я продолжал чесать. — Если хозяин живет за городом, он менее опасен. Если хозяин владеет несколькими рабынями, он, очевидно, достаточно богат, чтобы представлять угрозу, если его спровоцировать. Поэтому лучше оставить хозяина в покое.
— И кто, собственно, чувствует такую угрозу от моего существования? — спросил я.
Она мурлыкнула от удовольствия, когда мои пальцы, почесывающие ее хвост, нашли нужное место, а затем ответила:
— Местные дворяне, землевладельцы, богатые торговцы. Вы — неизвестный элемент. Они не знают, кто вы, зачем вы здесь и что планируете делать. Вы можете быть иностранным шпионом или богатым торговцем, желающим проникнуть на их рынок. Пока они не смогут точно определить, какое место вы занимаете, они будут чувствовать себя неуверенно. Хозяин должен найти баланс — не угрожать их позициям, но быть достаточно сильным, чтобы хозяин тоже не чувствовал себя под угрозой.
Ух ты. Она действительно все продумала — такая умная лисичка!
— Понятно. И как именно мне это сделать?
— Самым простым способом было бы купить дом в деревне, подальше от их важных мест, и купить еще одну рабыню.
Кажется, она очень хочет, чтобы я купил еще одну рабыню.
— А если Лиска единственная рабыня, которая мне нужна? — спросил я.
— Я… — Она на мгновение взглянула мне в глаза, не зная, как продолжить, затем слегка покраснела. — Я была бы счастлива, если бы хозяин был весь моим, но хозяин должен думать о хозяине, а не о Лиске. Хозяин должен купить еще одну рабыню, и поскорее, чтобы убедить других, что он достаточно богат, чтобы представлять угрозу, если его спровоцируют.
— Что бы я вообще делал с другой рабыней? — спросил я.
Лиска пожала плечами, а потом стала извиваться на моих коленях, чтобы помочь мне найти подходящее место, где можно снова почесать ее хвост.
— Если у вас есть дом, у вас будут обязанности. Я умею готовить, но не так, как требует хозяин — в конце концов, до рабства я была крестьянкой, а наша еда — это простые блюда. У меня не хватит ни сил, ни выносливости, чтобы нарубить дров для костра, я не умею ухаживать за лошадью, которая понадобится вам для передвижения. Я умею убираться, но если вы купите достаточно большой дом, чтобы хозяин казался важным и всем было ясно, что его опасно провоцировать, не знаю, смогу ли я убраться в нем одна. Лиска — не кухарка, не горничная и не кузнец. Лиска — наставница, которая не закончила свое обучение. У Лиски есть... недостатки. Хозяину со временем понадобится другая рабыня.
— Понятно.
Она может думать, что у нее есть недостатки, но я считаю, что она прекрасна такой, какая она есть. Она уже многому научила меня об этом месте, и я даже не подозревал, что кто-то может замышлять что-то против меня, потому что считает, что я представляю какую-то опасность. Есть и другие преимущества обладания ею.
— Так что хозяину лучше всего подойдет какая-нибудь домашняя рабыня, чтобы компенсировать эти недостатки Лиски. Конечно, если идея состоит в том, чтобы показать, что хозяин богат и поэтому может быть сильным и влиятельным, лучшим вариантом будет покупка сексуальной рабыни.
— ...Сексуальной рабыни?
Она кивнула, видимо, не видя ничего плохого в своем заявлении.
— Секс-рабыни — самые красивые и дорогие рабыни — если хозяин пригласит одну из них сопровождать его на публике, все будут знать, что у хозяина достаточно богатства, чтобы постоять за себя, если его спровоцируют. Недостатком является то, что секс-рабынь не учат быть полезными — их учат только красиво выглядеть и доставлять удовольствие своему хозяину. Для хозяина будет лучше сначала купить домашнюю рабыню, а потом купить секс-рабыню, если он может себе это позволить.
Теперь она говорит о том, чтобы я купил третью рабыню?!
— Ты действительно хочешь, чтобы я купил секс-рабыню?
Она приплюснула уши и взглянула в сторону, без выражения. Ах. Она действительно хочет, чтобы я принадлежал ей, но раб не может предъявлять такие требования к своему хозяину. И она явно все продумала, учитывая, как она сказала о том, чтобы создать из меня образ богатого, влиятельного человека, который может щеголять своим богатством, выставляя рабынь на всеобщее обозрение. Она думает о долгосрочной перспективе и ставит мои потребности выше своих. Это имеет смысл, и не только потому, что «я рабыня и должна служить нуждам и желаниям своего господина». Это выживание. Ее судьба связана с моей — если что-то случится со мной, лучшим сценарием для нее будет то, что ее продадут кому-то другому. А учитывая, что большинство рабовладельцев, очевидно, свора ублюдков, которые плохо обращаются со своей собственностью, я, очевидно, буду лучшим вариантом, даже если лично я ей не нравлюсь. С прагматической точки зрения, даже если бы она меня ненавидела, она захотела бы оставить меня в качестве своего владельца, потому что я не обращаюсь с ней плохо. Ну, относительно. Я все еще владел ею и делал с ней все, что хочу, просто я гораздо добрее к ней относился.
— Я думаю, что ты достаточно красива, чтобы я мог покрасоваться с тобой на публике. В конце концов, если бы ты не умела читать, тебя бы продали в сексуальное рабство, верно?
Она наклонила голову, очевидно, слегка смущенная, затем кивнула.
Я перестал чесать ее лисьи части и нежно сжал ее груди через блузку.
— Ты ведь умеешь стирать? Насколько сложно будет почистить это платье?
— Я могу постирать его в тазике, как и свою тунику, но хозяину придется купить чистящий порошок, чтобы одежда стала действительно чистой.
— Хм. Просто, думаю, я могу испачкать твое платье.
Я поднял ее со своих колен (боже, она действительно легкая!) и положил на кровать. Она несколько раз моргнула, потом спросила:
— Хозяин хочет использовать Лиску... пока она одета?
— М-м-м. Просто этот наряд такой милый, я хочу насладиться Лиской в нем.
— Думаю, я смогу отлично его почистить, — сказала она, в это время её щеки покраснели, а уши оттопырились в стороны. Не просто смущена, но... возбуждена?
Я схватил Лиску за лодыжки в чулках и снова поднял ее колени к плечам, поднимая и расправляя при этом платье. Если не считать того, что на ней нет нижнего белья, она полностью одета. Я начал раздеваться, а затем сделал паузу.
— Ты не против, если я оставлю твои руки связанными? — спросил я. Она сказала, что заниматься сексом в первый раз было немного страшно, а теперь она связана и беспомощна, так что если ей некомфортно...
— Я не боюсь, хозяин не обидит Лиску, — сказала она с легкой улыбкой, подергивая кончиком хвоста.
Мне было этого достаточно. На этот раз я заправил ее хвост под себя, чтобы не испачкать его. Устроившись на ней сверху, я насладился ощущением ее теплого маленького тела, завернутого в чистое белье, провел эрегированным членом вверх и вниз по ее обнаженной щели, чтобы найти нужную точку, а затем легко вошел в нее. Она резко вдохнула, все еще не привыкшая к этому, поскольку до сегодняшнего утра она была девственницей, но не пожаловалась. Как только я вошел до конца, я начал двигаться, обхватывая правой рукой спину маленькой Лиски, ниже того места, где связаны ее руки, а другой рукой прошелся по ее плечам до затылка. Она начала интенсивно дышать, пока я входил и выходил из нее, на этот раз медленно.
Медленно и уверенно. Этим утром я пошел немного быстрее, чем собирался, потому что прошло слишком много времени с тех пор, как я занимался сексом, а Лиска была такой невыносимо милой, что мне хотелось овладеть всей ею. В этот раз я делал то, что должен был делать в ее первый раз. Медленно, уверенно и нежно.
После пары минут толчков Лиска неуверенно поставила одну ногу в чулках прямо над моей попой и подняла лицо, чтобы посмотреть на мое и узнать, не против ли я, чтобы она переставила ноги. Сегодня утром она вообще не двигалась, все три раза, когда я занимался с ней сексом. Думаю, теперь она задавалась вопросом, можно ли ей это делать, вместо того, чтобы пассивно позволять мне использовать ее.
Да, маленькая лисичка, для тебя совершенно нормально быть активным участником. Я поцеловал ее в лоб, и она, очевидно, восприняла это как разрешение и переставила ноги так, что они скрещивались на моей пояснице. Мне интересно, зачем она это сделала: просто чтобы было удобнее, или она обняла меня ногами, потому что не может сделать это руками?
Ну, неважно. Я продолжил свои постоянные движения внутрь и наружу, ее дыхание в это время становилась все более учащенным.
— Чья ты Лиска? — прошептал я.
— Я ваша! — задохнулась она в ответ.
— Тебе нравится делать это со своим хозяином? — спросил я.
Она энергично кивнула, зажмурив глаза, когда я начал набирать скорость. Ее каблуки теперь отскакивали от моей спины, но мне было все равно. Черт возьми, она просто невероятно совершенна! Я просто хочу заниматься с ней любовью вечно и никогда не останавливаться!
Я сказал, что буду действовать медленно и нежно, но теперь я бью ее изо всех сил, и она тяжело дышит. О боже, я долго не протяну!
Мне удалось продержаться дольше, чем Лиске, так как она зарылась лицом в мое плечо, чтобы заглушить свой голос во время крика, мышцы ее влагалища пульсировали по всей длине моего члена, а ее маленькое тело сотряс еще более сильный оргазм, чем сегодня утром. Я больше не мог сдерживаться и вогнал себя в нее так глубоко, как только мог, прежде чем выпустить свой заряд настолько интенсивно, что я чуть не терял сознание.
Задыхаясь, я сжал свою крошечную лисичку под собой в медвежьих объятиях, ее ножки обвисли по обе стороны от меня. Переведя дыхание, я отпустил ее и вытащил. Наверное, четыре раза за день означают, что патроны на исходе, потому что в этот раз не было особого беспорядка. Я взял тряпку из ванной и вытер ее промежность, затем помог ей сесть, чтобы снять ограничители.
Освободив руки, Лиска плюхнулась на кровать рядом со мной, все еще бездыханная, и я лег рядом с ней. Она перевернулась на бок и обняла меня, а я поднялся и погладил ее по затылку.
— Это было здорово, — сказал я. Она слабо улыбнулась и ответила:
— Я счастлива, что Лиска делает хозяина счастливым.
Наконец отдышавшись, Лиска помогла мне убрать все следы того, чем мы занимались, затем я оделся, чтобы мы могли спуститься к ужину. Лиска не хотела повредить свои чулки, стоя в них на полу, поэтому она сняла их и пояс с подвязками и спустилась за мной по лестнице, на поводке, в босоножках.
Ухмыляющийся трактирщик явно знал, что мы задумали, но я просто проигнорировал его и заказал ужин для нас обоих. После еды мы поднялись наверх, Лиска повесила платье в шкаф и забралась ко мне в постель, обнаженная. На мне футболка и боксеры — я не собираюсь сегодня идти на пятый раз.
Может быть, позже.
Определенно позже.
http://erolate.com/book/3187/76922