- Тогда я могу войти и увидеть его?
Тан Юэ подумал: "Образование у этой императрицы действительно хорошее, в таком социальном классе она на самом деле такая вежливая, достойная уважения."
- Нет ничего страшного, если вы войдёте, но не берите с собой слишком много людей. Нам может понадобиться эта комната в будущем.
Ху ЦзиньПэн тайно выплюнул: "Клюв черной вороны!"
Императрица госпожа Ху не стала долго раздумывать и вошла в дом одна.
Как только Тан Юэ собирался вздохнуть с облегчением, седобородый старик снова выпрыгнул:
- Гунцзы прав. Как можно установить правда ли это, если мы вместе не работаем над его диагнозом!
- Тогда как вы все хотели бы диагностировать это? И как мы можем определить, смогут ли ноги Ван ЦзыЧжао восстановиться? - Дело было не в том, что Тан Юэ не верил в их медицинские навыки, а в том, что они не понимали концепции западной медицины его времени. - Почему бы вам всем не подождать месяц, прежде чем вернуться, чтобы поставить диагноз?
- Хм, только не говори нам, что не осмеливаешься показать нам?
- Как такое может быть? - Тан Юэ был шокирован, - Я просто боюсь, что вы, господа, не поймете, и это нормально. Но что будет, если вы, господа, притворитесь, что понимаете? Разве это не подорвет доверие Императрицы?
Эти слова были очень громкими, практически ударив по лицу всех старых врачей. По правде говоря, Тан Юэ не хотел наживать себе слишком много врагов, но он изучал западную медицину, поэтому Конфликты с традиционной китайской медициной были неизбежны для него. Вместо этого он мог бы также воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с ними. Он не просил их согласия, только чтобы они не вмешивались .
- Вы видели раненного после операции?
Толпа расступилась, и Тан Юэ увидел, что пациент, которому он приказал перейти в соседнюю комнату, невинно смотрит на него. Было очевидно, что перед тем, как он появился, они наблюдали за этим жалким пациентом, как за пандой.
Мало того, он выглядел не так, как раньше, и, вероятно, был атакован с головы до ног.
"Тск, что за сборище стариков!"
Тан Юэ пошел вперед и перевязал его рану, и при этом спросил:
- Раз все уже видели это, есть ли какие-нибудь выводы?
- Техника сшивания довольно хорошая, очень подробная. — Похвалил старик в серой мантии.
Тан Юэ благодарно посмотрела на него. Другая сторона приняла все это, а затем добавила:
- К сожалению, обращение немного чрезмерное. Это просто лишнее.
Уголок его рта дернулся, когда он изо всех сил старался мягко объяснить:
- Несомненно, все традиционные методы лечения костей очень желательны. Это просто, быстро и безопасно, но когда тяжесть перелома превышает предел того, что вы, господа, можете лечите, вы все еще будете использовать тот же старый метод?
- Техника соединения костей передавалась из поколения в поколение сотни лет, и у всех здешних врачей есть опыт, неужели они уступают такому гунцзы, как вы?
- Это не так. У тебя свои сильные стороны, у меня свои сильные. В этот момент мы должны обсудить, как воспользоваться своими сильными сторонами и соединить их, а не думать кому от них отказаться.
- Хм!
- Откуда ты? - Все старые доктора одновременно почувствовали презрение в своих сердцах.
Тан Юэ указал на лежащего на земле пациента, которого ранили, и сказал:
- Вы все видели, насколько серьёзен перелом пациента. Хотя его можно вылечить вашими методами, но я попробовал другой метод, и вы все видите, что он не умер, да? Тогда чем вы все недовольны? Может быть, вы хотите использовать свое старшинство, чтобы надавить на меня только потому, что я молод?
На самом деле это было так, если бы Тан Юэ был старейшиной в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет, они, вероятно, отнеслись бы к вещам более серьезно.
По крайней мере, они подождут, пока его лечение не сработает, прежде чем попытаются подавить его.
Тан Юэ потерял дар речи:
- Не говорите мне, что вы все не знаете, что в этом мире есть люди, называемые гениями? - Всего одной фразой он успешно возбудил вражду стариков.
Столкнувшись с враждебными взглядами толпы, Тан Юэ нашел место, чтобы сесть, и дворецкий налил ему чашку воды. Он продолжил:
- Ладно, бесполезно говорить что-то еще. Если все хотят узнать заключение прямо сейчас, вы можете спросить самого Ван ЦзыЧжао, когда он проснется.
Тан Юэ не нужно было произносить эти слова, потому что все уже приняли такое же решение. Поскольку Императрица прибыла лично, они, естественно, должны были быть наготове.
Почему бы не пойти и не посмотреть, когда Ван ЦзыЧжао очнётся? Кое-кто предположил, что им не стоит клеветать на гунцзы без всякой на то причины.
Седобородый старик подмигнул стоявшему рядом с ним знахарю. Другая сторона, казалось, поняла и повернулась, чтобы войти в комнату, но Ху ЦзиньПэн остановил его.
- Не каждый может войти в эту комнату! - У Ху ЦзиньПэна было естественно свирепое лицо, его фигура была высокой и крепкой, и он стоял перед невысоким и тощим знахарем, как железная башня.
Тан Юэ подумал: "Черт возьми! Из-за задержки этой группы людей он забыл, что Ван ЦзыЧжао все еще лежит в операционной."
Тан Юэ потер нос и смущенно подумал: "Я действительно запутался от гнева." Он, степенный главврач, фактически забыл о пациенте в операционной.
К счастью, Ван ЦзыЧжао был без сознания, иначе он, вероятно, снова вспомнил бы эту часть своей темной истории.
"Мелкий человек!"
Ван ЦзыЧжао проснулся не слишком поздно, в тот момент, когда он открыл глаза, он увидел сидящую рядом с ним Императрицу, выглядящую взволнованной и полной надежды.
Увидев, как он проснулся, императрица госпожа Ху заплакала от радости. Глядя на его опухшие ноги, она спросила:
- Как себя чувствует мой сын? Тебе плохо?
Ван ЦзыЧжао взял ее за руки:
- Я заставил мать-императрицу волноваться. С этим сыном все в порядке.
- Дитя, ты всегда все тащил сам. Если бы я не узнала об этом, разве ты не решился бы не рассказывать своей матери? - Когда госпожа Ху подумала о том, как она услышала, как дворцовые слуги критикуют ее сына у нее за спиной, от чего ее гнев усилился.
Этот дворц был местом где уважают только власть и силу. Если бы ее сын лишился права наследования престола, то она, как императрца, не считавшаяся фавориткой, не сможет получить уважения.
Если бы не тот факт, что за ее спиной была влиятельная семья, она давно бы стала младшей фу жэнь.
Ван ЦзыЧжао всегда был равнодушен к другим, но его биологическая мать была его единственной слабостью. Он видел слишком мало человеческого тепла во дворце, поэтому, естественно, понял ситуацию, в которой оказалась госпожа Ху.
- Мама, не волнуйся. Твой сын чувствует себя хорошо. - Слова Ван ЦзыЧжао на самом деле были сказаны с угрызениями совести.
В тот момент, когда он проснулся, он почувствовал, что обе его ноги стали такими же тяжёлыми, как кандалы, и, взглянув на свои ноги, которые были толстыми, как ведра с водой, он не был уверен, что должен сожалеть о своем решении.
Мать и сын тихо разговаривали в доме, а снаружи почему-то поднялся шум.
Госпожа Ху вспомнила сцену, в которой Тан Юэ сражался с героями в одиночку, и она рассмеялась:
- Этот гунцзы из семьи Хоу Юэян действительно интересен, раз осмеливается спорить со старыми врачами Императорского медицинского управления.
Уголок рта Ван ЦзыЧжао слегка изогнулся:
- Он действительно странный человек. Интересно, как он таким вырос.
Он пробыл на границе несколько лет, поэтому мог понять жизнь граждан на границе Северного Юэ.
Похоже, этого человека нужно было тщательно изучить.
Он не сомневался, что Тан Юэ не шпионил для Северной Юэ. Если бы он действительно был шпионом, то он не посмел бы рисковать своей жизнью, чтобы позволить Тан Юэ лечить его раны.
Он определенно был одним из врагов, которых императорская семья Северного Юэ хотела уничтожить больше всего.
Госпожа Ху закричала:
- Господа! Кто-нибудь подойдите. - Шум снаружи сразу стих.
Уголок рта Тан Юэ приподнялся в улыбке, которая не достигла его глаз, когда он сказал:
- Должно быть, Ван ЦзыЧжао проснулся. Теперь вы, господа, можете сменить свою цель.
"Не продолжайте стрелять в него. Он и так находится под большим давлением, понятно?"
Ху ЦзиньПэн позволил людям внести паланкин и планировал вывести Ван ЦзыЧжао. Тан Юэ холодно напомнил им:
- Вы решили использовать такой паланкин? Вы хотите, чтобы Ван ЦзыЧжао вышел сидя?
В нынешнем состоянии Ван ЦзыЧжао ему подходила только одна поза: Лежать!
Ху ЦзиньПэн сделал паузу:
- Тогда… Мы должны использовать носилки? - "Господи, неужели Ван ЦзыЧжао не выйдет из себя, когда увидит носилки?"
Тан Юэ уверенно кивнула и пожал плечами.
- Или ты можешь принести кровать и забрать его.
- … Ху ЦзиньПэн потерял дар речи и попросил кого-нибудь принести носилки.
Внутри комнаты Ван ЦзыЧжао увидел, что внесли носилки. Он сузил глаза, но все еще были такими же спокойными, как и раньше. Он лег на носилки, чтобы покинуть временную операционную.
[Маленькая сценка]
- Что ты имеешь в виду принеся сюда носилки? - Спросил Ван ЦзыЧжао.
Тан Юэ:
- Твои ноги сломаны, если мы не вынесем тебя так, то как еще сможем вынести тебя? Или ты хочешь, чтобы я тебя отнёс?
Ван ЦзыЧжао:
- … Тело этого принца драгоценно, как ты можешь его трогать ?
Тан Юэ:
- Тогда что на счёт того, что я тебе сейчас сделал? Я прикосался к тебе, и буду прикосаться когда мне будет необходимо!
Ван ЦзыЧжао:
- Что ты хочешь этим сказать?
Тан Юэ:
- Все просто, я порвал штаны, сломал ноги, а потом…
Ван ЦзыЧжао:
- Кто-нибудь! Вытащите этого ублюдка и убейте его!
Тан Юэ:
- Почему ты снова хочешь убить меня?
Ван ЦзыЧжао сказал:
- Ты заслуживаешь смерти!
http://erolate.com/book/3812/99847
Готово:
Использование:
