Готовый перевод The Villain’s Father’s Guide to Raising a Child / Руководство отца по воспитанию ребенка-злодея: Глава 13

Чжао Мяомяо: «???»

К мужскому лицу нельзя так легко прикасаться? Тогда что она сейчас увидела! Этот маленький ребенок взял на себя инициативу и добровольно потерся лицом о чью-то ладонь! Это то, что должен делать мужчина?

Ревность полностью изменила лицо Чжао Мяомяо, когда она повернулась, чтобы посмотреть на Юй Бай. С точки зрения Чжао Мяомяо Юй Бай явно не заботился о ребенке. Если бы он дорожил своим ребенком, то стал бы он приводить его продавать закуски и вместе терпеть холодный ветер?

Это обычный владелец закусочной с «обычной» внешностью. Как ему удалось заполучить такого милого детёныша, которого можно обнимать! Только потому, что он отец ребенка? Она отказывалась это принять!

Чжао Мяомяо пробормотала:

— Нужно ли такого маленького ребенка водить продавать закуски? Разве это то, что должен делать отец?

Голос Чжао Мяомяо был не тихим, поэтому Юй Бай и Синсин, стоявшие рядом с ней, ясно ее услышали.

Юй Бай: «…»

На самом деле Юй Бай не хотел приводить Синсин продавать закуски. Процесс продажи закусок был скучным для ребенка. К тому же сейчас была зима и если ребенок случайно замерзнет, он легко может заболеть. Но, к сожалению… Синсин был невероятно умен.

Когда утром Юй Бай собирался, Синсин уже догадался, что Юй Бай собирается делать. Прежде чем Юй Бай вышел устанавливать прилавок, Синсин уже стоял одетым у двери спальни, глядя на него слезящимися глазами и говорил нежным голоском:

— Папа, ты не возьмешь меня с собой работать в ларьке? Я супер послушный!

— Я не хочу оставаться с соседскими бабушкой и дедушкой. Я хочу быть с папой в ларьке…

— Папа, ты правда не хочешь взять меня с собой?

В конце концов, Синсин обхватил своими маленькими ручками ногу Юй Бай и его нежное лицо кокетливо потерлось о ногу. Сочетая миловидность и жалость, трехлетний ребенок, который хотел пойти куда-нибудь с Юй Бай, сумел полностью обезоружить своего отца. У Юй Бай не было другого выбора, кроме как взять Синсин с собой устанавливать прилавок, но он сделал некоторые дополнительные приготовления.

Однако было очень мало владельцев киосков, которые привели бы с собой трехлетнего ребенка, поэтому за последние несколько дней Юй Бай встретил уже нескольких покупателей, которые его неправильно поняли, думая, что он плохо заботится о своем ребенке или не любит своего ребенка. Клиенты не знали о семейной ситуации Юй Бай, поэтому было понятно, что у них возникли недопонимания. Поэтому когда Юй Бай услышал о недопонимании Чжао Мяомяо, он не рассердился, а собирался правдиво объяснить ситуацию. Но внезапно перед ним заговорил Синсин.

— Папа не просил меня с ним устанавливать ларек, это я захотел пойти с папой! Устанавливать ларек с папой очень весело! Мне нравится работать с папой! — Сердито сказал Синсин. — Папа не относиться плохо к Синсин! В этом мире единственный человек, который относится ко мне лучше всего, это мой папа!

Чжао Мяомяо была ошеломлена. Короткие пухлые ручки Синсин была на его несуществующей талии. Разгневанный Синсин смотрел широко раскрытыми глазами, его щеки раздулись, как у милой маленькой лягушки.

Ах, ах, ах!

Этот невероятно очаровательный ребенок злится! Он смотрит на нее! Его надутые щеки делают его еще милее! Полностью очарованная ребенком, Чжао Мяомяо не обратила особого внимания на то, что говорил Синсин, а вместо этого задала вопрос, основанный на словах Синсин.

— Если папа для тебя самый лучший человек на свете, то как насчет твоей мамы?

После того, как Чжао Мяомяо спросила, она с нетерпением ждала ответа Синсин, но обнаружила, что Синсин внезапно замолчал. Чжао Мяомяо слабо почувствовала, что что-то не так и улыбка исчезла с ее лица. Она задала неправильный вопрос? Может быть, мать Синсин…

Синсин серьезно ответил:

— Мама очень-очень занята. Я могу видеть ее только ночью… Папа проводит со мной больше времени, поэтому папа мне нравится немного больше!

Чжао Мяомяо вздохнула с облегчением. Кажется, она не задавала никаких неуместных вопросов…

Синсин продолжил:

— Мама занята, но она супер-замечательная! Она живет на небе и будет ярко сиять каждую ночь, когда она появляется!

У Чжао Мяомяо перехватило дыхание. Подождите, разве не существует понятия «мама, которая живет на небе» и «ярко сияет каждую ночь» неужели это…

Синсин счастливо улыбнулся:

— Папа говорит, что мама — это большая звезда, живущая на небе, а я — маленькая звездочка, которую мама родила. Вот почему меня зовут Юй Шуосин – сияющая маленькая звездочка! Папа, я прав?

Стоя позади Синсин, Юй Бай протянул руку и погладил Синсин по голове. Он опустил взгляд, его глаза были полны любви и нежности, когда он посмотрел на Синсин.

— Да, ты прав.

Синсин поднял голову, ухмыльнулся и обнажил свои ярко-белые зубы. Трехлетний ребенок – самое чистое и невинное существо на свете. Синсин был подобен незапятнанному чистому холсту и его семья хочет нарисовать на этом чистом холсте картину красоты мира. Действительно, будь то семья Синсин, Чжао Мяомяо или любой добросердечный человек, никто не хочет видеть этот чистый холст, запятнанный тьмой. Чжао Мяомяо внимательно слушала, не разоблачая «ложь» о матери Синсин.

В этот момент Синсин увидел, что возле их прилавка с тэппанъяки выстроилась длинная очередь. Синсин указал своей маленькой рукой на ларек с тэппанъяки и сказал:

— Папа, у прилавка снова выстроилось много людей в очередь! Давай вернемся и продолжим работу в ларьке!

Синсин поднял маленькую руку размером с кошачью лапу, а Юй Бай вытянул указательный палец и Синсин взялся за палец Юй Бай своей маленькой рукой. Он сделал несколько шагов и остановился.

Юй Бай спросил:

— Что случилось?

Синсин почесал голову правой рукой, обернулся и посмотрел на Чжао Мяомяо своими влажными чернильными глазами.

— Мисс, если вы голодны, вы должны прийти и попробовать тэппанъяки, которые готовит папа! Это действительно очень вкусно. Синсин никогда не лжет!

Чжао Мяомяо ответила:

— Хорошо…

Как только она закончила говорить, Синсин вновь пошел к прилавку. Фигуры отца и сына направлялись к задней части тележки с закусками. Заходящее солнце, переплетающееся со светом и тенью, растягивало тени отца и сына. Между ними царило спокойствие и тепло. Беззвучный покой был прерван звонком телефона Чжао Мяомяо в ее кармане, она достала телефон и ответила на звонок.

— Да? Мама? Разве ты не говорила, что дядя Ли заберет меня сегодня?

Дядя Ли был водителем семьи Чжао Мяомяо и каждый день забирал ее из школы.

— У дяди Ли есть дела и он не сможет забрать тебя сегодня. Но твой старший брат оказался рядом с твоей школой, поэтому я попросила его приехать и забрать тебя…

Чжао Мяомяо нахмурилась:

— Разве я не могу просто пойти домой одна? Я могу вернуться сама, ему не обязательно приходить.

У них был один и тот же отец, но разные матери. Ее старший брат всегда был ненадежным, при этом он всегда хотел добиться чего-то великого. Однако всего за пару лет его обманули бесчисленное количество раз и каждый раз его беспорядок убирали родители, но он так и не оценил этого. Всякий раз, когда Чжао Мяомяо думала о своем ненадежном брате, она злилась и у них была взаимная неприязнь друг к другу.

— Сегодня ты не сможешь пойти домой. Твой брат последние несколько дней принимает важного гостя из столицы. К статусу этого гостя нельзя относиться легкомысленно. Сегодня он наконец-то немного расслабился и согласился пообедать с нами…

Чжао Мяомяо уточнила:

— Мне тоже придется пойти на эту трапезу?

— Твой отец думает, что это хорошая возможность для тебя расширить свой кругозор… Позволь мне сказать тебе, хотя наша семья Чжао является крупнейшим инвестором в кулинарный бизнес в городе J, но мы все еще сильно отстаем с точки зрения видения и понимания по сравнению с тем человеком. Как члену семьи Чжао, рано или поздно тебе придется заниматься инвестированием. Лучше начать раньше, чем...

Чжао Мяомяо беспомощно прервала ее:

— Хорошо, хорошо, я поняла. Я подожду его у ворот школы, хорошо?

Как только Чжао Мяомяо повесила трубку, к ней подошли Нин Нин и Лин Цзы, каждая из которых держала по порции тэппанъяки.

— А? Мяомяо, почему ты не пошла купить тэппанъяки? Я думала, ты стоишь в очереди сзади!

Чжао Мяомяо ответила:

— Моя мама сказала, что мой брат заберет меня у ворот школы. Очередь за тэппанъяки такая длинная, что мой брат уже приедет за мной, когда подойдет моя очередь. Поэтому я не буду покупать.

— Понятно… — Нин Нин моргнула ресницами. — Я купила дополнительную порцию тэппанъяки. Я планировала взять ее домой в качестве ночного перекуса… Как насчет того, чтобы я дала тебе половину?

Говоря это, Нин Нин потрясла в руке упакованный тэппанъяки.

Лин Цзы:

— Я также купила дополнительную порцию рисового пирога тэппанъяки и тоже могу дать тебе половину!

Хотя у этого ларька с тэппанъяки был хороший бизнес, в конечном итоге это был просто ларек с уличной едой. По мнению Чжао Мяомяо, деликатесы, приготовленные в уличном продуктовом ларьке, не могли достичь высокого уровня изысканности. Честно говоря, Чжао Мяомяо не возлагала особых надежд на тэппанъяки. Однако…

Теперь, когда Лин Цзы и Нин Нин постоянно упоминают «тэппанъяки», разум Чжао Мяомяо наполнялся очаровательным выражением лица и голосом, которые Синсин использовал, рекомендуя ей тэппанъяки. Насколько вкусными на самом деле могут быть эти «супер-пупер вкусные» тэппанъяки?

— Ну… тогда дайте мне половину!

— Конечно!

Нин Нин и Лин Цзы вернулись в ларек с тэппанъяки и попросили Юй Бай новую коробку и бамбуковые шампуры. Затем они высыпали в коробку половину тофу тэппанъяки и половину рисовых лепешек тэппанъяки.

— Вот, это для тебя!

Нин Нин передала коробку с половиной тофу тэппанъяки и половиной рисового пирога тэппанъяки Чжао Мяомяо. Чжао Мяомяо взяла коробку и ее темные глаза слегка сузились. Эти тэппанъяки… так вкусно пахнут! Еще до того, как Нин Нин и Лин Цзы положили тэппанъяки тофу и рисовый пирог, Чжао Мяомяо уже уловила сильный аромат, исходящий от тэппанъяки. Этот аромат был богатым и манящим. Это было похоже на обладание волшебной силой, которая могла пробудить в людях чистейшую тягу к еде.

В детстве Чжао Мяомяо пробовала еду в различных элитных ресторанах под руководством своих родителей, которые были кулинарными инвесторами. Поэтому, хотя Чжао Мяомяо в настоящее время была всего лишь ученицей средней школы, но ее понимание еды превосходило понимание обычных людей. Придать такому простому блюду тэппанъяки такой аромат и цвет… это не могло быть умением обычного владельца уличной продовольственной лавки. Вкусное блюдо должно иметь идеальное сочетание внешнего вида, аромата и вкуса. В этих тэппанъяки уже есть потрясающий «внешний вид» и «аромат», недоставало только последнего элемента — «вкуса».

Чжао Мяомяо не могла не облизать губы, чувствуя, как внутри нее нарастает чувство предвкушения. Может быть... эти тэппанъяки действительно очень вкусные. С предвкушением в сердце Чжао Мяомяо взяла бамбуковую палочку и коробку у Нин Нин и Лин Цзы. Как раз в тот момент, когда Чжао Мяомяо собиралась проткнуть палочкой кусок тофу тэппанъяки, перед ней остановилась с виду скромная, но роскошная черная машина.

Молодой человек со светлыми волосами открыл дверь пассажирского сиденья, вышел из машины с холодным лицом, которое имело сходство примерно на пятьдесят-шестьдесят процентов с Чжао Мяомяо.

Чжао Мяомяо нахмурила нежные брови. Прибыл ее брат Чжао Янь.

Блондин даже не назвал имени Чжао Мяомяо, он просто сказал:

— Садись в машину.

Когда рука Чжао Мяомяо уже собиралась коснуться задней двери машины, Чжао Янь сказал:

— Подожди.

Чжао Мяомяо:

— Что теперь?

Взгляд Чжао Янь упал на тэппанъяки в руке Чжао Мяомяо.

— Выбрось мусор из рук, прежде чем сесть в машину.

Чжао Мяомяо несчастно нахмурилась.

— Я еще даже не ела это. Это не мусор.

— Ты смеешь есть еду из уличных ларьков? Когда наша семья Чжао начала есть уличную еду? Как папа тебя учил? У тебя что, нет вкуса? — Чжао Янь презрительно сказал. — Выбрось этот мусор, прежде чем сесть в машину. В противном случае не садись в машину!

Четырнадцати-пятнадцатилетние дети всегда бунтуют и Чжао Мяомяо с Чжао Янь никогда не ладили. Как она могла послушать Чжао Янь? Чем больше Чжао Янь пытался помешать ей сесть в машину с едой, тем решительнее она этого хотела! Вспыхнув гневом, Чжао Мяомяо бесшумно открыла заднюю дверь машины, быстро села в нее и закрыла дверь. Через окно машины Чжао Мяомяо посмотрела на расстроенное выражение лица Чжао Янь снаружи и слегка самодовольно улыбнулась.

Тэппанъяки, над изготовлением которых так усердно трудился владелец ларька, ее брат назвал «мусором»? Хм. Она решила принести тэппанъяки в машину, посмотрим, что он сделает! Чжао Мяомяо повернула голову и когда ее взгляд упал внутрь машины, она остолбенела. Окно машины было затонировано черным, поэтому снаружи нельзя было увидеть салон машины и только сейчас Чжао Мяомяо поняла, что на заднем сиденье машины рядом с ней сидели двое незнакомых мужчин.

Один из незнакомых мужчин был красив и вел себя зрело. Он был одет в хорошо сшитый костюм, сидел прямо и каждый его жест излучал элегантность и благородство. Любой, у кого есть глаза, мог видеть, что этот незнакомый человек определенно был исключительным.

Когда Чжао Мяомяо села в машину, незнакомый мужчина с холодными звездными глазами равнодушно взглянул на нее. Этот взгляд носил сдержанный импульс.

Чжао Мяомяо убрала улыбку и ее сердце замерло. Когда же ее ненадежный брат, всегда связанный с плохими друзьями, познакомился с таким человеком? В одно мгновение в голове Чжао Мяомяо вспыхнуло содержание только что состоявшегося телефонного звонка с ее мамой.

«Твой брат последние несколько дней принимает важного гостя из столицы. К статусу этого гостя нельзя относиться легкомысленно. Сегодня он наконец-то немного расслабился и согласился пообедать с нами…»

Ни за что? Может ли этот человек быть тем высоким гостем, о котором упомянула ее мать?! У Чжао Мяомяо не было времени думать дальше. Чжао Ян сердито сел на переднее пассажирское сиденье, с легким щелчком дверь закрылась и машина завелась.

Затем… аромат тэппанъяки в руке Чжао Мяомяо медленно распространился по всей машине.

Чжао Мяомяо: «…»

Она молча подняла глаза и встретилась с ледяным взглядом Чжао Янь через зеркало заднего вида. Холодный взгляд Чжао Янь передал ей всего два слова.

«Ты труп!»

http://erolate.com/book/4396/158391