Готовый перевод Deceased Husband Sends Suicide Pact Invitation / Покойный муж прислал приглашение на смерть [❤️]: К. Часть 30

Решив, что уже почти обед, все переоделись и пошли есть.

Вэнь Ин торопилась поесть, быстро переоделась и увела Фан Цин, сказав, что это популярный ресторан, и если опоздать, то не будет места. Она ушла так быстро, что Е Байцин даже не успел попросить её подождать минуту.

Чэн Суннянь уже давно переоделся, просто не выходил из комнаты.

Он сидел на кровати, смотря на телефон, который перестал работать из-за воды: это был хороший повод, его телефон сломался, и ему нужно вернуться в город, чтобы починить его.

Он не хотел оставаться здесь ни на минуту дольше, он должен был уехать немедленно, иначе он умрёт от горя.

Нельзя больше медлить.

Он встал, собрал вещи, открыл дверь и столкнулся с Е Байцином, который как раз поднимал руку, чтобы постучать.

Тот, увидев его с рюкзаком, был ошеломлён:

— Сяо Нянь, что ты делаешь?

Он избежал его взгляда, выдав заранее подготовленную отговорку:

— Мой телефон сломался, не включается, мне нужно вернуться в город, чтобы починить его.

— В городке тоже есть мастерские по ремонту телефонов.

— В городе сервисный центр надёжнее. — Он надел рюкзак, вышел из комнаты.

— Сяо Нянь, — Е Байцин схватил Чэн Сунняня за запястье, почему-то его голос дрожал: — Что-то случилось?

Он хотел, как обычно, с улыбкой сказать «всё в порядке», сделать вид, что ничего не произошло, похоронить эти скрытые чувства глубоко в сердце, чтобы никто не узнал, но он больше не мог сдерживаться, его сердце болело и распирало, будто вот-вот взорвётся.

Несправедливо. Так несправедливо.

Он не мог смириться с тем, что будет молчать, ничего не сказав.

Чэн Суннянь сжал кулаки, решился, резко развернулся, схватил Е Байцина за воротник и потянул на себя, аромат жёлтой магнолии ударил ему в нос.

Он слегка приподнялся на цыпочки, закрыл глаза и поцеловал Е Байцина.

Е Байцин весь напрягся, глаза расширились от шока.

Он быстро отстранился, оттолкнул Е Байцина, хрипло сказал:

— Цин-гэ, прости.

Он сбежал, в панике сбежал, и сбежал на три года.

— Очищение гроба, очищение гроба!

Крики снизу разбудили потерявшего сознание Чэн Сунняня.

Очищение гроба?

Он мгновенно проснулся, вскочил с дивана и побежал наружу.

После очищения гроб закроют, он должен был успеть увидеть Цин-гэ в последний раз.

Спускаясь по лестнице, он увидел, что алтарь был заполнен людьми. Рядом с чёрным гробом стояли несколько скамеек, члены семьи Бай стояли на них, обсуждая что-то.

— Почему не закрывается…

— Да, почему он до сих пор не закрыл глаза?

Гроб ещё не закрыли!

Чэн Суннянь поспешил пробиться через толпу, стараясь подойти к гробу.

— Говорят, если умерший не закрывает глаза, либо он умер несправедливо, либо у него есть невыполненные желания, он не увидел того, кого хотел.

На скамейках не было места, но если не встать на них, он не сможет увидеть Цин-гэ в гробу.

— Кого он хочет увидеть?

— Да, кого он хочет увидеть?

Когда он попытался силой стянуть кого-то, чтобы занять место, люди на скамейках вдруг разом повернулись, наклонились и уставились на него. Они улыбались, но их глаза были пустыми и безжизненными, как искусно сделанные, но бездушные восковые фигуры.

— Это Сяо Нянь.

В этот момент у него по всему телу побежали мурашки, он почувствовал, что что-то не так, и бросился бежать.

— Сяо Нянь, иди сюда.

Не дав ему двинуться, они наклонились, протянули руки и схватили его за руки.

— Давай, давай.

Они изо всех сил тянули его, не позволяя сопротивляться или отступать, буквально втащили его на скамейку.

Чэн Суннянь стоял вплотную к гробу, в ужасе закрыл глаза, боясь, что в гробу окажется не Цин-гэ, а что-то другое…

Вокруг вдруг стало тихо, и аромат жёлтой магнолии ударил ему в нос, обвивая его.

Он замер, осторожно открыл глаза, и перед ним предстал человек в гробу.

Это не было ужасающим зрелищем, просто бледное, худое лицо: если не считать мутных серых глаз, оно почти не отличалось от того, каким оно было при жизни, лицо осталось прежним.

Три года назад он сбежал в панике, никогда не ожидая, что теперь увидит свою первую любовь, своего Цин-гэ, таким жестоким способом.

В мгновение ока слёзы хлынули потоком, зрение затуманилось, Чэн Суннянь не смог сдержать слёз.

— Не плачь, иди закрой ему глаза, пусть успокоится.

— Да, пусть успокоится.

Он слышал вокруг настойчивые голоса, не понимая, были ли это уговоры умерших или надежды живых.

Но, независимо от того, реальность это или нет, он не мог смотреть, как Цин-гэ уходит с открытыми глазами.

— Пусть успокоится.

Чэн Суннянь наклонился, дрожащей рукой положил ладонь на глаза Е Байцина, с рыданием произнёс:

— Цин-гэ, прости, я опоздал.

В этот момент человек в гробу вдруг поднял руку и резко схватил его за запястье. Он не успел среагировать, почувствовал, как его руку резко потянули, и в следующее мгновение мир перевернулся, и он оказался внутри гроба. Затем раздался громкий хлопок, и весь свет мгновенно погас, осталась только мёртвая тишина.

Гроб закрылся.

В тесном гробу он ничего не видел, но чувствовал, что лежит на боку, лицом к лицу с Цин-гэ. Его холодное, окоченевшее тело прижималось к нему, леденящий холод проникал сквозь тонкую ткань одежды, заставляя его дрожать.

Он почувствовал, как хватка на его запястье внезапно ослабла. В нескольких сантиметрах от него раздался вздох, прохладное дыхание коснулось лба.

— Сяонянь, ты боишься меня?

Он хотел ответить, но слёзы хлынули раньше, чем он открыл рот. Вместо слов он только всхлипнул, не в силах выговорить ни звука, и яростно замотал головой.

— Я напугал тебя?

Он снова покачал головой, рыдая и задыхаясь.

Е Байцин тихо засмеялся.

— Почему ты всё ещё такой плакса?

— Прости... — Наконец он немного успокоился, но голос дрожал от слёз. — Цин-гэ, прости...

Е Байцин долго молчал.

— ...За что?

В сердце защемило. Он схватился за одежду Цин-гэ.

— Я опоздал.

Слишком поздно.

Не только на три года.

— Сяонянь, не плачь. — Ледяные пальцы коснулись щеки, нежно смахивая слёзы. — Я... всегда буду ждать тебя.

В темноте Чэн Суннань на ощупь коснулся лица Е Байцина. Тепла больше не было, только холод смерти.

— Цин-гэ... — Голос охрип от слёз, в нём звучала мольба. — Я хочу... снова увидеть тебя.

Рука Цин-гэ вдруг замерла. Наступила тишина.

Долгое молчание заставило Чэн Сунняня запаниковать. В груди закололо так, что он едва дышал. С трудом он выдавил:

http://tl.rulate.ru/book/5494/186098