Готовый перевод The Naive Omega and His Ex-Husband Alpha / Простой O и его бывший муж A: К. Часть 15

Ляо Исю замолчал на мгновение, затем сказал:

— Пусть злится. Фу Санле всё-таки спас меня, он мой спаситель. Разве моя жизнь так ничего не стоит? Он хотел быть моим Омегой, и я исполнил его желание.

Другой человек после этого цокнул языком:

— Не знал, что ты такой благодарный человек.

— А что насчёт Цзян Ди? У вас же была помолвка на десять лет, а тут появился какой-то странный Омега и всё испортил. Я бы тоже не смирился.

Ляо Исю холодно ответил:

— Как только Фу Санле сам подаст на развод, я женюсь на Цзян Ди.

Затем он быстро добавил:

— Но ты знаешь, что это маловероятно. Ты же видел, как он прячет свидетельство о браке, оно для него как сокровище. И он помечен мной, он никогда не сможет уйти от меня.

Последние слова звучали с оттенком гордости.

Фу Санле стоял на месте, чувствуя, что вот-вот умрёт.

Фу Санле вернулся в свою комнату, его бледные пальцы сжимали серебряное кольцо.

Он крутил кольцо на пальце, надевал и снимал, и только тогда понял, что сильно похудел: кольцо болталось.

Он не спал всю ночь.

На рассвете мажордом постучал в дверь, сказав, что господин Ляо зовёт его на завтрак.

За столом Цзян Ди медленно разрезала еду на тарелке, кончик ножа скользил по фарфору с неприятным скрипом. Она подняла глаза на него:

— Вчера я почувствовала запах феромонов Ляо Исю на тебе, зачем притворяешься?

Фу Санле открыл рот, но в конце концов ничего не сказал.

Оказывается, Цзян Ди осталась здесь на ночь.

Фу Санле, узнав прошлой ночью, что, возможно, невольно стал любовницей, чувствовал себя виноватым, но также и абсурдным: он давно не подходил к Ляо Исю ближе, чем на три метра, откуда же взялись его феромоны?

У этой мисс Цзян, должно быть, проблемы с обонянием.

Ляо Исю слегка кашлянул, костяшки пальцев прижались к губам, его взгляд скользнул, и разговор прекратился.

Мажордом вовремя вмешался, сказав, что мисс Цзян останется в особняке на несколько дней, и намеренно добавил:

— Господин Фу, не думайте лишнего.

Его тон был успокаивающим.

Фу Санле просто сказал «хорошо» и сел на стул, максимально далёкий от Ляо Исю, оказавшись ближе к Цзян Ди.

Ляо Исю нахмурился, постучал пальцами по краю стола и твёрдо сказал Фу Санле:

— Садись сюда.

Затем он посмотрел на Цзян Ди:

— Ты, отойди подальше.

Одним предложением он расставил всех по местам.

Фу Санле сначала замер, затем поднял глаза и встретил взгляд Ляо Исю, в котором читалось раздражение, и его мягкий, почти ласковый тон, с которым он говорил с Цзян Ди, был совершенно другим. Он вдруг всё понял, опустил глаза и тихо вздохнул.

Он жевал завтрак, но не чувствовал вкуса, просто глотал, затем взял суп и выпил несколько глотков, обжигая язык, но ему было всё равно.

Фу Санле вытер рот салфеткой, встал, и стул слегка скрипнул по полу. Звук был тихим, но достаточным, чтобы привлечь внимание того, кто сидел за столом.

Ладно, зачем тут мешаться.

— Стой!

Фу Санле обернулся; Ляо Исю сказал:

— Ты что, голодный дух? Ты сидишь меньше пяти минут, как ты до сих пор не научился хотя бы минимальным манерам за столом?

Фу Санле подумал, зачем мне учить такие вещи, и ответил:

— Потому что я низший Омега из R-района.

Ляо Исю сказал резко:

— Забудь те дни. Это не R-район, это D-порт, и я не тот никчёмный человек, которого ты кормил. Ты Омега Ляо Исю.

Фу Санле действительно не знал, что сказать, затем развернулся и ушёл.

Судя по тому, как Ляо Исю выглядел в последующие дни, он был очень зол.

Фу Санле проснулся ночью от жажды, в темноте зашёл на кухню налить воды. Когда он налил половину стакана, краем глаза увидел двух человек на террасе: Ляо Исю и Цзян Ди сидели в плетёных креслах, пили вино.

Ляо Исю что-то говорил, уголки его губ были приподняты, в глазах была расслабленность, которую Фу Санле давно не видел. Лунный свет падал на них, и даже их тени выглядели гармонично.

Он смотрел, заворожённый, когда вдруг почувствовал жжение на запястье: стакан переполнился, и горячая вода обожгла его руку. Он стиснул зубы, глаза наполнились слезами. Он крепко сжал губы, не издав ни звука, поставил стакан на стойку и вернулся в свою комнату, открыв кран и подставив покрасневшее запястье под холодную воду.

Вода лилась, он смотрел на швы между плитками, но в голове всё ещё была картина с террасы.

Фу Санле поднял руку, чтобы вытереть лицо, и обнаружил, что ладонь мокрая. Он замер, поняв, что плакал уже давно.

За панорамным окном особняка горел свет, вдали вода в бассейне сверкала холодным блеском, мраморный пол отражал осколки хрустальной люстры, роскошь была почти нереальной. Но как бы велик и красив ни был этот дом, он чувствовал себя здесь чужим: каждый шаг отзывался эхом в пустом коридоре, каждый сантиметр воздуха был незнакомым.

Фу Санле вдруг вспомнил свою старую квартиру, с пожелтевшими стенами, крошечной кухней, где двум людям было не развернуться, с балконом, который продувало ветром в дождь, и который не грел зимой. Но тогда, когда Ляо Исю возвращался с работы, он всегда приносил пакет горячих каштанов из переулка, держа их у груди, очищал и клал в рот Фу Санле, сладость карамели заполняла его рот.

Он совсем не чувствовал себя несчастным.

Теперь, оглядываясь назад, он понял, что должен был очнуться в тот день, когда Ляо Исю холодно сказал: «Как я могу жениться на низшем Омеге?»

Эти месяцы, когда он держался с достоинством, были всего лишь самообманом.

Он заснул только под утро, а на следующий день увидел, что на руке уже появились волдыри, но, к счастью, они были небольшими; возможно, останется шрам, но Фу Санле не придал этому значения, просто опустил рукав, чтобы полностью скрыть его.

Фу Санле вдруг вспомнил одну ночь давным-давно, когда он готовил, и горячее масло брызнуло на тыльную сторону его руки, оставив красные следы. Ляо Исю схватил его за запястье и сунул под холодную воду, хмурясь и ругая его за неловкость. Но, несмотря на ругань, он всю ночь держал его руку, время от времени спрашивая, больно ли ещё, а затем вообще выгнал его из кухни, сказав, что теперь он будет готовить.

Он ведь даже не умел готовить.

Если бы Ляо Исю всё это время говорил с ним холодно, возможно, сейчас это не было бы похоже на медленное разрезание тупым ножом, так долго и мучительно.

Цзян Ди действительно уехала через три дня. Фу Санле всё время проводил в своей комнате, избегая любого возможного пересечения, даже еду ему приносили слуги. Они жили в одном доме, но даже не сталкивались.

http://tl.rulate.ru/book/5496/186334