Бянь Боюань словно вышел из состояния оцепенения и сказал:
— Ээ? Как я снова оказался рядом с тобой?
— Ты не помнишь, что только что произошло?
— Кажется, немного помню. Я будто бы защищал тебя перед твоей матерью, а потом…
Неужели тело Бянь Боюаня было захвачено каким-то сознанием? И это сознание, словно скрываясь, пыталось сообщить ему некую правду, но не могло преодолеть невидимую преграду.
Его будто бы внезапно и без причины лишили возможности действовать.
Почему именно тело Бянь Боюаня? Было ли это сознание, которое иногда проявлялось, сознанием Янь Дунсюя?
Воздух вокруг постепенно становился все более разреженным, словно стены сжимались вокруг него, и в конце концов Янь Сиши потерял сознание.
Перед тем как погрузиться в темноту, он услышал, как Янь Дунсюй произнес:
— Бака.
В доме Янь Сиши тихо лилась мягкая музыка. Бянь Боюань, облаченный в черный шелковый халат неизвестного происхождения, держал в руке перьевую метелку и, стоя на винтовой лестнице, протирал перила.
Фрау Ван, стоявшая рядом, была в полном изумлении.
У Янь Сиши бывали романы, это были его духовные и физические утешения, но ни один из его партнеров никогда не оставался здесь на ночь и не осмеливался надеть его пижаму. В складках ткани просматривались изящные линии его тела, словно у русалки.
Фрау Ван вдруг почувствовала себя человеком, который ничего не видел в жизни.
Бянь Боюань заметил ее удивленный взгляд, вежливо посмотрел в ответ, слегка кивнул и начал напевать традиционную японскую мелодию, звучавшую особенно гармонично.
После того как вчера он привез домой потерявшего сознание Янь Сиши, тот погрузился в глубокий сон, словно никогда не проснется. Бянь Боюань попросил врача, ожидавшего в доме, провести осмотр, а сам отправился спать в гостевую комнату.
Надо сказать, огромная кровать в доме Янь Сиши была невероятно удобной. Бянь Боюань начал подозревать, что цена матраса равнялась его многолетней учебе.
А еще там была огромная ванна, в которой он утром на голодный желудок провел столько времени, что вышел из нее совершенно изможденным. Одевшись в найденный в шкафу халат, он отправился искать еду.
Его мысли вернулись к вину в подвале.
Бянь Боюань уже совершеннолетний, кто будет запрещать ему выпить с утра?
Он неспешно спустился в винный погреб на минус первом этаже, выбирая из коллекции Янь Сиши лучшие бутылки. Надо отдать должное, вкус и знания Янь Сиши в области вин были поистине изысканными.
Бянь Боюань опустился на пуф, открыл бутылку саке и задумчиво произнес:
— Все-таки этот вкус лучше всего.
С каждым глотком саке его охватывала приятная тяжесть, и он словно вырывался из оков реальности, находя утешение в своем внутреннем мире.
Он оглядел винный погреб Янь Сиши, роскошный, но сдержанный, с холодным блеском черного дерева. В самом дальнем углу была небольшая дверь, похожая на потайную комнату.
Обычно Бянь Боюань никогда бы не стал вторгаться в чужую личную жизнь, но сегодня эта дверь почему-то притягивала его, заставляя открыть ее и заглянуть внутрь.
Он встал, слегка пошатываясь, подошел к двери и легко толкнул ее.
Это была комната без окон, на одной из стен которой были плотно наклеены фотографии. Ужасало то, что на них были изображены не пейзажи и не люди, а отдельные части человеческого лица: глаза, губы, брови.
Если искать какую-то закономерность, то эти фотографии были расположены так, чтобы воссоздать черты лица.
— Как ты нашел это? — спросил Янь Сиши.
Он стоял позади, все еще бледный и болезненный, с лицом, от которого становилось страшно.
Но Бянь Боюань пока не мог думать о его состоянии. Он, тоже бледный, указал на стену:
— Это самая пугающая фотография Янь Дунсюя, которую я когда-либо видел.
Он не преувеличивал.
Янь Сиши приглашал мальчиков, чтобы сфотографировать их черты лица, а затем располагал их в определенном порядке. Однако из-за углов съемки и пропорций результат напоминал размытое изображение.
Это был романтичный, но искаженный образ Янь Дунсюя, который не был забыт.
Глаза с легким янтарным оттенком напоминали лисьи, но переносица была слишком низкой, не сочетаясь с высоким носом.
Родинка на губе казалась чужеродным элементом на этом коллаже.
Янь Сиши не стал отрицать, но и не подтвердил, лишь пристально смотрел на Бянь Боюаня.
— Это мой способ помнить его.
Бянь Боюань не видел в этом ничего плохого, но он не мог не спросить:
— Ты не спал с этими мальчиками, верно?
— Нет, я просто приглашал их для фото, — ответил Янь Сиши.
— Вот и хорошо.
Его голос звучал глубоко, когда он говорил, и если присмотреться, черты его лица из резких и выразительных стали более мягкими и изящными.
Голос Янь Дунсюя и его лицо словно слились в одном человеке, Бянь Боюане с множеством проколов в ушах.
— Ты… — Янь Сиши с трудом сдерживал желание обнять его, боясь, что этот момент продлится лишь мгновение, а он снова окажется в долгом кошмаре.
Он дрожаще смотрел на Бянь Боюаня:
— Кто ты на самом деле? И какое отношение имеешь к Янь Дунсюю?
http://tl.rulate.ru/book/5498/186568
Готово:
