Мысли снова вернулись к той зиме много лет назад, когда родители уехали в командировки, а бабушка, которая должна была присматривать за Ян Тао и Ян Цы, из-за недосмотра отца не получила звонка и, естественно, не знала, что двое детей младше десяти лет остались дома одни.
Город был засыпан снегом. Ян Цы, держа на руках Ян Тао, сидела у батареи, уставившись на входную дверь, надеясь, что кто-то войдет, обнимет их и накормит горячей едой.
Но никто не пришел.
Годовалый брат лежал на поролоновом коврике и плакал от голода.
Ян Цы попыталась вскипятить воду в чайнике, чтобы приготовить смесь для Ян Тао, но ее слабые детские руки дрожали, когда она поднимала чайник. Чайник с грохотом упал на пол, обжигающий кипяток разбрызгался.
Сдерживая слезы, Ян Цы бормотала, когда же вернется мама, осторожно подняла чайник и оставшейся водой приготовила смесь для Ян Тао.
Ее пальцы были еще неуклюжими, она едва могла справляться сама с собой, но заботилась о годовалом Ян Тао с невероятной аккуратностью.
Поэтому иногда Ян Тао чувствовал, что больше всего в жизни он в долгу перед сестрой. Его рождение не только отняло любовь, которая должна была достаться сестре, но и возложило на нее ответственность, которую она не должна была нести.
Даже уехав из дома, Ян Тао не мог разорвать связь с сестрой. Он постоянно следил за ее жизнью через социальные сети, узнавая о переменах, трудностях на работе и проблемах в семье ее мужа.
Ян Тао тайком переводил деньги на карту Ян Цы, но каждый раз она быстро обнаруживала это и настойчиво возвращала обратно, отказываясь принимать.
Когда мать родила третьего сына, Ян Тао попросил Ян Цы передать ей двадцать тысяч юаней, все его сбережения на тот момент. Позже Ян Цы под другим предлогом вернула ему восемнадцать тысяч, добавив свои деньги, чтобы жизнь брата вдали от дома была чуть легче.
Все это было проявлением безграничной любви Ян Цы к брату за долгие годы. Соседи шутили, что Ян Тао с детства был привязан к сестре, словно она была его матерью.
Родители говорили, что старшая сестра должна быть как мать, это ее долг. Но только Ян Тао знал, что Ян Цы не обязана была жертвовать собой ради него. Все, что она делала, было лишь потому, что в четыре года ей было жаль слышать, как он плачет.
Никакого долга не было, просто Ян Цы была доброй.
Зима продолжалась, и когда родители вернулись после таяния снега, их первой реакцией на увиденный в доме беспорядок было отругать спящую Ян Цы.
Только закончив ругаться, они поняли, что все это время дома не было взрослых. Отец позвонил бабушке и узнал, что в тот день она не получила звонка, телефон упал со стола из-за их собаки.
Сидя у стены выставочного центра, Ян Тао почувствовал, как слезы высыхают в горячем воздухе. Его глаза были сухими, голова опущена между коленями, он смотрел на белесый пол, не в силах прийти в себя.
Следы слез быстро исчезали, как и любовь Ли Шу, которая лишь слегка проявлялась и тут же улетучивалась.
Ян Тао думал, что ему уже все равно, что он не обращает внимания на отцовские удары и вечное недоверие матери. Но, увидев, как Ян Мин, который мог позволить себе капризы, обнимает Ли Шу, так нежно прижимается к ее лицу и так счастливо опирается на нее, Ян Тао не смог сдержать ненависти.
Он ненавидел то, что материнская нежность и понимание никогда не доставались ему, но после его ухода были отданы новорожденному ребенку; ненавидел то, что его всегда жестокий и непредсказуемый отец вдруг нашел время, чтобы сопровождать жену и ребенка в Шанхай; и даже ненавидел свою нерешительность, которая заставляла его одновременно ненавидеть и желать.
Казалось, он почувствовал, как иссохшее русло его сердца вот-вот наполнится свежим потоком, и Ян Тао вдруг поднял голову, посмотрев налево.
Ху Лу, держа в руке телефон, спешил к Ян Тао. Солнце светило ему в спину, и, глядя против света, Ян Тао видел его лицо размытым.
Но он тут же вскочил на ноги, раскрыл объятия и, чувствуя обиду, бросился в объятия Ху Лу.
Теплые объятия дали ему бесконечную смелость и позволили выплеснуть свою уязвимость. Боль не нужно было произносить вслух, чтобы выразить ее полностью.
Ху Лу не знал, что произошло, но он крепко обнял Ян Тао, увел его в машину и на заднем сиденье, легонько похлопывая по спине, спросил:
— Что случилось, Тао Тао? Почему ты вдруг заплакал? Кто тебя обидел?
Слезы и сопли смешались на лице Ян Тао, он поднял свое растрепанное лицо, и его плачущее выражение выглядело комично. Ху Лу, глядя на это, чувствовал огромную боль, он тщательно вытер лицо Ян Тао влажными салфетками, желая поцеловать следы слез.
— Расскажи мне, малыш, расскажи, — Ху Лу мягко поцеловал лоб Ян Тао, нежно поглаживая его щеку большим пальцем.
— Я только что видел маму... У нее новый ребенок, и она так добра к нему, она никогда не была так добра ко мне, — всхлипывал Ян Тао.
Ху Лу ладонью гладил спину Ян Тао, помогая ему успокоить сбившееся дыхание. Слушая, как он задыхается от боли, Ху Лу сжималось от жалости.
— Не обращай на них внимания, ты уже ушел из дома, они больше не твои родители, — Ху Лу нахмурился. — Мы можем нанять адвоката и подать в суд, чтобы разорвать ваши отношения, и тогда ты действительно сможешь уйти от них.
http://tl.rulate.ru/book/5500/186919
Готово:
