Готовый перевод White Moonlight, But Dark and Possessive / Белый лунный свет, но темный и собственнический [❤️]: Глава 101

Чжоу Сюаньцин беспокойно заёрзал, и Лу Даохэн, подчиняясь его желанию, вошёл в воду, чтобы обнять его.

Одежда оказалась на полу, а внутри будто разгоралось пламя, которое поднималось всё выше, обжигая изнутри.

А тот, кто разжёг этот огонь, казалось, даже не подозревал об этом, прищурившись и наклонив голову, смотрел на него.

— Лу Даохэн, тебе тоже сегодня жарко?

Лу Даохэн почувствовал, как у него зазвенело в висках, и резкая боль отдалась в ушах. Его пальцы на мгновение замерли на шее Чжоу, а голос прозвучал хрипло:

— Да, жарко.

Чжоу Сюаньцин развернулся в его объятиях лицом к нему, и на его губах играла лёгкая улыбка. Его руки беспорядочно скользили вверх, словно две любопытные рыбки, исследующие пространство.

— Ого, у тебя правда есть!

Нащупав пресс, он опустил взгляд, явно довольный увиденным.

Лу Даохэн положил руку на край ванны, позволяя ему продолжать, но его взгляд стал опасным.

— Нравится?

— Да!

Аккуратно подстриженные ногти Чжоу скользили по рельефу мышц, а его глаза, затуманенные и в то же время сосредоточенные, будто создавали произведение искусства.

— Твой нравится… или тех, кто был в баре?

В баре?

Мозг Чжоу работал медленно, он наклонил голову, обдумывая ответ, и наконец пробормотал:

— Их не люблю… слишком много.

— М-м? Хм…

Рука Лу Даохэна слегка сжалась, и он тихо ахнул. Потребовалось время, чтобы понять: «слишком много» — это про мускулатуру танцоров, которая показалась Чжоу чрезмерной.

— Твой самый красивый.

Будь Чжоу в трезвом уме, он бы наверняка сказал, что это лучший пресс, который он видел в жизни. Но сейчас его сознание было затуманено, и он лишь прижался к Лу Даохэну, продолжая водить руками.

Вода была спокойной, её лёгкие волны укрывали их, как тёплое одеяло.

Но вскоре это одеяло остыло. Обычно Чжоу не был капризным, но выпивший человек не обязан быть разумным.

— Обними меня крепче, холодно.

Лу Даохэн прислонился к краю ванны, собираясь дождаться, пока тот уснёт, чтобы затем вымыть его и уложить в кровать. Но он недооценил притягательность Чжоу и переоценил свою выдержку.

Мысли о помощи с мытьём растворились — он лишь пытался избегать прикосновений, чтобы не разрушить и без того шаткие барьеры.

— М-м…

Вода тянула Чжоу ко дну, и он снова почувствовал холод. Пришлось обвить руками шею Лу Даохэна и беспомощно прижаться к нему.

Видимо, алкоголь придал ему смелости: когда его пальцы скользнули по груди, он надавил из любопытства.

Надулся: почему у Лу Даохэна такие твёрдые мышцы?!

— Чжоу-Чжоу!

Лу Даохэн схватил его за запястье, сжал ладонь и резко позвал по имени.

— Чего?

Чжоу Сюаньцин поднял лицо к тусклому свету лампы, глядя на него снизу вверх.

Сердце Лу Даохэна бешено колотилось, и тому, кто прижался к нему, это казалось забавным.

— Нельзя играть? Мы же женаты… М-м…

Из-за алкоголя и долгого пребывания в воде губы Чжоу стали соблазнительно алыми. Свет лампы падал сверху, длинные ресницы трепетали, вызывая щемящее желание.

Крепость, которую Лу Даохэн выстраивал весь вечер, мгновенно рухнула, превратившись в лужу.

Спасибо за напоминание — они действительно женаты.

— Можно. Сегодня можешь играть сколько хочешь, ладно?

С этими словами Лу Даохэн поднял его, поставив на свои ступни, одной рукой обнял за талию, а другой почти полностью закрыл его своим телом.

Прижав Чжоу к себе, он начал медленно исследовать его кожу, начиная с области за ухом.

Чжоу реагировал медленнее обычного, но его чувствительные зоны остались прежними. Он беспомощно ёрзал, пытаясь вырваться, но его усилия были тщетны.

Осталось только постанывать…

Спокойная вода вздымалась в тесном пространстве, волны выплёскивались на пол, смешиваясь с тихими звуками Чжоу. Для Лу Даохэна это была прекрасная мелодия.

— Лу Даохэн… ноги устали… М-м…

Едва успев глотнуть воздуха, Чжоу жалобно заныл. Как только его ноги подкосились, сильные руки снова подняли его.

Он стоял на ступнях Лу Даохэна, беспомощно переминаясь, а потом оказался в воздухе — его несли, не переставая целовать.

Чжоу словно парил в облаках. Кто-то вытер его тело и нежно поцеловал.

Лу Даохэн… он всегда был таким нежным.

Едва он подумал об этом, поцелуй стал жёстче, их языки столкнулись, и дыхание перехватило.

— М-м… Лу…

Э-э, Лу Даохэн никогда не был так груб!

— Чжоу-Чжоу, это я.

Когда поцелуй закончился, глаза Лу Даохэна горели. Его руки не останавливались — то ли успокаивая, то ли усиливая наслаждение.

В перерыве он неуверенно спросил:

— Нравится? Дорогая… ты ведь любишь меня?

Чжоу Сюаньцин открыл глаза, его взгляд был мутным, он видел лишь расплывчатый силуэт.

— Люблю… Люблю Лу Даохэна.

Охотник решил зайти дальше.

— Тогда отдайся мне, ладно, дорогая?

— Если сделаешь это… ты станешь любить меня ещё сильнее?

Лу Даохэн знал, что он пьян, и не искал правды. Ему было достаточно услышать «люблю» — ради этого он готов был отдать жизнь.

http://tl.rulate.ru/book/5515/188894