Готовый перевод White Moonlight, But Dark and Possessive / Белый лунный свет, но темный и собственнический [❤️]: Глава 170

Чжоу Сюаньцин никогда прежде не чувствовал себя настолько взволнованным и возбуждённым. Даже во время споров с Лу Даохэном он обычно сохранял хотя бы половину рассудка, но на этот раз он по-настоящему сорвал голос, крича на него.

Три года! Самые ценные годы его молодости, когда он мог бы встречаться с кем-то, закончились неразделённой любовью.

Всё из-за Лу Даохэна! Если он его любил, зачем тогда выбросил его письмо с признанием?

— Ты писал мне любовное письмо? Когда?

Сердце Чжоу Сюаньцина похолодело. Вот же подлец!

— Лу Даохэн, у тебя вообще есть совесть? В твой день рождения, 20 мая, я набрался храбрости и во время перемены положил письмо в твой ящик. А ты прямо у меня на глазах выбросил всё содержимое ящика в мусорное ведро!

— И ещё заявил, что это всё ненужный хлам!

Только после этих слов Лу Даохэн вспомнил, что за время учёбы в старших классах у него было два дня рождения: один в десятом классе, другой в одиннадцатом. В двенадцатом классе, перед выпускными экзаменами, он уже уехал за границу и не отмечал день рождения с Чжоу Сюаньцином.

Видимо, Чжоу Сюаньцин говорил о том случае в одиннадцатом классе, когда Лу Даохэн был уже измотан вниманием поклонников.

Поначалу он думал, что, если вежливо попросить, одноклассники оставят его в покое, но его доброта лишь привела к тому, что писем и подарков становилось всё больше. А в тот день Чжоу Сюаньцин ещё и держался особняком.

Раздражённый Лу Даохэн выбросил в мусор все подарки от надоедливых поклонников.

— ...

— Я не знал, что твоё письмо было среди них.

Если бы он знал, то обязательно достал бы его.

Нет, он бы сразу согласился встречаться с Чжоу Сюаньцином!

Чжоу Сюаньцин устал кричать и, тяжело дыша, остановился перед ним. Услышав ответ, он загорелся.

— Так что ты сейчас хочешь этим сказать?

Хотя он уже догадывался об ответе, ему нужно было услышать его прямо из уст Лу Даохэна.

Лу Даохэн чувствовал себя невесомым, словно превратился в облако.

Будучи более сдержанным, чем Чжоу Сюаньцин, он несколько раз сглотнул, прежде чем спокойно произнёс:

— Это значит, что ты мне нравишься.

— Чжоу-Чжоу, я влюблён в тебя с давних пор.

— Все эти письма были написаны для тебя...

— Уа-а-а!

Не дав Лу Даохэну договорить, Чжоу Сюаньцин снова разрыдался. Хотя слёз было немного, его крики скорее походили на взрыв счастья, достигшего предела.

Чжоу Сюаньцин не мог контролировать своё тело. Ему казалось, что от переполнявших его радости и счастья он вот-вот взорвётся!

Лу Даохэн обнял его, прижавшись к его шее, но слёзы текли из его глаз. Он ждал этого момента так долго.

«Он думал, что, если эти вещи обнаружат, Чжоу Сюаньцин возненавидит его и отдалится», — промелькнуло у него в голове. Он уже приготовился хранить эту тайну всю жизнь.

Никогда не думал, что однажды Чжоу-Чжоу скажет, что тоже был в него влюблён ещё со школы.

Глаза Лу Даохэна покраснели, и он молча плакал. Годы его страстного желания стали невероятной реальностью, и он чувствовал себя безмерно счастливым.

Чжоу-Чжоу любит его, любит его, любит его!

Присевший на корточки Лу Даохэн резко вскочил, подхватил рыдающего Чжоу Сюаньцина и начал кружиться с ним, как с ребёнком. Ноги Чжоу Сюаньцина взлетали в воздух, словно на карусели.

— А-а-а!

Чжоу Сюаньцин крепко обнял его, смеясь и плача одновременно. Они кружились, переполненные радостью и восторгом.

Наконец, когда у Чжоу Сюаньцина закружилась голова, он начал стучать по груди Лу Даохэна, прося остановиться.

В комнате, ещё недавно наполненной шумом, воцарилась тишина. Оба чувствовали лёгкое головокружение и никак не могли прийти в себя после этого взрыва счастья.

Теперь, глядя друг на друга, Чжоу Сюаньцин вспомнил свою истерику и слова, и его охватило запоздалое смущение.

— Я хочу есть.

Он попытался вырваться, но Лу Даохэн ещё не насмотрелся на него и не собирался отпускать.

Он резко притянул его к себе, наклонился и поцеловал в алые губы, сладкие на вкус, но с лёгкой солоноватостью от слёз.

«Значит, это правда», — подумал он. Всё это действительно произошло, а не было плодом его воображения.

Чжоу Сюаньцин действительно любит его и только что признался в этом.

При этой мысли Лу Даохэн в порыве страсти прикусил его губу и издал низкий стон.

Он не приложил много силы, и стон был скорее попыткой сдержать свои эмоции, но Чжоу Сюаньцин всё равно почувствовал лёгкую боль, как от укуса муравья.

— Дорогая, сначала выпей суп.

Не дав ему сказать ни слова, Лу Даохэн подвёл его к столу, сел и усадил Чжоу Сюаньцина к себе на колени.

Через некоторое время:

— Выпил?

Чжоу Сюаньцин кивнул:

— Угу.

Вкусно. Еда Лу Даохэна, как всегда, была превосходной!

Он смотрел на обильно накрытый стол, сглатывая слюну.

— Хорошая девочка. Тогда сначала займёмся спортом!

Чжоу Сюаньцин смотрел, как вкусная еда удаляется от него всё дальше и дальше...

Он попытался возразить, крича и болтая ногами, как будто плыл, лежа на плече Лу Даохэна.

— Я же ещё ничего не попробовал!

Лу Даохэн подхватил его на руки и громко объявил:

— Поедим после тренировки!

Чжоу Сюаньцин только что проснулся, сходил в кабинет и снова оказался в постели.

Лу Даохэн страстно целовал его. След от укуса краснел на фоне бледно-розовой кожи Чжоу Сюаньцина, привлекая внимание.

Это сводило с ума.

Не удержавшись, он снова укусил его.

— Ай-ай-ай...

На этот раз он действительно приложил силу, и Чжоу Сюаньцин подумал, что уголок его рта, наверное, разбит!

Боль пронзила нервы, и внезапно Чжоу Сюаньцину пришло в голову кое-что ещё.

В сейфе, помимо писем, было кое-что ещё.

— Лу! Дао! Хэн!

Лу Даохэн, поглощённый тем, что облизывал каждый сантиметр его шеи, не уловил его тон и равнодушно отозвался.

— М-м?

— Ты меня обманул!!!

— Ты уже давно восстановил память!

http://tl.rulate.ru/book/5515/188961