Поздно почувствовав, как фруктовое вино стекает по щеке, капля за каплей падая на одежду на груди, он наконец осознал, что Цинь Мянь только что вылил ему на голову половину стакана.
Кэлэ, ненавидящий жидкости, оттолкнулся задними лапами и спрыгнул на пол, не забыв обернуться и шипяще фыркнуть в сторону Цинь Мяня.
Сердце в горле билось с такой силой, словно что-то его зажимало.
Хэ Линнань вытер лицо рукой, схватил стоящий перед ним стакан, сжал пальцы на стекле, потом словно потерял силы и отпустил его, резко встал, повернулся к Цинь Мяню и, полупригнувшись полупадая, обрушился на него.
Цинь Мянь, видимо, хотел его подхватить, но Хэ Линнань воспользовался моментом, сжал кулак и ударил Цинь Мяня в лицо.
Цинь Мянь уклонился, но так как обе его руки были заняты, поддерживая Хэ Линнаня за талию, удар пришелся в челюсть.
Суставы на тыльной стороне руки, ударившейся о челюсть Цинь Мяня, начали болеть, сначала точечно, потом распространяясь по всей поверхности. Хэ Линнань, навалившись на Цинь Мяня, начал безо всякой системы избивать его.
Оба стула опрокинулись: один он сбил сам, другой задел.
Цинь Мянь приподнялся, протянул руку. Хэ Линнань подумал, что тот хочет ответить ударом, но рука схватила его за плечо.
Хэ Линнань обернулся и увидел, что рука на его плече принадлежит Кэлэ.
Кэлэ тянул его за плечо, а Цинь Мянь держал руку Кэлэ.
Хэ Линнань с запоздалым пониманием осознал, что Кэлэ хочет оттащить его от Цинь Мяня, но Цинь Мянь остановил Кэлэ.
Отвлекшись, Хэ Линнань резко толкнул Цинь Мяня в грудь.
Это был скорее завершающий жест, сил у него уже не оставалось, и он собирался встать, но, вероятно, Цинь Мянь воспринял это как попытку продолжить драку. Прежде чем Хэ Линнань успел что-то понять, Цинь Мянь уже схватил его за обе руки, поднял и быстро потащил в комнату.
Кто говорил, что пьяные становятся тяжелее? Судя по тому, как легко Цинь Мянь тащил его, он был легок, как мешок.
Дверь комнаты захлопнулась с громким стуком, и Хэ Линнань почувствовал, как сердце в его горле словно опустилось ниже, и ощущение удушья немного ослабло.
Он поднял глаза на Цинь Мяня.
Это была спальня Цинь Мяня, он здесь впервые, она находилась на первом этаже, окно было панорамным. Свет уличного фонаря проникал внутрь, падал на лицо Цинь Мяня, словно прозрачная рыба, делая его лицо полупрозрачным.
Нервные окончания пульсировали, дыхание сбивалось. Хэ Линнань открыл рот, вдохнул воздух, смотрел на Цинь Мяня и снова спросил:
— Почему ты не купил Цицигэ белую лошадь? — снова не успел разглядеть движение Цинь Мяня, как тот резко закрыл ему рот, крепко прижав руку.
В этот момент он почему-то подумал: медиа хвалят физическую форму Цинь Мяня, говорят, что в боях он сближается с противником так быстро, словно использует телепорт, и это действительно заслуженно.
Хэ Линнань хотел засмеяться, но с закрытым ртом это получилось не очень, только плечи затряслись.
Почему он не купил Цицигэ белую лошадь.
Потому что Маньцзы не мог себе этого позволить.
Все так просто.
Поэтому он купил Цицигэ белую лошадь. Торговец сказал ему, что лошадь приручена, очень спокойная, и он с радостью привел ее домой.
Лошадь взбесилась, Цицигэ упала с нее, попала в больницу и через шестнадцать дней перестала дышать.
Торговец обманул его, лошадь не была приручена.
Он не разбирался в лошадях, но Маньцзы разбирался. Маньцзы вырос в степи, и если бы он тогда купил Цицигэ белую лошадь, то наверняка выбрал бы прирученную.
Еще виноват старый Хэ, это он тогда согласился забрать этих двоих детей в Китай.
Он из добрых побуждений помог старику, но получилось только наполовину, в итог привез только Маньцзы.
Так что не стоит проявлять доброту бездумно.
Хэ Линнань в состоянии удушья спокойно смотрел на Цинь Мяня. Тот в последнее время всегда вежливо называл его «учитель Хэ», отчего у него внутри все переворачивалось, но сейчас все было как надо.
— Хухэ Лу, — хриплым голосом он произнес настоящее имя Маньцзы, — сейчас ты… похож на живого.
Хухэ Лу означало «Зеленый дракон».
Имя дали в приюте. В Вайгу любили называть детей Зеленый дракон, Белый дракон. Стоило позвать, как сразу сбегалась куча детей, словно в драконьем кругу.
Цинь Мянь первым отвел взгляд, протянул руку и обнял его за плечо.
— Не говори о Цицигэ, — он услышал голос Цинь Мяня над собой, — не говори.
Хэ Линнань был в замешательстве, он не был уверен, действительно ли то, что сейчас происходит, происходит на самом деле.
Казалось, Цинь Мянь обнял его, ладонь согрела ему голову, погладила пару раз.
Сила руки, зажатой между его шеей и плечом, была слишком мощной. Передняя часть шеи прижалась к плечу Цинь Мяня, кадык чуть не раздавило.
И при таком положении очень хотелось кашлять.
Хэ Линнань не был уверен, обнимает ли его Цинь Мянь или просто пытается задушить.
Инстинктивно он уперся руками в грудь Цинь Мяня, но алкоголь сделал свое дело, сил не было.
Когда он уже почувствовал, что сейчас умрет, Цинь Мянь отпустил его.
Прошла секунда, и Хэ Линнань окончательно развалился на полу, начав кашлять.
Кашель мешал видеть. Он мельком взглянул на расплывчатый силуэт Цинь Мяня, хотел спросить: «Ты только что обнял меня?» Но когда кашель прошел, слова выскользнули сами собой:
— Ты хотел убить меня? — он задал вопрос, когда Цинь Мянь взял пачку нераспечатанных влажных салфеток, оторвал защитную пленку и, услышав его, повернулся:
— Как думаешь?
Хэ Линнань глубоко вдохнул, плечи поднялись, пытаясь дать костям больше места, чтобы воздух мог проникнуть, и вдруг почувствовал, как подбородок стал странно холодным.
Цинь Мянь вытащил одну салфетку, потом вторую, сжал их в руке и присел перед ним на корточки.
Салфетка медленно прошлась по его подбородку, и Хэ Линнань осознал, что холод — это его слюна.
Салфетки снова были с мятным запахом, как и тогда, в переулке, когда Пансе разбил ему нос, и Цинь Мянь вытирал ему лицо такими же салфетками.
Он быстро понял, что с ним происходит что-то неподобающее. Он не опустил взгляд, боясь, что если посмотрит, Цинь Мянь тоже заметит это.
Он поджал ноги, взял салфетку из рук Цинь Мяня:
— ...Я сам.
http://tl.rulate.ru/book/5531/190842
Готово:
