Готовый перевод Three Minutes of Kissing / Поцелуй три минуты [❤️]: Глава 24

Неприятное чувство, когда слова застревают в горле, не находя выхода. Сейчас именно это ощущалось в разговоре с Цинь Мянем. Тем более Хэ Линнань только что пережил момент, когда сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ощущение страха накрыло его. Он, бросив взгляд на громко работающий телевизор, с раздражением выругался:

— Нервный!

У самого Хэ Линнаня были проблемы с сердцем. Обычно он избегал подобных слов, но на этот раз сдержаться не смог.

Цинь Мянь сел на диван, поднял взгляд и посмотрел на него. Понаблюдав некоторое время, спросил:

— Хэ Линнань, вы злитесь? Потому что я не хочу сниматься с соревнований?

На фоне раздражающего шума из телевизора Хэ Линнань скрежетал зубами:

— Нет, я рад. Ты не хочешь сниматься, какое мне до этого дело?

Цинь Мянь перевел взгляд обратно на экран. Его опущенные ресницы показались Хэ Линнаню странно печальными.

— TAS дала мне всё, — сказал Цинь Мянь. — Одна только предматчевая реклама обошлась в миллионы. Если хотят, чтобы я выступал, я должен выступать.

На этот раз Хэ Линнань всё понял и больше не стал уговаривать. Он сел на диван, отделяемый от Цинь Мяня белой кошкой.

Цинь Мянь взглянул на него, взял пульт и выключил откровенно непристойный фильм, который транслировался на экране.

— Твоя проблема не патологическая, — начал Хэ Линнань. — Врачи выяснили, в чём причина?

— Долгая бессонница влияет на функцию эндотелия сосудов, — ответил Цинь Мянь.

— Ты тоже страдаешь бессонницей? — спросил Хэ Линнань.

Цинь Мянь уловил ключевое слово:

— Тоже?

— Просто к слову. Я чутко сплю, но не страдаю бессонницей, — сказал Хэ Линнань, глядя на него. — А у тебя как? Не можешь заснуть или рано просыпаешься?

— Ни то, ни другое. Засыпаю, но глубокого сна нет.

Хэ Линнань задумался, затем спросил:

— А снотворное помогает?

— Те препараты, которые проходят допинг-контроль перед соревнованиями, не работают.

Хэ Линнань вздохнул, бросив взгляд на поврежденную ногу Цинь Мяня:

— Могу я посмотреть?

Цинь Мянь немного помедлил, затем закатал штанину, обнажив перебинтованную голень.

— Какой длины рана? — спросил Хэ Линнань.

Цинь Мянь указательным и большим пальцами отмерил длину на бинте:

— Только нижняя часть глубокая, остальное поверхностно.

Хэ Линнань кивнул:

— Когда ты планируешь вернуться домой?

Цинь Мянь на этот раз ненадолго замолчал, прежде чем ответить:

— Через некоторое время.

— В стране порядок, и команда тренеров на месте. Зачем тебе оставаться в Синьти? Закончи соревнования и возвращайся поскорее.

Цинь Мянь повернулся к нему:

— А ты? Останешься в Синьти?

— Не лезь в мои дела, — скрипнул зубами Хэ Линнань.

Да, Цинь Мянь не должен лезть в его дела. Контракт на два месяца подходит к концу, и они скоро разойдутся. Цинь Мянь в детстве пережил столько трудностей, он должен жить в безопасности, рядом с семьёй.

Размышляя об этом, Хэ Линнань спросил:

— Как здоровье твоего отца?

— Уже прошло пять лет с пика рецидивов. Можно считать, что он выздоровел.

Хэ Линнань невольно улыбнулся. Он не считал удачей Цинь Дахая выжить после рака печени. Просто Цинь Мянь пережил столько страданий, что небеса решили быть милостивы к Маньцзы.

Белая кошка спала между ними, вытянувшись, как тюлень. Хэ Линнань протянул руку и погладил её по загривку.

Кошка шевельнула носом, даже не открывая глаз.

Хэ Линнань взглянул на учебник с картинками, который был придавлен спортивным журналом, но выглядывал из-под него уголком:

— Сколько уже выучил?

Спросив это, он немного пожалел, опасаясь, что Цинь Мянь может подумать, будто он насмехается. Когда его отец, Хэ Жунъяо, был жив, они часто ссорились. В пылу ссоры Хэ Линнань мог сказать, что отец даже не знает, как правильно написать иероглиф «Яо» в своем имени.

Последний штрих в иероглифе «свет» должен быть загнут вверх, а Хэ Жунъяо всегда рисовал его с вертикальным крючком.

— Не так уж много, — ответил Цинь Мянь.

Хэ Линнань внимательно посмотрел на него:

— Кэлэ?

Цинь Мянь встретил его взгляд, слегка приподнял подбородок и, поняв намёк, взял телефон. Он подышал на экран и пальцем написал на нём два иероглифа: [Кэлэ].

Хэ Линнань усложнил задачу:

— Кошка.

Цинь Мянь написал ещё один иероглиф: [Кошка].

Хэ Линнань посмотрел на тёмный экран, затем поднял взгляд на лицо Цинь Мяня:

— А моё имя можешь написать?

Цинь Мянь ненадолго задумался, затем на экране телефона один за другим написал: [Хэ], [Лин], [Нань].

Смотреть, как кто-то пишет твоё имя, — странное чувство. Как будто он почти никогда не смотрит на своё лицо, кроме как утром и вечером, когда умывается. Видит чужие лица часто, а своё — редко.

Цинь Мянь писал его имя явно увереннее, чем «кошку». Когда он писал «кошку», в правой части иероглифа была пауза, а с его именем таких остановок не было.

— Правда, не участвуй, — Хэ Линнань не удержался и снова вернулся к теме. — Твой соперник — Леонид, бывший чемпион, который, кроме Цзи То, никому не проигрывал. В TAS он как бог.

— Хэ Линнань... — начал Цинь Мянь.

— Не называй меня Хэ Линнань, — потирая виски, сердито посмотрел на него Хэ Линнань.

— Я знаю, что шансы на победу невелики, — сказал Цинь Мянь. — У меня нет серии из десяти побед подряд, и я не боюсь прервать её. Знаю, что моя техника в стойке слабая, Леонид на другом уровне.

Как тут ещё уговаривать? Хэ Линнань встал. Кошка, прищурив один глаз, посмотрела на него.

Он подошёл к Цинь Мяню, протянул руку, собираясь погладить его по голове, но, поколебавшись, передумал и вместо этого положил руку на плечо, слегка похлопав.

http://tl.rulate.ru/book/5531/190854