Готовый перевод Three Minutes of Kissing / Поцелуй три минуты [❤️]: Глава 31

Сорок минут спустя, отель «Синьти».

Дверь была открыта, и Цинь Мянь без стука вошёл внутрь.

Свет в комнате был хорош, солнечные лучи тянулись от окна до маленького коридора у входа.

На ковре возле окна лежали осколки разбитой чашки.

У Цзяхуа сидел на краю кровати, протирая объектив камеры кусочком ткани для очков. Увидев Цинь Мяня, он поправил очки и первым заговорил:

— Чуть не узнал тебя. Вырос, да?

Цинь Мянь подошёл к окну, присел на корточки и поднял один из осколков. Он повертел его в руках, заметив следы крови на внешней стороне.

Это, должно быть, та самая чашка, которая укусила Хэ Линьнаня.

Цинь Мянь смотрел на свои пальцы, невольно сжавшие осколок, и заставил себя расслабить их, позволив осколку упасть обратно на ковёр. Затем он выпрямился.

— Давно не виделись, — сказал У Цзяхуа. — Лет семь, наверное?

Действительно, прошло много времени.

Когда У Цзяхуа впервые увидел Цинь Мяня, тому было девять лет, и у него даже не было имени «Цинь Мянь», только местное прозвище, которое использовали в детском доме для переклички.

У этого ребёнка были глаза, вызывающие зависть.

Кто-то из съёмочной группы даже пошутил: если бы у девочки со спичками были такие глаза, как у Цинь Мяня, она бы, наверное, не умерла от голода.

В детстве Цинь Мянь из-за недоедания был худым, щёки слегка впали, и на его маленьком лице выделялись только необычайно яркие глаза.

Глаза Цинь Мяня были похожи на способность Хэ Линьнаня запечатлевать детали, это был врождённый талант.

Они были близнецами, но Цицигэ страдала от умственной отсталости, а Цинь Мянь был здоров.

Они родились в Вайгу, где их мать умерла при родах, а отец остался неизвестным, поэтому с самого начала у них не было никаких документов.

Он был всего лишь ребёнком, но из-за издевательств в детском доме ему приходилось брать сестру и продавать цветы на чайных плантациях.

У Цзяхуа до сих пор помнил, как подросток Цинь Мянь бежал за туристическим автобусом. Чайные плантации были расположены на горной дороге, и автобус замедлял ход на поворотах. Цинь Мянь срезал путь, карабкаясь через кусты, снова догонял автобус, и букеты цветов мелькали в окнах.

Автобус делал три круга по серпантину, и Цинь Мянь трижды догонял его, оставляя на руках тонкие царапины от колючек. Некоторые были просто красными полосами, другие слегка кровоточили.

Туристы, видя это, смягчались, просили водителя остановиться и протягивали деньги через окно, чтобы купить букеты у Цинь Мяня.

У Цзяхуа всегда считал, что у него и Цинь Мяня есть что-то общее: оба использовали чужую жалость, чтобы выжить.

Документальные фильмы У Цзяхуа получали награды и приносили кассовые сборы именно благодаря жалости зрителей. Однако его материал не был таким удачливым, как Цинь Мянь. Например, тот ребёнок, которого он снимал в зоне боевых действий, был убит шальной пулей в возрасте двенадцати лет, это стало лучшим завершением его антивоенного фильма.

— Ты нашёл Хэ Линьнаня? — спросил Цинь Мянь.

У Цзяхуа аккуратно положил протёртый объектив в сторону и взял другой:

— Если бы я его не нашёл, он бы сам нашёл меня. Он нужен мне, и я нужен ему.

— То есть ты преследуешь его? — сказал Цинь Мянь.

— Преследую? — У Цзяхуа поднял голову и искренне рассмеялся. — Он оператор, я режиссёр. Я, может, и не легендарный режиссёр, но хотя бы могу предложить ему настоящую работу. Если говорить о преследовании, малыш, это ты преследуешь Хэ Линьнаня.

У Цзяхуа сделал паузу, заметив, как Цинь Мянь сжал губы, и подумал, что задел его за живое.

Он знал об особых чувствах Хэ Линьнаня к Цинь Мяню, но считал, что эти чувства всего лишь иллюзия, выросшая из жалости.

У Цзяхуа намеренно упустил настоящую причину, по которой Хэ Линьнань согласился работать с ним, и продолжил:

— Хэ Линьнань вообще познакомился с тобой благодаря мне. Это он тогда принёс свои работы и несколько раз просил дать ему шанс. Он хотел попасть в мою съёмочную группу. Это понятно, у него есть талант, и он хотел воспользоваться возможностью…

Выражение лица Цинь Мяня изменилось.

На нём появилась какая-то непонятная… радость?

Цинь Мянь посмотрел на него и вежливо улыбнулся:

— Он пришёл к тебе ради меня. — Он сделал паузу и добавил: — Чтобы поехать с тобой в Вайгу. Его отец обещал мне, что вернёт меня и Цицигэ на родину.

— В то время Хэ Линьнань не мог въехать в непризнанное государство самостоятельно, — продолжил Цинь Мянь. — На этот раз я тоже верну Хэ Линьнаня домой. Пожалуйста, перестань его преследовать.

С этими словами он повернулся и направился к двери.

У Цзяхуа пристально смотрел на спину Цинь Мяня, стиснув зубы так, что виски начали пульсировать от боли. Внезапно он злорадно усмехнулся:

— Хэ Линьнань хорош в постели?

Цинь Мянь остановился, и, когда У Цзяхуа снова смог его разглядеть, его рука уже сжимала горло режиссёра.

Кости в шее У Цзяхуа сдавливались ладонью, но он, глядя на выражение лица Цинь Мяня, продолжал издавать хриплый, задыхающийся смешок.

Цинь Мянь отпустил его и снова направился к двери.

У Цзяхуа снова посмотрел на его спину. Улыбка быстро исчезла с его лица, и, когда дверь захлопнулась, он взял в руки объектив, собираясь протереть его, но остановился, вспомнив, что уже это сделал.

На улице было жарко, и пот катился по лицу.

Хэ Линьнань посмотрел на свою руку, где болталась размотавшаяся повязка, и встряхнул рукой, окончательно размотав один край.

Это не годится, нужно найти кого-нибудь, кто поможет её перевязать.

Он только что спустился вниз и обнаружил, что дома никого нет. На диване одиноко лежал сборник стихов, а рядом с ним белая кошка, оскалившись, как степлер, проделывала дыры в страницах.

Хэ Линьнань вышел во двор, взял лейку и полил цветы хозяйки, после чего устроился в тени и закурил.

Только он сделал первую затяжку, как увидел, как у ворот остановился ретро-автомобиль. Из задней двери вышел Цинь Мянь.

Хэ Линьнань почувствовал странное напряжение.

Необъяснимое напряжение, он даже не решался посмотреть на лицо Цинь Мяня, возможно, из-за яркого солнца.

Когда Цинь Мянь подошёл к нему, напряжение немного ослабло, и Хэ Линьнань привычно хотел спросить: «Где был?», но смущённо проглотил слова, куда бы Цинь Мянь ни ходил, это его дело.

Он долго подбирал подходящие слова, но так и не нашёл их, и тут Цинь Мянь первым заговорил:

— Что за запах?

Хэ Линьнань поднял глаза на него, осознав через секунду, что Цинь Мянь спрашивает о сигарете, которую он курил.

Как бы он ни ответил, это не было бы точным.

Он не знал, откуда вернулся Цинь Мянь, но впервые почувствовал от него странную поспешность.

http://tl.rulate.ru/book/5531/190861