Готовый перевод Three Minutes of Kissing / Поцелуй три минуты [❤️]: Глава 130

Трёхлетний ребёнок справился бы с этим, а он не справился… Он не в состоянии!

Сердце бешено колотилось, словно пылающий огненный шар.

Надо вернуться, сначала в больницу!

Хэ Линнань развернулся, схватил ручку двери, надавил и дёрнул изо всех сил. Дверь приоткрылась, но тут же снова захлопнулась с глухим стуком!

Он поднял взгляд и увидел руку Цинь Мяня, упирающуюся в дверь.

— Это из-за того, что ты слишком легко одет… — раздался голос Цинь Мяня сзади, пытавшийся найти оправдание его недержанию.

Цинь Мянь стоял слишком близко, и Хэ Линнань боялся, что тот учует запах от него. Он словно обезумел, дёргая ручку двери.

Сопротивление внезапно исчезло, и тело по инерции резко откинулось назад. Хэ Линнань вырвал ручку двери, держа в руках металлическую деталь, и упал на Цинь Мяня.

Винты упали на пол, подпрыгнув несколько раз с лёгким звоном.

— Хэ Линнань, — произнёс Цинь Мянь его имя.

Хэ Линнань на мгновение отключился, затем резко пришёл в себя и понял, что его кто-то держит.

Огромное отчаяние собрало остатки его сил воедино, и, подчиняясь этому отчаянию, он сумел разжать руки Цинь Мяня, сжимавшие его.

Цинь Мянь снова обнял его.

— Убирайся! Уходи! — он открыл рот и издал бессмысленный крик, голос разрывал капилляры, смесь горечи и смрада.

— Не уйду, — сказал Цинь Мянь. — Ты меня приручил, теперь ты должен за меня отвечать.

— Поиграй со мной, — сказал Маленький принц, — мне сейчас очень грустно.

— Я не могу играть с тобой, потому что я ещё не приручён.

Хэ Линнань поднял руку, пытаясь стереть слёзы, прежде чем они успели появиться.

Вопрос, который он не решался задать врачу, вырвался у него перед Цинь Мянем:

— Я… я не выздоровею, да?

Рука, обнимавшая его грудь, сжалась ещё сильнее, и он полностью погрузился в тепло пуховика Цинь Мяня.

Цинь Мянь не ответил.

В конце концов, он сдался и позволил Цинь Мяню отнести его в ванную.

Цинь Мянь открыл душ, проверил температуру воды и только потом подтащил его под струи.

Снял с него одежду и втиснулся в тесную душевую кабинку вместе с ним.

Хэ Линнань стоял под душем, долго споласкиваясь. Цинь Мянь хотел вывести его, но он покачал головой, не желая уходить, и Цинь Мянь остался с ним.

Через несколько минут он заметил, что пальцы Цинь Мяня сморщились от воды.

Он вышел, а Цинь Мянь последовал за ним, завернув его в полотенце. Это было не полотенце из отеля, вероятно, купленное в ближайшем магазине, толстое полотенце небесно-голубого цвета.

Он не сопротивлялся, позволяя Цинь Мяню вытирать его.

Полотенце и волосы издавали шуршащий звук, и Хэ Линнань тихо слушал его.

— Ты куда послушнее, чем Хуахуа, — сказал Цинь Мянь.

Хэ Линнань не нашёл сил ответить, лишь медленно повёл глазами в сторону Цинь Мяня, затем забрался под одеяло и натянул его на голову.

В комнату зашёл обслуживающий персонал отеля с дрелью, чтобы заново прикрутить ручку двери.

Хэ Линнань смутно уснул, а когда проснулся, дышал свободно, голова уже не была под одеялом, и рядом раздавался мягкий голос Цинь Мяня:

— Дай мне телефон больницы.

Больница…

Как будто кто-то нажал на выключатель, Хэ Линнань резко сел:

— Я… вернусь в больницу.

— Сегодня ты не пойдёшь, я уже позвонил и попросил отгул, — грубо уложил его обратно под одеяло Цинь Мянь.

Хэ Линнань замешкался, посмотрел на телефон, лежащий на тумбочке:

— Пароля нет, можешь сам посмотреть. В записной книжке только номер медсестринского поста.

Цинь Мянь взял его телефон, набрал номер больницы со своего и вежливо извинился, объяснив ситуацию.

Хэ Линнань лежал на подушке, уставившись в потолок, затем отвел взгляд.

Потолок вызывал у него отвращение. Каждый раз, когда побочные эффекты лекарств валили его с ног и он не мог заснуть, ему приходилось разглядывать потолок, чтобы убить время. Теперь он не мог смотреть на него, не замечая всех неровностей, маленьких чёрных точек на плафоне лампы: мёртвые ли это насекомые, пыль или просто крошечные кусочки штукатурки?

— Ты скоро поправишься, — сказал Цинь Мянь. — Гусеница превращается в бабочку, и процесс выхода из кокона самый болезненный.

— …Но насекомое не отказывается от света из-за боли.

Хэ Линнань усмехнулся:

— Ты сейчас стихи сочиняешь?

— У меня были моменты позорнее, чем у тебя сейчас, — добавил Цинь Мянь.

Хэ Линнань повернулся к нему, ожидая продолжения.

— Два года назад, когда я только попал в TAS, у меня не было денег на диетолога, и перед соревнованиями я сбросил вес до такой степени, что у меня началась желтуха. Кэлэ вызвал скорую. Я лежал на носилках, всё время рвал, и мои руки стали жёлтыми.

Цинь Мянь развёл ладони, показывая их Хэ Линнаню:

— Я рвал жёлчью и боялся: умру, так и не заработав денег, умру, так и не забрав прах Цицигэ из Вайгу, умру, так и не дождавшись, когда ты вернёшься из Африки, умру, так и не увидев тебя снова. Если бы я умер, а мой отец рассказал бы тебе, ты бы расстроился, да?

Цинь Мянь похлопал Хэ Линнаня по руке через одеяло, улыбнувшись с лёгкостью:

— Не хотел, чтобы ты расстраивался, поэтому не умер.

Хэ Линнань услышал гул в голове, его нервы, оглушённые лекарствами, медленно, но верно соединялись, пробиваясь сквозь действие препаратов, восстанавливая чувствительность.

— Хухэ Лу, — он услышал свой хриплый, неприятный голос, — что ты вообще хочешь?

— Хочу знать, когда ты придёшь, — Цинь Мянь повернулся к нему. — Ты сказал, что придёшь, когда растает снег. В трущобах снег шёл полгода, Цицигэ скучала по тебе, она не знала, что «когда растает снег» означает «когда закончится зима». Иногда в полдень температура поднималась, и снег начинал таять, и каждый раз, когда это происходило, она бежала к единственной дороге за пределами трущоб, к будке на остановке, чтобы ждать тебя. Она была счастлива, когда ждала.

Я тоже ждал тебя в будке, и мне было радостно, потому что я знал, что ты рано или поздно появишься на этой дороге.

http://tl.rulate.ru/book/5531/190957