Воздух мгновенно застыл.
— Изначально мы договорились, что деньги за дом можно отдать в любое время.
Вечерний ветерок лениво колыхнул бамбуковые колокольчики над головой. Его рука так и оставалась вытянутой, пока не онемела от напряжения, и только тогда тяжесть наконец исчезла.
Раздался шелест переворачиваемых страниц.
— Откуда у тебя такие деньги?
Спустя долгую паузу Чэн Линь Чжоу наконец нарушил молчание. Его низкий, слегка хрипловатый голос звучал как скрывающая опасность морская глубина.
Сун Цзинь Юй по-прежнему не поднимал глаз.
— Это не твоё дело.
— Инь Сюй дал тебе? — Мужской голос проигнорировал его слова и продолжил. — Одолжил или просто подарил? Вытащить такую сумму наличными непросто, процедура вряд ли соответствовала нормам. Хочешь, я сделаю так, что он об этом пожалеет?
— Что ты задумал? — Сун Цзинь Юй вздрогнул и наконец повернулся к нему.
Чёрные глаза Чэн Линь Чжоу пристально смотрели на него.
— Сначала ответь мне — он или нет.
— ...А если он? — Он снова глубоко вздохнул. — Ты сам сказал, что поможешь мне найти подходящего человека, а потом начал всех отвергать. Инь Сюй разве не подходит? Его условия не хуже... чем твои. — Последние слова он произнёс чуть тише.
Чэн Линь Чжоу швырнул бумаги обратно на журнальный столик, костяшками пальцев провёл по переносице, явно сдерживая гнев.
— Хватит шутить.
— А что, по-твоему, в моих словах смешного?
— Тридцатилетний старик — и это подходящий вариант? — Чэн Линь Чжоу опустил руку, его грудь резко вздымалась, а голос звучал жёстко. — Он хотя бы чистый? Способный? В его-то годы он ещё может тебя удовлетворить?
— ...
Сун Цзинь Юй прикусил губу, раздражённый. Он ведь почти ровесник Инь Сюю, этот наглец вообще в курсе?
Что плохого в тридцати годах? В тридцать лет он всё равно смог зацепить тебя.
Считаешь его старым, да?
— Ты другой. — Похоже, он тоже осознал это, потому что встал, повернувшись спиной, и его высокая фигура теперь излучала явное раздражение.
— Я могу съехать. — Спустя мгновение Чэн Линь Чжоу снова взял себя в руки. — Дом твой, бери что хочешь. Верни ему деньги и прекрати с ним общаться.
Сун Цзинь Юй уставился на траву.
— Это не тебе решать.
Его голос стал легче.
— Откуда тебе знать, что мне не нравятся зрелые и надёжные? Меня как раз твоя незрелость раздражает. Инь Сюй как раз в нужном возрасте.
После этих слов его слегка затошнило, и во рту поднялся привкус мяты.
Чэн Линь Чжоу долго молчал. Его плечи, до этого подрагивавшие при дыхании, замерли, а раздражение сменилось чем-то более острым, что в сгущающихся сумерках излучало подавляющую силу.
Он повернулся и протянул руку, грубо приподняв лицо Сун Цзинь Юя.
— Я слишком хорошо к тебе относился, да?
Подушечки пальцев касались нежной кожи под подбородком, а голос Чэн Линь Чжоу звучал холодно и медленно, с налётом ледяного гнева.
Эти слова задели Сун Цзинь Юя за живое. В груди что-то сжалось, в уголках глаз выступила лёгкая влага, и он пробормотал, скорее обиженно, чем сердито:
— ...Я не просил тебя так ко мне относиться.
Он пытался отдалиться, заставить его уйти подальше, перестать любить. Но просто не мог. Объективно не мог, да и субъективно... тоже.
Но Чэн Линь Чжоу понял эти слова иначе.
Верно.
Это он сам настаивал на их браке, и, несмотря на всю его заботу, Сун Цзинь Юй так и не полюбил его, а теперь спешит развестись и найти нового, возможно, даже изменяя до этого.
Пальцы сжались сильнее, и Сун Цзинь Юй слегка сморщился.
Опять этот жалкий вид.
Чэн Линь Чжоу отпустил изящный подбородок, провёл рукой по лебединой шее, задержался на мгновение, а затем резко рванул воротник.
Звук отлетающих пуговиц заставил Сун Цзинь Юя вздрогнуть.
Он не стал прикрывать обнажённую грудь, лишь растерянно смотрел на другого. В синеве после заката небо было насыщенным и безмятежным, как пролитый коктейль, увлекая обоих в опьяняющие мысли.
— Раз уж госпожа настаивает на полном разрыве, я вправе потребовать иную компенсацию, не так ли?
Рука двинулась ниже.
Сун Цзинь Юй инстинктивно выпрямился, а затем его подхватили за талию и легко подняли, усадив на колени на мягкое сиденье. Качели качнулись, он потерял равновесие и начал падать, но мужчина ловко подхватил его, и твёрдая рука неприятно упёрлась в живот.
В тот же момент его ладонь обожгло.
— В прошлый раз, когда госпожа напилась, я не позволил себе ни единой вольности.
Чэн Линь Чжоу тихо произнёс это, одной рукой поддерживая его за шею, а другой скользя по гладкой спине... Вторая рука схватила его кисть.
Тёплая и мягкая рука дёрнулась у него в ладони, словно испугавшись, затем выскользнула, схватила его за локоть, а голова резко наклонилась в сторону, словно от спазма тошноты.
Он убрал волосы за ухо, и на бледных щеках выступил румянец, а в уголках глаз заблестели слёзы. Его хрупкое тело дрожало в объятиях.
— ...
Чэн Линь Чжоу молча убрал руку, его голос стал тише, и он похлопал его по спине.
— Тебе так противно?
— ...
Из-за неприятного прошлого у Сун Цзинь Юя действительно были фобии и барьеры. Он даже не мог спокойно прикасаться к себе, не говоря уже о реальном сексе — сама мысль вызывала отвращение, и отчасти поэтому он отказывал людям в стране F.
...Но сегодня виной был мятный чай с молоком.
Он не мог объяснить это Чэн Линь Чжоу, поэтому лишь сжал его одежду, снова встал на колени и придвинулся ближе, уткнувшись лицом в его широкое плечо.
Морской древесный аромат успокоил тошноту, а Чэн Линь Чжоу терпеливо гладил его по спине, целуя висок.
Сун Цзинь Юй колебался, затем обнял его стройную талию и ещё глубже спрятал лицо у него на плече, едва слышно прошептав:
— ...Ты можешь закрыть мне глаза.
Рука на спине замерла.
Спустя мгновение.
Чэн Линь Чжоу сорвал с него ослабшую шёлковую ленту для волос.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194046
Готово:
