Готовый перевод Gaining the Favor of a Sickly Male Entrepreneur / Завоевание благосклонности больного предпринимателя: Глава 116

Ци Лин Мэй наблюдала за Шан Сыю, который, как и в прошлый раз, казалось, излучал нечто особенное в присутствии Чэн Шэна. Она ловила между ними незримые токи взаимной симпатии. Шан Сыю скользнул взглядом мимо неё и, обняв Чэн Шэна за плечи, увёл его домой.

Весенней ночью, когда всё вокруг пульсировало жизнью, Шан Сыю застал Чэн Шэна на балконе, сжавшегося в кресле-качалке и бесцельно вглядывающегося в звёздное небо, будто пытаясь угадать, на какой из звёзд теперь обитает Чэн Ин. Шан Сыю подошёл и коснулся его руки, ощутив её тепло.

— Пойдёшь спать? — спросил Шан Сыю.

Чэн Шэн повернул к нему лицо, моргнул сухими глазами, и вдруг его черты заострились, обретя несвойственную подростку твёрдость. Из-за резко проступивших скул и изменившегося овала лица он будто повзрослел за считанные дни.

— Иди спать, брат, я ещё посижу, — ответил он.

Шан Сыю молча присел рядом, созерцая звёзды вместе с ним. На балконе по-прежнему цвели цветы, казалось, вечно распустившиеся. Их бутоны, лишённые солнечного света, чуть прикрылись, покачиваясь в лёгком ветерке.

Просидев слишком долго, Шан Сыю невольно задремал и проснулся от шума. Очнувшись, он увидел склонившегося над ним Чэн Шэна, подкладывающего руку под его затылок, чтобы поднять. Видимо, усилия давались ему нелегко, отчего Шан Сыю и пробудился. Внезапно открыв глаза, он уловил в глазах Чэн Шэна непроглядную тоску.

— Бедный мальчик, — прошептал Шан Сыю, протягивая руки. — Иди сюда, обнимемся.

Чэн Шэн замер, затем медленно приник к его груди, вдохнул знакомый древесный аромат и наконец закрыл глаза.

Шан Сыю подхватил его на руки и понёс в спальню, приговаривая:

— Мне приснилось, что мы путешествуем. Когда всё уладится, я отвезу тебя куда-нибудь, хорошо?

Чэн Шэн не ответил ни да, ни нет, а лишь глубже уткнулся в его объятия, сполз пониже и, засунув руки под рубашку, прижался к животу, будто обрёл пристанище.

Шан Сыю не стал его останавливать, позволяя уснуть в таком положении.

Предстояло организовать похороны. Чэн Ин давно покинул родные места, старшее поколение уже ушло, а младшие едва знали его, поэтому все хлопоты легли на Чэн Сюна, устроившего скромные проводы.

Когда прах предали земле и все разошлись, Чэн Шэн остался один перед надгробием отца, ощущая себя таким же каменным изваянием. Два памятника, разделённые вечностью. С момента смерти Чэн Ина Чэн Шэн не проронил ни слезинки, и потому некому было оплакивать усопшего, кроме Чэн Сюна, чьи короткие, пронзительные вопли казались неуместными.

Чэн Шэн просто смотрел на высеченные иероглифы имени отца, испытывая горечь. Столько тягот, столько скитаний — и не дождался от сына ни капли благодарности.

Каждый взгляд был на вес золота. Чэн Шэн вспомнил слова отца: «Если вспомнишь — навести на Цинмин». Стиснув зубы, он мысленно произнёс: «Прости, отец, но я больше не приду. Ты будешь на меня в обиде?»

Он знал, что Чэн Ин не станет сердиться. Тот лишь подумал бы: «И не надо, чтобы мёртвому ещё и слушать, как живой сын ноет».

Шан Сыю прождал два часа и на закате взял Чэн Шэна за руку, чтобы увести.

Чэн Сюн поджидал их у машины и, завидев, заявил:

— Твой отец умер, так что я позабочусь о его доме.

Чэн Шэн не успел ответить, как Шан Сыю резко парировал:

— Дом отца по праву принадлежит сыну. Тебе-то что?

Грубость задела Чэн Сюна, но, оценив внушительные габариты и грозный вид оппонента, он сдержался:

— А тебе-то какое дело, постороннему?

Шан Сыю, неизвестно откуда взявшийся гнев, язвительно усмехнулся:

— Продолжай в том же духе — и узнаешь, какое. Если я возьмусь за это, дом достанется Чэн Шэну. Ты тут вообще не у дел.

Он никогда не упоминал, что изучал право. Похоже, никто не знал, что даже не практикуя, он с лёгкостью разберётся в наследственном споре.

Чэн Сюн тоже засмеялся, но подло:

— Чэн Шэн записан в моей семье, а Чэн Ин был моим братом. Как думаешь, имею я право?

Шан Сыю остолбенел — это было для него новостью.

— Отвратительно, — с ненавистью выдохнул Чэн Шэн.

— Кто отвратителен? Я или ты? — Чэн Сюн ехидно продолжил. — Да во всём свете нет мерзостнее тебя! Знаешь, кто ты? Плод кровосмесительной связи твоего отца с моей женой. Выродок.

Когда все тайное стало явным, Чэн Шэн не посмел взглянуть на Шан Сыю. Он лишь сверлил взглядом Чэн Сюна, снова ощущая, как детские страх и бессилие накрывают его с головой, душат. «Нет, — подумал он, — в этот раз я не сдамся». Сжав кулаки, он уже замахнулся, но краем глаза заметил, что Шан Сыю опередил его.

Долгие тренировки не прошли даром — Шан Сыю, обычно презирающий насилие, на этот раз дал волю гневу. Его мощные удары заставили Чэн Сюна отступать, и тот быстро осознал, что в ярости Шан Сыю непобедим.

http://tl.rulate.ru/book/5581/198133