Готовый перевод I’m Really Not Pretending to Be a Bottom / Я правда не притворяюсь нулём [❤️]: Глава 247

Вернувшись в город S, Лу Иньтин получил посылку в картонной коробке.

На накладной не было никаких подсказок, но, открыв её, Лу Иньтин покраснел, поняв, кто её отправил.

Внутри было множество его старых вещей: игрушки, которые он оставлял у Цзян Сюйчжоу, рисунки и книги, его дневник, письма и кассеты, оставленные ему Ся Сыцзинь. Там же были картины, которые Цзян Сюйчжоу нарисовал для него, и даже его электронные работы, опубликованные под псевдонимом x в Instagram, были собраны в альбом и аккуратно переплетены.

Лу Иньтин присел на корточки и долго смотрел на всё это.

Это было прощание? Или...

Он действительно отпустил его.

Лу Иньтин начал перебирать вещи одну за другой, осознавая, как много он оставил у Цзян Сюйчжоу.

Тогда он действительно считал дом Цзян Сюйчжоу своим.

Нос Лу Иньтина защекотало, он крепко сжал губы. Он всё ещё был в пижаме и в итоге просто сел на ковёр, медленно разглядывая всё, что напоминало о прошлом.

Лу Иньтин не был человеком, склонным к ностальгии, хотя он и хранил свои старые вещи, аккуратно рассортированные, но редко их пересматривал.

И сейчас, листая свой детский дневник, он испытывал что-то вроде растерянности.

Всё было так давно, что он даже не сразу узнал свой детский почерк, а потом вспомнил: в то время ему было скучно, а Ся Сыцзинь часто спрашивала, как прошёл его день, был ли он счастлив, поэтому он начал записывать события дня, чтобы потом рассказать ей многое.

Ему также казалось, что жизнь Цзян Сюйчжоу слишком однообразна, поэтому он делился с ним своими записями и читал их ему.

Цзян Сюйчжоу обычно сохранял нейтральное выражение лица, не проявляя особого интереса, но и не отказывался.

Иногда он жевал конфету, читая то, что написал Лу Иньтин.

Лу Иньтин писал дневник аккуратно, без негативных эмоций, разве что иногда, когда после школы его застал дождь, он писал: «Ну что за дела, в прогнозе погоды обещали солнце». Большинство записей были о том, что мама попросила его сделать, и он повторял это в дневнике: «Хорошо, я сделаю», «Сегодня, кажется, не получилось, но ничего, мама не будет на меня сердиться o.o».

А ещё каждый день у Цзян Сюйчжоу он записывал, что тот нарисовал: «Чжоучжоу, кажется, снова стал лучше (я сам не понимаю, но мама так сказала), хотя я всегда считал, что он рисует лучше всех», «Жду, когда он станет великим художником, я могу помогать ему смешивать краски, у меня хорошее чувство цвета!». Были и повседневные записи, иногда больше, иногда меньше, в зависимости от того, насколько усердным был Лу Иньтин в тот день.

Однажды он увидел запись: «Мне передали письмо от девушки, я не знал, как отказать, но оказалось, оно было для Чжоучжоу, ладно > <. Если он будет отказывать, надеюсь, он сделает это мягко».

Цзян Сюйчжоу, увидев эту строку, кашлянул.

Потом Лу Иньтин достал письмо и с искренностью спросил, сможет ли он ответить той девушке мягко.

— А что считается мягким? — посмотрел на него Цзян Сюйчжоу.

Лу Иньтин задумался — ведь он сам не знал, что ответить, — а потом был шокирован, что эта проблема перешла к Цзян Сюйчжоу.

Позже та одноклассница снова нашла Лу Иньтина и поблагодарила его.

Лу Иньтин широко раскрыл глаза, подумав, что Цзян Сюйчжоу согласился, и хотел поздравить, но почувствовал лёгкую грусть — чувство, что у лучшего друга появится кто-то более важный.

Девушка покачала головой и туманно сказала, что думала, что её отвергнут очень резко, но этого не произошло. Её девичья мечта завершилась спокойно и мягко.

Лу Иньтин снова почувствовал грусть за неё, но сама девушка не была расстроена, поэтому он просто кивнул и сказал, что всё в порядке.

Лу Иньтин читал эти детские записи, вспоминая многое, и невольно улыбался. Потом, потрогав слегка потрёпанные страницы, он смахнул слезу.

Когда он пересмотрел половину, ему позвонил Лу Чжоси, спросив, когда он сможет прийти на ужин.

Лу Иньтин подумал и ответил:

— Завтра, после съёмок.

— Твоя кошка такая прожорливая, неудивительно, что она толще другой, — сказал Лу Чжоси, похоже, присев, чтобы Лу Иньтин услышал мяуканье.

— У них есть имена, — возразил Лу Иньтин.

— ...И Цаомэй не такая уж толстая, она просто старше Маття на год с лишним, — неуверенно добавил он. Потом, найдя более весомый аргумент, серьёзно сказал: — Не критикуй внешность кошек.

Лу Чжоси посмотрел на белую кошку, которая казалась ему слегка перекормленной.

...

Когда Лу Иньтин вернулся из Гонконга, он отдал кошек на время Лу Чжоси, так как его дом находился ближе к съёмочной площадке, и он мог заглядывать к ним после работы.

Лу Чжоси, конечно, не мог отказать, но разница в размеров кошек его слегка удивила.

Лу Иньтин тогда с горящими глазами спросил:

— Они такие же милые, как кошки мамы, правда?

Лу Чжоси с трудом кивнул, думая про себя, что Ся Сыцзинь не баловала кошек настолько, чтобы они выглядели так... забавно.

Поговорив ещё немного, Лу Чжоси добавил:

— Отдохни немного, ты только вернулся и сразу на съёмки, сколько дней в году ты отдыхаешь?

— Но я не знаю, что ещё делать, — ответил Лу Иньтин. Он замолчал, а потом тихо сказал: — Ты знаешь, он слишком занят.

— Дома я как будто остаюсь один, — с грустью добавил он, ведь Линь Чэньань действительно был слишком занят, и даже если он приходил домой поесть или раньше уходил с работы, это считалось удачей. Лу Иньтину не хотелось беспокоить его в офисе.

К тому же их графики совпадали так, что, кроме вечеров и выходных, у них почти не было времени побыть вместе.

Лу Иньтин даже хотел сказать, что Линь Чэньань, возможно, ещё не полностью восстановился, а так он только губит своё здоровье, но, встретив холодный взгляд Линь Чэньаня, он лишь сказал:

— Старший брат, ты можешь ложиться спать пораньше?

Линь Чэньань ложился спать лишь немного раньше, чем раньше, ведь он всё равно любил заниматься с Лу Иньтином любовью, и тот обычно засыпал в полубессознательном состоянии, не думая о том, насколько здоровым был такой образ жизни.

— Такой мужчина... — начал Лу Чжоси.

— Брат, не говори. Я не хочу это слышать, — прервал его Лу Иньтин, не желая слушать наставления, словно он был заблудшей душой.

Лу Чжоси:

.

Он ещё раз напомнил Лу Иньтину хорошо питаться и повесил трубку, не желая продолжать разговор, который всегда сводился к Линь Чэньаню.

http://tl.rulate.ru/book/5584/198673