Готовый перевод I’m Really Not Pretending to Be a Bottom / Я правда не притворяюсь нулём [❤️]: Глава 252

Так Лу Иньтин потратил около получаса на переодевание.

Сюй Сыянь не стал торопить, решив, что такой красивый парень просто уделяет больше внимания своему внешнему виду, иначе как бы он смог понравиться Линь Чэньаню?

Не говоря уже о Лу Иньтине, даже Нин Сюэляо, с которым Сюй Сыянь тоже хорошо знаком, тратил полчаса на сборы перед выходом. Сюй Сыянь попытался убедить себя, что как гетеросексуалу не стоит комментировать такие привычки… гомосексуалов.

Лу Иньтин надел школьную форму в стиле jk: розовую рубашку, серо-черную клетчатую юбку, белые чулки до колен и блестящие черные туфли. Его обнаженные белоснежные ноги выглядели особенно привлекательно на фоне всего образа.

Он не чувствовал особого дискомфорта из-за ношения женской одежды, но, казалось, немного беспокоился о том, как выглядит обнаженная кожа, постоянно опуская взгляд, чтобы проверить.

После того как площадку очистили, на ней осталось немного людей, и несколько сотрудников тихо ахнули. Нин Сюэляо бросил взгляд и шлепнул Сюй Сыяня по голове:

— Он пришел, не начнем съемку?

Сюй Сыянь очнулся от восхищения и фыркнул:

— Вот это действительно подходящая внешность для школьной формы. Ты, с твоей вычурностью, явно не выглядишь так чисто.

Он тут же отошел, чтобы избежать очередного шлепка.

Лу Иньтин взглянул на свои ноги, где следы были идеально скрыты тональным кремом, и облегченно вздохнул.

Хорошо, что Линь Чэньань не оставил слишком много следов, с ними было легче справиться.

Эта сцена рассказывала о том, как главный герой, переживая расставание с девушкой, впадает в мрачное и искаженное состояние, покупает платье, которое она носила, надевает его и смотрит видеозапись, вспоминая прошлое.

Общий тон сцены был мрачным, с подсветкой, напоминающей старые фильмы, но комната была яркой, что подчеркивало странность и мертвенную тишину.

В сцене не было диалогов, Лу Иньтин должен был показать смену эмоций: от спокойствия до легкого волнения, а затем до полной потери контроля, когда он опускает лицо. Но плакать нельзя, нужно выразить чувство опустошенности.

Следующая сцена показывала один из дней этого повторяющегося цикла, где будет сдержанная сцена с плачем.

Сюй Сыянь дал команду начать съемку. Лу Иньтин сел на диван, включил видеозапись, его взгляд сначала был рассеянным и не сфокусированным, затем он медленно откинулся назад, опершись на спинку дивана, и его выражение лица начало меняться. Лу Иньтин, следуя описанию сценария, сдержанно вздохнул, передавая невысказанную бурю эмоций.

— Снято, — Сюй Сыянь почувствовал, что игра Лу Иньтина была не совсем удачной, и нахмурился. — Еще раз, Тинтин, — он сделал паузу, бросив взгляд на длинные ноги Лу Иньтина, и слегка кашлянул, — добавь немного движений телом.

Лу Иньтин немного смутился, но Сюй Сыянь не объяснил подробнее, видимо, давая ему свободу действий. Лу Иньтин подумал и добавил движения руками.

После нескольких дублей Сюй Сыянь долго сдерживался, но в итоге хотел прямо сказать «движения ногами», однако его взгляд случайно упал на Пэй Вэйсюя, который молчал, и он внезапно все понял.

Он подошел и тихо спросил Пэй Вэйсюя:

— Ты не показывал Тинтину оригинальный сценарий?

Пэй Вэйсюй спокойно посмотрел на него.

— ... — Сюй Сыянь был в недоумении. — Ты меня подставил. Я думал, ты просто сделал его более скрытным, чтобы Тинтин не отказался.

В оригинальном сценарии в этой сцене у главного героя были действия мастурбации, поэтому и появлялись вздохи и потерянный взгляд. Сюй Сыянь изначально был против сокращений, но Пэй Вэйсюй парировал:

— Без эротики ты не можешь снять фильм?

Но Сюй Сыянь все же настаивал, что можно не показывать это напрямую, но оставить намеки, через мимику и движения. Иначе это превратится в чистое искусство.

Пэй Вэйсюй оставил намеки, но явно не объяснил это Лу Иньтину.

Сюй Сыянь тоже не хотел говорить прямо, и после долгих раздумий он обратился к Нин Сюэляо, который был так же красив и не обладал мужской агрессивностью.

— Эй, объясни Тинтину эту сцену, — Сюй Сыянь присел рядом с Нин Сюэляо и достал карту. — Цена договорная.

Нин Сюэляо, получив деньги, спокойно объяснил все Лу Иньтину. Сюй Сыянь заметил, как у Лу Иньтина покраснели уши, но он не выглядел шокированным или отвергающим, что его вполне удовлетворило.

Лу Иньтин добавил движение ногами, как и было в оригинальном сценарии. Он явно правильно понял, что это подражание роли девушки, а не мужская игра.

Сюй Сыянь облегченно вздохнул и хотел похвалить Лу Иньтина, но тот быстро встал, накинул куртку и сказал, что идет переодеваться, после чего поспешно удалился в гримерку с ассистентом.

Сюй Сыянь сокрушенно вздохнул:

— Ну что я мог сделать?

Такова работа, хотя не сказать заранее, это моя ошибка… нет, ошибка Пэй Вэйсюя. Сюй Сыянь хотел переложить вину, но, подняв голову, увидел, что Пэй Вэйсюй уже исчез. Нин Сюэляо холодно сказал:

— Лучше подумай, как извиниться после съемок. Я только что немного приукрасил твою ситуацию, чтобы убедить его сниматься.

Сюй Сыянь взял его за руку:

— Я действительно в отчаянии. Так когда ты согласишься раздеться для моих съемок? Иначе я останусь в убытке.

Нин Сюэляо сдержался и сказал:

— Отвали.

Лу Иньтин умылся, и жар на его лице постепенно спал. Он долго размышлял, считая, что это не было интимной сценой, и Линь Чэньань, вероятно, не станет его ругать, хотя, конечно, сцена была не совсем чистой.

Впрочем, само ношение платья уже было не совсем чистым.

Лу Иньтин переоделся в следующее розовое платье с пышной юбкой, материал был гладким и приятным на ощупь. Он посмотрел на себя в зеркало, этот наряд подчеркивал его мягкость и нежность, отличаясь от предыдущего образа.

После съемок, ближе к ужину, он собирался домой. Линь Чэньань, вероятно, тоже будет там.

Лу Иньтин прислонился к столу и задумался. В последнее время Линь Чэньань не провожал его на работу и не забирал. Лу Иньтин ничего не говорил, но чувствовал, что это отличается от прежнего обращения.

Видимо, мужчины становятся людьми только тогда, когда им нужно загладить вину.

Лу Иньтин некоторое время смотрел на свое отражение в зеркале. Его стройные ноги выглядели еще красивее в этом розовом наряде. К этому образу не полагались чулки, но Лу Иньтин задумался, взял белые чулки, натянул их до колен, разгладил кружева и завязал узелок.

Он прикусил губу, взял телефон, наклонился и сделал снимок, на котором было видно платье и ноги в чулках.

Лу Иньтин открыл WeChat и отправил фото Линь Чэньаню.

Набрав [Муж, я скучаю по тебе], он покраснел и переписал сообщение.

Лу Иньтин отправил:

[Старший брат, как тебе?]

http://tl.rulate.ru/book/5584/198678