Готовый перевод We cant live like this / Нам так не жить: Глава 2

И дома у Алины больше не было. Дверь открыл какой-то небритый джамшуд в шортах, спросил: «Чиво нада?», а после первого же вопроса Егорова попытался захлопнуть дверь. Егоров был готов к такому развитию событий, и дверь захлопнула джамшуда в обратную сторону первой. Обитатель квартиры оказался на кухне, распластавшись на линолеуме и прижимая к груди сломанное запястье.

- Я тебе не рекламный агент на побегушках, абдулла, - сказал Егоров, ставя чайник на плиту и щелкая зажигалкой. - Чтобы ты дверь передо мной захлопывал. Ты еще раз дверь захлопни, я тебе челюсти так захлопну, что питаться ты будешь исключительно внутривенно глюкозой. Где бабка? И не петляй мне тут, щас чайник вскипит, попьешь прямо из носика.

- Какой бабка? - окровавленным ртом спросил поселенец.

- Подожди, Егоров, не нервничай, - сказала Егорова-Егорова, присаживаясь на корточки перед потерпевшим. - Я с ним сама поговорю. Слушай, человек. Где женщина? Которая хозяйка помещения? Селифанова ее фамилия. Вот ее внучка родная стоит, она домой приехала. В колледже училась за границей, теперь вернулась. Что ты тут вообще делаешь, в чужой квартире?

- Купил.

- У кого?

- Не знаю.

Егорова-Егорова вздохнула и поднялась над покалеченным самозванцем.

- А ты мутный, однако... Ладно, идем документы на квартиру смотреть. Егоров, ты чайник пока не снимай с плиты. Пригодится. Если будешь чай делать - мне без сахара. Только чашки хорошо помой. Рыжбанчик, ты не волнуйся. - Алина покорно кивнула. - Сейчас мы во всем разберемся. Все будет хорошо, белочка.

***

Из комнаты грохнул падающий сервант, затем раздался вопль. Потом еще что-то загремело и покатилось, как будто Буратино закатывали в ковер, предварительно обломав ему нос для удобства кантования. Егоров посмотрел на Алину и пожал плечами, разливая кипяток по чашкам.

Алина поежилась.

На кухню зашла Егорова-Егорова, злая и озабоченная, без своих ямочек на щеках. Сняла с руки кастет, подаренный Егоровым на день свадьбы. Затем опомнилась, мягко улыбнулась Алине.

- Сложно все, Егоров. Третья-четвертая перепродажа. Бабка уже усопла. Три года как. Доказать что-то будет трудно, у Алинки документов нет, вообще никаких, кроме наших картонок. Откуда знать, что это она - Селифанова Алина Игоревна? Тем более что она теперь не Селифанова, а Кудрикова. Новый фальшак делать? Так это тебе не границу разово переехать, документы будут серьезно смотреть. Или честно решать? Тогда уголовное дело надо открывать. Со всем вытекающим. Столько же еще времени пройдет.

Егоров тяжко задумался.

- Может его - того? - спросил по размышлении Егоров. - А там решим... Сейчас он все, что надо, подпишет чайник уже вскипел...

- Ну и что? - резонно ответила Таня. - Завтра весь его аул здесь будет, вступать в наследство приедет. Ты предлагаешь третью мировую развязать? Из-за двухкомнатки в Железнодорожном районе?

- Можно я пока у вас поживу? - робко спросила Алина. - Или рядом хотя бы? Я печатать умею, или диспетчером на телефоне могу. Я языки знаю. Мне только на первое время... Я могу в машине спать.

- Нет, - не раздумывая, ответил Егоров. - Нельзя. Никак.

Егорова-Егорова нехорошо прищурилась и надела кастет обратно. Хороший, кстати, кастет. Свадебный. Тяжелая платина с пробой 900, с иридием в лигатуре. Четыре камушка по одному карату - не ради понтов, а ради красоты и блеска. И гравировка на упоре: «Тебе, с любовью и нежностью».

Егоров только вздохнул, предчувствуя грядущие проблемы.

***

Проблемы нагрянули уже на следующий день. Дождавшись, пока Егорова-Егорова ускачет по своим делам, Алинка подошла к Егорову, курившему на застекленном балконе, встала перед ним на колени, и аккуратно расстегнула ремень штанов, опасливо позыркивая снизу.

Трудно сказать - что ею двигало. Привычка трахаться в любом месте, где скажут, попытка таким способом выразить свою признательность, рассчитаться за кров и защиту, или просто симпатия к этому Шреку, который оказался вовсе не злым огром, а просто Егоровым, хотя и злобным.

Егоров вздохнул, отстранил ее голову от ширинки, и сам вытащил полностью ремень из штанов.

- Идем в комнату, - сказал Егоров. - Не здесь же. Вон, соседи из дома напротив смотрят.

Алинка понимающе кивнула и потопала в спальню, стаскивая на ходу майку через голову. В спальне она остановилась, обернулась и вопросительно посмотрела на Егорова.

- Трусы снимай и задом поворачивайся, - добрым голосом сказал Егоров

Девчонка тут же стащила с себя трусики, полезла на коленках на кровать, которая, наконец–то, появилась в доме Егоровых, сменив мохнатое лежбище на полу. Уперлась в постель коленями и головой. Руками развела полупопки и призывно подвигала угощением. Егоров оглядел пейзаж - крепкие ягодицы, скорее мальчуковые, чем женские, рыжеватый пух на лобке, разведенная пальчиками небольшая щелка, поблескивающая по краям какой-то смазкой - значит, перформанс явно не был импровизацией, а готовился заранее. Егоров одобрительно хмыкнул, взмахнул ремнем и хлестко вытянул Алинку по дивному пейзажу.

- А-а-а! - заорала Алинка не столько от боли, сколько от неожиданности, и чуть не перепрыгнула кровать, пробежав по ней на четвереньках, кубарем свалившись за край.

- Ты что, дурак? - плаксиво спросила Алинка, выглядывая из–за другой стороны кровати как из окопа. - Ты если хочешь садо–мазо или спанкинг, значит надо сказать сначала. Так не делается. Я чуть язык себе с перепугу не откусила, извращенец...

Егоров сложил ремень вдвое, пощелкал им, разводя руки, и максимально доступно объяснил про извращенцев, спанкинг, садо–мазо, малолетних блядей, про порядки, заведенные в его доме, и еще много всего разного, интересного и познавательного. Алинка только обижено хлюпала носом из-за кровати. Егорову внезапно стало ее жалко.

- Ты все поняла?..

- Поняла, - всхлипнула Алинка. - Ты только тете Тане ничего не говори, а то я не знаю, что с собой сделаю.

- Не скажу. Слово даю. Что, все, мир? Давай лапу.

Старый бандит и малолетняя проститутка протянули друг другу руки через широкое супружеское ложе, и закрепили дипломатическое соглашение рукопожатием. Алинка внезапно заревела и ткнулась мордашкой в постель.

- Ну, все, все, - сказал смущенный Егоров, вдевая ремень в брюки. - Иди сюда. Только трусы надень сначала.

Алинка, втягивая сопли, с опаской вылезла из своего убежища, цапнула трусы с пола, поспешно натянула их, два раза промахнувшись ногой мимо проема, и, сообразив, что Егоров больше не собирается чинить правеж, присела с ним рядом на кровати.

- Ты хоть в школу ходила? - спросил Егоров.

- Конечно. До шестого класса.

- Понятно. Дети подземелья. Маугли. Буратино с сиськами.

- Ничего не с сиськами, - обиделась Алина. - То есть с сиськами, но не Буратино. Я русский знаю, украинский, польский, сербский, хорватский и македонский. - Алинка загибала пальцы.

- Так это почти один и тот же язык, - хмыкнул Егоров. - Тоже мне, ломоносов нашелся.

- Ничего не один! А тогда еще немецкий, турецкий нормально, немножко итальянский с румынским и по-арабски чуть-чуть могу. Знаешь, как будет по-арабски «сосать хуй»? Или как «садись жопой»? Ну не точно по буквам, но по смыслу?

- Арабский-то откуда? - поразился Егоров.

- Была возможность, - Алинка помрачнела.

Егоров вздохнул, обнял девчонку за плечи и прижал к себе.

- Ничего. Мы все исправим. Мы все устроим. Ты не переживай, рыжая.

На этот раз грядущие проблемы изощренным чутьем проститутки заподозрила Алинка.

***

http://erolate.com/book/902/20566