Готовый перевод Танго по фэншую: Глава 14

Глава 14 Венетика

— Налетай, торопись, покупай живопись!

«Почему мне кажется, что я это уже слышал?» Подумал Лёня, сидя у окошка в постоялом дворе и поплевывал вниз шелуху семечек... «Скукотища»

Явно им придется тут задержаться, поскольку Добрыня и его дружинники изрядно температурили, их лихорадило, и в целом к дальнейшему пути они пока были не способны. Льнян понимал, что его ожидает скука изоляции на постоялом дворе, что совершенно его не устраивало.

День был прекрасным, за болезными ухаживала преданно Малаша. Основным лекарством были витаминные настои на живой воде. Благо ее-то набрали много. В частности бездонная фляга Льняна была набрана под завязку. А потому магической воды не жалели на лечение. Насколько она помогала, Лёня судить не мог, но в этом мире живая вода, судя по отзывам, была одним из сильнейших средств. В определенной емкости флаконах она была даже чем-то вроде денежной единицы, и не сказать что мелкой. Флакон размером с большой палец приравнивался к половине золотой монеты. Так что тот колодец был равнозначен золотому прииску. Да кто б знал-то?

А вот Масенька куда-то с утра убыла, только цветным расшитым подолом и махнула… Якобы она пошла в порт узнавать, что там с отправкой. Не факт что ожидались еще льдины. Льнян подозревал, что ледоход закончился. Те дружинники, что остались здоровы, ну относительно, конечно, стояли в охранении, бдили. Гордей тусовался с торговцами под окнами, увлеченно торгуясь за что-то там особенно ценное. Время от времени Лануся слышала его голос, вливающийся в общий гомон торжища.

Вид из окна раскрывался весьма примечательный – море шатров, палаток и фургонов – вид сверху. Все это больше напоминало лабиринт, по которому непрерывно двигалась человеческая толпа покупателей. Тут было такое же торжище, как и в Перекрестке. И тоже места на всех не хватало, а потому торжище расползалось щупальцами на прилегающие улицы до самого Драконьего моря. Вся эта радость продолжалась ровно до полудня, в полдень солнце набирало свою силу, полностью выкатываясь из-за хребта, и наступала жара, которую не мог перебить даже холод северного ветра, гонящего последние льдины по морю с севера на юг. Скоро ветры успокоятся до самой глубокой осени, когда течение повернет вспять, гоня теплые южные воды на север. В обед звучал перезвон колоколов на храме всех богов, и народ начинал стремительно убывать, стараясь успеть скрыться в усадьбах и домах до наступления пика жары... все живое на это время стремилось укрыться в тени, на ветерке.

За сим действом он наблюдал уже второй день к ряду. Торжище было явлением ежедневным и непременным. Оно прерывалось только на периоды карнавалов, проводимых по поводу окончания смены течения и начала судоходного периода. А в в преддверии карнавала проводился большой аукцион. Таковые были, соответственно, четырежды в год: летний, осенний, зимний и весенний. Карнавал длился две седмицы, начинался и заканчивался большой храмовой службой. Собственно в течении всего карнавала шли торжественные служения самым разным богам местного пантеона.

Сейчас все ждали начала Летнего карнавала, и «большого» карнавального летнего загула, такой же был ранней весной, когда природа активно пробуждалась. На время карнавала отменялись все сословия, существовали только маски, которые готовились загодя и торжественно снимались в его последний день, под храмовый колокольный звон.

На карнавале правил бог Ликос или Локи. Он и тут отметился, он слыл покровителем лицедеев, воров и свободной любви. К нему вроде как имели слабость все боги, за шутки и то, что он был по слухам обоеполым. И любил пошалить среди смертных, порой оставляя среди них свое потомство. Потому все зачатые на карнавал дети считались под его покровительством.

И шальной бог умудрялся всех из них, кто признавал его личное участие в данном действе чем-то одаривать. Так что в Венетике этот бог, будучи его «вечным гражданином и покровителем», был особенно почитаем. Купцы особо гордились. если в их семьях рождался «карнавальный» ребенок, даже если мать затруднялась назвать его отца. Тогда им априори считался сам Локи. Однако порой в надлежащее время (на это был отведен определенный День Даров Локи) купцы находили и младенцев, завернутых в «домино» - лоскутную пеструю пеленку, у порога своих вилл и дворцов. Никто и не думал отказываться от такого подкидыша. Считалось, что в этом случае кто-то из мужчин на карнавал «осчастливил» самого Локи в его женском обличьи.

На эту тему могло быть рассказано не одно предание и байка. Короче – бог был невероятно любвеобилен и плодовит. И никого не смущало, что деток могло быть найдено порой больше двух. А уж сколько рождалось… Но всяко это было много меньше ожидаемого. Локи и впрямь все же следил за процессом, не доводя до абсурда. Если верить хроникам, то редко таких детей - подкинутых и рожденных, в год насчитывалось более трех-четырех – с двух-то карнавалов! А вот обманывать бога обмана никто не решался, выдавая ребенка, зачатого ранее или явно не в Венетике. По слухам, бог-то его все одно принимал, но вот родителей жестоко наказывал.

Хотя учитывая не слишком высокую рождаемость вообще в этом мире, тут любые дети были во благо. Их принимали и в храмы, и в корзины, да и редко какой клан/семья/дом/ род отказывался от лишних рук. А про девочек и вовсе речь не шла!

Короче, сидел Льнян у окна и все это, вычитанное в путеводителе, обдумывал лениво. А затем заприметилось ему некое движение в толпе, имеющее определенный алгоритм. Он присмотрелся… там работал ловкий вор, он отвлекал вначале торговцев легкой сумятицей, а затем прихватывал то, на что падал его взгляд. Такие места отмечались легкими водоворотами активности и последующими возмущенными криками — когда обнаруживалась пропажа.

Однако на место непорядка уже с трех сторон спешили гвардейцы, их несложно было вычислить по широкополым шляпам, с блестящим навершием. Сверху Льняну все их действия были хорошо видны, словно на плане, благодаря этим шлемам... Как вроде вокруг блестящего «луковичного» шлема с пышным плюмажем, были надеты широкие поля солнцезащитного голубого сомбреро… Это смотрелось довольно специфично и точно ни с чем спутать было невозможно..

Явно вору скоро придется не сладко. И вот уже началась погоня, гвардейцы загоняли того с опытом бывалых охотников на таких зайцев. Заяц оказался весьма молодым человеком с растрепанной косой, которого Льнян было принял за девицу, но потом понял, что ошибся. Заяц был жилист, смуглокож и черноглаз, типичное дитя знойного юга. Из одежды на нем были только свободные штаны, подпоясанные тканевым кушаком и короткая жилетка.

Кажется, погоня должна была завершиться именно под его окнами. Этого Льнян допустить не мог, и выкинул наружу скрученную жгутом простыню... Заготовленную… видимо вот именно для этого случая. Так ведь скучно же, а у дверей стража недремлющая… жаждущая оправдать свой прошлый промах. Вор одолжение понял и через пару мгновений был уже в комнате. Частично своими усилиями частично силой выдернувшей его, словно рыбу из пруда, Ланусей.

Жестом та указала на кровать, благо тут не на полу стелили, а нормальная кровать была, с таким традиционным балдахином. И юноша, словно змей, ввинтился под нее. Сразу был виден опыт подобного. Лануся даже растерялась. Щель там была столь узкая…что рука едва проходила.

Лануся заглянула в смежную комнату, там все дремали, спала даже Малаша, умаявшись. Это хорошо. Температура у больных, похоже, начала спадать. Малаша вскинула сонные глаза, но Лануся показала, дескать спи, и вернулась к себе, тихо прикрыв дверь И вовремя, за дверью загрохотало, раздались звуки перебранки в дверь застучали кулаком.

—Чего бы? — Льнян неспешно подошел к двери, расправляя складки на платье. — Хто там?

— Княжна, к вам никто в окно не залазил?

— Хам!

В дверь снова яростно заколотили. Немного выждав, в подходящий момент Льнян дверь неожиданно распахнул, и к его ногам пали сразу два или три тела, конечно друг на друга. Завозились, мешая друг другу в узком входном проеме.

—…ну нашли место для таких-то занятий, бесстыдники, — укорила их Лануся, потрогав носочком комнатной туфельки кучу малу.

Куча не сразу, но распалась на одного дружинника и двух помятых гвардейцев. Для себя Льнян сделал вывод, что дружинники как-то покрупнее будут местных.

Все трое были смущены и румяны. Льнян даже бровь приподнял. Кажется дружинник хорошенько полапал местных, судя по его довольной, хоть и смущенной роже.

— Хм, — Лануся присела в закругленное по-местному кресло, и подперла ладошкой щеку. — По что девицу скромную тревожите?

— Так ведь вор!

— Что — вор?

— Заскочил к вам, княжна!

— Уве-ерен? — С сомнение протянула та, оглядывая помещение. — Я, конечно к больным выходила, но была там недолго. Сомневаюсь, что тут где-то можно спрятаться.

Действительно комната была небольшая, и все было на виду.

— Больные? У вас больные?? — Сделал стойку гвардеец.

Лануся отмахнулась.

— Да продуло их в туннеле, не дело в одежде-то купаться… Уж спал жар-то, спят они.

— Лекарь нужен?

— Нет. Говорю же, нормально все. Был лекарь местный, махал своим артефактом, заразы нет. Можете тихо заглянуть, но спят они, не разбудите.

Гвардеец заглянул в щелку дверную, убедился, что и впрямь в соседней комнате все спят. Затем поклонился и покинул с извинениями комнату.

Гвардейцы дружно удалились, отойдя, обменялись впечатлениями о красе княжны и, краснея ушами, о наглости ее дружинников… Впрочем последние тут же вроде как намекнули на компенсацию, медом хмельным…

Обмахиваясь платочком, Лануся заперла двери и усевшись в кресло, разлила по бокалам прохладный напиток типа лимонада, раскрыла блюдо с пирожками местными песочными.

— Вылезай ужо. Рассказывай, как зовут тебя, как дошел до жизни такой…Про тяжелое детство, прибитые к полу игрушки…

Вор покинул закроватье и с удовольствием отпил напитка, за окном прозвонил колокол, знаменуя окончание торжища. Услышав звон, вздохнул.

— Опять-ся не получилось-ся, — говорил он с южным акцентом, пришипетывая в конце слов. — Про какие-ся игрушки-ся госпожа-ся говорит-ся?

— Не обращая внимания, — отмахнулась Лануся. — Откуда ты, Бедолага? — Льнян окинул взглядом юношу, похожего чем-то на мультяшного Алладина. Наверное, худобой.

— Так-ся из Магрибского Султаната-ся. — пожал он плечами.

— Не близко, и что ж тебя сюда занесло?

— Брата-ся украли-ся. — вздохнул юноша.

—У нас рабство запрещено, — убежденно ответила Лануся. Это была правда, в Империи рабов освобождали, другое дело, что гражданство тут было получить не просто. — По что его сюда везти-то было? Ведь отберут и отпустят.

— Знаю-ся, но его привезли-ся как магическое животное-ся. На нем артефакт, не дающий-ся принять-ся человеческий облик-ся и скрывающий ауру-ся как магического существа-ся.

— Так ему его надели специально?

Воришка кивнул.

— И его выставят-ся на аукционе-ся, и тогда его могут-ся купить-ся… — вор всхлипнул — на ингредиенты-ся. Он уже есть-ся в списках лотов-ся.

— Как это?

— Магических животных-ся покупают-ся маги ради их… внутренностей-ся.

Льнян схватился за щеки и округлил глаза.

— Ужас-то какой…

— Дело такое-ся… Понимаете, дама-ся…

— Княжна, — поправил Льнян, не слишком доверяя слезе в голосе, –- давай рассказывай, милок с начала.

—Оборотни-ся мы-ся. А всякий-ся оборотень-ся в султанате может-ся выжить-ся только-ся если состоит-ся в гильдии-ся. Если-ся ты родился оборотнем-ся, значит-ся ты гильдейский-ся, с рождения-ся или добыча-ся для магов-ловцов-ся. Гильдия-ся - это стая-ся. Во главе-ся стоят-ся альфы-ся, остальные-ся спущены-ся до уровня-ся омег-ся.

— Ну и что?

— Эмм... княжна-ся, у оборотней-ся омега — это низший ранг-ся, самый зависимый-ся в иерархии. Поскольку все должны-ся приносить-ся стае пользу, то их используют-ся как шлюх-ся. И первое, чему должен-ся научиться член гильдии — это приносить пользу. Оборотни-ся становятся-ся самостоятельными раньше обычных-ся людей. Уже в три года наши учатся воровать-ся. Если в не своем облике – то в животном. В три года звериная ипостась-ся уже взрослая…

— И кто же ты…

Щелк — и вместо юноши на кресле оказался песчаный ушастый лис, невероятно симпатичный. Лис тяфкнул, свесив язык, словно щенок, и вот вновь вместо него на кресле сидит юноша.

—… если до совершеннолетия-ся оборотень остается омегой, то он становится фертильным и после этого его путь только в притоны или гаремы. Мы же демонические существа-ся… его дети тоже окажутся-ся в гильдии… так случилось-ся и у нас с братом-ся. Но нам повезло-ся мы дети Локи. И хотя покровителем гильдии считается-ся Гаррет, но Локи тоже очень уважают-ся и считают-ся, что он был оборотнем. Поэтому участь-ся омег нас миновала-ся. Так что мы сразу обучались-ся как воры. Но вот брату достался заказ от темного мага на похищение броши...

— В форме скарабея?

— Откуда ты это знаешь? — насторожился воришка.

— Догадалась… У вас там все связано со скарабеями…

— Это -да. Брошь-ся была из двух половинок-ся. Одну искал-ся я, другую брат. Но он… у него было еще какое-то задание…

— Ага. Про лампу?

— Да... достать-ся лампу из пещеры… Но что-то пошло-ся не так и маг одел ему артефакт, не дающий обратиться в человека и продал… и теперь его выставят-ся на аукционе. Мне надо попасть-ся в аукционный дом и снять-ся артефакт с брата, до того как его продадут-ся.

— Проблема…

— Мне надо что то ценное, чтобы попасть в аукционный дом. А пока ничего достойного не попалось. — Его взгляд прикипел к веерам, но соскользнул со вздохом. Ясно, что такие вещи привязаны на кровь.

— Зовут то тебя как?

— Азам, а моего брата-близнеца Арам…

— Арарам-зам-зам... Хм… — Льнян задумался. –- А вот помогу я тебе на аукцион этот попасть! Есть у меня диковина. — И он достал камень из источника. — Эва?

—И ты дашь-ся мне его-ся?

— А то... дам, точнее, сам возьмешь, когда я отвернусь, — пожал плечами Льнян, выкладывая камень на столик. — Хочу тоже на аукцион попасть. Если он будет ворованным, то я смогу его там забрать, но ты всяко попадешь в этот их аукционный дом. И кто его выставил-то?

— Так темный колдун магрибский Джафар — Черный...

Льнян едва не заржал, но сдержался. Однако повернув голову, отметил, что камень пропал. Льнян указал на окно. Вор понятливо скользнул вниз.

Льнян выждал паузу, досчитав да десяти.

— Думаю, он уже добежал до западной границы… — пробормотал он и, вдохнув поглубже, завизжал с упоением.

— Ууукрааалиии!!!

В комнату ввались дружно несколько дружинников и пара не вполне одетых гвардейцев… Хм… Льнян поднял бровь.

— Камушек мой украли! — потыкал он пальцем в ларец, где тот лежал.

— Ценный?

— А то? Магический. Блестящий такой. — Льнян включил режим дурочки.

—Только вот что он делает, мы еще не разобрались, — вмешался один из дружинников, что сейчас замещал Добрыню.

— Я же говорил, что вор в комнате! –- возмутился очень румяный гвардеец, суматошно застегиваясь и оправляя форму.

Он тут же вошел и со знанием дела осмотрелся, взглянул на брошенную пустую шкатулку, и заглянул под кровать, где было ну очень маленькое пространство.

—Точно, что это гильдейский оборотень! Они у нас редкие гости, особенно в это время года. Еще зимой-то может быть, их заносит с течением на торговых и пассажирских судах, но вот чтоб летом… редкое дело, — гвардеец покачал головой. — наверняка чей-то заказ перед аукционом. Там и выставят. Смотрите на список лотов.

— Так чего на них смотреть, мой камушек с моей кровью связан. Я его из любых узнаю.

— Это вот вор не учел… видать, молодой. — я доложу Дожам, засобирался гвардеец, оправляя свою форму.

После чего оба гвардейца быстрым шагом покинули постоялый двор.

— Это чего тут у нас творится? — поинтересовался встревоженный купчина, появляясь на пороге.

— Да вот, княжну обворовали… говорят — обротень…

—.. почти в погонах… проворчал Льнян. –- Гордейко, как бы нам получить список лотов аукциона? Эти красавчики гвардейцы, коих раздели наши дружинники, сказали, что мой камушек наверняка там объявится!

— Так ведь это… — Гордей почесал затылок. — княжна, список уж составлен, если и будут новые лоты-то наверняка объявят ужо на самом аукционе…

— И что же? –- тут же объявился и Масенька. –- значит сходим на аукцион... Я вот ну ни разу не была на нем…

— …да для красы нашей, княжны светлоликой, со мамушкой-нянюшкой я непременно зарезервирую ложу…—печально вздохнул купчина.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/931/54053