Готовый перевод The Last Prayer / Наруто: Последняя Молитва [ЗАВЕРШЁН]: Глава 7. Зачем Заморачиваться (4) [300 лайков]

КУРЕНАЙ.

С каждым разом баланс сил между ними менялся. Наруто преуспел на следующем сеансе, в действительности он преуспел очень даже. Куренай казалось, что он способен излучать теплоту и счастье, потому что Хината-тян никогда прежде столько не улыбалась. Конечно, юной Хьюга было неловко улыбаться, находясь перед ним, однако Хината уже не могла не уделять большего внимания Узумаки и время от времени забывала о своей застенчивости. Это был один из лучших сеансов, и в этот необычайный момент, наблюдая за искренней улыбкой своей ученицы, Куренай ощутила огромное облегчение.

Позже, тем же вечером, когда она направлялась к жилищу Узумаки, каждый её шаг наполнял её ужасом. Пособия в руках и знания, которые она собиралась передать мальчику, который был младше её на восемь лет, заставляли её желудок сжиматься. Когда она постучалась в ржавую, выцветшую красную дверь, она пожалела, что не выпила ещё одно блюдечко саке, перед тем как прийти сюда. Когда Наруто оживлённо открыл дверь, она с абсолютным облегчением обнаружила, что в его квартире также грязно.

В углу было несколько полных мешков для мусора, а также странно организованные кучи мусора. “Для переработки” – подумала она, и заметила несколько стопок из пачек рамена, почти таких же высоких, как сам Узумаки. Одежда брошена в кучу на полу, всё в пыли, а также по какой-то непонятной причине, повсюду разбросаны частично разрезанные листья. Пахло всё это также отвратительно, как и выглядело, и Куренай знала, что для неё это является лучшим выходом из сложившейся неудобной ситуации, по крайней мере, на несколько дней.

 «Я отказываюсь проводить даже минуту в этой грязной комнате» – сказала она ему. Он попытался возразить, что он может всё убрать, если она даст ему пятнадцать минут, но вместо того, чтобы смотреть, как он запихивает всё в шкаф, она сказала ему: «Я укажу тебе на всё, что нуждается в глубокой и тщательной чистке, а также в стирке, перед тем как уйти. Считай, что это твой первый урок; девушки любят чистых мужчин» – единственное, что было очаровательного в этой комнате, так это прекрасный величественный фиолетовый скворец, которого он держал у окна в клетке с открытой створкой. Она отметила, что тот не уходит, и решила, что ему, должно быть, понравилось здесь, хотя, как так вышло, она никогда не узнает.

Несмотря на грязь и зловоние комнаты, вынуждавшие её сбегать, она быстро сообщила ему, что в его комнате нет ни единого места, которое не нуждалось бы в уборке. Она убедилась, что он понимает, что смести что-то в сторону или просто протереть пол недостаточно, и что ему необходимо продезинфицировать абсолютно всё, также она пообещала, что никогда не научит его ничему в такой заражённой атмосфере.

Это не очень благоприятно сказалось на следующем сеансе, поскольку Узумаки был заметно расстроен на протяжении всех двух часов с Хинатой. Он был тише обычного, угрюм, явно расстроенный, и Хината-тян подумала, что это её вина. Куренай буквально видела, как девочка пятится обратно в свою раковину. Через несколько мгновений после того, как Куренай “развеяла” своё “гендзюцу”, ей удалось убедить Хинату-тян, что его поведение являлось простой проверкой, чтобы посмотреть, как она сможет вести себя с расстроенным Наруто, и, хотя та не сделала ничего плохого, она объяснила девочке, как она может исправить ситуацию в будущем.

К вечеру она уже барабанила в дверь Узумаки. Войдя, она мгновенно была потрясена абсолютной чистотой в квартире. Полы были чистыми, подметёнными и действительно блестели. На стенах не было пятен от чего-то стекающего вниз, которые она видела прошлым вечером. Плита, столешница, стол и стул выглядели стерильными и лаконичными. Даже пахло здесь смесью дезинфицирующего средства, лимона и свежести. Ужасом было видеть и осознавать, что он управился с этим за один день, когда она сама ожидала, что это займёт по меньшей мере три. Тем не менее, её намерения не пошатнулись, и она поинтересовалась, почему он так поступил.

 «Я … я почти уверен, что вчера тебе просто хотелось уйти» – сказал он ей с долей неуверенности, что в целом никак не повлияло на непреклонную интонацию его голоса. «Я же сказал, что могу быстро его почистить. К тому же мы могли бы подняться на крышу, но ты даже и слушать не стала. Так что извини, что я злюсь на тебя.»

 «Узумаки-кун, ты должен понять, что это нелегко для меня» – сделала попытку Куренай.

 «Думаешь для меня это просто? Как я когда-нибудь смогу узнать то, что мне нужно знать, если никто не станет меня учить?!»

 «Потому что это то, чему можно научиться с девушками, которые любят тебя так же сильно, как и ты их.»

 «Девушкам не …» – Наруто оборвал себя, чтобы не чувствовать себя подавленным. «Мы пожали друг другу руки, так? Ты согласилась, так что или начинай что-то делать или ничего не делай, потому что у меня есть и другие вещи, над которыми я мог бы потренироваться.»

Недовольно фыркая, слишком трезвая Куренай начала с большим напряжением объяснять в до боли откровенных деталях многие части, как женских, так и мужских гениталий, а также многочисленные эрогенные зоны для каждого пола, используя при этом несколько научных диаграмм. Для неё это был сущий кошмар, который лишь усугублялся благодаря слишком большому количеству его вопросов. Было ясно, что он не отличает нахождение и исследование эрогенных зон девушки от простого всовывания и высовывания. Он задавал слишком много вопросов для того часа, который был отведён на объяснение этой невероятно неудобной темы.  

Однако Узумаки гораздо лучше смог справиться со следующей встречей с Хинатой-тян. Казалось, что у Хинаты-тян под конец не было особого прогресса, но не было и его снижения. Набравшись достаточно жидкой храбрости для следующего урока секса, Куренай смогла почувствовать себя немного менее обеспокоенной всем этим делом и ответила на более неловкие вопросы: “Почему мы испытываем оргазм? В чём разница между женским и мужским оргазмом? Как мне убедиться, что у неё оргазм? Должен ли я убедиться, что засунул член до конца, или же и части будет достаточно? А если не получится? Я слышал, что девушкам приятно делать это в задницу, это так?” – и так далее, и так далее.

С каждым посещением она в конечном итоге выяснила, что две порции саке лучше всего подходят для часовой сессии, хотя в своём нетрезвом состоянии она беспокоилась, когда думала, что его усатые щёки мило краснеют. Если тема на вечер будет особо напряжённой, Куренай понадобятся три рюмки.

Его постоянные и часто повторяющиеся вопросы давали ей понять, что он не может умственно оперировать с одними лишь знаниями и теорией. К их третьему вечеру она поняла, что в какой-то момент этого станет недостаточно. Она пробыла с ним рядом достаточно долго, чтобы понять, что он лучше учится на практике, и, конечно же, на следующий день он взволнованно спросил: «Не могли бы вы, пожалуйста, мм, показать мне, пожалуйста?»  

 «Фотографий достаточно» – решительно поставила она его на место. Его отпустило ровно до следующего дня, когда он снова спросил: «Не могли бы вы просто показать мне? Я просто посмотрю, как, как выглядит девушка, когда о-она ….. кончает. Пожалуйста!»

 «Нет, Узумаки-кун!» – решительно заявила Куренай. «Используй диаграммы и представляй в соответствии с информацией!»

Он спросил насчёт этого и следующим вечером, когда её ответ остался прежним.

Начались выходные и у Куренай не было Хинаты, ей было бы легко поспорить о честности сделки, чтобы сеансы не выходили за рамки наставлений, однако его уныние возрастало медленно, но неуклонно. Она почти чувствовала, как он отдаляется, когда покидала его квартиру, удручённая этим. Так что, чтобы показать Генину свою преданность как наставницы, она пришла в субботу вечером. Хотя ей и пришлось отклонить его просьбу, она пообещала, что придёт следующим вечером, чтобы доказать ему свою вовлечённость, и чтобы не позволить ему пойти на попятную.

Куренай сидела в баре, в одиночестве, когда ей было нелегко. Мало того, что вид женщины, сидящей в одиночестве, является хорошим поводом для холостяков, чтобы подойти и предложить свою компанию, Куренай ещё и являлась одной из самых красивых куноичи в Конохе. Она избегала компании по обе стороны от неё, так как уже запланировала себе, что скоро отправится к Узумаки. Кроме этого, ей хотелось побыть одной и поразмышлять.

Куренай рассматривала возможность добавления резиновых моделей в план занятий, и, что хуже всего, фактического гендзюцу, чтобы заставить его увидеть примеры того, что обсуждается. Принимать над собой столь унизительное усилие, это отнюдь не то, с чем можно чувствовать себя комфортно, поскольку Куренай никогда бы не хотелось, чтобы то, что она делает, стало для неё нормальной вещью, но чем быстрее она учит его тому, что ему нужно знать, тем быстрее она покончит с этим, поэтому если продолжать, то это закончится быстрее.

 «Купить тебе выпить» – раздался знакомый голос у неё за спиной.

 «Нет, спасибо …» – начала Куренай, после чего повернулась и узнала Генму с его зубочисткой. «Ну, привет» – ответила она слегка улыбаясь. «Спасибо за предложение, но трёх более чем достаточно». “Достаточно, чтобы научить мальчика сексу” – мысленно добавила она, допивая свою последнюю рюмку.

 «Ну и хорошо» – ответил он, после чего сел рядом с ней и наклонился. «Слушай, я пришёл вперёд остальных, чтобы убедиться, что тебя здесь нет.»

Нахмурив брови из любопытства, она спросила: «О чём это ты?»

 «Принцесса» – начал он, переводя дыхание, после чего объяснил. «Ей захотелось ещё раз отдохнуть от знати и прийти сюда сегодня вечером. Я … То есть мы, мы подумали, что было бы лучше, если бы тебя здесь не было, чтобы не видеть их.»

“Чтобы не видеть их” – три раза быстро повторил её разум. Внезапно у неё перехватило дыхание, а сердце сжалось, когда она мысленно добавила и начала повторять: “не видеть их”, то есть “пару”, то есть “не видеть их как пару” – лёгкие Куренай сдувались, а в груди становилось невероятно туго, при этом по её коже пробежало жгучее покалывание. По какой-то причине она чувствовала тепло от саке в своём организме, когда её вялые кости пробирал холод.

Когда боль и неприятие начали стихать, Куренай подняла два пальца для ещё одной пары рюмок, а Генма продолжил: «Я понимаю, что это не идеально, но я не думаю, что она пробудет здесь намного дольше. Ничего не объявлялось, и кто знает, что может случиться, если бы давали объявление.»

Куренай никак не могла прокомментировать их ситуацию, предпочтя вместо этого избегать большей душевной боли, когда она быстро запрокинула обе рюмки и просто попросила Генму: «Заплатишь за это. Деньги потом верну» – добавила она, выходя из бара. Снаружи она успела сделать не больше четырёх шагов, как увидела приближающихся к ней Асуму и принцессу Томоко в великолепной, но гражданской одежде. Куренай замерла и думала, по крайней мере, пожелать им доброго вечера, однако Асума, сопровождая принцессу, прошёл мимо неё, произнеся просто: «Юхи-сан» – после чего явно проигнорировал её присутствие.

Куренай могла бы простоять там всю ночь, пытаясь понять, что же конкретно произошло. Она могла бы снова и снова прокручивать в голове эту серию движений и никогда не понять её. Она могла бы забежать внутрь и потребовать объяснений, но они ей были уже известны. Известны, потому что это было именно то, о чём он её предупреждал; почему он, как сын Хокаге, держит всех от себя на расстоянии вытянутой руки. Это никак не снимало этой чудовищной боли, но зато придавало душераздирающей ясности.

Куренай забежала в круглосуточный магазин за бутылкой саке по пути к Наруто, припася её для возвращения домой, но воскресным вечером в районе Узумаки местные не особо стеснялись публично и в жёсткой форме проявлять свою любовь, так что бутылка уже опустела наполовину к тому моменту, когда она достигла уродливой двери Узумаки.

http://erolate.com/book/1099/27694