Готовый перевод The Last Prayer / Наруто: Последняя Молитва [ЗАВЕРШЁН]: Глава 23. Порог (4)

ХИНАТА

"Понятно" – сказал её отец, разглядывая дочь и племянника. "Независимо от того, кто победит между вами, вы оба должны показать всю мощь и исключительность клана Хьюга". Повернувшись к Неджи, он приказал: " Оставь нас."

Когда они остались одни, отец откровенно сказал: "Шесть месяцев назад я не мог и предвидеть, что ты получишь место в финале экзаменов на Чуунин. Даже сейчас я не могу быть уверен, заработала ли ты его своими собственными усилиями или же просто конкуренция в этом году ослабла. В любом случае, я буду присутствовать и собственными глазами засвидетельствую, какова твоя истинная ценность для этого клана. В твоих же интересах приложить все свои силы, чтобы оставить меня удовлетворённым. Твоё будущее будет зависеть от исхода вашего с Неджи поединка."

Хината почти ничего не слышала из того, что говорил отец, лишь вполуха прислушиваясь. Всё, что произошло в зале проведения экзамена, оставалось по-прежнему свежо и прокручивалось в её голове – от реакции Наруто на Кабуто-сана, до драки Наруто с Саске и его тяжелой травмы, образ которой она старалась не вспоминать. Крика Ино-тян имени Наруто, красной чакры Наруто, её неожиданного гнева во время боя с Сакурой, всей её команды, достигшей финального испытания, и одолжения, которое Наруто попросил у неё.

"Я сказал, свободна!" – почти прорычал Хиаши.

Вернув своё внимание к ужасному настоящему, Хината покраснела от смущения. Когда она встала и поклонилась, намереваясь уйти, она с яркой ясностью вспомнила об одолжении, о котором её попросил Наруто:

После того, как их отпустил Хокаге-сама, Наруто подбежал к ней, и её сердце заколотилось в грудной клетке.

Она чуть не потеряла сознание, когда он наклонился к ней и прошептал: "Ты знаешь, как высвободить чакру из всех твоих тенкетсу? Мне нужна помощь в такого рода тренировках по управлению чакрой."

Свекольно-красная зардевшаяся Хината ещё никогда в жизни не желала учиться так сильно. Её сердце буквально разрывалось, когда она говорила ему: "Я ... я так ... сожалею, Наруто-кун", - после чего покачала головой, неспособная закончить фразу, в надежде, что он понял, что она подвела его, и молясь, чтобы он не возненавидел её за это.

К её огромной радости, он просто улыбнулся и пожал плечами, сказав: "Я что-нибудь придумаю."

"Но я выучу его для... для ... для... " – краснолицая Хината выдержала невыносимый стресс, чтобы подавить нервозность и закончить фразу: "для тебя."

Тогда его позвал сэнсэй, но он радостно протянул кулак для удара. Хината изо всех сил пыталась встретиться с ним взглядом, и сделала это с огромным трудом и усилием, поблагодарив Ками, что Куренай-сэнсэй вовремя пришла и не дала ей упасть в обморок, успокаивающе положив ладонь ей на плечо. Наруто попрощался с ними обеими, прежде чем броситься навстречу своему сэнсэю, и Хината поняла, что хочет стать лучше для него.

Наруто попросил её о помощи, и она ещё никогда не чувствовала такой сильной мотивации к самоулучшению. Поэтому Хината очень легко вернулась в своё сидячее положение и поклонилась своему стоическому и заинтригованному отцу, страстно говоря: "Отоу-сама, как ты всегда замечал, мне не хватает подготовки. Я смиренно прошу дать мне наставления о Небесном Вращении Восьми Триграмм!"

"Нет. Ты недостаточно сильна" – просто заявил её отец, и Хината легко прочитала в этих словах: 'Недостаточно сильна, чтобы победить свою младшую сестру. Недостаточно сильна, чтобы победить свою кузину из побочной ветви семьи. Недостаточно сильна, чтобы стать наследницей этого клана.'

Думая о том, что это значит для Наруто, о том, как она хочет заставить гордиться его и её сэнсэя, Хината с любовью и решимостью в голосе продолжила: "Если я недостаточно сильна, то должна стать достаточно сильной! Я должна, Отоу-сама, и здесь нет места обсуждению!"

В ответ она услышала только глухо хмыканье отца, что практически сказало ей о том, что возможность помочь Наруто у неё есть.

ТЕМАРИ

Лежа в постели, постоянно считая деревянные балки и плоские панели потолка, Темари не сосредотачивалась ни на чём, кроме своего дыхания и счёта. Это механизм совладания, которому её научили, чтобы справляться со стрессовыми мыслями или поддерживать спокойствие в волнующих ситуациях. Она была почти уверена, что на потолке в общей сложности семьсот тридцать четыре трещины, когда стук в дверь полностью нарушил её спокойный ход мыслей.

Внезапно она вспомнила, где находится, зачем она здесь и что ей, скорее всего, прикажут делать. Стук никак не прекращался, и она крикнула в потолок: "Что?". Она не повернула голову, даже когда услышала, что человек вошёл без разрешения, а просто сказала: "Канкуро, я не хочу разговаривать."

"Баки должен скоро вернуться." - быстро сообщил её брат.

Всё ещё глядя в потолок, она могла услышать надежду в его голосе; как будто этот мир чёрно-белый, а добро торжествует над злом. Но он не знает или не хочет видеть, насколько сер мир, потому что решения проблем редко бывают аккуратными, моральными или справедливыми.

'В таком случае страна не удержится у власти' – прозвучали в мыслях слова отца – 'Любыми необходимыми средствами…'. Темари вспоминала уроки своего отца до и после смерти матери. ' Власть формируется понятиями и идеями с явной целью решения проблем, эгоистичных или бескорыстных, и именно человек придаёт смысл идеям и концепциям' – холодно говорил он им после смерти её матери.

Обдумав все возможные варианты, Темари поняла, что именно ей прикажут, ещё до того, как Баки ушел, чтобы доложить ситуацию её отцу. Она мрачно ответила своему младшему брату: "Я уже знаю ответ."

"Ты не можешь этого знать" – парировал Канкуро, но сомневался в её интеллекте. "Тоу-сама скажет Гааре ‘нет’. Он может заставить Гаару передумать и убить этого отродье другим способом."

"Нет. Отоу-сама не стал бы этого делать, даже если бы захотел" – уверяла Темари своего младшего брата, уже подумав о такой возможности. "Ты не помнишь, как много разрушений связано с попыткой изменить сознание Гаары? Потому-то этого уже давно не случалось. Возможно, сейчас он старше, но если Гаара чего-то захочет, Отоу-сама и Совет просто дадут это, наученные горьким опытом. Им повезло, что он только попросил оставить его в покое."

Неуверенное ворчание из его горла сказало ей, что он желает поспорить, бороться, сопротивляться, как в тех историях, которые он любил читать, когда был моложе. Но, как и всегда, её милый младший брат поймался на том, что играет в её защитника. Вот почему его оптимизм временами ощущается как шипы, обвивающие её сердце. Канкуро заявил: "Я знаю, что ты понимаешь, почему они так долго держали нас порознь, но это не значит, что Тоу-сама не сожалеет об этом. Он хочет, чтобы мы все стали семьей, и он остановит Гаару, потому что знает, что это зашло слишком далеко."

Всё ещё не обращая внимания на брата, а глядя на тусклые белые панели и деревянный потолок, Темари спросила: "А он способен?". Сжав кулаки при мысли об их позорном прошлом, она парировала: "Наш отец приказал нашему дяде убить нашего брата. Он много раз приказывал шиноби и куноичи попытаться убить его, но Гаара всегда выживал без единой царапины. Рок Ли – единственный раз, когда я увидела Гаару раненым, и если бы его сэнсей не вмешался, я уверена, что он бы умер. Ото-сама не станет заботиться о моей целомудренности, пока план исполнится безопасно."

"План может остаться жизнеспособным и без тебя." – настаивал Канкуро.

"Вот тут ты ошибаешься" – решительно заявила она. "Или, по крайней мере, всё не так очевидно, как выглядит. В их глазах, Гаара полностью сосредоточился на одной цели, что только им на пользу. Мало того, что с их величайшим оружием станет легче иметь дело, но его намерение убить теперь удачно сосредоточилось на очень внезапном и самом опасном козыре Конохи."

"Я признаю, что это отродье чертовски удивил меня" – с ненавистью произнёс Канкуро – "Но ‘самый опасный козырь Конохи’ – это немного притянуто."

"Тебе нужно научиться уделять больше внимания происходящему вокруг" – раздражённо фыркнула Темари –  "Вспомни, как отреагировали джонины Листа – я уверена, что Баки заметил их боеготовность и доложил об этом. Вспомни уши и хвосты из чакры на Узумаки. Вспомни его слова. Он с самого начала пытался подружиться с Гаарой, потому что, как он выразился, у них много общего. Могу поспорить, что Узумаки Наруто – это Джинчурики Двухвостого, и мне кажется, что его демонстрация не была тем, что Коноха планировала. Со стратегической точки зрения, это делает Узумаки Наруто невероятно опасным."

"А я думал, что Двухвостый в Кумо!" – вслух удивился Канкуро.

"Джинчурики – это сверхсекрет деревни, поэтому обычно сообщения о них – это либо домыслы, либо увёртки, либо в лучшем случае одно-два предложения без подробностей." – сообщила Темари брату. "Чио-баасама уверена, что Восьмихвостый всё ещё в Кумо, но вряд ли кто-нибудь знает, кто такой или где находится Двухвостый, хотя они почти уверены, что это блондин. Кроме Гаары, возможно Узумаки, Киллер Би и Мизукаге Каратачи Ягуры, неизвестно почти ничего конкретного о других Джинчурики или их Хвостатых Зверях."

"Это всё, что нам сказали."  – заметил Канкуро, прекрасно понимая, что они не имеют допуска, необходимого для получения сверхсекретной информации.

Темари признавала, что это только из-за их статуса детей Каге, они знают так много информации, что даёт им возможность реагировать. "Возможно, мы не совсем в курсе дела, но именно поэтому я просила тебя говорить с Чио-баасамой и Эбизо-дзиисамой не только о кукольном искусстве. Они – кладезь стратегической информации и профилирования, которые могут помочь тебе избежать невыгодной ситуации в дипломатических отношениях."

Раздраженный разговором и её очевидным интересом к потолку, он поднял глаза и спросил: "Чем ты занимаешься?"

"Привыкаю к виду лёжа на спине." – мрачно ответила она. Догадываясь, как сильно это обеспокоит её брата, она немедленно пожалела о сказанном. Но прежде чем Канкуро успел ещё больше возбудиться, Баки молча вошёл в комнату.

Канкуро нервно спросил то, что казалось ей очевидным: "И что сказал Тоу-сама?"

Повернувшись к Темари, всё ещё лежащей на кровати на спине и считающей точки на потолке, их сэнсэй ответил: "Темари, ради безопасности будущих целей Суны…"

"Ты имеешь в виду – амбиций моего отца." – быстро вставила она.

У Баки, по крайней мере, хватило порядочности выдохнуть, будто он тоже измучен всем этим. "Учитывая кто такой Узумаки Наруто, ради успеха миссии было решено, что Гаара категорически должен убить его. Он возможно единственный из наших шиноби, кто на это способен, а это значит, что твоё содействие с ним жизненно важно для блага деревни. Кроме того, это окажется деморализующим ударом, если Узумаки Наруто умрёт во время их матча, так что у тебя есть месяц, чтобы... завоевать его доверие и манипулировать его эмоциями."

"Нет!" – вскрикнул Канкуро. "Ты не можешь просить о таком! Тоу-сама не позволит!"

"Этот приказ исходит непосредственно от Казекаге-сама" – подтвердил Баки.

"Но раз Гаара единственный, кто может победить его, тогда слишком опасно посылать её одну!" – возразил Канкуро.

"Вспомни кто ты, Канкуро-сан" – окликнул Баки. "Ты – шиноби Песка; весь наш образ жизни полон опасностей. Мы выживаем в самых суровых условиях, потому что не позволяем своей боли ни определять нашу судьбу, ни побеждать нас. Наша боль укрепляет нас! И она сделает Темари сильной."

"Тогда сделай это сам" – крикнул Канкуро в лицо своему командиру со всей властностью сына Каге. "То, что ты приказываешь ей делать, даже не обязательно, не говоря уже о том, что неправильно! Как мог Тоу-сама…"

Баки пытался урезонить сына Каге. "Если Узумаки подвергнется эмоциональной нестабильности прямо перед боем, это даст нам самый высокий шанс, чтобы завершить нашу миссию…"

"Оставьте меня." – перебила она их.

Сглотнув, Баки медленно произнёс: "... Казекаге поручил мне проинструктировать тебя о наилучших методах выполнения такого рода заданий…"

"Баки, если ты сейчас же не уберешься из моей комнаты, следующая вуаль, которую ты наденешь, будет в твоем гробу и покроет всё твое лицо!"

Она сдерживалась, пока они не ушли, и только потом позволила слезам течь по её щекам. Её лицо не искажалось от душевной боли, и она не издавала ни единого звука. Если бы не тёплые слезы, струящиеся по её каменному лицу, трудно было бы догадаться, что Темари действительно грустит. Хотя она и плакала, но по её мнению, просто из-за того, что нужно выпустить слезы сейчас – нужно, чтобы её сердце почувствовало отчаяние – чтобы этого не случилось во время её миссии…

http://erolate.com/book/1099/27794