Глава 120: Путешествие за тысячу миль в поисках помощи
Когда Чэнь Жун возвратился домой, Матушка Пинь и Старый Шен, рыдая, бросились к нему, чтобы поддержать его.
Чэнь Жун уже безмерно измучился. Он нетерпеливо обнял их и велел приготовить тонизирующую ванну.
Пробыв некоторое время в воде с ударной дозой эликсиров, получив уход тела и массаж от рабынь, тщательное промывание волос от нянюшки, и после всего этого ощутив себя лучше, Чэнь Жун лежал в заново набранной ванне, с лепестками и добавлением эликсира красоты, расслабляясь среди поднимающегося ароматного пара.
Он смотрел в потолок широко открытыми глазами.
Он знал, что никто в семье Чэнь Юаня не любил А Жунь в прошлом, и что Чэнь Юань также неоднократно замышлял продать ее.
Но даже в этом случае он только злился, никогда не испытывая сильной ненависти. Просто Юаню был не нужен лишний рот на своей шее да еще в столь сложное время, когда достойное содержание было так дорого ведьт это не только «золотое» в осаде питание, а еще дорогая одежда, аксессуары, лечение – если требовалось, отопление, лошадь, коляска обстановка...вывод в свет… К тому же брачный возраст. Чуть девица пропустит время и уже оказывается невостребована. Большинство родителей этого времени стремились сбыть собственных дочерей, едва они достигали рубежа брачных контрактов. Об остальных девушках даже речи не шло. Есть спрос – заберите пожалуйства, и даже со скидкой…
Но он был парнем. К чему спешить? Он вполне самодостаточен, сам себя обеспечивает и своих людей тоже… Предоставь его своей судьбе… Но им не вовремя заинтересовались непростые люди. Однако ни к кому из них пристроить его выгодно для опекуна и клана не получилось.
И опять, причем тут Саньлань?
Вопросы… Хорошо, не исключено, что произошедшее - спектакль для его укрощения. Испуганный и благодарный, он будет согласен на любое указание Чэнь Юаня.
Это весьма вероятно.
Укрошение строптивого не в меру подопечного.
Кроме одного: он не запуган. И он точно будет мстить. Почему никто из этих людей не учитывает, что он вырастет? Или они надеются, что он не доживет до тех лет, когда сможет отплатить по счетам родне? Месть – блюдо, которое лучше подавать холодным и хорошо выдержанным. А может они думают, что не доживут сами? Ну, так будут живы их дети… по законам этого мира - дети вполне себе отвечают за предков.
Теперь, вернувшись домой после только что полученного приглашения в ад, он лишь доказал себе, что полностью отторг семью Чэнь Юаня, да. Собственно, всех местных Чэнь – они не особенно интересовались его благополучием после провала сговора с Ван. Но к тем он все же нейтрален. Просто они и их благополучие более совершенно не интересуют его.
Так что не имеется никакой возможности для дальнейшей гармонии или компромиссов. Дальше он будет сам по себе. И при первой же возможности постарается порвать с ними всеми окончательно.
Его отец наверняка уже мертв, он погиб с обозом императора при бегстве из прежней столицы Ло Яна. Где-то в новой столице живет последний близкий человек – старший брат Чэнь Далан. Он умрет через год после его прибытия в новую столицу. Беженцам не просто устроиться на новом месте. Хотелось бы это изменить и не дать свершиться подобному. А остальные Чэнь пусть идут лесом. Это решено.
Что касается того дня, то приглашение-ловушка, должно быть, было подделано кем-то из домочадцев Чэнь Юаня. Зачем еще Дама Жуань и Дама Ли посылали людей узнать о его местонахождении, как только он ушел на встречу? Более того, когда-либо он имел серьезный конфликт только с этой семьей.
Но странно, что в этой ситуации старшие Чэнь даже не поинтересовались источником слухов и никак себя не проявили по отношению к нему. Выходит, он им на этом этапе не интересен. Вот когда им опять кто-то заинтересуется… тогда они и их проблемы ему будут не интересны. В конце-концов, он – Чэнь из Пинга, и к Чэнь из Наньньяна или Инчуаня имеет весьма косвенное отношение!
Безжалостность сверкнула в его глазах, когда при этой мысли они сузились. Он умеет ждать…
После этого он подумал о Чэнь Юане и странном поведении Чэнь Саньлана.
Но это, по сути, не имело особого значения. Что бы они ни делали, он ожидал, что через несколько дней они выложат свои карты.
Всю ночь он ворочался с боку на бок, прикидывая то и это. Но четкой картины никак не складывалось. Он принял несколько качественных пилюль, чтобы восстановить свое здоровье. И несколько часов посвятил медитации, поскольку все одно не мог уснуть.
-оОо-
Следующий день снова был ярким и солнечным. Когда он посмотрел на небо на нем небыло ни облачка, и подобно людям на улицах Нань’яна, Чэнь Жун начал нервничать по поводу надвигающейся атаки Ху.
Он попросил Старого Шена узнать о делах Ван Хуна и его клана. После долгих расспросов, однако, новостей все еще не появлялось. Тогда он приказал собирать дорожные повозки, готовить лошадей. Удирать придется вот-вот. И в критический момент может не оказаться или хороших повозок или лошадей. Из тех же городских конеюшен хороших животных кому отдадут первым? Кто сможет отказать людям Ван или Хуань когда они покажут насильную лошадь, пусть и не свою? Пусть лучше все будет собрано и животные стоят во дворах его магазинов и складов.
А еще надо найти честных управляющих для лавок и шахты. Если будет достойная цена, лишнюю недвижимость можно продать. Управляющих успокоить, предки сказали, что город не падет, но времена будут суровые. Продукты скрыть и экономить. Стоит быть к такому готовыми, и особенно за пределы города не высовываться без нужды. Заодно он передал достаточно амулетов для защиты тех, кто тут останется.
Попросил людей подумать: стоит ли рисковать. Поскольку возможно, что в пути в столицу им предстоят сложности и опасности. Кругом полно ху. Не исключено, что придется прорываться, или удирать, или вовсе – сражаться.Хорошо если опять удастться примкнуть к сильному обозу, но он на такое не рассчитывал – хватит. Он сам по себе.
После завтрака, глядя на постепенно восходящее солнце, Чэнь Жун, который, наконец, пришел к лучшему настроению после того, как немного поспал,юноша позвал Матушку Пинь, чтобы та помогла ему подготовиться к прогулке.
В этот момент послышались шаги.
— Ши-фу спрашивает А Жуна, — объявила служанка.
Чэнь Юань?
Чэнь Жун встал и растянул губы в холодной усмешке, про себя подумав:" Уже так скоро показываешь свои карты? Видно сильно прижало…" он рассчитывал еще на пару дней в своем распоряжении. В местных делах следовало навести порядок.
Он ответил, оделся и последовал за служанкой во двор Чэнь Юаня.
Когда они вошли во двор, он увидел, что и слуги, и благородные склонили головы в страхе. Ох, что деется.
Девушка, идущая перед ним, была одной из тех, кого он не видел раньше. Та также держала голову опущенной и просто тихо шла впереди. Кажется, прислугу сменили.
Когда Чэнь Жун прибыл во двор Чэнь Юаня, высокая и красивая горничная ожидала его на ступеньках. Увидев А Жуна, она присела в реверансе и сообщила:
—Мастер внутри.
Чэнь Жун послушно вошел внутрь.
В просторном зале сидели только два человека. Хозяином являлся не кто иной, как Чэнь Юань; чуть ниже находился Чэнь Саньлан. Показательно – надо понимать, что тетушки в опале. Мнимой или настоящей.
Когда Чэнь Жун прибыл, Чэнь Юань поставил свое вино и внимательно посмотрел на него. Затем он вздохнул и улыбнулся ему.
—Похоже, ты пришел в себя после хорошего отдыха, А Жун.
Чэнь Жун послушно подошел к дяде, поклонился и ответил:
— Я не хотел причинять беспокойства, дядя. Я очень хорошо отдохнул прошлой ночью.
Чэнь Юань кивнул, указал на место справа от себя и любезно сказал:
—А Жун, присаживайся.
— Благодарю.
После того как он занял свое место, воцарилась тишина. Если они не будут говорить, то и он тоже. Следовало отыгрывать кротость, воспитанную прошедшими событиями.
Наконец, голос Чэнь Саньлана нарушил молчание. Он посмотрел на Чэнь Жуна и пожаловался:
—Я сожалею, что опоздал и заставил тебя бояться в течение нескольких дней.— Он виновато посмотрел на него. — А Жун, ты обижаешься на меня за это?
— Как я посмею? — быстро покачал головой Чэнь Жун.
Он снова тихо и скромно опустил голову.
Чэнь Юань прочистил горло, погладил свою длинную бороду и сказал:
—Твои тетки доставляли тебе неприятности только потому, что прислушались к провокациям той девки. — Затем он распорядился: — Теперь все кончено. Не держи на меня зла, А Жун.
Чэнь Жун поспешно встал и сложил ладони вместе:
— Да, я бы не посмел.
Чэнь Юань кивнул и жестом пригласил его сесть.
— А Жун, кажется, Генерал Жань произвел на тебя хорошее впечатление? — сказал он ему, вновь откашлявшись.
Жань Минь?
Чэнь Жун поднял взгляд.
Его дядя провел рукой по бороде, казалось, обдумывая свои слова.
Вскоре тот снова закашлялся и посмотрел на Чэнь Жуна, который снова опустил голову, прежде чем, наконец, подмигнуть Чэнь Саньлану.
Чэнь Саньлан понял его и, повернувшись к Чэнь Жуну, посетовал,
—А Жун, ты знал, что клан находится в беде?
Округлив на Чэнь Саньлана глаза, Чэнь Жун с тревогой спросил,
—Что произошло?
Видя, что он беспокоится о клане, Чэнь Саньлан начал довольно улыбаться, прежде чем быстро нахмурился.
—Да, случилось ужасное,— горестно ответил он.
Он встал и прошелся по комнате, говоря своему кузену:
—Я не ожидаю, что такой молодой мальчик, как ты, знает о подобном. Жизнь в этом году трудна. С таким количеством людей, прибывших в Нань’ян, даже расходы на кормежку лошадей равняются затратам на кормежку нескольких сотен беженцев, не говоря уже о стоимости проживания и питания.
В этот момент он посмотрел на озадаченное лицо Чэнь Жуна и усмехнулся.
—Я забываю, что А Жун — всего лишь молодой мальчик. Тебе нужно лишь наслаждаться финансами клана, думая о своей модной одежде и роскошных блюдах. Откуда бы ты все это узнал?
Чэнь Жун продолжал недоуменно смотреть на него, но внутренне усмехался:" Ты говоришь так, будто я получил от тебя много помощи. Я сам плачу за все расходы в своем дворе, почему бы мне не знать об этом?"
— А Жун, ты же знаешь, что Ху неминуемо осадят город, — добавил Чэнь Саньлан, спустя короткую паузу. — Если нам повезет, мы сможем продержаться шесть месяцев и прогнать их обратно. Но если нам не повезет, мы можем подвергнуться нападению в течение года или двух только для того, чтобы в конце концов проиграть. Я бы не удивился.
Чэнь Жун тихо согласился, показывая, что он слушает.
— А Жун, — пробормотал Чэнь Саньлан, вздохнув, — Ты не знаешь этого, но не так давно клан потратил крупную сумму денег на покупку еды. К несчастью, несколько дней назад пришло известие, что наш обоз был разграблен Ху, когда тот проходили мимо Цимина.
Услышав это, Чэнь Жун удивился. Ху ограбили их продовольственный обоз? Но какой смысл говорить об этом подростку вроде него?
Чэнь Саньлан, очевидно, решил, что его это заинтересовало. Посмотрев на Чэнь Юаня, он коротко поразмыслил и продолжил рассказ:
—Наши люди случайно узнали, что Генерал Жань также находится неподалеку. С его доблестью было бы детской игрой захватить обоз провианта обратно.
Он сделал паузу, пытаясь произнести следующие слова:
—Но когда мы искали Генерала Жань, нам не удалось увидеть даже его тень. Так было каждый раз, когда мы пытались... А Жун, я слышал, что Генерал Жань очень добр к тебе. Кажется, только ты можешь взять на себя эту задачу.
Эти слова действительно было трудно произнести. Его, несовершеннолетнего, на самом деле просят пройти такое расстояние, чтобы увидеться с мужчиной, желавшим его! По сути бросали как кость - псу!
Чэнь Жун внутренне усмехнулся, поняв теперь всю историю. Он медленно поднял глаза на Чэнь Саньланя, моргнул и рискнул:
—Но А Вэй также знакома с Генералом Жань, почему клан не посылает ее?- Сделав паузу, он затем перешел на шепот: - И ты бы помог бы хорошей паре.
Едва он закончил, как Чэнь Саньлан выпалил:
—Если бы она была в этом полезна, нам не пришлось бы искать тебя.
Чэнь Юань бросил на того предупреждающий взгляд.
Зная, что он оступился, Чэнь Саньлан сразу же изобразил безобидную улыбку. Подойдя к Чэнь Жуну, он вздохнул и сказал:
—А Жун, я знаю, что просить тебя сделать это невыгодно для твоей репутации. Но это исключительное время, Ху нападет на Нань’ян прежде, чем мы это узнаем. Если бы у нас была нехватка еды, то первыми голодали бы вы, дети, затем женщины и прислуга.
Он сделал паузу, а затем, казалось, мимоходом произнес:
—Слышал, что были города, где даже женщин и детей убили из-за голода…
Его голос являлся тихим и непреднамеренным, но этого было достаточно, чтобы Чэнь Жун услышал.
На этот раз, Чэнь Юань нетерпеливо сказал Чэнь Саньлану,
—Хватит уже.— Затем он повернулся к Чэнь Жуну и перешел к указам:— А Жун, иди и приготовься. Лучше всего уехать сегодня вечером.
Он был так решителен и категоричен, что почти не давал емувозможности отказаться.
Судя по ярости, которую он направил на Даму Ли и Даму Жуань, он понимал, насколько это важно для него.
Он знал, что они не позволят ему отказаться. Ради этого скорее всего и был разыгран столь рискованный спектакль.
По этой причине он больше ничего не произнес и просто встал, чтобы поклонится им и выйти.
— Куда ты уставился? Иди и организуй сопровождение А Жуна! — Чэнь Юань огрызнулся на Чэнь Саньлана, который все еще пялился вслед уходящей фигуре Чэнь Жуна, на его крепкие ягодицы и гибкую спину. На колыхание блестящих волос.
— Да, отец.
Чэнь Жун вернулся домой. Рассказав слугам о случившемся, он повернулся, и вошел в свою комнату.
Позади него Матушка Пинь, изо всех сил старалась сдержаться.
—Это значит, что клан смягчился! Должно быть, они решили отдать Вас Генералу Жань. Разве это не замечательно? Это так замечательно!
Она была не одинока в своем торжестве. Даже Старый Шен и другие слуги упивались за своего молодого господина. Глупцы! Он даже покачал головой.
Всего несколько дней назад Чэнь Жун провел ночь за городом и вернулся на рассвете с эскортом дома Ван Лан’я. Но они при этом не сообщили, как повстречали его, и не предложили объяснения, что А Жун из дома Чэнь все еще целомудренен.
Поскольку они ничего не сказали, люди должны были догадаться. Дама Ли знатно покричала, разрушая его репутацию. Разговоры в итоге курсировали по всему поместью. Некоторые говорили, что А Жун столкнулся с беженцами и был изнасилован, встретив дом Ван и получив их помощь случайно. Другие говорили, что он встречался со своим любовником Циланом и провел время с ним.
Истории были бесконечны. Но они значили, что его доброе имя разрушено. Прямо или косвенно его обзывали гулящим и развратником. Его, а не Саньлана, который считай каждую ночь проводит в борделях! Ну что же он организует ему бордель. Пожизненно.
Слушая подобные истории, его слуги чувствовали, что их хозяину лучше попросить Ван Цилана принять его в наложником. Никогда, даже в самых смелых мечтах, они не думали, что клан смягчится, и Генерал Жань попросит его руки. Они лишь надеялись, что прежде чем эти слухи дойдут до ушей Жань Миня, судьба Чэнь Жуна будет решена замужеством.
Когда он собирал вещи, Чэнь Жун посмотрел на Матушку Пинь, которая находилась вне себя от радости. С задумчивым выражением он опустил взгляд.
Кого лучше взять с собой? Старому Шену и евнухам лучше заняться делами его лавок и тайным сбором каравана – это дело не одного дня. Значит, это будет няня Пинь. Рабынь тоже брать с собой нет смысла. К чему столько прислуги в военном лагере? Да еще молодых женщин? Ухаживать за ним няне вполне по силам.
Он едва успел собрать вещи, когда Чэнь Саньлан пришел за ним.
Он привел его на площадь, где пятьдесят-шестьдесят охранников стояли рядом с несколькими дорожными колясками. Чэнь Саньлан помахал самому высокому охраннику, указал на Чэнь Жуна и приказал:
— Ли Чэн, запомни хорошенько. Что бы ни случилось, ты должен защитить своего господина. Возвращайся, если он в безопасности, но нет никакой необходимости возвращаться в Нань’ян, если с ним что-то случится.
— Да, — торжественно ответил человек по имени Ли Чэнь. Человек из охраны Дамы Жуань. Они что, думают, что Чэнь Жун не знает их людей? Хотя эти гвардейцы даже жили в другом поместье, а сюда приходили «на работу» четко сменяя друг друга.
Ли Чэнь повернул голову к отряду и крикнул:
—Братья, слышали, что сказал мастер?
— Да!
Чэнь Саньлан кивнул.
Он повернулся, чтобы посмотреть на Чэнь Жуна.
— А Жун, эти люди будут под твоим управлением. Все они необычайно искусны. Будь уверен, они доставят тебя в целости и сохранности к Генералу Жань.
Чэнь Жун покорно поклонился ему:
—Да, третий брат.
Чэнь Саньлпн вздохнул и добавил:
— Я хотел проводить тебя, но я завален работой и не могу вытащить себя из этой рутины.
"Ты хочешь сказать, что знаешь, что путешествие небезопасно и боишься несчастного случая?" — Чэнь Жун ухмыльнулся, но продолжал говорить:— не беспокойся об этом, третий брат.
После того, как Чэнь Саньлан сказал еще несколько слов, он посмотрел на Чэнь Жуна, немного подумал, наклонился и сказал:
—А Жун, если Генерал Жань все еще желает тебя, ты должен согласиться. Клану я все объясню.
— А что насчёт А Вэй? — с удивлением посмотрел на него Чэнь Жун.
Чэнь Саньлан нахмурился, пренебрежительно махнул рукой и сказал:
—А Вэй — нюй-ши, а ты молодой мастер. Ты не должен уступать ей, когда дело доходит до брака.
Несмотря на эти слова, его глаза не могли скрыть презрения, когда он смотрел на него. «Неужели он действительно думает, что Генерал Жань захочет жениться на нем? В лучшем случае тот возьмет его в качестве горничной-секретаря*» - говорили его глаза, – «да, Чэнь Жун хорош, но обоз куда важнее, чем он для нас. А потом генерал, наигравшись с желанной игрушкой, женится на А Вэй. Продолжение рода и родственные связи с аристократами куда как важное дело, да и клан надавит на него.пусть он и известный генерал, но при дворе важно происхождение и связи. Принц обещал, что найдет подход к генералу и тот выполнит обещанное».
[* Горничная— не наложница. Это горничная-служанка, в обязанности которой также входит спать со своим хозяином. Относительно юноши это секретарь - катамит (компаньон аристократа), тех же функций, но обладающий образованием помимо внешности, такая протекция помогала ему утвердиться в обществе, получить должность, сдать экзамен, обычно – пожизненно, просто сексуальные услуги со временем переходили в прочее служение. С одной стороны катамитов не уважали, это было пятно на статусе на всю жизнь, с другой... смотря кто был его покровителем, поскольку ночной секретарь был и у императора, и это была официальная, очень высокая министерская должность. Но здесь имеется в виду именно прислуга, статусом чуть выше раба]
Чэнь Жун опустил глаза и вскоре после этого повторил.
— Хорошо, третий брат. « Ну ты и Су-ука…я найду для тебя особый бордель»
Чэнь Саньлан еще что-то говорил, а затем, помахав правой рукой, он приказал:
—Иди, и удачи тебе вернуться.
— Да.
Кавалькада тронулась в путь.
Чэнь Жун призвал Матушку Пинь, чтобы та села рядом с ним в повозку, подготовленную Юанем. Его собственная повозка будет собираться и ремонтироваться в ожидании бегства из Наньньяна. Подняв занавеску, он увидел, что Чэнь Вэй стоит под ивой и ошеломленно смотрит ему вслед. Ее лицо теперь кожа да кости, глаза наполнены слезами.
Когда она встретилась взглядом с Чэнь Жуном, Чэнь Вэй прикусила губу и почти не пыталась скрыть свою ненависть.
Чэнь Жун отвел взгляд и опустил занавеску, успев заметить Саньлана, похлопавшего ее ободряюще по плечу и что-то сказавшего кузине, такое, что та начала тут же улыбаться. Ну-ну.
Город Нань’ян оставался покрытым болезненной атмосферой. Из-за того, что случилось с домом Ван Лан’я, путешественникам теперь разрешалось только входить, но не выходить.
Тем не менее, когда кавалькада Чэнь Жуна покинула город, он увидел, что Ли Чэн держит что-то, при этом произнеся:
—Мы по официальному делу Его Высочества. — Копья стражи отступили и уступили им дорогу.
Чэнь Жун перестал смотреть и тайно усмехнулся: - «неудивительно, что Чэнь Юань находился в такой панике. Принц Наньньяна также имеет долю в этом грузе».
Его карета выехала из города.
Увидев, что Чэнь Жун оглядывается, Ли Чэнь подъехал к нему и произнес с почтением:
—Не волнуйтесь, господин, на этот раз мы едем по тайной дороге и не столкнемся с беженцами. Мы можем даже не столкнуться с варварами, если будем осторожны. Мы уже исследовали этот путь.
Чэнь Жун кивнул, затем поклонился со своего места и мягко сказал:
—Наша безопасность зависит от Вас, пожалуйста, действуйте с осторожностью.
Ли Чэнь почесал голову и по-мальчишески ухмыльнулся в ответ на лесть, сказав:
— Не волнуйтесь, господин, я буду осторожен, тем более для себя.
Он повернул голову и крикнул:
—Быстрее.
Пусть тот был из враждебного лагеря, но красота юноши и его молодость что-то будоражили. Поэтому он был непрочь распустить перья.
Дорогу они действительно знали прекрасно, не раз сопровождая караваны с контрабандой, которой занималась якобы супруга Чэнь Юаня. За которую они несли отвественность перед князем. Потому и приходилось встречать эти караваны. Ну, по сути, князю было начхать на дочь от жены, к которой он потерял интерес, предпочтя более молодую, родившую наследника. Но лицо князя требовало проявить заботу о законной дочери, и он ее проявил, когда та обратилась за помощью в обеспечении охраны для воссоединения семьи в Наньньяне. Князь предоставил собственных гвардейцев для охраны обоза с дочерью и внуком. Пусть та отрезанный ломоть, но кодекс предупреждал не разбрасываться своей кровью. И так он пошел на поводу молодой жены, выдав ту замуж за первого достойного, кто посватался. Клан Чэнь неплохо отзывался о своем сыне. У него были шансы даже образовать собственную ветвь.
И согласно тому же требованию, спросил бы по полной с него и его людей, если с той что-то случится.
Когда дама Жуань помимо охраны стала посылать их на сопровождение караванов, подобное было превышением их контракта, но в городе было скучно для тренированных гвардейцев, и они не возражали. Встретить в условном месте, и проводить караван до города было не сложно. К тому же это помогало отслеживать дела дамы Жуань, за которую они несли отвественность. Все шло нормально, однако, на месте договоренной встречи с последним караваном их ожидали следы битвы, трупы возниц, разбитые повозки и демонический жертвенник со следами жертвоприношения и последующего пиршества. Все говорило о том, что караван был захвачен Сянбэй.
Гвардия князя Жуань из Инчуаня не могла во все это вмешиваться, поскольку они тогда своими действиями поставят нейтралитет князя в этом конфликте под сомнение. Но вот сопроводить парламентера… точнее взятку тому, кто может решить эту проблему – запросто.
Нет, Чэнь Юань пытался заставить их заняться этой проблемой, но они – гвардия князя Жуань, лишь на время приставленная для охраны его дочери и сопровождения ее к мужу в Наньньян, сразу связались с его двором в Наньньяне и послали сообщение при помощи птиц. Ответ князя был категоричен: почему его дочь вообще ввзязалась в низменные торговые дела? Торговля для княжны – это неправедно! И этой обстановке он отзывал гвардейцев, предоставляя зятю и дочери самим справляться с подобной проблемой своими силами.
Господин Чэнь оценил этого юношу в обоз, на взгляд княжеского гварейца – продешевил. Определенно, юноша стоил больше. Однако он никогда не вмешивался в господские дела. Ему было приказано напоследок сопроводить юношу до генерала, убедиться, что Небесный Принц Ши Минь получил свой приз, и на этом их служба княжне Жуань была закончена. Наследник четко указал « более не возвращаться». Их дорога после выполнения задания лежала в Инчуань.
А может, был смысл забрать мальчишку и отправиться к князю? Ли Чэнь пребывал в сомнениях, и с трудом преодолевал соблазн именно так и поступить.
Кавалькада свернула на более узкую дорогу через тридцать миль от Нань’яна, как и говорил Ли Чэн. По неровной заброшенной дороге было трудно ориентироваться, и та была отмечена старым запустением. День пролетел без единого звука, кроме катящихся колес, болтовни и смеха охранников. Чень Жун погрузился в действия с котлом. Какой бы спокойной ему не обещали дорогу, он лучше будет иметь запас лечебных пилюль и прочих проверенных средств, к которым теперь относились и боевые зелья. Их уровень все еще был невысок, требовалось еще много часов работы, для отработки всех этапов их создания.
В мгновение ока, так прошло три дня.
На протяжении всего этого времени их команда путешествовала днем и разбивала лагерь ночью, давая отдых в основном лошадям. Поскольку была зима, угрозы диких животных не было, большинство впали в спячку, кто-то откочевал южнее, и их путешествие являлось на удивление спокойным. Неудивительно, что дама Жуань преодолела свой путь так спокойно с такой профессиональной охраной. Пожалуй, их выучка была выше, чем у слуг Ван Хуна.
К полудню кавалькада вернулась на мощеную дорогу.
Ли Чэнь подъехал к повозке Чэнь Жуна и сказал, глядя вперед:
—Думал, что путь займет еще около пяти дней. Но, похоже, мы прибудем в Цимин завтра утром.
Чэнь Жун поднял занавеску, оглядев пустоши впереди.
—Генерал Жань в Цимине? Тогда он уже должен быть где-то рядом?
Ли Чэнь в ответ согласился.
Он повернулся, чтобы посмотреть на смутные черты Чэнь Жуна за его дорожной вуалью, похвалив его:
—Господин, какой прекрасный пример Вы показываете. Вы не жалуетесь, хотя это должно быть тяжело для Вас.— Он помолчал, а потом пробормотал:— Другие хозяева и хозяйки даже суетятся и капризничают из-за еды и отдыха. Они делают поездки утомительными и трудоемкими для всех нас. Впереди самый сложный участок пути, тут могут быть ху. Мы будем следовать на скорости и без остановок.
Чэнь Жун согласно улыбнулся, не отвечая. Он опытный путешественник во всех перерождениях. И может оценить профессионализм этих людей. Он только передал зеленые пилюли выносливости для лошадей. Они были из первых партий, что все еще оставались у него. Для развития навыка он много тогда их наделал. Мужчина принял дар с поклоном. Странно взглянув на юношу.
Они помчались прочь на полной скорости, с напоминанием о том, что Цимин находился прямо впереди, и особенно ускоряясь, когда они начали встречать время от времени беженцев и разъезды Ху.
Вечером Чэнь Жун и все остальные чуть замедлились, на ходу съели немного сухих пайков, скормили животным очередную порцию пилюль и быстро направились дальше.
Сегодня в ясном небе висела полная луна.
Посоветовавшись с Чэнь Жуном, Ли Чэнь решил продолжить движение и ночью, потому как пилюли еще действовали, и остановиться лагерем только после того, как они прибудут в Цимин. После того, как его приказ был передан, стражники зажгли факелы и погнали лошадей вперед.
Ли Чэнь, по-видимому, хорошо разбирался в военном деле. Он приказал каждому стражнику держать по два факела и привязать еще по десять к каждому экипажу. Внезапно несколько десятков человек превратились в несколько сотен. Они мчались сквозь ночь, их грохочущие копыта больше не были осторожными. Никто не захочет связываться с большим отрядом, не видя их.
Два часа спустя, в полночь, перед их глазами появились высокие городские стены Цимина.
Стражники разразились радостными возгласами, их крики уносил вдаль ветер.
Ли Чэн тоже улыбнулся при виде города. Он махнул правой рукой, крича:
—Разбиваем лагерь.
— Да.
Они привыкли ставить палатки, проведя большую часть своего времени в пустыне. Все пришло в порядок, меньше чем за четверть часа. Для Чэнь Жуна и Матушки Пинь поставили палатку в центре лагеря.
После того, как его палатку установили, Чэнь Жун наклонился, чтобы войти внутрь. Он смотрел, как Матушка Пинь занялась тем, что зажгла благовония и застелила постель. Затем, глядя на лунный свет, льющийся в палатку, он прошептал: ”Матушка.”
— Да, господин?
Матушка Пинь повернулась, взглянув на Чэнь Жуна, не услышав ответа.
— Господин, что такое? — она снова позвала при виде задумчивого вида Чэнь Жуна.
— Скажи, если Генерал Жань все еще желает жениться на мне, стоит ли принять его предложение?
Это был первый раз, когда он вызвался поговорить об этом с Матушкой Пинь.
Вне себя от радости, Матушка Пинь отбросила свою работу в сторону, подбежала к нему и радостно сказала:
—Конечно, стоит, конечно, стоит!
— Правда?
— Конечно. Небеса будут злиться на Вас, если Вы продолжите отвергать такую хорошую удачную партию!
Чэнь Жун медленно повернулся, чтобы посмотреть на дверной проем, покрытый серебристым светом. Он очень долго не двигался. Как раз в тот момент, когда Матушка Пинь начала терять терпение и хотела заговорить, она услышала хриплый голос Чэнь Жуна:
—Сейчас, когда я думаю о нем, нет ни ненависти, ни обиды. Иногда, когда я пытаюсь вспомнить его, даже его лицо становится расплывчатым... И это здорово, потому что я наконец отпустил его... Но он, он настолько благороден и необычен, что даже принцесса недостаточно хороша для него. Когда же настанет моя очередь? Я знаю себя, как только я узнаю свои чувства, я не потерплю ни песчинки в своих глазах. Я не буду удовлетворен, как его почтенная наложница, не говоря уже об обычной наложнице. Если я увижу его с женой, я сойду с ума от ревности... Няня, раз я забыл свою ненависть к нему, значит ли это, что я могу выйти за него замуж? Неужели этот несчастный конец — единственный способ обрести покой, которого я хочу?
В этот момент Чэнь Жун медленно повернулся, чтобы посмотреть на свою кормилицу.
Матушка Пинь озадаченно моргала своими маленькими глазками.
— О чем вы говорите, Мастер? Вы продолжаете говорить ”он”то и ”он” это. Я не знаю, о ком Вы говорите.
Кормилица посмотрела на своего господина, уговаривая его:
— Почему бы Вам не рассказать мне еще раз?
— Ничего, если ты не можешь понять, — пренебрежительно сказал Чэнь Жун.
Он отвернулся, глядя на серебристый свет на земле.
Матушка Пинь наблюдала за задумчивым Чэнь Жуном и подумала, что тот не может выглядеть более одиноким. Это было вечное одиночество, которое будет длиться всю жизнь и в вечность, одиночество того, кто может доверять только себе, будь то радость или душевная боль.
Матушке Пинь стало за него больно. Она поспешила изобразить улыбку и уже открыла рот, как снаружи не послышался топот копыт.
Они пришли с ужасным грохотом и жутким видом.
Смех прекратился на звук быстро приближающегося галопа. Ли Чэнь сразу же закричал:
—Хватайте оружие и садитесь на лошадей.
— Да, да, — нервные ответы и ржание пришли одновременно.
Чэнь Жун встал и вышел, чтобы посмотреть, что вся охрана срочно сворачивала лагерь, теперь вставала в оборону.
В то же время дюжина конных приблизилась к ним на расстояние 200 шагов, скрываясь в темноте перед ними.
http://erolate.com/book/1285/36170
Готово:
Использование:
