Готовый перевод Семя зла 1: Глава 2

Глава 2. Партизаны первого года

Свыкался с новой жизнью Лилиан с трудом. В монастыре все было подчинено службам и тренировкам. Сложность была еще в том, что он прибыл уже в середине года, хотя это особой роли не играло, потому что все время первого года отдавалось на привыкание к распорядку и адаптацию детей. Группы окончательно складывались только к маю, и в конце года все кто прибыл на первый курс, проходили тестирование и испытания, после чего большинство переходило на вторую ступень, но некоторые оставались на первой повторно. Так было с Джеймсом, который пришел в марте прошлого года. Остальные, кто прибывали позже мая, всегда следующий год начинали с новой группы первогодков, точнее, они были первыми в группе для следующего года помимо не прошедших испытания неофитов.

Впрочем, после него в школу прибыло только три человека, но не в их святилище. Избранных богом Войны рождалось не так уж и много. На каждой ступени в святилищах было меньше десяти человек, а в большинстве – от пяти до семи. Если таких детей рождалось много, то считалось, что это плохо и быть войне. Но вот уже который век количество избранных существенно не менялось. Правда, странно, что с их переулка ушло сразу двое. Должно быть, сейчас все жители их слободки несут подношения богу, чтобы он передумал воевать, и его супруге, чтобы отговорила его от такой затеи, отвлекла… по-женски.

Кроме их Гриффиндора в храмовой школе было еще три святилища, которым покровительствовали охотники-святые: Рэйвен Рэйвенкло – великий стратег и мастер оружия дальнего боя, Хейг Хаффлпафф – святой ловушек и засад, мастер-механикус, и Салазар Слизерин – мастер-псионик ментального подчинения и великий медикус, мастер плоти и крови.

Так сложилось, что Слизерину служили исключительно чистокровные охотники-наследники. Большинство из них выросло при храмах, и они с рождения знали все тонкости службы. Хотя не исключено, что святому Слизерину было сложнее поклоняться, чем кому бы то ни было еще.

Каждый из неофитов в течение месяца должен был обзавестись патроном из старших адептов. Традиционно разница была не менее четырех лет, но обычно это были адепты выпускного и предвыпускного курса. Раньше этого возраста никто не имел права объявлять о патронаже. Все это ему рассказал говорливый Сириус Блэк. Видно, он считал своим долгом ввести новичка в новый для него мир. Джеймс Поттер и два других мальчика больше помалкивали. Разве что Джеймс, когда Сириус говорил что-то совсем уж странное, только хлопал успокаивающе Лила по спине, дескать, все нормально, не бери в голову, привыкнешь.

Он же и объяснил важность этой традиции. Поговаривали, что в некоторых адептах в этот период просыпалось «Темное благословение» и они исчезали из школы. Но таких было, к счастью, довольно мало. До своего физического созревания, которое определялось медикусом монастыря, и чаще всего выпадало на возраст 14 лет, адепты были обязаны сохранять чистоту плоти, хотя Лилиан быстро понял, что патроны частенько требовали от своих подопечных услуг, связанных с физической разрядкой. Обычно это были минеты, массажи, петтинг. Сириус быстро просветил его и на этот счет, когда Джеймса вызвал вечером его патрон и тот вернулся только утром. Все эти малости грехом не считались. Для Лилиана же такая вольность нравов была немного смущающая. Он был иначе воспитан. Личные отношения в Туре не было принято выставлять напоказ, хотя вроде как за них никто и не осуждал, находя естественным возрастную возбудимость подростков. Старались беречь только девочек до замужества, которое тоже обычно после шестнадцатилетия не задерживалось. Но если те и «попадали», то тоже сильно никто не ругал, потому как благоволение Богини всё же. Вот если гуляла и пустой оставалась, тогда родители начинали беспокоиться. Но богиня обычно всегда помогала, редко кто, обратившийся к ней, не бывал «облагодетельствован».

Постепенно Лилиан привыкал к занятиям в святилище. Первые дни были ознакомительными, новые друзья провели его по всему замку – по крайней мере, по той его части, которая обычно использовалась. Судя по всему, замок был куда больше, чем ему довелось увидеть, ведь тут были еще и личные комнаты жрецов, гостевые апартаменты, дуэльные залы по разным специализациям и еще много чего. Да-а-а, тут было, где развернуться!

Через неделю, когда он освоился, его вызвал к себе жрец святилища-хоспиталии бога Врачевания. Там царствовал старший жрец-медикус. Как разъяснил уже Джеймс, провожавший его к святилищу, все адепты регулярно проходили тут обязательные осмотры.

Жрец представился, едва Лил вошел. Его звали Пол Помфриус Поппингс. Пол был охотником, так помимо этого еще и медикусом. Такое иногда случалось, дары медикусов передавались по наследству и могли проявиться и у отмеченных богом Войны. Это не считалось чем-то необычным. Охотникам тоже были нужны медикусы и механикусы.

Пол с ходу придирчиво на него глянул и, отвернувшись, бросил:

- Раздевайся.

- Полностью? – удивился Лилиан.

- Да.

Мальчик немного потоптался, затем снял с себя одежду, аккуратно сложив ее на стуле. Выдохнул:

- Я готов.

Ему было немного страшно, да и медикусов многие побаивались, и Лил исключением не был.

Пол подошел к нему, нахмурившись, помял его плечи, заставил согнуться-разогнуться, провел над ним и затем вдоль тела своим жреческим жезлом, постоял, подумал, сделал какие-то отметки в специальном свитке.

- Ложись, - он махнул в сторону алтаря – наклонной лежанки, окруженной жутковатыми щупами, напоминающими щупальца Ктулху.

Лилиан опасливо подошел к алтарю. Сейчас Пол скажет, что он очень редко бывал в храмах медикусов и не потому, что его так уж особо баловали, просто средств на пожертвования обычно не было. Медикусы порой брали и живой плотью, а не только деньгами, за свои хлопоты. Отданную плоть они могли заменить механической. Состоятельные люди могли менять в храмах износившиеся части тела на молодые. Правда, и воздавали за это соответственно. К счастью, острой необходимости в посещениях храмов медикусов у Эвансов не было.

Лилиан опасливо присел на алтарь. Тут же вынырнувшие щупы плотно притянули его к ложу, распяв точно лягушку. Лилиан едва не заорал от ужаса, когда остальные, более тонкие зонды стали касаться его, заскользив змейками по коже, неожиданно прилипая присосками, а другие стали проникать во все отверстия. Едва он раскрыл рот, как толстый щуп тут же втиснулся в него.

- Не переживай, это диагностиус, - раздалось откуда-то сбоку. - Он обследует тебя, определит какие нагрузки ты можешь выдерживать и есть ли в тебе скрытые болезни.

Укусить отросток оказалось невозможно, он был из какого-то упругого материла, зубы от которого отталкивались при нажатии. Отросток проник дальше, в горло, однако дышать странным образом не мешал. Из него что-то полилось и это пришлось глотнуть. Однако жидкость оказала странный эффект: страх ушел, тело расслабилось и прикосновения щупов, до этого мгновения вызывавшие оторопь, вдруг стали даже приятны. Например, присоски на сосках определенно подействовали на него странно. В эту минуту он едва не охнул – тонкий щуп вошел ему в задний проход. С замиранием Лил ощутил как он внутри движется все глубже.

Пол взглянул на вытаращившего глаза адепта и усмехнулся.

- Не бойся. Я же сказал – он обследует тебя на внутренние болезни и возможности твоего тела. Такой осмотр ты будешь проходить довольно часто: в конце и начале учебного года, на день рождения и обязательно после практик или длительного отсутствия в школе. А также после больших нагрузок или если тебе вдруг станет плохо. Пока показания диагноста неплохи, но тебе придется попить кое-какие зелья.

Щуп внутри добрался до довольно странного места, неожиданно вызвав удовольствие прикосновением к нему. Пол только приподнял одну бровь, но ничего не сказал, наблюдая за тем, как тонкое перо записывает на свитке результаты обследования.

- Ну, вот и все.

Лилиан с облегчением ощутил, как зонды покидают его тело, и выдохнул.

- Полежи, пока действие зелья закончится, - Пол тем временем заполнял сразу несколько свитков. - Я назначаю тебе зелья для мышц, масло для кожи – его следует втирать перед тренировками, витаминные зелья. Тебе всё будут доставлять перед сном. Патрона еще нет?

Лилиан отрицательно покачал головой.

- Это плохо. Так это была бы его забота – контролировать прием зелий. Значит, будешь следить и принимать их сам. И чтобы пил все! Младший жрец будет тебе приносить их в нужное время. Хиловат ты, а тут у нас большие нагрузки. К концу года я снова осмотрю тебя, и если мне не понравится – пеняй на себя, будем внедрять имплантаты. Одевайся.

Лилиан кивнул, последнее его немного испугало. Он уже знал, что некоторые народы, например водники, специально вводят в себя дополнительные органы и даже части тел добавляют. Это были не механические протезы, которые порой ставили медикусы взамен утраченного, а именно – дополнительные. Их получали из каких-то организмов, потом специально обрабатывали и внедряли в тела с определенной целью. Но подобное Лилу было страшно представить и он, краснея под пристальным взглядом Пола, стал быстро одеваться.

За дверями святилища его ждали обеспокоенный Джеймс и уже прибежавший Сириус. Оба переминались с ноги на ногу.

- Ну что?

- Уф-ф! - произнес Лилиан. - Сказали, что я хилый.

- А то эти щупы… как вспомню, - протянул Ремус, стоявший чуть в стороне и потому сразу незамеченный, как и Питер. – Особенно неприятно было, когда они в жабры полезли.

Все мальчики мигом насторожились, только Джеймс был спокоен.

- В жабры?

- Ну да. Я же из водных народов. Первое, что нам приживляют, это жабры. И мне тоже сказали, что я хилый. Это они моего отца не видели! Мы водники всегда так, - пожал плечами Ремус, – вначале хилые, а сила приходит позже, когда начинаешь много плавать под водой.

- П-под вод-дой, - икнул Лилиан.

- А ты чего, не знал? - почесал в голове Рем. - У нас всем приживляют жабры, перепонки, некоторые даже ноги сращивают в хвосты, если больше не собираются на сушу выходить.

- Всем у кого нет, вживят жабры, но в 15 лет, – сказал со знанием Джеймс, а Сириус покивал. – У нас даже практика будет под водой.

Рем согласно хмыкнул.

- Авроры и охотники нужны кругом, у Империи договор с ними. Поэтому то, чего недостает, им приживляют. А мы – дети Ктулху, он благоволит нам. Мой отец, Фенрир, гордился, что я оказался отмечен богом Войны, когда за мной пришли авроры. Пожиратели у нас занимают особое положение.

- Пожиратели? – в ужасе пискнул Лилиан.

- Конечно. Они могут жить на очень больших глубинах. Ктулху их любит. Они дети его любви с богом Войны.

Лилиан понял, что немного путается. Информации было слишком много, и он с ней не справлялся. Первым его расфокусированный взгляд увидел Питер. Как самый молчаливый и практичный, он просто подхватил мальчика под руку и потащил в Большой зал, где уже собирался народ к трапезе.

-оОо-

Прошел почти месяц, но у Лилиана не появилось патрона. Многие старшие мальчики на него поглядывали, даже в гимнастерий приходили, приценивались, как назвал это Ремус, но пока никто не предложил своего покровительства. Видно что-то им не нравилось. Главный жрец школьного храма-монастыря, в прошлом знаменитый охотник, Альбус Дамблдор все чаще с тревогой смотрел в их сторону. Наконец Сириус не выдержал.

- Слушай, Лили, может нам переговорить с братьями?

- Хэй, а у вас тут братья?

- Ну да. У меня старший брат Регулус на Слизерине, а у Джеймса там Джеральд.

- А почему тогда вы не на Слизерине? - удивился Лилиан.

- Эй, мы младшие в семье! С нас и спрос другой! А они – наследники, им положено.

Лилиан невольно с уважением посмотрел на своих друзей, ведь они были из семей жрецов Бога! Жрецами становились охотники только за особые заслуги перед богом Войны. Но как бы там ни было, последнее для него было неосуществимо, ведь вроде как охотники семей не заводят и со жрицами кроме одного раза дел не имеют.

Но теперь было не удивительно, почему эти двое все тут знают. Поэтому ситуацию опять разъяснил Сириус:

- Не бери в голову! За некоторые особенно удачные рейды охотникам дают право стать жрецами. Так они и продвигаются по лестнице власти. А жрец может иметь семью со своим партнером. Ты, может, такого и не знал, но это так. Да и в храмах Богини они всегда желанные гости.

- Ты же не думаешь, что охотники соблюдают целибат? – вмешался Джеймс, увидев его круглые глаза. - Конечно, обычно они создают боевые пары, и это даже желательно, потому что один всегда чувствует другого. Но наши парни с 14 лет дорогие гости во всех храмах Богини. Бог Войны на это выделяет специально деньги.

- Ближайший храм в Хогсмиде, и по воскресеньям старшие его посещают. Впрочем, некоторые могут себе позволить и храм Богини в ЛлинДуниуме. Говорят, там жрицы особенно хороши, - мечтательно протянул Сириус. - Вон, видишь, Люциус. Он сын и наследник одного из верховных жрецов, ему это вполне доступно.

Сириус кивнул на того самого адепта, которого Лилиан встретил в экспрессе.

- Нет, конечно, нет, - Лили вспомнил, что о физической и мужской силе охотников ходили легенды. Ведь если бы те соблюдали целибат, то подобных рассказов бы и не было.

- Так нам поговорить? – уточнил Сириус.

- Да нет, не надо, - покраснел Лилиан.

Джеймс только покачал головой, но с братом видно все же поговорил, и тот объявил во время обеда о патронаже рыженькому новичку. Этому адепту Слизерина никто не смог возразить, хотя несколько старшекурсников все же поднялось. Но в итоге состоялась всего одна дуэль и прочие претенденты сами отпали, сняв свои претензии после того, как первого противника унесли в хоспиталий. Поттера считали одним из сильнейших выпускников этого года. После дуэли Джеральд подошел к Лилиану.

- Ну что, Рыжик, сегодня разотрешь меня. Джеймс тебя научит. А то я на дуэли плечо потянул, - он поднял лицо мальчика двумя пальцами, разглядывая его. - Ты симпатичный, Джеймс прав. И сила чувствуется.

К ним подошел Регулус, который был на год младше Джеральда.

- Хэй, Джеральд! Ты опередил меня. Отхватил такого симпапулю, пока я присматривался.

- Кто мешал тебе это сделать раньше, Рег? – почти зашипел враждебно Поттер. Изменения голоса были довольно странными и даже немного страшными.

- Ну-ну, не стоит загоняться. Я без претензий, друг.

- Вот именно, - Джеральд потянул носом. - Ты славно пахнешь, малыш, мне нравится.

Лилиан смутился окончательно, и даже тревожно обнюхал себя потом украдкой. Ничем он не пах. Это точно.

-оОо-

Первокурсники весь первый год, пока собирались их группы, были заняты в основном освоением в новом для них мире и физическими упражнениями, которым уделялось особое внимание и очень много времени. Для этого был предназначен специальный закрытый зал – гимнастерий, где занимались все курсы по очереди. Там были созданы прекрасные условия для занятия борьбой, боксом, бегом и другими видами спорта необходимыми для охотников. В хорошую погоду их отправляли на тренировки в палестру – открытый зал во дворе школы. Это была своеобразная замкнутая колоннада без крыши, внутри которой находился зал для упражнений. Пол в палестре был земляным. Вокруг этого зала помещались небольшие крытые комнаты для обмывания, отдыха, натирания маслом. Но сейчас палестра ввиду ранней зимы и холодной погоды не использовалась никем кроме старших. Тем любая погода была нипочем. Они занимались в палестре всю зиму, а в гимнастерий ходили только к своим подопечным, чтобы проследить их тренировки.

Старшим курсам просто так входить на занятия первокурсников было не принято, хотя они частенько навещали младших. Конечно, не группами, а только патроны наведывались. Это входило в их обязанность. Кроме патронов в гимнастерий могли зайти и те из старших, кто присматривал себе подшефного. В гимнастерие, как и в палестре, занимались обнаженными, натираясь специальным маслом, разогревающим мышцы и защищающим кожу. Его приносили каждый понедельник младшие жрецы. Всеми запасами в замке ведал жрец Аргус Филч. Он был кем-то вроде эконома в храме. Если было надо что-то, то всегда бежали к нему. Ещё он приторговывал для младших адептов всякой всячиной. Это не было запрещено. Зелья, масла, мыло готовили тут же, в храме, в специальной зельеварне. Зельеварению учились со второго курса. Многим монастырь обеспечивал себя сам. Провиант же доставляли из разных храмов Бдения, куда его приносили паломники или добывали сами охотники.

А пока первогодки по большей части бегали, прыгали, делали упражнения на скорость, реакцию, выносливость, дрались на палках, носили чашки с водой на голове, так чтобы не пролить и капли – для тренировки осанки. Взрослым жрецам входа в гимнастерий не было, равно как и младшим к старшим. Это не было принято, хоть строго и не контролировалось, поэтому порой любопытные заглядывали. Ученики, стараясь не привлекать внимание, наблюдали и уходили.

Лилиан обратил внимание, что патронов было не так уж и много, и в основном это были самые старшие.

- Но ведь можно брать подшефного уже после 14-ти? - поинтересовался он как-то у всезнающего Сириуса, однако ответил Джеймс.

- Да, но если на него не предъявит права более сильный наследник. Помнишь, как было с тобой? Даже Рег, а он не слабый, не стал связываться с Джеральдом. Иначе была бы дуэль, и если бы Джеральд победил, то смог бы предъявить права на Сириуса. Каждому патрону можно иметь трех подшефных, а у Джеральда только два.

- Вот это да! А почему тогда он сразу не взял Сири?

- Потому что право старшего брата приоритетно. Это все уважают и редко кто оспаривает. Хотя, конечно, бывает…

- Но ведь подшефные – это такая морока!

Лил вспомнил, что Джеральд буквально нянчился с ними, контролировал пьют ли они зелья, заставлял растирать мышцы маслом, пока они не привыкли и движения не стали доведены почти до автоматизма, проверял их домашние задания, учил уходу за оружием, одеждой, внешним видом. И хотя он порой и злился, но никогда не позволял себе сорваться. Хотя, бывало, Джеймс изрядно выводил брата специально.

- Ха! Лил, это честь. И потом, он вправе требовать от нас полного подчинения. Он будет посвящать нас в мужчины в 14 лет, потом выдавать назначенные жрецами наказания и учить нас контролю боли. Это сейчас нас не положено наказывать, а с 14 до 16 мы будем полностью в его власти, и только после 16 мы станем самостоятельными, когда наш статус среди охотников будет определен и начнется практика.

- Практика?

- Ну да. Мы будем дежурить в башнях Бдения, проводить простейшие службы, конечно, под присмотром старших, ходить в патрули в города, а так же в Подземье и к водникам. Начнется специализация по оружию и у нас будут уже не патроны, а наставники.

- Но ведь Джеральд окончит школу в этом году, как же он…

- Он будет приезжать, чтобы следить за нами, до 16 мы принадлежим ему. А потом на нас предъявят права старшие наставники. И если Джеральд захочет сохранить свой статус, то будет драться.

Лилиан с трудом продирался сквозь новые данные, все было так сложно.

- А сами мы, что, выбрать не можем?

- Нет, за нас такой выбор осуществляет наш отец – бог Войны. Все в его власти. Он своей силой решит, что для нас лучше.

Лилиану оставалось только согласно кивнуть головой, с подобным не поспоришь.

Помимо тренировок, занимающих 70% времени, они изучали народы мира и их обычаи, историю, географию, теософию, иерархию богов, заучивали катрены песнопений жрецов, этикет, традиции охотников. Это все требовало напряженного внимания и памяти, и тщательно проверялось вначале патронами, а затем жрецами на занятиях. Тех, кто учился плохо, после третьего замечания отправляли на «внушение». Это было страшно неприятная процедура. Охотник-механикус Флитвик, деканус святилища Рейвенкло пользуясь артефактом памяти, подобным Сортировочной шляпе, внушал неусвоенные знания. Процедура была болезненная, и после нее долго тошнило и кружилась голова. Сириус один раз из любопытства попал на такое, и после этого все зубрил как шелковый. Он сказал, что это похоже на «выворачивание мозга наизнанку» с последующим вбиванием информации, причем «словно прямо в открытый мозг молотком гобальдов вбивали гвозди знаний, присыпая гранитной крошкой теории».

-оОо-

Шло время. Постепенно они освоились и уже такой неуемный адепт, как Сириус между занятиями и тренировками находил возможность устраивать шутки для развлечения всех прочих учащихся.

Питер за такие действия назвал их партизанами – теми, кто тайно устраивает диверсии своим противникам. Это был термин гремлинов, с которыми он был в дальней родне, хоть крови такой и не нёс. Но, по сути, действительно было похоже, а ещё – по результатам.

Противниками единодушно были признаны слизеринцы, потому что самые заносчивые и снобы были именно в этом святилище. Ну и их патроны тоже, кхм, как бы были жертвами. А подстроить пакость родному старшему брату, что может быть слаще?

И, с благими намерениями, «чтобы их чистая кровь не застаивалась», было решено по возможности портить им жизнь. На этом все пятеро и пожали друг другу руки, подтверждая свое единодушие в данном вопросе. Это было не так уж просто, все же в монастыре учили будущих охотников и авроров, а не простых школяров, и для них наступить в грязевую ловушку или съесть «сдобренное» блюдо было сродни оскорблению. Подобный прокол говорил об их плохой подготовке. Преподаватели организаторов каверз не особо и наказывали, потому что охотник должен быть всегда настороже. Так что Партизаны действовали в каком-то смысле согласно кодексу монастыря.

Но уж если адепт попадался «на месте преступления», то избежать наказания не удавалось. Потому как это уже был его прокол. Порой наказанием занимались патроны по поручению «жертв», но чаще это право оставлял за собой сам пострадавший. Там уж разбирались полюбовно сообразно возрасту «преступника». Обычно это было выполнение услуг личного характера. В зависимости от вины это были или интимные услуги, или просто бытовые, такие как чистка обуви.

А вот, например, порча оружия или одежды могла встать шутникам дорого, потому как это было имущество храма. Подобные проделки карались общественной поркой в Большом зале. Причем доставалось обеим сторонам: и тому над кем пошутили, и тому, кто шутил.

Так уж случилось, что чаще всего доставалось Северусу и Сириусу. Чем слизеринец так пришелся не по вкусу младшему Блэку, было непонятно. Джеймс сказал Лилиану, что это «родовое», но больше ничего объяснять не стал. Первое время Северус сердился, но терпел насмешки, а потом стал отвечать. К таким действиям Принца поощрял и его патрон. Патронами Сириуса, как и Джеймса, были их старшие братья, а вот Северуса оказался тот самый Люциус.

Лилиан однажды на него нарвался во время установки грязевой «скользилки». Он замешкался, ведь основной его специализацией были силки и сети, а тут пришлось скользилку ставить. Люциус заметил недоустановленную ловушку, резко развернулся и тут же припер замершего в засаде Лила к стенке, безошибочно угадав его местоположение. Мальчик только придавлено пискнул и возмутился:

- Я же еще ничего не успел сделать! - он имел в виду активацию ловушки.

Люциус только рассмеялся.

- Тогда всего один поцелуй, - и буквально впился в его губы. Лилиан почувствовал, что его ноги как-то разом ослабели, а внутри что-то буквально завопило, что следует подчиниться этому… самцу. Лил пару раз, скорее по инерции, чем действительно этого желая, трепыхнулся. Но когда язык старшего адепта внезапно скользнул ему куда-то глубоко, он понял, что сдается, расслабляясь в его руках и невольно еще больше прижимаясь к Люциусу. Голова кружилась, в животе жарко и томно что-то сжималось, причем именно там, куда в свое время достал щуп медикуса. От этого ощущения казалось, что анус вроде как запульсировал. Лил даже вспотел. И «там» что-то странно, но приятно щекоталось в глубине.

Люциус неохотно отстранился и сказал немного удивленно:

- А Джерри оторвал себе весьма лакомый кусочек…

Лилиан же, воспользовавшись моментом, банально сбежал с места преступления, едва справляясь с грохочущим сердцем. А потом он долго стоял в прохладном душе, так что даже замерз и на следующий день чихал, чем вызвал гнев медикуса, пришедшего на вызов жреца, заметившего недомогание адепта, и споившего ему пару флаконов какой-то гадости после быстрого взмаха жезлом. Чих прекратился, но его еще долго преследовал противный привкус зелий.

Что самое странное, так то, что ловушка все же была отлажена и активирована, а Люциус ничем не напомнил ему про какие-либо еще «компенсации». Он как вроде забыл о первачке. Лил даже обиделся сначала, а потом вздохнул и подумал: ну а кто он, в самом деле, такой, чтобы о нем помнить столь блестящему адепту-выпускнику?

-оОо-

Семимильными шагами шло время учебы. Как-то незаметно наступила поздняя для Лилиана весна. В Тире было бы уже тепло, и сады расцветали бы, а тут все шли и шли холодные дожди со снегом и с пронизывающими ветрами, не дающие толком даже выйти на улицу. Общее несколько напряженное и скучное настроение разбавляли только Партизаны. Шутки неугомонных первачков совершенствовались по мере их адаптации на новом месте и полученным знаниям, порой публично «вбитым» в Большом зале. Теперь в монастыре их знали уже все. К концу года проделки, тем не менее, были уже достаточно разнообразными и весьма рискованными. Причем не только Партизаны попадались все реже, но и директор Дамблдор питал к их группе какую-то симпатию и даже за серьезные проколы особых наказаний не следовало. Самым страшным была порка Сириуса, на которую он нарвался дважды – за испорченные слабительным витаминные зелья и за натертый массажным маслом порог Большого зала. В обоих случаях он попался с поличным самим жрецам. В конце апреля внезапно резко потеплело и как-то незаметно сразу пришло лето, а вместе с ним и самая хлопотная и горячая пора Испытаний.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/1931/54475