— Энни?

— Да, Сонни?

— Я собираюсь связать твои руки вместе. Ты этого хочешь?

— О да, Сонни. — Слова вырывались из неё, как будто она задыхалась.

— Тогда, Энни, я собираюсь снять с тебя трусики.

— О да, Сонни.

— И когда я это сделаю, что ты хочешь, чтобы я сделал после?

— Выеби меня, Сонни! Я прошу тебя, пожалуйста, выеби меня!

Я встал перед к ней. Она выпрямилась, подняв подбородок, чтобы посмотреть на меня. Я наклонился над ней, приблизив свои губы к её рту, где моё дыхание овевало её кожу. — Энни, моя мама сказала, что ты хотела бы, чтобы тебя изнасиловали, захватили ночью врасплох. Это правда? — Я почувствовал её мощный вдох. Я перевел взгляд с её открытых красных губ на её глаза, они были широко раскрыты и метались туда-сюда. Она вздохнула и попыталась кивнуть, прижав свои губы к моим. Я нежно поцеловал её, затем отодвинулся. — Энни, это правда?

— Да, Сонни. Я сказала твоей матери... Я сказала, что мне снилось, как меня трахают ночью в моей постели. Просыпаюсь, глазам темно, а меня привязывают к кровати. Я мечтаю почувствовать, как руки срывают с тела ночную рубашку, а губы на моих сосках сильно кусают меня! Да, Сонни, я хочу, чтобы меня отымели ночью.

— И что ты готова сделать для меня, чтобы заслужить это? Я могу сделать это для тебя, ты ведь знаешь это?

Она кивнула, и я был достаточно далеко от нее, чтобы мы не касались друг друга. Её губы работали, она облизывала их, её язык выныривал и касался их, размазывая помаду ещё больше. — Все, что угодно, Сонни. Я так долго мечтала об этом, я знаю, что это неправильно, плохо с моей стороны, но это так возбуждает меня, одна мысль о том, чтобы проснуться привязанной к кровати и закинуть ноги на плечи мужчины, когда он войдет в моё гнездышко. — Она вздохнула, слегка склонив голову.

Я кивнул. — Если ты сделаешь то, что я хочу от тебя сегодня, я предоставлю тебе это, возможно, много раз, и с разными мужчинами.

Её глаза расширились, а ноздри раздулись. Её рот открылся, но она промолчала.

— Попроси меня связать тебе руки, — сказал я.

— Свяжи меня. Свяжите мне руки, пожалуйста. — Энни повторила без колебаний, умудряясь задыхаться при этих словах.

Я переместился к ней сзади и сделал, как она просила. Я использовал концы сине-зеленого пояса, чтобы связать её локти вместе, крепко и надежно. Стянул с шеи черно-алый и завязал один конец вокруг её левого преплечья, под мышкой, у плеча. Она склонила голову. Я убрал её волосы вперед, с плеч и спины. Мне нравилось ощущать её вьющиеся волосы на своих руках. Я пропустил шарф под её другим плечом и закрепил его на предплечье, а затем оттянул её плечи назад, крепче сжимая верхние части руки. Её плечи прогнулись, а спина ещё больше выгнулась. Я потянул сильнее, пока её лопатки не сошлись друг с другом, а тело не выгнулось до невозможности. Немного ослабив натяжение, я протянул петлю через её правую руку и завязал её. Оставшейся тканью я обмотал её предплечья.

Когда я встал перед ней, Энни подняла голову. Её губы были припухшими, поджатыми и казались ещё краснее. В глазах была дымка, а тело слегка покачивалось, раскачиваясь в пьяном предвкушении. Я положил руку ей на затылок и поцеловал её в губы. Её рот открылся, и её язык прорвался ко мне в рот. Она стонала, когда я целовал её.

Я отстранился от её губ. В её глазах пылал голод. Она наклонилась вперед, двигая своими губами вслед за моими, словно желая сохранить поцелуй, следуя за мной. Её плечи были отведены назад, что увеличивало её груди, выпячивая их вперед. Это были круглые чаши страсти, и я наклонился, чтобы испить из них, посасывая каждую по очереди, пока Энни стонала. Я облизал её соски и крепко втянул каждую грудь в рот. Энни вздохнула и захрипела.

Я приподнял своё лицо перед ней, положив руки на её бедра. Они вздрогнули под моим прикосновением, дернулись вперед один раз и затихли.

— Энни, сегодня вечером я отдам тебя своим друзьям. Мы будем ебать тебя, все вместе, снова и снова. Я скажу им, что если они когда-нибудь захотят тебя, они могут прийти к тебе домой и взять тебя. Ты станешь для нас шлюхой. Это то, чего я хочу. Если ты попросишь меня снять твои трусики, если я сниму их, то ты будешь мокрой, когда я прикоснусь к твоей киске, ты станешь нашей, и мы будем делать с тобой все, что захотим. Со своей стороны, я обещаю, что по крайней мере один раз, а скорее всего часто, ты будешь изнасилована в своей постели посреди ночи.

Миссис Кингстон сглотнула и облизала губы.

— Сонни. — Она остановилась. — Сонни, сними трусики, пожалуйста. — Её глаза блестели, теперь они были стянуты в напряженные щелочки, которые казались почти кошачьими.

— Миссис Кингстон, ты должна согласиться сообщать мне, когда твой муж Сид дома. Ты сообщаешь мне, когда он уезжает из города и когда возвращается. Ты сообщишь мне, в какие ночи в вашем доме его не будет, и ты будешь оставлять заднюю дверь открытой, когда будешь свободна.

— Хорошо, Сонни, — прошептала миссис Кингстон.

Я опустился на колени и провел руками по её обтянутым чулками ногам. Казалось, что её кожа под моими руками под черными чулочками пульсирует. Я запустил руку под её платье и нашел верхнюю часть чулок — подвязку поверх трусиков. Я сбросил её платье и пошел на кухню. На кухне я взял острый как бритва нож. Вернулся в гостиную. Глаза Энни выпучились, когда она увидела нож.

— Извини за трусики, Энни, но я не буду снимать подвязку, чтобы снять их.

Её пораженное лицо расслабилось, но момент ужаса затянулся в виде неустойчивой дрожи, пробежавшей по её телу. Я снова присел и одной рукой приподнял её платье. Взору предстали её стройные ножки и верх чулок. Меня позабавило, что подвязки были розовыми, пояс — розовым с черными оборками. Её трусики представляли собой ниточки и лоскутки ткани, которые несколькими быстрыми движениями ножа я разрезал. Я отнес нож на кухню и вернулся в гостиную.

— Энни, повернись и нагнись.

Она так и сделала.

Я расстегнул штаны и выпустил на свободу свой твёрдый хуй. Задрал её платье на бедрах и присел, наклонив конец хуя к неглубокой расщелине её задницы. Двинулся рукой ниже, нащупывая, пока не почувствовал губы её киски, налитые от возбуждения. — Ты мокрая, Энни. Когда мой хуй войдет в тебя, ты будешь нашей, ты понимаешь это?

— Да, Сонни, — пробормотала она. — Пожалуйста, введи хуй в Энни.

Я сделал, как она просила, в конце концов, это была очень хорошая идея. Я вошел в неё примерно на половину длины хуя, прежде чем она напряглась, и проникновение остановилось. Я вытащил хуй и сбросил с неё платье. Я поднял её, чтобы она встала вертикально. Она повернулась, её глаза были озадачены.

— Пойдем со мной, — сказал я, не поясняя зачем. Потянул её к входной двери. У меня возникла логистическая проблема. Мне нужно было бежать за машиной, но Энни не могла бы ни открыть дверь, ни закрыть её. Ключ к выходу из таких ситуаций — импровизация. Я взбежал по лестнице в комнату Лоры. Она лежала на кровати, платья на ней не было, ноги были широко раздвинуты. Одной рукой она яростно теребила свою пиздёнку, а другой водила вибратором вокруг и внутри своей киски.

Она прекратила мастурбацию, когда я открыл дверь, вытаскивая наушники из ушей.

— Лора, мне нужна твоя помощь.

На её лице промелькнул сначала испуг, затем похоть. Она скатилась с кровати и встала передо мной на колени. Расстегнула мои брюки, и я позволила ей это сделать. Внизу ждала Энни, топлес и связанная. Лора вытащила мой влажный хуй и взяла его в рот. После того, как она несколько раз втянула мой член в горло, я потрепал её по голове.

— Лора, спустись со мной по лестнице.

Она кивнула, поднялась, взяла халат и последовала за мной вниз. Энни не было у двери, где я её оставил. Мы обогнули последний изгиб лестницы, и я увидел Энни, она отошла от окна в подъезде к двери на кухню.

— Ого! — сказала Лора, стоя позади меня.

Я оглянулся. Миссис Уиллс смотрела на Энни, которая стояла со связанными руками за спиной и выпячивала грудь, делая её рельефной и яркой. Её дикие, вьющиеся волосы и макияж придавали ей потусторонний вид. Она молчала.

— Лора, мне нужно забрать свою машину. Как только я окажусь на подъездной дорожке, я посигналю. Ты откроешь дверь, вытолкнешь Энни и закроешь её за ней. Так пойдет?

— Что ты собираешься с ней сделать? — спросила миссис Уиллс, её голос дрожал.

— Я собираюсь отдать её своим друзьям, и мы будем её ебать. Твой муж будет в городе сегодня или завтра?

— Он уехал.

Я кивнул: — Хорошо.

Я такой проказник. Я замер на мгновение, глядя на Лору, которая смотрела на Энни.

— Поцелуй её, — сказал я.

Лора подняла на меня глаза, широкие, возбужденные. Затем она беззвучно кивнула. Моя мама была права. Лора подошла к Энни и поцеловала связанную женщину в губы, нежно, затем более страстно. Она наклонила голову к каждой груди и пососала сиськи Энни.

Восточная женщина вздрагивала от этого внимания.

Я оттащил Лору назад.

— Вытолкни её за дверь, когда я подъеду.

Лора кивнула, затем обняла Энни за голые плечи и снова поцеловала её в губы. Запустила руку под юбку Энни, и они обе завизжали, когда её рука коснулась голой киски.

Я побежал к машине и через несколько минут был перед домом. Я посигналил, наклонился и открыл дверь. Я ехал на маминой машине, и у неё были плюшевые сиденья из мятого бархата без перегородок. Толкнул дверь машины, и через мгновение появилась Энни, топлес и связанная, и неловко вползла в проем, улегшись на сиденье и откинув голову. Я склонился над ней и захлопнул дверь. Из чистой похоти я прильнул губами к её ближайшему соску и стал сосать и дергать губами. Энни вскрикнула. Она дрожала и задыхалась, её груди были блестящими от оральных ласок Лоры.

Я пристегнул ремень безопасности, сейчас не время останавливаться. Притянул голову Энни к себе, и она расслабилась, пыхтя и выдыхая через нос. Пока я вел машину, я гладил её голую спину, проводя пальцами по гладкой, безупречной коже. Всю дорогу до дома Брента я бормотал такие слова, как: — Ты скоро будешь ебаться, Энни, — и — у меня много хуёв для тебя, Энни! — Она сдвинулась и прижалась лицом к моей промежности, целуя мой отвердевший хуй через штаны.

Я подъехал к дому Россини и припарковался. Выключив зажигание, я понял, что мы перекрыли миссис Россини доступ к подъезду, что, если то, что я задумал, сработает, было весьма хорошо. Обычно, когда мы забывали и делали так, она звонила и просила нас передвинуть машину или две.

— Энни, мне нужно кое с чем разобраться. Ты лежи здесь. Тебе должно быть достаточно тепло. — Я натянул одеяло, которое мама держала на заднем сиденье, ей на спину. — На случай, если тебе станет холодно. Оставайся здесь. Я приду за тобой, когда мы будем готовы. — Я наклонился и поцеловал кожу на её боку, над поясом её юбки. Вышел из машины и вошел в дом Брента. Я обследовал территорию, чтобы убедиться, что она пуста. Внизу слышался звук телевизора. Я спустился вниз.

Они играли в бильярд, двое на двое. Пока я спускался по лестнице, было слышно, как они переругиваются друг с другом. Лестница заканчивалась во мраке в одном конце подвала, а в другом конце находилась семейная зона и бар. За углом от двери был книжный шкаф в полстены, где можно было увидеть половину бильярдного стола, бар за ним, и диван, но не телевизор, который находился в дальнем углу. Я вошел в комнату.

http://erolate.com/book/2021/56158