Готовый перевод Моя вендетта: Глава 16

Через день магический мир всполошился и дружно впал в истерику. Последователи и преданные слуги Того-кого-нельзя-называть невесть откуда объявившиеся в мирной магической Англии совершили дерзкое и жестокое нападение на семью родственников-магглов самого Гарри Поттера, у которых он, как выяснилось, все это время тайно и проживал.

Этим извергам удалось выследить почтовую сову, которая разносила приглашения в школу! Так они и узнали, где Светлые силы в лице Дамблдора прячут самого известного ребенка Света. Свидетелей действа не осталось. Все, кто занимался охраной мальчика погибли в попытке его отстоять... их имена были сохранены в тайне по настоянию Дамблдора… но осталось всего два свидетеля случившегося, которые и дали показания. Не оставлявшие никаких сомнений в произошедшем, сквиб Арабелла Фигг и наблюдатель Мундунгус Флетчер. Оба даже отдали свои воспоминания для более детального анализа следователей аврората. И через некоторое время, так и не успев дать показания под веритасерумом, погибли от рук все тех же злодеев.

И в итоге – вся магическая Англия на страницах Пророка любовалась на руины дома на Тисовой с меткой над ним и переживала гибель четырех человек, один из которых был надеждой всего магического мира. Опознать кого-то из них было невозможно, потому как от строения, уничтоженного Адским пламенем, просто ничего не осталось. Магглы, как водится, все списали на взрыв бытового газа. Ужасно! Цинизм свершенного среди белого дня нападения поверг в траур магическое сообщество.

Весь магический мир был в шоке от произошедшего. Люди разглядывали опубликованные колдоснимки руин домика, ходящих по ним магглов, и ахали. Они ожидали и требовали активных ответных действий Аврората и Министерства. Ведь авроры обязаны защищать мирных граждан! А тут такое... причем среди бела дня! А те почему-то медлили. На их фоне особенно доброкачественно выглядели члены Ордена Феникса, все как один охваченные патриотизмом. Обещающие кары небесные на голову «зарвавшихся темных».

Наконец Министерство опомнилось, зашевелилось, и начались уже знакомые всем по прошлой компании аресты и последовавшая за ними волна судебных разбирательств и репрессий.

Дамблдор выступал в Визенгамоте главным обвинителем. Закутанный в ослепительно белые одежды, как символ чистоты помыслов, он выглядел величественным и погруженным во вселенскую скорбь. Все видели, насколько он переживает за трагическую судьбу своего подопечного.

Общественности, в итоге проведенного Авроратом расследования, было объявлено, что согласно показаниям кого-то из чистокровных магов – его личность, конечно, скрывалась – у Того-кого-нельзя-называть объявился преемник, его наследник по духу и методам движения во власть. И этот маг жаждет крови. Много крови. И он начал ее проливать в свою славу.

Репрессии набирали обороты, аресты следовали один за другим. А Дамблдор тем временем готовил почву для объявления нового Избранного Пророчества. Изредка бросая многозначительные фразы типа»еще не все потеряно» и « Свет не исключал такого поворота. И хотя это для нас великая потеря, но главное остается с нами!» Народ гадал, какой козырь таится в белоснежном рукаве Великого мага. И тот лишь интригующе выдерживал паузу. Ведь у сил Света должно быть знамя!

-оОо-

Нарцисса узнав о событиях на Тисовой, о которых не слышал только глухой, хотя и таким все бы объяснили на пальцах, ударилась на некоторое время в панику. Эти слухи о новом Темном Лорде были просто ужасны. Ещё и Люциус непонятно где! Однако неожиданно все обернулось к лучшему.

Их попытались обвинить в пособничестве, но к счастью, Малфой пребывал в официальной командировке от Министерства, пусть и затянувшейся. Если бы он находился в стране, то тогда их сия чаша точно не минула бы. А так… была надежда, что в этот раз их обойдут все репрессии.

К удаче Нарциссы ученический сейф Драко был полон под завязку, содержимого могло запросто хватить на пару лет беззаботного и даже шикарного существования. А там… скорее всего, она уже прикидывала как все же заключит союз Драко и Теодора. Нарцисса подумывала, что стоит загодя настроить сына на такое развитие событий – без покровителя в столь нестабильном мире трудно. А Нотт, что ни говори, твердо стоял на ногах. Правда, свои визиты к ней он прекратил. Равно как и прекратил, увы-увы, оплачивать ее счета. Прежние векселя ей удалось отсрочить, выплатив по ним проценты. Но вся сумма значительно уменьшила бы содержимое сейфа и она решила, что пока такого делать не будет. Кто знает, как дальше повернется судьба!

Бездумно тратя деньги из учебного сейфа, Нарцисса не подумала о том, что дотошные гоблины потребуют с нее отчет в нецелевой трате каждого кната оттуда. Дамблдор давно такие тонкости знал, он не первый раз подобное проворачивал. Но Нарцисса о таком даже не думала. Пока. Да и как было удержаться и не купить новый роскошный гарнитур из магических бриллиантов, забранный с витрины прямо перед носом Паркинсон? Она обязана выглядеть достойно в день отправления сына в школу. Ради этого события пришлось организовать небольшой фуршет для избранных, в самый разгар которого сова должна была принести известие о том, на какой факультет будет распределен ее мальчик.

-оОо-

Счастливый Драко отправился на учёбу в Хогвартс. Как и ожидалось он, как и Нотт, был распределен на Слизерин. Сова с этим известием тут же улетела в Мэнор.

Факультетом руководил Слагхорн на время отсутствия Снейпа, отозванный с заслуженного отдыха Дамблдором. Впрочем, тот не был против.

Поворчав для вида, он с удовольствием вернулся к преподаванию и к своему хобби – «Клубу Слизней» и «коллекционированию» состоятельных, выдающихся и просто талантливых учеников, выделяемых за их практическую ценность для него в будущем или из-за положения семья. И конечно, он не мог отказать в такой малости как отправка совы с радостным известием для леди Малфой. Такая милая дама!

Драко проследив взлет птицы. Отпущенной сразу от преподавательского стола, едва Шляпа вынесла свой вердикт над его головой, мило улыбнулся декану и сделал свои выводы.

Драко от природы был неглупым ребенком. Так случилось в его жизни, что отец давно отсутствовал в жизни мальчика. Его образ хранили семейные колдоснимки и в памяти бережно лелеялись драгоценные воспоминания о властном белокуром мужчине, который был идеалом и примером для подражания, хотя он его уже плохо помнил. Но в памяти четко отложилась фраза отца: «Мы – Малфои, мы – лучшие, мы всегда со всем справляемся, все самое лучшее принадлежит нам». Эти слова сказал ему папА когда маленький Драко упал с дорогой новейшей детской метлы, подаренной родителями, и разревелся словно… словно девчонка. Он повторял их, когда не давалась латынь или почерк напоминал следы диковинных жучков, повторял, сжимая зубы, когда маман не приходила пожелать ему спокойной ночи и поцеловать, как было заведено до командировки папы.

Драко старательно занимался с нанятыми еще отцом учителями, играл по мере надобности роль парадной куклы для матери на ее приемах, попутно старался все вызнать о том, что творилось в поместье и мире. Этому способствовало его увлечение историей, в частности постоянное чтение исторических очерков и трактатов – нередко недоступных для понимания. Но старенький учитель (занимавшийся еще с его дедом!) с удовольствием пояснял наследнику Малфоев все тонкости, интриги и политические ситуации, случавшиеся в магическом мире, и не только Британии, ненавязчиво преподавая при этом азы политологии и философии.

Всему этому вначале способствовало природное любопытство мальчика и что уж правду таить – одиночество. Но как не уставал повторять его учитель: «Одинокими мы делаем себя сами»* и «Если вы бездельничаете – избегайте одиночества; если же одиноки – не бездельничайте»**, то следуя этим завуалированным советам, Драко находил себе занятия достойные наследника Малфоев, а главное – весьма полезные в его будущем. С каждым годом, проведенным, по сути, без контроля взрослых и действуя поначалу интуитивно, он понимал, что наиболее ценное и доступное ему в столь юном возрасте оружие – это информация. К тому же как он понимал именно на этой силе и строились все самые громкие дела и перевороты в мире не только магии но и магглов…

Домовики его побаивались. Светлый мальчик с ангельской улыбкой и таким же поведением ангелом не был. В свои 11 он уже прикидывал, что, скорее всего, в 14 ему придется основательно заняться делами рода, потому как отец растворился в неведомых далях и не факт, что вернется, а мать, судя по всему, дела вести вовсе не умела.

Но, согласно законам, раз он не круглый сирота, то сможет принять род под свою руку только в 14 лет. Это был минимально возможный возраст, который оговаривался в кодексе. Кодекс Рода Малфой был первым серьезным трудом, который он выучил практически наизусть, как оно и принято среди чистокровных семей. Находя в нем ответы на большинство вопросов. На остальные ему отвечали предки, изображенные на магических портретах, с удовольствием уделяя свое внимание наследнику. Согласно кодексу Малфоев, принятие титула Главы рода было возможным, если факт его зрелости и компетентности в ведении родовых дел будет подтвержден гоблинами.

До этого возраста если случится, спаси Мерлин, осиротеть, то он окажется под рукой опекуна или управляющего делами их рода – смотря кого, назначит Опекунский Совет в Министерстве, если таковое не прописано в указаниях отца по такому случаю. Хотя, скорее всего, все прописано. Потому как к бумагам и документам учили относиться ответственно каждого наследника рода Малфой, и Драко познал это на своем опыте. Он не сомневался, что папА в свое время эту истину тоже постигал схожим образом – ведь все говорят, что он вылитый отец! Но узнать, что написано в его распоряжениях и завещании можно было только в крайнем случае, а он не хотел бы, чтобы до такого дошло.

К тому же ему вовсе не понравился разговор матери и ее любовника, дотошно пересказанный ему домовиком и зафиксированный магическим пером. Драко аккуратно положил еще один листочек магического пергамента, приравнивавшийся юридически к показаниям свидетеля, в специальный родовой тайник.

Папа за несколько месяцев до отъезда, как бы, между прочим, посоветовал ему иметь надежное место для сохранения разных важных для Драко вещиц, например карточек от шоколадных лягушек или детских спортивных журналов или чего-то секретного, что со временем появится у Драко, – ведь никогда не знаешь, что надо будет спрятать! И как вариант предложил этот родовой тайник в пользование. Люциус ностальгически улыбнулся тогда и, притянув сына на колени, скупо поделился с наследником перечнем того, что хранил он в таком же возрасте в этом «укромном местечке». Потом папА тряхнул головой и заговорщицки прошептал, что эта «мужская тайна, только для них двоих». И Драко свято придерживался обещания, данного отцу, и как оказалось – не зря! Что еще раз подтверждало для него, что Люциус Малфой заботился о нем и любил, просто надо было уметь разглядеть это. И папА обязательно вернется, а его, Драко, задание не подвести славное имя Малфоев и сохранить все родовые дела в порядке и под контролем.

Теперь в «тайничке», закрываемым на его кровь, понемногу собирался компромат, подтверждающий недостойное поведение Нарциссы и некоторых других особ, полностью вытеснив детские журналы и картинки.

Нет, он, конечно, любил мать – по-своему. Но то, что она сейчас творила…

Он прекрасно вычленял из шепотков и недоговоренностей между ее подружками и просто знакомыми самое важное и впоследствии многому сказанному нашел подтверждения. К тому же Нарцисса не столь уж много уделяла ему времени, чтобы у него образовалась действительно нежная сыновья любовь. В сущности, она была довольно отстраненной и холодной матерью, выполняя лишь самое необходимое и то, что соответствовало ее статусу и положению. И то, что прощалось отцу, Драко не мог извинить матери.

С другой стороны, он понимал, что не исключалось, ее изгнание из рода. Он нашел и прочитал в бумагах матери копию ее брачного контракта. Собственно, он уже был нарушен не единожды, и она юридически не являлась леди Малфой. О чем уже знали гоблины. Пока просто это не было озвучено прилюдно. Именно поэтому ей и были недоступны родовые сейфы, только выделенное его отцом содержание, которого Нарциссе определенно не хватало.

В бумаги матери он полез после того разговора когда выплыли подробности о векселях и возможной распродаже имущества. К собственному удивлению он действительно обнаружил, что свое приданое мать уже спустила полностью, и ее французское имение ушло с молотка за полцены. Во многом именно это окончательно заставило юного Малфоя отвернуться от столь непродуманного поведения.

С управляющего имением домовика он затребовал методом угроз, что разорвет кровную связь с ним, если тот не станет помогать, информацию о состоянии дел и содержании матери. Управляющий поворчал. Но неожиданно пошел навстречу. Оценив хватку будущего лорда Малфоя. К тому же мальчик не поленился и когда ему потребовалась помощь домовиков, стал действовать не бездумно. А лишь после того как внимательно изучил надлежащую литературу о малом народце. Это привело к массе открытий и позволило буквально манипулировать магическими приживалами Малфой-менора.

Зато теперь управлению финансами его раз в неделю учил сам управляющий финансовыми потоками рода Малфой гоблин Вырвиглот.

Вырвиглот был полулеприконом и считался очень перспективным гоблином, ему прочили большое будущее и он не собирался его упускать, хотя теперь был весьма доволен действиями наследника и считал, что Лорду Малфою весьма повезло с сыном, хотя и очень не повезло с женой. Именно он дал пароль Драко к общению и с домовиками Хогвартса, которые просто не могли отказать просьбе Вырвиглота, тот был на порядок выше их, и... такой гоблин, мечта любого домовика!

Поэтому начав школьную жизнь, Драко внимательно присматривался и прислушивался ко всем в школе, точно так же собирая информацию от маленьких шпионов. Он должен был составить о каждом собственное мнение. И в первую очередь это касалось его возможного «женишка».

Не сказать, чтобы Нотт, которого ему прочили, был неприятен. Но Теодор сразу решил указать блондину на его место. Драко с ловкостью придворного интригана выворачивался из его рук, он всегда находил возможность улизнуть от ответа и щекотливого разговора, не оскорбив мальчика. И тот никак не мог понять своих истинных отношений с этим Малфоем. Отец сказал, что тот будет ему принадлежать, но пока придется подождать этого приятного события. Теодор был согласен ждать – Драко был хорош. Он напоминал ему ценную фарфоровую куколку, такой же аккуратный, красивый и очень хрупкий на вид.

Малфой избегал близкого контакта с Тео и даже умудрился, не иначе, чудом, попасть в другую спальню, которую теперь делил с Забини. С Блейзом у Драко было общее увлечение – зелья и не все из них были безобидны. К тому же у итальянца оказалось много интересных навыков которыми тот не прочь был поделиться в обмен на не менее нужные сведения Драко. Тут они впервые сварили свои первые яды по семейным рецептам смуглокожего мальчика и по идее самого Драко усилили их первыми опытами в кровной магии.

Не меньший интерес у Драко вызывали гриффиндорцы: Лонгботтом, Уизли и Грейнджер. Этому трио явно благоволил Дамблдор, причем потакал он открыто. Уизли был редкостным лентяем и шалопаем, Лонгботтом вызывал много вопросов, с ним Драко еще не определился, а грязнокровка Грейнджер, единственная из троих, пыталась учиться в полном смысле слова. Но из-за отсутствия начальных систематических знаний о магии, она все делала как-то неправильно. К тому же ее сила, пусть и довольно значительная для магглорожденной, не имела вектора, а значит, была опасной, дикой. Придет время и девочка может с ней не справиться. Но это не было проблемой Драко. Это была проблема директора, и он видимо как-то со всем этим разберется к возрасту принятия.

У Драко хватало своей головной боли. Особенно важным было выдержать нейтралитет с Ноттом, который нередко прямо-таки доставал своими претензиями и поучениями.

К тому же у Драко была еще одна «небольшая» тайна, о которой не знал никто, даже мать, и он не собирался ее ставить в известность.

Он был уже обручен.

По крайней мере, именно так ему объяснил домовик, который занимался уходом за наследником. Ушастый пришел в неописуемый восторг, увидев странную татуировку в один прекрасный момент проступившую на коже мальчика. Собственно она была в таком месте, что ее никто посторонний не смог бы увидеть. Она покрывала затейливым рисунком… его пенис и лобок. Подобный узор на столь чувствительном месте мог появиться только магически.

Почему именно там?

Домовик благоговейно сказал, что это ОЧЕНЬ темный ритуал брачного союза, скорее всего, заключенный его отцом. Драко в действительности не особо рассматривал это место, но с уверенностью мог сказать, что раньше этого узора у него не было. Зато теперь он полюбил разглядывать себя голого в зеркале. Уж такого точно ни у кого не было! Выглядел узор крайне экзотично. К тому же это доказывало, что его отец где-то там думает о нем и заботится. И точно, это обещает что-то хорошее, согласно кодексу Малфоев. Можно было даже помечтать, с кем он мог его связать. Ведь наверняка что это достойный маг, чистокровный, сильный… ну и дальше по списку. И конечно красивый! Наверняка жгучей восточной красотой. Дальше фантазия захлебывалась в собственных слюнях. Нотт на подобное не тянул. Фи! Если он и будет младшим, то у достойного мага. Такого… такого… ну вы понимаете. Короче, у того, кого выбрал отец. Хотя татуаж еще не указывал, что он будет младшим. Он говорил только о том, что они связаны так, что никто не сможет разорвать эти узы. Да и в Англии подобные ритуалы просто немыслимы.

-оОо-

Невилл Лонгботтом проводил последние месяцы перед школой не менее плодотворно. Мальчик никогда даже не предполагал, что ему придется примерить на себя венец Героя. Однако перед началом учебы в их дом заявился сам Дамблдор и долго беседовал с бабушкой на эту тему. Часть разговора Невилл понял, часть не вполне, часть вообще прослушал, потому что распознал в словесном узоре проникновенной речи директора простое «заплетание мозга» как подобное называла бабушка.

Директор магической школы долго рассказывал понимающе кивающей леди Лонгботтом о каком-то пророчестве, где якобы имелись четкие указания на него, Невилла. Вторым, вероятным мальчиком, попадающим под условия, был Поттер, но он погиб, а значит, в пророчестве шло не о нем. Теперь все указывает на то, что Герой – это Невилл Лонгботтом. Бабушка всем своим видом показывала, насколько она горда тем, что ее внук может стать настолько знаменитым. Но при всех вариантах торговалась она азартно и со вкусом.

Как понял Невилл, со следующего уже дня за него возьмутся специалисты своего дела – бывшие авроры и боевые маги. Они будут учить Невилла тому, как стать этим самым Героем, потому как после озвучивания пророчества более чем вероятно что последователи Того-кого-нельзя-называть станут за ним охотиться. В Хогвартс им, конечно, не пробраться, но он должен быть готов ко всему. Бабушка согласно кивала и проникалась ответственностью перед магическим миром прямо на глазах. Довольный Дамблдор со своей стороны обещал защиту и охрану. С этого дня неподалеку от их имения будет постоянный пост наблюдателей от ордена Феникса. Впрочем, многое зависело именно от Невилла. Бабушка повздыхала, сетуя, что он вовсе не так силен, как хотелось бы. Алиса, его мать, была волшебницей всего лишь во втором поколении. Дамблдор поджал губы и сказал, что возможно сила еще раскроется, все впереди. На том они и расстались довольные друг другом.

На следующий день у них в доме появился Аластор Моуди. Он был сильным боевым магом, аврором, в прошлом покалеченным Пожирателями, и сейчас взялся за Невилла с двойной энергией. Впрочем, довольно напрасно. Потому что раз проверив Невилла в деле, он только крякнул и на пару минут приложился к своей фляжке. Бабушка в итоге после этого случая каждый раз во время его визитов утягивала бывшего аврора к столику у камина и поила его сперва чаем с домашней выпечкой и уже затем выдержанным дорогим вином. Так что аврор проводил занятия с ощутительной пользой для себя.

В день отправки внука в школу, Августа критически посмотрела на новоприобретенных «друзей» Невилла, нарисовавшихся уже на перроне. Она ни секунды не сомневалась, что они приставлены к нему директором, уж больно те целенаправленно к нему подошли. Именно поэтому леди Лонгботтом, ожидая подобного, просила наследника быть внимательным и осторожным. Она не собиралась переходить Дамблдору дорогу, прекрасно понимая, чем подобное может закончиться. Ясно, что самый могущественный на сегодняшний день чародей их сообщества не остановится ни перед чем, раз решил взять в свои руки судьбу потенциального Героя.

После того как Фрэнк и Алиса оказались в Мунго, а Поттеры на том свете, она сразу поняла, что все не так просто и ее внука Дамблдор в покое не оставит, пусть на этот момент он и остановил свой выбор на Поттере. Возможно, потому что за сироту было заступиться некому.

Августа ведьминским чутьем чуяла, что все как-то весьма странно сложилось вокруг нескольких чистокровных семей, на которые его светлейшество положило глаз, и что-то в этом деле Ордена Феникса неприятно попахивает, начиная с того момента, как директор набирал новых рекрутов в свой орден.

Вначале-то в нем были только его друзья. Из них остались… да только Моуди. Две военные кампании изрядно проредили число сторонников Дамблдора. Что тоже вызывало вопросы. Уж больно легко он расставался со своими преданными сподвижниками. У того же Волдеморта из первого конфликта осталось гораздо больше приближенных.

После почти полного своего уничтожения, пополнилась эта пресветлая организация слабыми магами да молодыми грязнокровками. Ах, да! Еще Уизли. И вот их-то директор и сделал своими вербовщиками новоприбывших. Алиса привела Фрэнка, рыженькая Лили – Поттера и его компанию. Августа хмыкнула, вспоминая это. Тот же Артур Уизли - Молли привел. А ведь неслабая чистокровная ведьма была, но с гнильцой. Это после изгнания из рода у нее и половины потенциала не осталось.

Она вспомнила, как через несколько минут после того, как сработал артефакт, показывающий что в доме Фрэнка случилось несчастье, она была уже там. И очень вовремя. Она вошла в дом чуть раньше авроров. Но если бы прибыла раньше, наверняка Дамблдор избавился бы от нее, потому как распорядился уже отправить Невилла к маггловским родственникам Алисы.

Как-то были подозрительно похожи эти два сценария. Она бы даже не удивилась, если бы и гонец был бы один и тот же. Как-то странно прятать чистокровных детей в мире магглов, причем недоброжелательно настроенных, а именно такими были родственники Алисы. Потому невестка с ними и не поддерживала никаких отношений. Ее родители – магглорожденные, погибли еще в первую магическую, оставив в дочь в Хогвартсе на попечении Дамблдора. Потому она и верила директору как отцу родному, пока она сама с ней не поговорила. После этого Алиса и согласилась, что лучше бы им с Фрэнком держать нейтралитет. Впрочем, насколько она помнила к тому же выводу пришли и Поттеры. Мир им…

И чем это закончилось?

Да и как тут не поддерживать нейтралитет с детьми на руках? Она сама понимала, что Дамблдор не соперник Темному Лорду, хотя бы потому, что магия приняла его Лордом, что говорило об уровне мага и его потенциале. К тому же насколько она знала, Волдеморт был некромагом, и не малой ступени, а раз прошел этот путь, значит наверняка оставил якоря, что означает только одно – он вернется непременно. Причем не исключено, что еще более сильным, нежели ранее. К тому же метки ни у кого не пропали. Она знала от подруг – в женском обществе мало, что можно было утаить. Так, что раз метки темны, значит и сам их хозяин жив-здоров. А Альбус разыгрывает свою партию. Понятно зачем – убрать Министра и посадить своего человека. К тому же за спиной Министра до возвращения Темного Лорда можно скопить капитал как финансовый, так и политический.

По воскресеньям леди Лонгботтом пила чай с Амелией Фадж, кузиной Министра, и собиралась с ней поговорить о некоторых нестыковках в последних событиях. Фадж не дурак, хоть и изображает такового, сам сделает свои выводы и отреагирует. После этого и были приняты определенные меры по отношению к наследнику Лонгботтомов. Облик Невилла спрятали под надежной личиной увальня, мастерски сделанной его двоюродным дедом. Она сама в ритуальном зале надежно скрыла его магию, чтобы никто не определил подлинного уровня внука. Потому как с увальня и сквиба какой спрос?

И вот сейчас все подозрения подтверждалось. Как же она была права! Августа улыбнулась. Как бы там ни было, она не позволит сделать Невилла разменной монетой в играх Дамблдора. Конечно, оставалось беспокойство за внука, как он справится, не выдаст ли себя. Но парнишка был умен не по годам, да и артефактов неслабых на нем хватает.

-оОо-

А Невилл тем временем едва не прокололся в первый же день в Хогвартсе. Ему едва удалось уговорить шляпу отправить его на Гриффиндор, а не на Слизерин, настолько она восхитилась его маскировкой и только угроза, что он тогда совсем покинет школу, но перед этим не забудет с ней «попрощаться», сработала. Он довольно неприязненно осмотрел новых друзей, но хладнокровно продолжать игру «я всего лишь тюфяк и бабушкин любимый внук, обожающий свою жабу», рассеянный, неудачник и увалень, с почти полностью отсутствующей магией.

Мальчик наблюдал за готовящимся ко сну Роном. Тот со вкусом рассказывал, как он сегодня сцепился со слизеринцами и этот отвратительный Нотт получил от него по носу!

Невилл только покачал головой. Да, Дамблдор постарался, выбирая ему напарника… мало того что слаб, так еще и самовлюбленный дурак! Ну, пусть ищет приключения на свой зад. Он, Невилл, будет умнее.

И мальчик устроился в своей постели, подержав некоторое время напоминалку в ладонях. Небольшой артефакт помогал ему сосредотачиваться на собственной личине. Бабушка предупредила, что ее надо время от времени подновлять.

-оОо-

Дамблдор взял очередную газету с пеной у рта поливавшую грязью Аврорат и погрузился в ее изучение. «Последователи Темного Лорда» постоянно устраивали акции неповиновения в магическом Лондоне. Они то расклеивали листовки призывающие уничтожать магглокровок или банально оскорбляющие Министра и Главного аврора, то писали похабные вирши прямо на стенах домов Косого переулка на радость обывателям и прессе, а то и устраивали нападения на патрули правопорядка, выставляя их в глупом свете. В это же время во всю шли поборы чистокровных семей занимавших нейтральное положение, от них требовалось оказать помощь «правому делу». Многие предпочитали откупаться, дабы не встревать в начинающийся конфликт. Настырные сборщики дани называли это «оказать помощь нашим братьям, томящимся в Азкабане». Жертвующие подозревали, что, скорее всего, эта помощь до братьев и не доходила, но семьи предпочитали откупаться, не смотря ни на что, нейтралы берегли собственные только очищенные имена, памятуя, что если об их участии в этих сомнительных актах противостояния прознают в Аврорате, беды не миновать.

А все эти выступления «свободной оппозиции» неизменно вызывали радость газетчиков выставляющих Аврорат после каждого такого рейда во все более неприглядном свете. Не исключено что о некоторых таких выступлениях газетчики даже знали загодя, судя по их сенсационным репортажам и снимкам с места событий. Авроры бесились, но поделать ничего не могли, все акции «сторонников Тьмы» носили явно демонстративно издевательский характер, что странным образом говорило о молодости последователей Темного Лорда. Это был не он сам. Все были уверены. Слишком уж все его действия были сравнительно не кровавы. Хотя далеко и не безобидны. Причем самим представителям Тьмы как-то всегда удавалось благополучно улизнуть.

Дамблдор дочитал газету и отбросил ее в сторону. Он хмуро воззрился на Блэка, поигрывающего бокалом дорогого коньяка.

– И когда это детство прекратится?

Блэк обиделся:

– Почему это детство? Я же не могу всерьез устраивать бойню в городе! Я же не зверь!

– Смотря кому, Сириус, мальчик мой. Вот, например, список семей, они прошлую компанию колебались какую сторону им занять. Это потенциальные предатели Света. Фактически это негласные пожиратели, могущие присоединиться к ним в любой момент. Если, например их дети останутся сиротами, то у нас есть шанс воспитать их в правильном ключе.

Блэк полистал дела:

– Все больше бывшие слизеринцы?

– Конечно.

– А может лучше пощипать темных?

– Со временем. Скоро кто-нибудь из них не выдержит и вступит с обвинениями в твой адрес. Вот тогда и можно будет отомстить «предателю», – усмехнулся Дамблдор.

Блэк замер.

– Это гениально!

– Я бы не сказал, что гениально, эта политика и в прошлую компанию имела успех, но она и тогда и сейчас дает много возможностей. Часть сомневающихся окончательно определится с выбором. Одни придут на нашу сторону, другие изберут Тьму. А кто-то из темных займет нейтральную позицию.

Блэк зааплодировал.

– А что с Министром?

– Чуть позже он будет вынужден подать в отставку. Потому что не справится с ситуацией. На его место придет наш человек, как и в руководство Авроратом.

– А чем этот дурак мешает? Он же так глуп…

– Нет, Сириус, он вовсе не глуп, но искусно носит эту маску. Мы уберем его, это не обсуждается. А пока пусть разгребает газетную грязь.

Сириус кивнул, соглашаясь, затем вспомнив, передал чек маггловского банка.

– Это последнее вливание благотворительной помощи. Как и договаривались 50%.

– Есть отказывающиеся платить?

– Пока нет.

– Когда появятся – у тебя будет повод для давления и принудительного изъятия ценностей.

– Да… это может быть забавно. Давно хотел пощупать ребра некоторых…

– Можешь не сдерживаться. Пусть раскошеливаются.

Блэк довольно кивнул и встал.

– Будь осторожен, мой мальчик… – сказал ему в спину Дамблдор и тихо добавил. – Ты мне еще пока нужен.

-оОо-

** - Если вы бездельничаете, избегайте одиночества; если же одиноки - не бездельничайте. Сэмюэл Джонсон

* - Одинокими мы делаем себя сами. Эммануэль Мунье

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/2725/78992