ГЛАВА 1.
Джон проснулся от громкого жужжания кофемолки родителей, верного признака того, что они проснулись и начинают свой день. Его маме Сьюзен нравилось встать пораньше и выпить чашечку кофе, прежде чем разбудить его и его сестру. Это жужжание, было приятным напоминанием о том, что ему скоро придётся вставать с постели, но сначала, он закроет глаза и вздремнёт еще немного.
Это было рождественское утро, и он не собирался долго спать. Он вскочил с кровати и натянул трусы-боксёры, которые лишь частично скрывали его утреннюю эрекцию. Убедившись, что никого нет, он бросился через холл в ванную.
Пописав, он запрыгнул в душ. Занятий не было уже неделю, и он привык, когда просыпался, мастурбировать в душе. Это было рождественское утро, поэтому он решил отказаться от этого ритуала. Даже в 19 лет привлекательность рождественских подарков всё ещё наполняла его чувством волнения и радости.
Его отец, Билл, был профессором в местном университете и заработал более чем достаточно, чтобы позволить жене оставаться дома и воспитывать сына и дочь. Его родители не экономили на рождественских подарках. Для него было обычным делом получить почти всё в своем списке, и он надеялся, что в этом году ничего не изменится. Он в волнении спускался вниз по лестнице, а потом резко остановился, вспомнив другую часть рождественской традиции семьи Гамильтон.
Подарки были захватывающими, но было одно неприятное мероприятие. Каждый год его родители настаивали на том, чтобы они позировали для семейного фото возле елки. Джон не возражал позировать, но это всегда было непросто.
Традиция появилась, когда Джон и его младшая сестра Эмма были малышами. Их родители каждый год обменивались рождественскими фотографиями с братом Сьюзен, Крейгом, и его женой Салли. Со временем фотографии стали своего рода соревнованием, чтобы увидеть, кто сможет придумать самый броский, яркий, украшенный свитер или костюм. Когда они были моложе, Джон и Эмма любили наряжаться каждое рождественское утро, но в возрасте девятнадцати и восемнадцати лет они находили ритуал чрезвычайно унизительным.
Пока он шёл на кухню, Джон думал, какие безвкусно подобранные костюмы наденут его родители в этом году. Он был удивлён, когда повернул за угол и обнаружил, что они сидят за кухонным столом, размешивая кофе в домашних белых халатах.
— Что случилось?- спросил он.
— Разве мы не делаем семейное фото в этом году?- Он знал, что шансы невелики, но попытаться стоило.
— Ну, и тебе доброе утро!- ответила мама, игнорируя его вопрос. Она сонно прикрыла зевок и затем улыбнулась ему тёплой, хотя и слегка саркастической улыбкой.
Джону показалось странным, что они были одеты в халаты вместо обычной одежды. Он не мог вспомнить, чтобы они так небрежно одевались дома.
— Счастливого Рождества!- произнёс он, немного придя в себя,
— Счастливого Рождества, - ответили они по очереди, улыбаясь ему, когда он наливал себе чашку кофе. Когда мама встала, чтобы обнять его и поцеловать в щёку, она нечаянно подставила его взгляду бледно-веснушчатую кожу верхней части груди. Джон ничего не мог с собой поделать, его глаза сначала опустились, после виновато переместились на её улыбающееся лицо. Казалось она, не заметила этого. Когда она прижалась к нему, он спросил себя, что на ней надето под халатом. Прежде, чем он успел дать волю своему воображению, она отошла и села за стол рядом с отцом.
— Отвечая на твой предыдущий вопрос - сказал отец, делая еще один глоток кофе и одаривая Джона и Сьюзан сдержанной улыбкой.
— Да. В этом году мы всё ещё делаем семейное фото, вам понравится, но понадобится немного больше времени в этом году, чем в прошлом.
Они говорили так и раньше, но это никогда не было правдой. Джон мысленно приготовился к серьёзному объяснению того, как весело было бы одеваться как эльфы Санты или к какому-то ещё худшему унижению.
— Конечно - сказал он, даже не пытаясь скрыть свое недовольств.
— Так что, я тоже должен надеть халат?-
Они нервно хихикнули и обменялись многозначительными взглядами. У них явно было что-то, что они хотели сказать, но пока молчали.
Сьюзен прочистила горло.
— Подожди, пока Эмма спустится к завтраку, и мы поговорим об этом - сказала она.
Чувствуя, что ответов больше не будет, он решил присесть за стол. Несколько долгих минут они сидели, пили кофе и ждали. Сьюзен и Билл продолжали украдкой поглядывать друг на друга, и на сына. Мама, казалось, постоянно краснела, а отец непрерывно постукивал пальцами, не сводя глаз с лестницы.
"Что они так нервничают?" - спросил он себя. Хотя его родители относились к рождественскому фото серьёзно, они всегда превращали это в веселье. Но в этом году всё было не так. "Возможно, нам не придётся делать это в этом году", - подумал он, оставляя себе хоть малейшую надежду.
Пока он ждал и пытался понять, что происходит, его взгляд был обращён к матери. Она сидела перед ним со скрещенными ногами, обнажая довольно гладкую, внутреннюю часть бедра. Выше, в разрезе халата, виднелся лёгкий намек на ложбинку между грудями, достаточный для того, чтобы Джон задумался, была ли она обнажённой под ним. Внезапно его поразила мысль, что она очень сексуальная.
Сьюзен была рыжеволосой с бледно-веснушчатой кожей. Она только что отпраздновала свой сороковой день рождения, но выглядела намного моложе. Она держала себя в форме, совершая ежедневные пробежки по окрестностям и пользуясь услугами спортзала. Хотя у неё не было тела двадцатилетней девушки, ей всё же удавалось притягивать взгляды прохожих мужчин.
"Господи, что со мной не так?"- спросил он себя, внезапно почувствовав себя виноватым за то, что пялился на мать, словно она была студенткой с параллельного курса.
Ход его мыслей был прерван звуком шагов Эммы спускающейся по лестнице. Она была так взволнована, что чуть не поскользнулась на паркете, едва удержавшись за перила. Откинув растрёпанные волосы с лица, она сверкнула глупой улыбкой с широко раскрытыми глазами, в которой не было ни капли смущения.
— Ого, это было близко!- сказала она. Беззаботное отношение Эммы к жизни было одной из многих вещей, которые Джон любил в своей сестре.
Раньше семья много переезжала. В результате Джон и Эмма были ближе, чем многие братья и сестры, их возраста. Хотя Джон был студентом-первокурсником в колледже, а Эмма еще училась в старшей школе, они считали друг друга лучшими друзьями и разговаривали почти каждый день.
Эмма была поздним цветком и немного сорванцом. Она ненавидела все девчачье и старалась подражать выбору брата, предпочитая джинсы и футболки юбкам и блузкам. В отличие от Джона, который был тих и сдержан, Эмма была общительной и сорванцом. Всякий раз, когда они оба попадали в неприятности из-за того, что они что-то делали не так, обычно это был конечный результат одной из идей Эммы.
Эмма была дочерью своей матери, у них были одинаковые зеленые глаза, яркая улыбка и стройная фигура. В отличие от мамы, веснушки Эммы были ограничены небольшим пятнышком на переносице, а её волосы были светлого цвета. Её черты лица неизбежно заставляют незнакомцев предполагать, что она намного моложе своих восемнадцати лет, на что она всегда пыталась противопоставить своей дерзкой, общительной личностью.
Несмотря на почти полное унижение от падения, ей удалось снять напряжение в комнате, к счастью её родителей.
— Эй, что за прикол с халатами?- спросила она, заметив необычные наряды родителей.
— Мы делаем что-то другое для фото в этом году?
— Да, давайте, выкладывайте! Расскажите нам, что происходит - добавил Джон, радуясь, что Эмма поддержала его.
— Что случилось с одеждой, когда мы закончим с фото и сможем открыть подарки?
— Придержи лошадей - сказала Сьюзен с небольшим смешком. Одно присутствие Эммы, казалось, значительно улучшило настроение в комнате.
— Я обещаю, что мы откроем подарки, но сначала я хочу, чтобы мы все сели и посмотрели на семейное рождественское фото вашего дяди Крейга и тёти Салли.
Джон и Эмма испустили драматические стоны разочарования.
— Можно мы посмотрим позже?- умоляла Эмма.
— Ни за что. Кто знает, может вам двоим, даже понравиться в этом году, - ответила Сьюзен с загадочной улыбкой.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://erolate.com/book/2815/66660