Покончив с напитками, мы решили прогуляться по парку, Поппи держала меня за руку, настаивая, что для дочери нормально держать отца за руку. Я думаю, она волновалась и ей нужна была опора.
— Что мне ей сказать? — спросила она, пока мы шли через декоративный сад.
— Ну, «Привет, мама» сойдет для начала, а потом мы сможем продолжить.
— Что, если она даже не помнит меня?
— Я боюсь, что это реальная возможность, мы возьмем твоё свидетельство о рождении, чтобы доказать персоналу, что ты дочь Никки. Если она тебя совсем не вспомнит, будет очень жаль, но она может что-то вспомнить, если ты ей подскажешь. У тебя есть какие-нибудь приятные воспоминания?
Поппи присела и начала покусывать руку, я вытащил ее изо рта:
— Извини, я делаю это, когда беспокоюсь о вещах, но почему я волнуюсь, я сейчас в безопасности, она не может причинить мне боль, она же умирает на больничной койке.
— Она причиняла тебе боль, прежде чем ты сбежала?
— Иногда, если кто-то из ее парней причинял ей боль, она иногда порола меня. Хотя она часто просто оскорбляла меня, она могла быть злобной, называла меня всякими плохими словами, но как я могла быть злой, я была всего лишь ребенком, она продавала себя на улице, чтобы заработать на наркотики.
— Значит, у тебя совсем нет приятных воспоминаний?
— Когда она была трезвой, что случалось все реже и реже к тому времени, как я сбежала, она могла быть милой. Я помню, как однажды мы ходили в зоопарк и видели красных панд, которые абсолютно милейшие животные, если не считать поросят, конечно. Это был хороший день, нам было очень весело в тот день, у меня было мороженое, я не помню, чтобы получала мороженое в другое время.
— Видишь, ты можешь поговорить об этом.
— Да, но мужчина на большой машине забрал нас из зоопарка. Он отвез меня домой, и я осталась одна на пару дней, а когда мама вернулась, она была в полном раздрае и вся в синяках. Мне пришлось пойти к соседям, чтобы вызвать скорую помощь для нее, она едва могла ходить.
— Может быть, не стоит упоминать эту часть. Сколько тебе тогда было лет?
— Может быть, 8 или 9. Со мной все было в порядке, я умела готовить и все такое, я все еще ходила в школу, но никто не знал, что я осталась дома одна.
Я обнимал Поппи некоторое время, пока не пошел дождь, и мы побежали домой.
— Как хорошо началось наше приключение, — засмеялась Поппи, — Мы бежали домой под проливным дождем.
Вернувшись домой, я схватил большое полотенце, и мы вместе высушили волосы, затем Поппи достала свои книги и начала делать домашнее задание за кухонным столом, пока я звонил в хоспис, чтобы узнать, можем ли мы навестить Никки завтра. Они подтвердили, что можно приходить в любое время с 14:00 до 16:30 вечера.
Разобравшись с этим, я позвонил в Энтерпрайз и заказал машину на вторую половину дня, затем положил пирог и немного чипсов в духовку к чаю, так как у меня не было возможности приготовить что-нибудь свежее. Поппи сказала, что она не возражает, пирог, чипсы и печеные бобы были бы для нее изысканным блюдом пару недель назад.
После того, как мы поели, Поппи захотелось еще немного почитать, поэтому мы поднялись в мой кабинет. Она включила Пинк Флоид, затем открыла увесистую научную книгу и начала читать и делать заметки.
— Мисти дала посмотреть мне несколько старых экзаменационных, — сказала она мне, пока я печатал электронное письмо Лоис с окончательный рукописью, — Она такая добрая, она отметила каждый вопрос ссылками на учебник.
— Я рад, что ты так быстро завела друзей.
— Я тоже, я бы потерялась в естествознании и математике без Мисти и Кэти, а Мисти даже не лесбиянка, у нее есть парень, она с ним целую вечность, они практически помолвлены.
Некоторое время спустя Поппи оторвалась от своих книг:
— Расскажи мне о своей семье, мы недостаточно говорим о тебе. Я, конечно, знаю о Хелен, но у тебя есть еще братья или сестры?
— Нет, только я и Хелен, наши родители умерли несколько лет назад.
— О, прости, я не хочу будить плохие воспоминания.
— Все в порядке, — ответил я, — это неплохое воспоминание. Мама и папа были немного старше нас. Папа был писателем-путешественником, он провел многие годы в разъездах, летая и плавая по всему миру. Писал книги и статьи для всевозможных журналов, от Нешнл Джиогрэфик до воскресных выпусков газет. Он был слишком занят, чтобы остепениться.
— Мама была стюардессой, она встретила папу на рейсе из Нью-Йорка, и они поженились год спустя. Папе надоело все время путешествовать, он остепенился и устроился на работу редактором туристических журналов, мама потеряла работу, когда авиакомпания, в которой она работала, была куплена конкурентом. До того, как она работала стюардессой, она была моделью, у нее все еще было несколько контактов, и они помогли ей устроиться на работу управляющей модельным агентством.
— Так вот почему Хелен начала работать моделью?
— Думаю да, она записалась в то же агентство, когда закончила школу.
— Что твоя мама думала о том, что Хелен позирует обнаженной и все такое?
— Я не знаю, мы никогда по-настоящему не говорили об этом, к тому времени я уже учился в университете, но я не могу представить, что у нее было слишком много возражений, потому что в прошлом она сама часто снималась обнаженной.
— В самом деле! Твоя мама была хорошенькой, у тебя есть ее фотографии?
— Хелен очень похожа на маму, так что да, и да, у меня есть несколько фотографий мамы, когда она была моделью. Я редко смотрю на них, потому что это немного странно, знаешь ли, смотреть на голую маму.
— Оу, да, извини, я немного погорячилась.
Я достал папку с книжной полки за своим столом и передал ее Поппи:
— Это коллекция работ мамы и Хелен.
— О, круто, я с удовольствием взгляну.
— Некоторые мамины ранние работы, скажем так, с рейтингом XXX, мой отец никогда не знал об этом, Хелен дала мне их.
— О, ты имеешь в виду нормальное порно?
— Ммм, не настолько откровенно, но определенно в газетном киоске такое не найти.
— Хорошо, взгляну как закончу свою домашнюю работу.
— Итак, как я уже сказал, мамы и папы больше нет с нами, мама большую часть своей жизни была заядлой курильщицей, и в последние годы ее здоровье было очень плохим, под конец ее организм просто сдался в один прекрасный день. Она была дома, приготовила папе завтрак, посмотрела телевизор, я поговорил с ней по телефону в обеденный перерыв, она рассказала мне о каком-то антикварном шоу, которое смотрела. Папа пошел в садовый центр, вернулся домой, посадил несколько растений в горшках в теплице, поднялся наверх, чтобы переодеться в рабочую одежду, и нашел маму мертвой в постели.
— О черт, это ужасно!
— Насколько мы можем судить, она умерла вскоре после того, как я поговорил с ней, Хелен позвонила ей примерно через час, и мама не ответила. У папы случился инсульт несколько недель спустя, и он так и не оправился, врачи сказали, что он умер от разрыва сердца.
Поппи подошла к моему стулу и обняла меня:
— О боже, мне так жаль, что я об этом заговорила.
— Все в порядке, Поппи, мы должны говорить о таких вещах, ты должна знать обо мне все. Мы состоим в отношениях, поэтому ты должна знать всё о моей жизни.
Поппи тяжело опустилась на стул:
— Я не думала об этом с этой точки зрения.
— Тебя это беспокоит?
— Нет, нет, это не так, это просто не то, о чем я бы даже мечтала пару недель назад. Я боролась за выживание на улицах, потом меня схватили и, вероятно, убили бы, как только я им надоела бы, или даже изнасиловали меня до смерти, я слышала, что такое случается с девушками, когда парни настолько грубы, что девушки умирают от внутреннего кровотечения. Я могла быть этой девушкой, если бы они не оставили дверь открытой, а сами не отключились.
— Теперь я привела себя в порядок, вернулась в школу, у меня целый гардероб дорогой одежды, и у меня гребаные отношения, как такое возможно? Но мои друзья всё еще там.
— Это моя награда за то, что я выжила, за то, что я была достаточно сильна, чтобы справиться со всем дерьмом, которое люди делали со мной за последние несколько лет?
Настала моя очередь обнять Поппи, я крепко прижал ее к себе, когда у нее потекли слезы:
— Это чистая глупая удача, не так ли, если бы они не оставили дверь открытой, если бы ты не побежала в этом направлении и не подождала на той автобусной остановке, если бы я не прошел мимо. Я не знаю, это удача или судьба? Хелен сказала, что ты послана исцелить меня, а может наоборот.
— Это звучит разумно, — выдавила Поппи между рыданиями, — Мы исцеляем друг друга.
Я держал Поппи, пока ее слезы не высохли и рыдания не утихли, затем я отнес ее в кровать, где мы долго обнимались, и Поппи говорила просто случайные мысли, которые приходили ей в голову. Она говорила о людях, которых она встретила, животных, которых она хотела увидеть, о местах, которые она хотела посетить, о книгах, которые она прочитала, о вещах, которые она хотела сделать.
— Ты можешь заняться со мной любовью, пожалуйста? — спросила она после часа безостановочной болтовни.
Это была такая резкая смена темы, что я на мгновение растерялся и смог ответить только «что?», прежде чем мой мозг заработал должным образом.
— Займись со мной любовью, долгой, медленной любовью, как будто ты хочешь заниматься любовью всю ночь, пока утром не взойдет солнце.
— Тебе утром в школу, тебе нужно немного поспать.
— Я могу обойтись без этого, а ты сможешь вздремнуть, прежде чем заедешь за мной в обеденное время.
— Ты серьезно, ты хочешь заниматься медленной любовью в течение, — я посмотрел на часы у кровати, — 10 часов?
— Да, пожалуйста, если мы будем нежными, то сможем использовать все мои дырочки.
Я принял ее вызов. Мы поцеловались. Это были медленные, нежные поцелуи, наши губы неоднократно соприкасались и расходились, затем Поппи перекатилась на меня сверху и засунула мой уже твердый член в свою гостеприимную киску и глубоко вздохнула.
Несколько мгновений она двигала мышцами своей киски, затем медленно, с наслаждением приподнялась, наслаждаясь каждым дюймом моего члена и продолжая целовать меня в губы.
— Я так сильно люблю тебя, — прошептала она мне, — никогда не покидай меня.
— Зачем мне когда-либо хотеть покидать тебя? Я люблю тебя больше, чем когда-либо любил Тэмми.
— Я впервые чувствую себя в безопасности, мне тепло, и я счастлива, боже мой, Алекс, я уже кончаю.
Поппи обхватила меня руками, когда ее киска сжалась, и все ее тело крепко сжалось вокруг меня:
— Если мой мозг справится, я буду считать свои оргазмы. Это первый.
Как только она восстановила дыхание, она снова начала двигаться, продолжая медленные движения бедрами, как будто у нее было полное намерение продолжать в том же духе в течение нескольких часов.
Она не остановилась во время второго и третьего оргазмов, причем четвертый оргазм наступил вскоре после моего первого оргазма, который обрушился на меня. Я кончил, и она закричала в порыве самого мощного оргазма.
— Черт, Алекс, ты кончил в меня без презерватива, это было намного лучше, — выдохнула она, используя мышцы своей киски, чтобы вдохнуть немного жизни в мой член, прежде чем снова начать медленно двигаться.
— О черт, я забыл про презерватив!
http://erolate.com/book/285/5730