Я вспоминаю и понимаю, что это было самое лучшее время. Я говорю не про школу, неловкость во время тех первых свиданий или даже окончание университета. Нет, это были наименее значимые события для моего сердца, всё началось с похоти, но затем, безусловно, переросло в глубокую заботу и любовь. Эта женщина, моя мать.
Конечно же, всю жизнь между нами была материнско-детская любовь, но в начале моего полового созревания я понял, что она женщина, с аппетитными изгибами, грудью, бёдрами и тем самым тайным местом между ног, которое заставляло меня падать в обморок при одной мысли об этом. Я не уверен, что это тогда было, я лишь знал, что разница была в том, что я так и не вырос, и это привело к нашему роману и многолетней любви, которую мы разделили.
Я украдкой заглядывал ей под юбку, в блузку, смотрел, как она уходит или наоборот идёт ко мне, восхитительная симфония движений тела моей матери, и она знала, чувствовала, как я пожираю её глазами, но ничего не говорила. Что бы она сказала, отчитала меня за то, что я с читаю собственную мать женщиной, или за то, что я нахожу её привлекательной?
Я предполагаю, что она наслаждалась моим вниманием и не пыталась провоцировать меня идти дальше по этому запретному пути, веря, что я скоро перерасту это. Я начал встречаться с девушками, когда мне было четырнадцать, обычные поцелуи в темноте театра или шокирующее прикосновение к груди, прикрытой свитером, из-за которого я чуть не испачкал свои штаны.
Тогда моя любовь была чистой, ребёнок и его мать, лишь временами испытывая похоть, которую я пытался сдерживать. Так я жил следующие несколько лет, пока был наивным дураком. В те ранние годы моей юности у моих родителей были трудные времена, постоянные споры за закрытыми дверями, отец не приходил домой целыми днями, мать плакала про себя всё время.
Именно по этой причине я пошёл к своей матери в ту роковую ночь, она была одна в постели, и плакала почти беззвучно, но быстро вытерла слёзы, когда я подошёл к ней. Обычно я игнорировал своих родителей, как и большинство подростков, но в ту ночь на маме была сорочка, доходившая ей до колен, старая и тонкая, так что при любом освещении внутри всё просвечивалось.
Я вошёл в её комнату после слабого стука, и она посмотрела на меня с удивлением.
- Милый, всё в порядке?
Она как всегда вела себя как родитель. Я сел на кровать рядом с бедром матери и взял её за руку, я хотел сидеть с ней, чтобы она знала, что я рядом с ней, я смотрел на её соски, когда она вздохнула. Храбрая улыбка, смешанная с благодарной любовью, была ответом на моё сочувствие.
Я действительно не знаю, чем та ночь отличалась от любой другой, пока я тайно смотрел на свою мать. Я знал, что моё сердце бешено билось и что у меня кружилась голова от вожделения. Глаза матери закрылись, и она сделала глубокий вдох, отчего её грудь начала свободно вздыматься.
Это был катализатор, который привлёк мою руку. С дрожью, как я помню, я смотрел на то, как моя рука приближается к её груди, казалось, что время остановилось, словно я был во сне, и всё это не было реальностью. Моя рука медленно опустилась на её грудь, и я услышал свой собственный вздох, я посмотрел на лицо матери, и не увидел никакой реакции. В этот момент я проанализировал то, что держала моя рука, гораздо мягче и приятнее всего того, что я держал в руках до этого момента.
Она лежала, дыша ровно и почти что спокойно. Мои руки начали ласкать её грудь, и я услышал её тихий стон, наполненный удовольствием, который потряс меня почти так же сильно, как это первое прикосновение к её груди.
В этот момент время вернулось в нормальное русло. Мои руки дрожали и плохо слушались меня, и начали поднимать её сорочку, и тогда я впервые увидел грудь моей собственной матери. Кожа её груди была очень белой, а соски, напротив, были тёмно-коричневыми и более большими, чем я себе представлял. Её сосок был набухшим, и вскоре я узнал, что это было от возбуждения. Под соском были едва заметны маленькие голубые вены на её бледной коже.
Мама всегда стеснялась своего стареющего тела и с годами начала стесняться этого даже передо мной, но в тот первый раз, когда я увидел больше, чем видел когда-либо, доказательств такой низкой самооценки ещё не существовало. Её набухший сосок притягивал к себе мой рот, словно мотылёк на пламя, и мама застонала, когда я грубо начал сосать её сосок, словно ребёнок, жаждущий молока. Она подняла руку и погладила меня по голове, пока я кормился её грудью, наслаждаясь каждой секундой этого момента, пока она стонала от удовольствия.
Я помню, как внезапно занервничал, и мне пришлось заставить себя открыть глаза, её набухший сосок, покрытый слюной, был глубоко у меня во рту. На меня смотрели зелёные глаза моей матери, удивлённые и, возможно, довольные, я никогда не был уверен, что именно я увидел в её глазах в те несколько секунд. Я перешёл с одной тёплой и мягкой груди на другую, её соски и окружающая кожа вскоре покрылась моей слюной.
В какой-то момент всё закончилось, и я в конце концов оторвался от её груди, и посмотрел на неё. Мама лежала, оглядываясь назад, тяжело дыша, её глаза были спокойны, но ничего более. Мои собственные глаза переместились с её лица на её обнажённую и вздымающуюся грудь, которая, как я скоро узнаю, была очень чувствительной, дальше к её животу, талии и мясистым бёдрам и затем к её ногам. Мама лежала молча, возможно, нервничая и смущаясь, наблюдая за тем, как я смотрю на неё.
Моя рука коснулась её ног. В комнате не было слышно ни звука, кроме её тяжёлого дыхания и учащённого биения моего сердца. Моя рука поднялась вверх по её гладкой коже, так что её сорочка задралась ещё выше, и только когда её мягкие бёдра стали для меня препятствием, мама медленно раздвинула ноги, открывая мне путь, по которому я так сильно хотел пройти.
Моя рука продолжала двигаться, пока не коснулась её мокрого кустика. Тихие стоны моей матери были её единственной реакцией на эту новую близость между ней и её ребёнком. Её дырочка была такой мокрой и скользкой, что мой средний палец легко вошёл в неё, прямо в глубины тела моей матери. Мама застонала и её спина выгнулась дугой над кроватью, затем последовали долгие стоны.
Я вошёл в неё ещё одним пальцем, и её дыхание стало отчаянно громким, этого я никогда не забуду. Её бёдра тянулись вверх, пока мои пальцы были внутри неё. Её сорочка была задрана выше пупка, так что я мог видеть то, что находилось у неё между ног, волосатый кустик на фоне розовых губ и мои два пальца внутри неё.
Все моё тело дрожало, я хотел сделать маму счастливой, моя эгоистичная потребность посмотреть, а затем и прикоснуться слилась с моим желанием. Мои губы обхватили её сосок, пока два моих пальца неуклонно входили и выходили из её влагалища. Она громко стонала и кричала подо мной, её руки гладили меня по волосам и плечам, всё её тело извивалось, дрожало и толкалось во все стороны.
Позже я вспоминал и думал, что наш драгоценный первый раз длился меньше мгновения. Мама громко стонала и кричала, с каждым разом становясь всё громче, всё её тело напряглось, её спина выгнулась дугой над кроватью, а мышцы её влагалища сжались вокруг моих пальцев, словно им не разрешалось покидать её тело.
Тогда я мало что знал об этом, но я довёл свою мать до оргазма. Это был подарок, который я ей подарил, наблюдение за этим было едва ли не самым ярким событием той ночи. Прошло ещё мгновение, мама лежала на кровати, словно обессиленная, её тело иногда содрогалось, её обнажённая кожа была скользкой от пота, тёплой на ощупь. Она не двигалась и не издавала ни звука, когда мои пальцы покинули её тело.
Я помню, как хотел поднести эти два мокрых пальца к своему носу, чтобы понюхать их, желая попробовать то, о чём я никогда раньше не думал. И всё же это было по-детски, и я боролся с этим желанием, и вместо этого я смело снял штаны и футболку, поскольку это казалось наиболее логичным следующим шагом.
Тогда глаза матери открылись, и она смотрела лишь на мой возбуждённый член, не моргая, почти без эмоций. Я ещё больше раздвинул её ноги, прежде чем забрался к ней в постель, она смотрела на мой член, и на то, как я искал её дырочку, которую только недавно трогал и ласкал. Затем я вошёл в неё, и мама глубоко вздохнула и задержала дыхание, закрыв глаза. Я был слишком молод или, возможно, слишком глуп, чтобы осознать весь ужас того, что только что произошло между нами.
http://erolate.com/book/3129/73593
Использование:
