Готовый перевод Qiang Jin Jiu / Поднося вино: Глава 7. Тайфу

Великий наставник беззвучно всхлипнул и, отдернув плечо, отвернулся, не желая смотреть на Шэнь Цзэчуаня. Заточенный здесь на долгих двадцать лет, он выжил из ума, съеденный ненавистью и презрением к каждому за пределами этого места. А сегодня он вдруг должен был перечеркнуть всю обиду, убеждая себя не ненавидеть сына врага.

— Теперь, — голос великого наставника Ци жалобно дрогнул, — теперь... чью смерть мне взыскать?

Снег в медленном танце бесшумно ложился на землю. Сгрудившиеся на ветках вороны упорхнули прочь со двора. Ворвавшийся в храм порыв свирепого ветра растрепал обветшалые занавески. Великий наставник Ци поднялся на дрожащих ногах и, пошатываясь, воздел руки, взывая в отчаянии:

— Судьба Поднебесной предрешена! Победителей не судят! Добытая усердным трудом репутация Его Высочества покатилась кувырком, а мы — сановники-смутьяны, навеки оставившие по себе дурную славу! Так кого я должен убить? Может этого тупоголового и безглазого Владыку Неба?! Двадцать лет назад кровь Его Величества расплескалась здесь на три чи, но в чем наша вина? Что заставило государя истребить всех без остатка?!

Великий наставник Ци зашелся в слезах. Содрогаясь, он упал на колени у входа в храм и отчаянно забился головой о землю.

— Убейте и меня!

Ночь была морозной и вьюжной. Из опустевшего храма не последовало никакого ответа. Великий наставник Ци застыл в коленопреклоненной позе, подобно той статуе Будды, — всеми забытой и разрушенной. Снег засыпал его хрупкую фигуру, словно закидывал рваными ватными хлопьями, и лишь его всхлипы нарушали тишину глубокой ночи, раскрашенной яркими огнями Цюйду.

Полчаса спустя Цзи Ган помог великому наставнику Ци подняться, и они втроем уселись вокруг столика для сжигания благовоний.

时辰 (shíchen) шичэнь — стар. большой час (одна двенадцатая часть суток, был равен 2 часам). Соответственно, используемое в оригинале 半个时辰 (bànge shíchen) банэ шичэнь, что переводится как половина большого часа, будет эквивалентно современному часу, исходя из 24-часовой системы деления времени.

— Большинство сегодняшних недоразумений произошли по моей вине. Теперь, когда атмосфера располагает, я хотел бы вам все объяснить, — прежде чем продолжить, Цзи Ган засучил рукава:

— Тайфу, Чуань-эр родился в семье Шэнь. Он восьмой сын Шэнь Вэя и его наложницы. Восемь лет назад отношения между фракциями законной и младших жен внутри княжеской резиденции Цзяньсин можно было сравнить с противоборством воды и огня. Наследник княжеского дома Цзяньсин, Шэнь Чжоуцзи, снискал благосклонность отца и со временем выслал всех своих братьев, рожденных наложницами, подальше из резиденции. Чуань-эра, которому тогда было семь лет от роду, отправили в Дуаньчжоу для пополнения рядов солдат. Ничему не обученный, он жил в отдельной пристройке резиденции и воспитывался служанкой своей матушки. Однако эта женщина жадно стремилась к обогащению и любила побаловать себя, частенько урезая пайки ребенка. Пинтин была подругой его матери, и когда она узнала об этом, то попросила меня забрать Чуань-эра, чтобы мы как следует его воспитали.

嫡庶 (díshù) дишу — одна из исторических форм полигамного брака, при которой мужчина состоит в официальном брачном союзе только c одной женой, имея при этом неофициальных (младших) жен.

Великий наставник Ци презрительно хмыкнул:

— Шэнь Вэй тоже был рожден наложницей и натерпелся с самого детства. И что в итоге, его сыновей постигла та же судьба? До чего же нелепо с его стороны благоволить первенцу. Но тем не менее он не отказывал себе в связях с другими женщинами, нарожавшими ему кучу детей. Воистину грешник!

— Мы неоднократно посылали письма в княжескую резиденцию Цзяньсин, но Шэнь Вэй так ни разу нам и не ответил. Тайфу, взгляните на восемь великих домов Цюйду: даже будь это сыновья от наложницы, никто не относится так наплевательски по отношению к собственным детям, — Цзи Ган нахмурил брови. — Вот так Чуань-эр и остался у нас. На то время Му-эру было пятнадцать. Он был очень взволнован появлением младшего брата. С тех пор наша семья из четырех человек обосновалась в Дуаньчжоу. Нам пришлось пройти через множество трудностей, чтобы зарегистрироваться в кадастровом фискальном подворном списке.

Великий наставник Ци с минуту молчал, прежде чем ответить:

— Тебя же осудили и изгнали из столицы, конечно, попасть в кадастровый список было непросто. Тогда Его Величество ввел этот список, чтобы пресечь разгул бандитизма и предотвратить гражданские беспорядки.

Цзи Ган сказал:

— Я понимаю. Тайфу, после того, как меня изгнали, что произошло в Цюйду? Как Его Высочество наследный принц оказался в такой ситуации?

Великий наставник Ци сорвал со стола рваную скатерть и, накинув ее на плечи, угрюмо произнес:

— …После твоего изгнания Цзи Уфань потерял расположение императора. Пань Жугуй, прислуживая императрице, добился расположения правителя и занял пост евнуха-блюстителя этикета, ответственного за владение кистью. В результате парчовые стражники пришли в упадок и от двенадцати подразделений осталась одна только видимость. После кончины Цзи Уфаня во главе стал Цзи Лэй, и с тех пор сыскная служба стала покровителем парчовых стражников, прекратив любые взаимодействия с Восточным дворцом.

东厂 (dōngchǎng) сыскная служба Дунчан — орган секретной службы евнухов при династии Мин.

— Позже император внезапно заболел и часто оказывался прикованным к постели, поэтому рассмотрение незначительных дел при дворе распределили между государственной канцелярией и Восточным дворцом. Но кто мог предвидеть, что семья Хуа, полагаясь на благосклонность императора к императрице, протолкнет на официальные должности множество некомпетентных людей, что привело к возрождению взяточничества в шести министерствах. Вскоре родственники императрицы стали болезненной опухолью, претящей функционированию государства. Его Высочество наследный принц неоднократно обращался к монарху с петициями, но императрица уже взяла бразды правления в свои руки. С ее подачи Пань Жугуй, пользуясь служебными полномочиями, отмечал каждое его донесение красным, так что ни одно не достигло глаз императора. Более того, как только император заболел, императрица запретила любые посещения, препятствуя визитам государственной канцелярии и Восточного дворца.

批红 (pī hóng) пи хун — одобрение красным, также известное как 批朱 (pī zhū) пи чжу — резолюция красной тушью: решение, распоряжение в форме красной надписи на бумагах. Данной работой занимался главный евнух, отклоняя или одобряя предоставленные министрами документы перед дальнейшим рассмотрением императора.

— Эти кастраты погубят страну! — Цзи Ган вспыхнул негодованием. — Если бы я знал, что Пань Жугуй вынашивает такие амбиции, ни за что не просил бы отца пощадить его!

— Даже убей он его, нашелся бы какой-нибудь Пань Жуси или Пань Жуи! — равнодушно комментировал великий наставник. — Гарем вмешался в дела управления, а на родственников императрицы нет управы. Цзи Ган, ты не понимаешь, все это ㅡ глубоко укоренившаяся болезнь, имя которой — восемь великих домов. До тех пор, пока восемь великих домов не будут уничтожены, история будет повторяться снова и снова! Почему императрица смогла завладеть властью над целой империей, так долго продержавшись в государевых апартаментах? Причиной тому — многолетнее влияние семьи Хуа. Но будь на их месте кто-то другой, ничего бы не изменилось!

— Но, — Шэнь Цзэчуань не удержался от вопроса:

— Разве наследный принц не первенец императрицы?

— Нет, — великий наставник Ци повесил голову. — Родная мать Его Высочества была наложницей во дворце. Императрица бездетна и никогда не рожала. Но Его Высочество воспитывался ею во внутреннем дворце, как собственный сын. Как говорится: «даже тигр не ест своих тигрят»… Но у хозяев Поднебесной не существует понятия «родитель и дитя».

Зал снова погрузился в молчание.

Цзи Ган выдохнул теплый пар изо рта и виновато сказал:

— Мой отец потерял благосклонность императора из-за моего пьянства. Если бы не это, Его Высочество не оказался бы в таком положении.

— Поначалу я думал, что, поскольку Цзи Лэй состоит в родстве с тобой и Уфанем, то не станет нападать на своих людей, — великий наставник Ци смял рваную скатерть. От нахлынувших воспоминаний стало так тошно, что он даже не мог это выразить. — Откуда было знать, что он…

— Тайфу кое-чего не знает, — Цзи Ган перевел взгляд на Шэнь Цзэчуаня. — Чуань-эр тоже не знает. Мой отец, Цзи Уфань, был не только командующим парчовых стражников, но и близким другом императора. Жена моего отца умерла рано, но он не хотел повторно жениться, поэтому усыновил троих сыновей. Кроме меня и Цзи Лэя есть еще старший брат. Не выдержав беззакония, творящегося в стенах имперской тюрьмы, мой старший брат в раннем возрасте покинул столицу и отправился на военную службу в сторожевую башню Тяньфэй. Мы с Цзи Лэем, следуя принципам сыновней почтительности, вступили в ряды парчовых стражников и остались подле отца. Этому комплексу приемов рукопашного боя и владения клинком семьи Цзи обучил нас отец. Позже, после ряда различных событий, мой отец заподозрил, что Цзи Лэй вынашивает злые помыслы, поэтому передал секретную технику семьи Цзи только мне. Но это его решение полностью отдалило нас, братьев. После смерти отца Цзи Лэй сместил с должностей всех его подчиненных, многие были переведены на службу в провинцию, а парчовые стражники… парчовые стражники стали уже не теми, кем были прежде.

Великий наставник Ци пробормотал:

— Такова судьба. Подчиненные Восточного дворца работали как единое целое, но все равно не смогли защитить Его Высочество. Император подозревал, что Его Высочество замышляет измену, только вот руководящие посты в Восьми учебных дивизиях занимали выходцы восьми великих домов. Парчовые стражники нашли документы, подтверждающие заговор, и «пришли к выводу», что за этим стоит Его Высочество принц. Наших людей отправили в имперскую тюрьму, где они подвергались допросу с пристрастием, а те, кто не выдержал пыток, в итоге сдались и подписали ложные признания. Под влиянием болезни император был не в себе и поверил в клевету Пань Жугуя. У Его Высочества не было пути для отступления.

Лицо великого наставника Ци намокло от слез, казалось, что рассудок снова покидает его.

— Его Высочество загнали в тупик прямо здесь, в этом храме! Почему они не убили меня? Чем жить с такой мучительной болью, я бы предпочел преисподнюю!

Он вдруг уставился на Шэнь Цзэчуаня. В его осипшем голосе сквозило безумие:

— Я не примирюсь! Годы стратегического планирования пошли насмарку! Бесчисленные подчиненные Восточного дворца убиты и ранены, несправедливо обвиненный наследный принц еще не оправдан, я не примирюсь! — он снова схватил Шэнь Цзэчуаня за руку. — Ты еще молод, у тебя есть возможность!

— Тайфу ... — Цзи Ган приподнялся, намереваясь остановить его.

— Спасешь его сегодня, они придут завтра! — великий наставник Ци крепче сжал Шэнь Цзэчуаня. — Сегодня я проникся твоими отцовскими чувствами, и впредь не стану винить его. Но сумеешь ли ты точно так же убедить всех в Поднебесной? Пока его фамилия Шэнь, найдется целая очередь лишить его жизни! Сможете ли вы жить беззаботной жизнью в Цюйду, полагаясь на одни только боевые искусства? Цзи Ган, твой отец был мастером боевых искусств, но все равно умер от болезни в полном забвении. В нынешнем Цюйду, в разгар нескончаемой смены порядков и власти, по-тихому от кого-то избавиться — плевое дело. Ты готов бросить его на растерзание этим шакалам и тиграм?

Цзи Ган нервно сжал кулаки, не решаясь ответить.

Великий наставник Ци притянул Шэнь Цзэчуаня к себе и, оступившись, упал на колени. Он посмотрел на Шэнь Цзэчуаня и, стараясь унять дрожь в голосе, судорожно всхлипнул.

— Я — Ци Хуэйлянь из Юйчжоу! Если ты не слышал обо мне, я расскажу. Я… На пятнадцатом году Юнъи я занял первое место на государственных экзаменах всех трех ступеней. Со времен основания Дачжоу и по сей день было всего пять человек, занявших первые места на всех трех уровнях аттестации. Я бывший подчиненный Восточного дворца, министр в министерстве личного состава и аттестаций, а также второй секретарь государственного секретариата. Я наставлял наследного принца, а сейчас сейчас я хочу обучать тебя! Я передам тебе все свои знания, научу всему, что мне известно… согласен?

三元 (sānyuán) саньюань — ист. трижды первый (занявший первое место на госуд. экзаменах 科举 (kējǔ) кэцзюй всех трех ступеней).

Шэнь Цзэчуань пристально посмотрел в глаза великого наставника Ци. Он был исключительно спокоен. В момент этой затянувшейся тишины Шэнь Цзэчуань с глухим стуком упал на колени, чтобы трижды поклониться великому наставнику Ци.

— Господин научит меня «Шицзин» и «Шуцзин», а я уничтожу за него заклятых врагов.

诗书 (shī-shū) ши-шу — «Шицзин» и «Шуцзин», также книги, стихи, литературные труды.

«Шицзин» — один из древнейших памятников китайской литературы, уникальный источник информации о языке, идеологии, этике и традициях различных регионов древнего Китая, сопоставимый по значимости и стилистике с древнеиранской Авестой. Включен в канонический сборник конфуцианских текстов У-цзин.

«Шуцзин» — одна из китайских классических книг, входящая в состав конфуцианского «Пятикнижия». Она содержит документы по древнейшей истории Китая; редакция ее приписывается Конфуцию, который привёл в порядок дошедшие до него документы, некоторые из которых считаются древнейшим пластом китайской истории и мифологии.

На рассвете, в час мао, Гэ Цинцин вышел из дома, намереваясь пойти в храм Чжао Цзуй. Утренний воздух был пронизан морозом, валил непрекращающийся снег. Он согрел руки дыханием и направился на поиски лавки с горячими баоцзы.

卯时 (mǎoshí) маоши — время от пяти до семи часов утра, основываясь на 12-часовой системе деления времени в древнем Китае.

包子 (bāozi) баоцзы — популярное китайское блюдо, представляющее собой небольшой пирожок, приготовляемый на пару.

Внезапно издалека послышалось несколько окликов. Средь белого снега возник красный шелковый зонтик. Владелец зонта, слегка покачиваясь из стороны в сторону, направился прямо к нему. Те, кто имел право носить красные зонтики в Цюйду, были важными персонами от пятого ранга и выше.

五品 (wǔpǐn) упинь — пять разрядов или пятиранговая система классификации чиновников. Чиновники классифицировались по иерархическим рангам, где первый был самым высоким. Их зарплата варьировалась в зависимости от ранга.

Уступая дорогу, Гэ Цинцин сошел на обочину и, положив ладонь на рукоять клинка, поклонился. Поравнявшись с ним, обладатель зонта покачнулся, и в нос ударил тяжелый запах винного перегара.

—Надзирающий[1], — мужчина остановился и протянул руку, сдернув пропускной жетон, висевший на поясе Гэ Цинцина. Изучив его, он спросил:

— И куда же направляется командир[2] Гэ? Холодрыга лютая.

[1] 缇骑 (tíqì) тици — всадник в оранжевой шелковой одежде (охрана преступников). Общепринятый термин, использующийся для гвардейцев Цзиньивэй, которые арестовывали и конвоировали заключенных.

[2] 百户 (bǎihù) байху — сотник, начальник сотни стражников (дин. Юань и Мин).

Не поднимая глаз с его черных сапог, Гэ Цинцин ответил:

— Отвечая старшему, сегодня этот подданный на дежурстве и сейчас направляется во дворец.

Сяо Чие всю ночь провел за выпивкой, так что видок у него был растрепанный. Он с ухмылкой указал на жетон и сказал:

— Не похоже, чтобы эта дорога вела ко дворцу.

Гэ Цинцин поднял голову, на его губах расплылась робкая улыбка.

— Эр-гунцзы благороден и не знает, но переулки в гражданских кварталах весьма запутаны, и что пройдя несколько дворов отсюда, можно выйти на улицу Шэньу, которая ведет прямо к дворцовым воротам.

Сяо Чие хмыкнул в ответ на сказанное и бросил ему пропускной жетон обратно, произнеся:

— Ты знаешь меня?

Гэ Цинцин поймал жетон. В его голосе слышалось восхищение:

— Тяжелая кавалерия Либэя отважна и искусна в бою. Шицзы и эр-гунцзы внесли большой вклад, придя на выручку императору. Кто в Цюйду вас не знает? Эр-гунцзы сейчас возвращается в резиденцию? Дороги скользкие, могу ли я осмелиться предложить проводить вас?

Сяо Чие посмотрел на него и сказал:

— Я, по-твоему, похож на пьяницу? Свободен, можешь идти.

Гэ Цинцин еще раз поклонился и, развернувшись, ушел.

Когда Чжао Хуэй прибыл на нужную улицу, он увидел Сяо Чие, постукивающего красным зонтиком, веля торговцу баоцзы поторопиться. Подойдя к нему, он спросил:

— В резиденции уже приготовили завтрак, гунцзы, почему вы предпочли поесть здесь?

Сяо Чие сказал:

— Я скорее скончаюсь от голода, чем дойду обратно.

Чжао Хуэй отряхнул плащ и протянул его Сяо Чие:

— Поддавшись соблазну, будь готов заплатить свою цену. Гунцзы, пойдемте домой.

酒色误人(«色»字头上一把刀) Вино и похоть сбивают с пути (слово «похоть» словно клинок приставленный к шее). Китайская поговорка, гласящая, что красота подобна обоюдоострому мечу: с одной стороны она может доставить мгновенную радость, а с другой ㅡ несет неприятности.

Сяо Чие накинул плащ, но с места не сдвинулся. Он поочередно надкусил от обеих булочек и, не обращая внимания на взгляды прохожих, спросил Чжао Хуэя:

— Можно ли отсюда добраться до улицы Шэньу?

— Можно, но не стоит, — ответил Чжао Хуэй. — Гражданские кварталы совмещены с канавами. Чем больше заселен переулок, тем грязнее сточные воды. В последние годы администрация Цюйду не занималась расчисткой канав, так что эти районы в критическом состоянии. Как только начнет таять снег и наступит сезон дождей, уровень нечистот резко поднимется и затопит все улицы. Как вы считаете, стоит ли идти такой дорогой?

Сяо Чие сказал:

— Я просто спросил. Зачем было так утруждаться с ответом.

— Я имею в виду, что лучше следовать по правильному пути. Гунцзы, не перебирайте с вином, так вам хотя бы не придется бродить кругами.

Сяо Чие вытер лицо рукавом и жестом показал Чжао Хуэю, чтобы тот заплатил.

— И правда странно. Сходи и поспрашивай, есть ли в двенадцати подразделениях парчовых стражников некий Гэ Цинцин и есть ли в архиве запись о том, что сегодня он заступил на дежурство. Хм-м… Старик, тебе бы подумать над сменой профессии. Твои баоцзы просто отвратны на вкус.

----------------------------------------------------------

Несколько слов от Тан Цзюцин:

Здесь я кратко расскажу о парчовых стражниках и сыскной службе. Под влиянием соответствующих фильмов и сериалов люди часто ошибочно полагают, что парчовые стражники являются одним из подразделений сыскной службы, и командующий парчовых стражников находится в подчинении евнуха-блюстителя этикета, ответственного за владение кистью. В действительности это не так. Сыскная служба и парчовые стражники как две независимые организации находились в непосредственном подчинении императора. Между ними не было отношений начальник-подчиненный. Но зачастую случалось так, что эти две структуры противоборствовали и в случае, когда благосклонностью монарха удавалось завладеть евнухам, сила и авторитет сыскной службы поднимались, словно лодка на огромных волнах, и парчовым стражникам приходилось приветствовать их с лучезарной улыбкой. Однако, когда расположение завоевывал командир парчовой стражи, сыскной службе приходилось поджимать хвосты и чтить парчовых стражников как собственных предков.

http://erolate.com/book/3333/86485