** Всем персонажам не менее 18 лет.**
- Дэниел, что, по-твоему, ты делаешь? - спросила Трейси, едва сдерживая шок. Обычно она называла своего сына Дэном или Дэнни. И только в подобных случаях, когда ей нужно было говорить серьезно, она называла его Дэниелем.
- А на что это похоже, мама?
Все еще молодая мать-одиночка просто стояла у раковины, вымывая винные бокалы после вечера с подругами — всеми одинокими и разведенными матерями примерно ее возраста, которые собирались примерно каждую неделю в одном из своих домов. Последняя из ее подруг ушла примерно десять минут назад, и пока она стояла у раковины, Дэниел подошел к ней сзади, прижался к ней своим огромным молодым телом, а затем обнял ее и начал ласкать ее сиськи без лифчика через платье.
- Я даже не могу заставить себя сказать это, - выдавила она. - Но я не думаю, что мне нужно говорить тебе, насколько это невероятно неуместно.
В свои восемнадцать лет Дэниел был ростом шесть футов и сложен как мускулистый Адонис из-за своей жизни заядлого спортсмена. Его руки были огромными, и им удалось с легкостью обхватить полные сиськи его матери, сжимая и разминая ее тяжелые шары через тонкий материал, покрывающий все, кроме округлых внутренних изгибов. Для Дэниела было бы простым подвигом просунуть руки под платье своей матери с глубоким вырезом и почувствовать их без какой-либо ткани, но он просто массировал ее упругую плоть через платье. Каким бы смелым ни было его поведение, его мать предположила, что какая-то мальчишеская застенчивость все еще сдерживала его. Она понятия не имела, что на него нашло. В то же время она понятия не имела, почему не оттолкнула его руки.
- Я думаю, это очень уместно, - сказал дерзкий молодой человек своей матери. - У тебя потрясающие сиськи, мама. И я сходил с ума, глядя на них в этом платье весь вечер.
На Трейси было фиолетовое облегающее платье с коротким подолом и глубоким V-образным вырезом. Дэнни обычно вертелся поблизости, когда подруги его матери приходили пообщаться. Они были очень симпатичной группой женщин, и все они души не чаяли в мальчике, когда он появлялся, чтобы пофлиртовать с ними. Трейси знала, что некоторые из них, вероятно, без промедления раздвинули бы ноги для молодого халка, что только заставляло ее гордиться своим удивительным сыном так, как она никогда бы не призналась вслух.
- Ну, ты не должен так смотреть на свою собственную мать, - сделала она ему выговор. Проблема Трейси заключалась в том, что у нее были особенно чувствительные сиськи, и ощущение пары рук, таких больших и сильных, как у ее сына, ласкающих их, заставляло ее чувствовать себя лучше, чем следовало.
- Я ничего не могу с этим поделать, - сказал он ей, крепко сжимая ее тяжелые груди. - Ты так хорошо выглядишь в этом платье. Знаешь, ты намного сексуальнее любой из твоих подруг, хотя парочка из них тоже довольно сексуальны.
Трейси почувствовала, что краснеет от комплимента сына. По крайней мере, она стояла к нему спиной, и он не мог видеть, но сейчас он никак не мог не заметить, как напряглись ее соски. И когда ее соски затвердели, было практически невозможно сопротивляться ощущению пары сильных рук на ее сиськах. Но руки ее собственного сына? Это было слишком порочно, чтобы даже представить это, но проблема была в том, что она этого не воображала, это было наяву!
- Милый, я рада, что ты считаешь, что у тебя красивая мать, но это неподходящий способ для мальчика выразить себя.
Дэниел зарылся лицом в шелковистые темно-каштановые волосы матери и глубоко вдохнул, игнорируя ее предостережения. - Мммм, мам, ты всегда так хорошо пахнешь.
Он прижался своим телом еще плотнее, зажимая мать между собой и прилавком. Трейси сама была симпатичной спортивной женщиной, и она могла бы выскользнуть из объятий сына, но у нее были влажные руки. Нужно было вымыть еще бокалы для вина. Она должна была закончить начатое, не так ли?
Затем Трейси чуть не застыла от шока. Член ее сына становился твердым напротив ее задницы, и он терся этим быстро набухающим стволом о ее упругие, круглые ягодицы. Когда она почувствовала размер эрекции мальчика, она напомнила себе, что на самом деле он больше не мальчик. Это был длинный, толстый, твердый как камень мужской член, тершийся о ее тело и заставлявший ее киску дрожать от истекающего жара.
- Дэниел, это неправильно. Боже мой, это так неправильно. Ты должен остановиться, - запротестовала Трейси.
Но подтянутая, чувственная мать так и не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить происходящее. Если уж на то пошло, она обнаружила, что вдавливает свою туго изогнутую задницу обратно в выпуклость члена своего сына. Ее киска быстро нагревалась, оставляя ее разум в тумане.
- Боже, мама, это так потрясающе, - простонал Дэниел.
Теперь Трейси могла чувствовать жар его тяжелого дыхания на своей шее. Его руки практически терзали ее упругие сиськи, и он начал хватать ее за набухшие соски через платье. Он так и не запустил руки под ткань, несмотря на то, что она начала желать, чтобы он это сделал. Она ахнула от удивления, когда он перевел свой член в вертикальное положение и вонзил свой ствол в расщелину между ее щеками, насухо трахая желобок через ее одежду.
- Дэниел, нет, ахх, нет, мы должны прекратить это прямо сейчас! - закричала она.
Но ее сердце бешено колотилось, когда ее сильный сын крепко прижал ее тело к столешнице. Он начал тяжело дышать, когда разминал и насаживал свой член на ее задницу, все крепче сжимая ее сиськи. Его ствол казался огромным. Если бы не их одежда, член ее сына, вероятно, был бы внутри нее. Это было бы полной катастрофой, независимо от того, как сильно он бы заставил свою мать кончить.
Трейси не могла не представить, на что были бы похожи эти мощные толчки, если бы этот член был у нее в киске. Он отчаянно терся о нее, прижимая ее тело к столешнице и демонстрируя ей незабываемую мощь своих юных бедер.
- О боже, мам, блядь! - глухо зарычал Дэниел.
Его большое, твердое тело напряглось рядом с ней, и Трейси могла поклясться, что почувствовала пульсацию его члена, когда горячая струя спермы изверглась из его ствола. По крайней мере, он кончал себе в штаны, а не в киску своей матери. Но когда он напоследок поцеловал ее в шею и отстранился, он оставил ее прислоненной к столешнице, затаившей дыхание, в то время как из ее ноющей киски обильно стекала жидкость в трусики.
К тому времени, как она обернулась, Дэниел уже выходил в кухонную дверь. Если бы не ноющая влажность между ног, Трейси не была бы уверена, что такая невероятная ситуация вообще произошла.
Услышав звук включающегося душа в ванной наверху, Трейси тихо поднялась наверх на все еще дрожащих ногах. Она вошла в комнату Дэниела и нашла свободные брюки с завязками и трусы, которые были на нем. Взяв их в руки, она подтвердила свои худшие опасения. Оба слоя одежды были пропитаны спермой. И размер мокрого пятна был огромным. Она не могла себе представить, сколько семени, должно быть, выплеснул ее мальчик, чтобы так сильно промочить всё это. Она отложила их обратно и попыталась разложить так, как нашла, затем выскользнула обратно из комнаты.
Трейси не знала, как смотреть в глаза своему сыну после того, что произошло, и она была рада, что он провел остаток ночи в своей комнате. Она оказалась в своей собственной комнате, расхаживая взад-вперед, пытаясь осмыслить событие, которое просто не поддавалось никакой логике. Как мог ее собственный сын просто появиться из ниоткуда и грубо воспользоваться телом своей матери, как будто у него было на это право? И то, как он прижимался своим членом к ее упругой заднице, пока на самом деле не кончил, было за гранью понимания. Её разум был в смятении.
Чем больше она пыталась прокрутить в уме те недавние события, тем больше она думала о том, как большие руки Дэнни ощупывали ее сиськи. Как его член терся о ее задницу. Она не хотела чувствовать ту требовательную боль, с которой он оставил ее. Он был ее сыном. Она не должна была промокать после того, как он прижал ее к столешнице и сам кончил на ее тело. Почему она просто не вырвалась из его хватки и не влепила ему пощечину прямо в лицо? Единственным возможным объяснением было то, что она слишком долго была без мужчины. Ощущение этого большого, твердого члена, пульсирующего от потребности на ней, было сильнее ее чувства добра.
В то время как Трейси выскользнула из своего откровенного платья, оставшись обнаженной, за исключением промокших трусиков, которые на ней все еще были, она сказала себе, что ей, вероятно, следует прекратить носить одежду, которая слишком сильно демонстрирует ее тело перед сыном. Очевидно, мальчик был слишком возбужден, чтобы заботиться о том, что она была его собственной матерью. Она знала, что обладает достаточной привлекательностью для всех типов парней, и для Дэниела было естественно хотеть такую привлекательную и хорошо сложенную женщину, как Трейси. Но разве у большинства людей не должен был быть какой-то встроенный фильтр, не позволяющий им реагировать на сексуальные позывы к кому-то, с кем они связаны кровью? Возможно, в голове Дэниела все было неправильно. Но что это говорило о ней, когда она провела кончиками пальцев по влажной ластовице своих узких трусиков и подумала о его руках на своей груди?
Трейси поднесла руки к своим сиськам и сжала их. Она играла со своими чувствительными сосками, отчего сок потек из ее киски еще сильнее. И все же это только заставило ее подумать о руках Дэниела, таких больших и сильных, куда более грубых, чем ее собственные. И о том, как сильно забилось ее сердце, когда он просто схватил ее за сиськи, как будто они принадлежали ему. Ее киска требовала внимания, когда она зашла в смежную ванную и, сняв промокшие трусики, бросила их в корзину для грязного белья.
http://erolate.com/book/3527/86311
Готово:
Использование:
