Эллисон вышла из душа и начала вытираться, напевая что-то себе под нос. Она чувствовала себя рассеянной и беспокойной, и она сама не знала почему. Это было похоже на то чувство, которое она испытывала, когда забывала о предстоящем задании, но каким-то образом все еще помнила, что ей что-то нужно сделать. Но очевидно, что это было не так, поскольку были летние каникулы, и у нее не было занятий, а все ее документы на поступление к сестре в колледж следующей осенью были оформлены несколько месяцев назад.

Обернув свои темно-каштановые волосы полотенцем, она встала обнаженной перед зеркалом в ванной и начала наносить лосьон. По какой-то причине сегодня вечером она уделила особое внимание тому, как ее руки двигались по телу, оставляя за собой блестящий след на коже. Ее руки замедлились, а движения стали больше походить на ласки. Они постепенно поднимались вверх, пока она не приподняла свою скромную, но упругую грудь, словно представляя ее публике. Пристально глядя на свои соски, она ущипнула их, чтобы заставить гордиться собой. Обычно она слегка смущалась своих сосков, так как они казались странно большими по сравнению с ее грудью, выделяясь почти на дюйм, когда она была возбуждена. Но сегодня вечером они казались особенно привлекательными, потому что Эллисон знала, что не у многих других девушек были такие заметные «высокие стержни».

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, она сказала себе: «Есть люди, которые заплатили бы хорошие деньги за привилегию любоваться такими сосочками!» Эта мысль казалась в некотором роде чуждой, но волнующей, и она почувствовала дрожь желания глубоко в животе, когда представила, как люди выстраиваются в очередь с деньгами в руках, умоляя позволить взглянуть на ее выдающиеся игровые автоматы. Возобновив свои косметические процедуры и монотонно напевая, Эллисон не могла не зациклиться на своей фантазии, хотя и не совсем понимала почему.

Вечер субботы.

Маделин сидела в кресле сбоку от дивана, который делили ее мать и сестра, потягивая уже вторые бутылки вина и пытаясь подавить желание сунуть руку под пижаму. Ее мать выбрала какой-то фильм, который вышел примерно в то время, когда родилась Маделин, с длинным запутанным названием (что-то о «вечном сиянии какого-то там разума»), и, как назло, в сюжете фигурировали модификация памяти, тайные связи и бог знает что еще. Предпосылка, по-видимому, была достаточно близка к ее фетишу, чтобы, наблюдая за этим, поддерживать накал похоти Маделин, как раз на том уровне, на котором, по ее мнению, ей нужно было бы извиниться и пойти в ванную, чтобы отвлечься.

Также несколько возбуждающим было поведение Эллисон. Ее младшая сестра периодически делала селфи, что само по себе не было чем-то необычным, но Маделин сейчас слишком часто обращала внимание на Элли, и, конечно, казалось, что она изо всех сил старается наклонить телефон, чтобы продемонстрировать свое декольте с наилучшим эффектом. И, судя по выступающим соскам, выпуклостям на ее рубашке, Эллисон тоже решила отказаться от лифчика, что весьма нехарактерно для нее. «Может быть, она флиртует с парнем», – подумала Маделин, – «и, в конце концов, сегодня здесь только мы, девочки, так что у нее не должно быть никаких причин смущаться из-за того, что она немного приоделась».

Когда фильм закончился, Дженни широко зевнула, потянулась и сказала:

– Ну что ж, девочки, я пошла спать. Не засиживайтесь до поздна! Мэдди, во сколько тебе завтра нужно уходить на работу?»

Отведя взгляд от Эллисон, которая только что сделала еще одно, возможно, дерзкое селфи, Маделин глянула на свою мать и ответила:

– О, эм, завтра у меня обеденная смена, так что я, вероятно, уйду отсюда к девяти, мне нужно забежать к себе домой и забрать кое-какие вещи. – Ее щеки слегка покраснели, когда она вспомнила о своей промокшей, изорванной в клочья рабочей рубашке, которая в данный момент была спрятана в пластиковом пакете глубоко в ее спортивной сумке. – Моя соседка по комнате вернется, вероятно, не раньше вечера вторника, в эти выходные она уезжает в какой-то тренировочный лагерь с остальной командой по софтболу, так что я, вероятно, смогу вернуться завтра вечером, чтобы еще немного помочь, – предложила она.

– Звучит отлично, нам стоит запланировать еще один совместный ужин завтра вечером. Что ж, спокойной ночи, девочки! – сказала Дженни, поцеловав их обеих в щеки, прежде чем подняться наверх в свою спальню.

Еще немного потыкавшись в свой телефон, Эллисон тоже встала и сказала:

– Мне тоже пора спать! Спокойной ночи, сестренка! – Прежде чем наклониться и поцеловать Маделин в щеку.

Хотя такой знак привязанности между девочками не являлся необычным, после всего, что произошло этим вечером, у старшей сестры перехватило дыхание, а щеки вспыхнули ярко-красным. К счастью, Эллисон не обратила на это внимания, и промямленное Мэдди «Спокойной ночи!» также осталось незамеченным.

Маделин продолжала тихо сидеть в гостиной, пока телевизор не выключился сам по себе, ее мысли бесконечно метались от «этот пульт невозможен» к «это единственное объяснение» и обратно. Она медленно поднялась наверх и очень рассеянно умылась перед сном. Позже, сидя на краю своей кровати, теперь уже без одеяла и со свежими простынями, она уставилась на прикроватный столик, куда спрятала пульт, борясь сама с собой за то, стоит ли доставать его обратно.

Неохотно, окончательно убедив себя, что ей нужны дополнительные доказательства, она вытащила устройство и направила его через холл в сторону комнаты, в которой жила ее мать. С равным облегчением и разочарованием она увидела, как на экране снова вспыхнуло сообщение «Недостаточно энергии». Однако, так или иначе, теперь заряд батареи был уже 35%, несмотря на любые возможные способы подзарядки. Немного подумав, Маделин подсчитала, что, похоже, она росла со скоростью около 2% в час, хотя не было никакого способа узнать, была ли эта скорость постоянной или переменной. И если предположить, что сегодня оно использовалось и на Маделин, и на ее сестре, то, похоже, затраты на использование устройства составляли около 40% от его максимальной емкости, какой бы она ни была в реальном выражении. Но если она была права, это означало, что устройство снова можно будет использовать примерно через три часа или около того. Проведя очередную битву с самой собой, Маделин решила завести будильник на четыре часа, чтобы еще раз протестировать устройство посреди ночи.

http://erolate.com/book/3582/88473