Холодный воздух подвала обволакивал Джулию, пока она раздевалась. Сначала она сняла кроссовки, а потом носки, штаны для йоги, трусики, рубашку и спортивный бюстгальтер. Она стояла голая и дрожала. Беговая дорожка ожила, когда она нажала на кнопку «пуск» и ступила на нее. Она постепенно увеличила скорость, пока не стала бежать. Ее грудь делала длинные скачущие выпады, из стороны в сторону, вверх и вниз. Они болели, но не так сильно, как ожидала Джулия.

Близняшкам пора было возвращаться из школы, и обычно она не ждала, что кто-то спустится в подвал. Но она оставила Дэниелу на столе очень милую записку, в которой сообщила, где ее найти и в каком состоянии она будет раздета. Итак, Джулия ожидала, что ее сын появится с минуты на минуту.

— Что, во имя всего святого, ты делаешь, Джули? — Джордж стоял у лестницы в подвал и смотрел, как его голая жена бежит на беговой дорожке. То, как ее попка дрожала при каждом шаге, завораживало, но в то же время вызывало злость. Что, если кто-то, кроме ее мужа, зайдет в подвал?

Джулия оглянулась через плечо и чуть не свалилась с беговой дорожки. Она удержала равновесие рукой на поручне и отключила дорожку.

— Джордж. Я просто…

Она полностью сошла с беговой дорожки и прикрыла грудь и коричневый куст руками.

— Что просто? — Джордж пересек подвал и направился в прачечную.

— Тебе повезло, что это я застал тебя бегущей как сумасшедшая хиппи в голом виде. Близнецы должны вернуться с минуты на минуту. Что, если один из них спустится сюда?!

— Бег голышом… я предположила, что это будет полезно… — Джулия посмотрела в потолок, придумывая ложь. — Я читала в интернете, что бег голышом полезен для стареющих женщин. Это помогает нашим телам держать тонус. Знаешь, во времена палеолита у женщин не было никакого поддерживающего белья.

— Ты должна бежать, как пещерный человек? — Джордж остановился у двери прачечной и склонил голову набок. Это была интересная теория.

— Пещерная женщина, — Джули кивнула и стала одеваться.

— Тебе не нужно беспокоиться о провисании, Джули, — Джордж смотрел, как ее грудь исчезает в спортивном лифчике. — Я имею в виду, конечно, твои груди немного свисают. Но они выглядят замечательно. Лучше, чем в день нашей свадьбы.

— Спасибо, дорогой, — Джулия покраснела и натянула штаны.

— Вау, мам, я… — Дэниел замер у подножия лестницы. — О, привет, папа.

— Отведи глаза, Дэнни. Твоя мама одевается, — Джордж посмотрел на Джулию: — я же тебе говорил.

Когда она натянула рубашку, он снова посмотрел на Дэниела.

— Добро пожаловать домой. Я только что предупредил кое-кого об этой ситуации.

— Что? — Дэниел поднял брови и перевел взгляд с одного лица на другое.

— Послушай, извини, что прерываю. Я получил твою записку, мам. И я задумался… — Дэниел преувеличенно пожал плечами.

— Записка? — Джордж чувствовал, что здесь что-то не так.

— О, я оставила записку на столе Дэнни, в которой приветствовала его возвращение и поздравляла с экзаменом, — Джулия внимательно посмотрела на Джорджа, чтобы понять, его реакцию на эту ложь. Похоже, она сработало. С каких это пор лгать вошло у нее в привычку? Как у нее стало так хорошо получатся?

— Экзамен? — Джордж оживился. — Хорошо справился с экзаменом?

— Да, я сегодня сдал экзамен по математике, — Дэниел нахмурился. Это была ложь. На самом деле он едва сдал экзамен по математике после того, как Пенелопа забросила его в школу. Так как он не смог сосредоточиться после новостей, которые она ему сообщила.

— Отлично. Дополнительный десерт для тебя сегодня вечером, малыш, — Джордж улыбнулся, открыл дверь и исчез в прачечной.

Дэниел бросил на Джулию взгляд, говоривший: какого черта он здесь делает?

Джулия одними губами произнесла слово «прости», обращаясь к Дэниелу.

— Да, Дэнни, сегодня для тебя будет много сладкого. А теперь беги наверх.

Она подмигнула ему.

— Если ты будешь в своей комнате, я могу принести тебе десерт через несколько минут.

— О, хорошо. Спасибо, мама, — Дэниел улыбнулся и помчал по лестнице.

— Джордж. Ты занят в течение следующего часа? — крикнула Джулия в прачечную.

— Да, мне нужно поработать над этим дырявым клапаном возле водонагревателя. А что, тебе что-то нужно? — крикнул ей Джордж.

— Нет. Все в порядке, дорогой, — Джулия не могла сдержать улыбку, которая расползлась по ее лицу. — Это прекрасно. Увидимся за ужином.

— Звучит неплохо. Вода будет отключена на некоторое время, — Джордж выключил главный двигатель и принялся за работу. Этот дом, конечно, не давал ему покоя.

— Хорошо, — Джулия повернулась и направилась к лестнице. Оставалось надеяться, что к тому времени, когда ей понадобится принять душ, вода снова включится. Они должны были сделать это быстро. Не больше часа, пообещала она себе.

***

— Я подумала, что сегодня ты мог бы засунуть его мне в задницу. Что ты хочешь, милый? — Джулия дрочила его член грудью, время от времени облизывая головку.

— Об этом… — Дэниел глубоко вздохнул. Он очень надеялся, что она не рассердится на него. Лучше сказать ей, пока она своими сиськами обхватила его член. Он полагал, что она будет менее склонна ругать его таким образом.

— Правдивые уста живут вечно, а лживый язык — лишь на мгновение. Так ведь?

— Не цитируй Библию, пока я тебе помогаю, тыковка, — Джулия смотрела на него с обожанием. Когда же он войдет в нее? Лучше бы он сделал это поскорее, иначе у них не останется времени.

— У меня девушка забеременела.

— Что?! — Джулия перестала двигать грудями вверх и вниз и держала их так, чтобы его член все еще был между ними. Она недоверчиво посмотрела широко раскрытыми глазами на своего красивого сына. — Забеременела?

— Это было случайно.

— Ну, я уже догадалась, — ее руки двигались, как будто сами по себе, медленно сжимая и двигая ее грудь вверх и вниз.

— Кто же она? Она одна из твоих одноклассниц? Ты пользовался презервативами, которые я тебе купила? Нет, это должно было произойти до того, как я их купила. Неужели я опоздала? — ее руки ускорились.

— Она не одноклассница, — Дэниел откинулся на спинку кровати. Он не мог поверить, что она все еще не дала ему подзатыльник после того, как он сообщил эту новость.

— Ты покорил старшеклассницу этой огромной штукой, не так ли? — Джулия встала, оседлала сына и направила его член к своему входу. Ей действительно следовало бы разозлиться. Даже прийти в ярость. Но мысль о том, что он закадрил одну из старшеклассниц, а затем оплодотворил ее… вызвала у Джулии головокружение. Жаль, что она не видела эту девушку, когда Дэниел заполнял ее лоно спермой.

— Aaаааххххххххх.

Джулия опустилась на его член и почувствовала, как дюйм за дюймом он входит в нее.

— Это тот самый член… аааагггххххххх… который проник в какую-то невинную девушку.

— Я же говорил тебе… ах… ах… ах… мама, — Дэниел хмыкнул, когда мать положила ноги на кровать и принялась скакать на нем. — Она старше.

— Ты это сделал? — Джулия, лицо которой исказилось от вожделения, посмотрела в голубые глаза Дэниела и все поняла. Мать всегда поймет такие вещи. — Ты… аагххх… не переставал делать это с Пенелопой. Я права?

Дэниел кивнул и посмотрел, как ее большие сиськи подпрыгивают и трясутся.

— О боже, Дэнни. Ты оплодотворил жену своего брата? — от этой мысли Джулия вся вспыхнула. Она переключила свои движения, и потерлась клитором о него с быстрыми, извивающимися движениями. — Что ты наделал?

— Она… была на таблетках.

— Твое семя было настолько сильным, что… оооххххх… превысила ее таблетки? — сколько различных слоев неправильности было тщательно наложено на этот момент? Мощный оргазм охватил Джулию, и она забилась в конвульсиях от быстрых скачков на Дэниеле. — Aaaаааххххх.

Как только она пришла в себя после оргазма, то почувствовала горячие струи внутри себя и услышала знакомое тихое ворчание Дэниела. Еще один оргазм охватил ее. Она закрыла глаза и позволила экстазу унести ее прочь.

Через несколько минут Джулия открыла глаза и посмотрела на Дэниела. На его лице была обычная мечтательность после оргазма, но он также выглядел немного обеспокоенным. Она положила руки ему на грудь и почувствовала, что длинный шест все еще находится внутри нее.

— Все в порядке.

Она не будет лицемерить. Она была не из тех, кто бросает камни в ребенка.

— Я знаю, что Брэд и Пенелопа подумывали о создании семьи через год или два. Просто немного рановато. Все будет хорошо. Ты счастлив, что станешь дядей?

— Да? — Дэниел не был уверен, что это правильный ответ.

— Хорошо, — Джулия о чем-то задумалась, и ее плечи напряглись. — Ты рассказал ей о нас? Я знаю, к чему приводят разговоры после секса.

— Нет, — Дэниел решительно покачал головой. — Я никому не говорил.

— Хороший мальчик, — Джулия сжала свою киску на его члене и почувствовала, как Дэниел засовывает свою гигантскую штуку обратно в нее. — Я разочарована, что ты не послушал меня и продолжал встречаться с ней. Но я понимаю, как это бывает с подростками. Ты очень возбужден.

Джулия улыбнулась ему.

— Обещай мне, что впредь будешь пользоваться презервативами. Что бы там ни говорила девушка о таблетках.

— Обещаю, — Дэниел, конечно, попробует.

— И ты больше не сможешь спать со своей невесткой, — Джулия попыталась принять сердитый вид, но это было трудно сделать, когда она сидела голая в позе наездницы на его члена. — Я не позволю ей разбить Брэду сердце.

— Обещаю, — Дэниел протянул руку и погладил ее грудь. Он был уверен, что на самом деле не попадет в беду. Он подумал о том, что случилось бы, если бы он рассказал маме о том, как обрюхатил свою невестку, прежде чем они переехали в особняк Палмеров. Тогда бы точно произошел конец света для него.

Джулия вздохнула, и ее бедра начали двигаться взад-вперед.

— Ладно, может быть, еще разок, прежде чем я приготовлю ужин. Твой отец должен быть занят в подвале еще какое-то время.

На самом деле прошло уже больше часа, но Джулия была настроена оптимистично.

— Наполни меня… еще… разок.

Она покачала бедрами и услышала чавкающие звуки, когда твердый член вытеснил сперму, которую он уже освободил в нее. Почему секс с ее сыном такой идеальный?

***

Машина затормозила на заснеженной стоянке. Максамед находился в паре миль от дома Андерсонов, но ему не хотелось парковаться ближе. Он не хотел, чтобы особняк заметил его приближение. Сегодня была совершенно ясная ночь для Максамеда. Голова у него была ясная. Он проснулся в два часа ночи, выскользнул из постели, точно зная, что ему нужно делать.

Максамед вышел из машины, открыл багажник, достал факел и зажег его своей зажигалкой. Не ревущий огонь, но достаточно сильный, чтобы сжечь это мерзкое место дотла. Казалось странным идти по улице с зажженным факелом, но из-за падающего снега ему нужно было что-то, чтобы осветить себе путь. Его ботинки хрустели.

Натянув куртку на себя левой рукой, Максамед поднял факел правой. Он моргнул в снегу, глядя на тень двух викторианских башен, возвышающихся над ним.

— Ты не можешь забрать мою жену, — прошептал он.

Максамед поплелся дальше. Снег застилал это место в полной тишине. Подойдя к входной двери, он с удивлением обнаружил, что она широко распахнута. Было ли это приглашением дома к его собственному уничтожению? Максамед шагнул вперед и поднял факел. Особняк был совсем не таким, каким он его помнил. На стенах висели странные темные картины и новая мебель. Белые люди всегда меняли свой декор. Дверь слева от него была открыта, и внутри мерцал теплый свет.

Вспышка воспоминаний поразила Максамеда. Именно туда он привел мальчика для экзорцизма. И что-то еще там произошло. Что-то ужасное. Максамед решил разжечь там огонь, а потом разбудить Андерсонов и бежать. Как только огонь разгорится, они уже не смогут его остановить. Он пересек большую прихожую, миновал главную лестницу и вошел в некогда запертую комнату. Войдя в комнату, он остановился как вкопанный, и сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. За его спиной, дверь бесшумно качнулась, чтобы закрыться.

— Добро пожаловать в мою любимую комнату, мистер? — высокий мужчина в костюме-тройке и цилиндре развалился в кресле в дальнем конце комнаты.

— Саматар, — Максамед оглядел мужчину и его окружение. У него были густые темные усы и самые черные глаза, какие Максамед когда-либо видел. Из трубки, которую он держал в левой руке, медленно поднимался дым. В комнате стояли диван, буфет, горящая масляная лампа и кресло. Максамед вдруг вспомнил, что связал Дэниела Андерсона в этом кресле. Но самым поразительным в комнате был огромный бурый медведь, стоявший рядом с креслом и положивший левую переднюю лапу на правое плечо мужчины. Он смотрел на Максамеда голодными глазами.

— Мистер Саматар, — мужчина поправил свою шляпу. — Я — мистер Фредерик Палмер, и это мой дом.

Он затянулся трубкой и выпустил дым в воздух, наблюдая, как тот извивается.

— Вы ошибаетесь, это дом демона, — Максамед держал факел перед собой, как будто он мог отогнать это новое зло.

— У Дьявола есть свои крючки в этом месте, чтобы быть уверенным, — Фредерик задумчиво кивнул. — Но так же поступает и Бог. Ибо я его агент, посланник и хранитель. И он полон гнева. Наш Бог — мстительный Бог.

— Я не знаю вашего Бога, — Максамед покосился на диван. Хорошее место, чтобы развести огонь. Медведь слегка пошевелился, перемещая свой вес.

Да поможет ему Аллах, это существо было живым. Максамед надеялся, что это таксидермия. У Максамеда задрожали колени.

— Но он знает твое лицо, — взгляд Фредерика холодно блеснул. — И его это не волнует. Неужели ты настолько одержим женщиной, что готов совершить поджог моего дома и сжечь заживо тех, кто в нем живет?

— Сначала я их вытащу.

— Это плохой план, — улыбка Фредерика казалась скорее ледяной, чем человеческой. — Говорят, что для того, чтобы колонизировать землю, колонизатор должен сначала обработать ее почву, использовать ее плодородие и собрать урожай».

— Вы говорите загадками.

— Это метафора, — Фредерик вздохнул и посмотрел через плечо на медведя. Он кивнул. Медведь посмотрел вниз с печальным лицом и кивнул в ответ. — Я вижу уже не так много, как раньше. С годами мое зрение темнеет, и тени движутся по моему дому. Но он сказал мне, что твоя жена уже была колонизирована этой ведьмой.

— Кто? Какая еще ведьма? — Максамед запутался.

— Ты слышишь эти часы? — Фредерик замолчал и приложил ладонь к уху. Тиканье больших часов каким-то образом проникло в звуконепроницаемую комнату. — Это был свадебный подарок от отца моей жены. Когда ее измена стала очевидной, я расколол и повесил ее различные части вместо маятника и гирь часов. Чертова штука продолжала тикать. Это было адское зрелище.

— Это ужасно, — Максамед отступил на шаг и, оглянувшись через плечо, увидел, что дверь за ним закрылась. — Это не может быть правдой.

Теперь его пульс бился в ушах.

— Ибо он — Божий слуга для вашего блага. Но если ты поступаешь неправильно, бойся, ибо он не напрасно носит меч. Ибо он — слуга Божий, мститель, обрушивающий гнев Божий на беззаконника, — процитировал Фредерик один из своих любимых библейских отрывков и поднялся с кресла, жуя трубку. Когда он втягивал воздух, красные угольки отражались в его глазах. — Ты пришел сегодня ночью, чтобы разжечь огонь и осуществить убийство.

Он кивнул Максамеду, и медведь неуклюже обошел кресло. Стоя во весь рост, он был выше десяти футов. Он шел по комнате на задних лапах.

— Назад! — голос Максамеда дрогнул. Он повернулся к двери, но она была заперта. Затем он повернулся лицом к зверю. — Помогите. Кто-нибудь помогите мне.

Он держал факел перед собой. Медведь был всего в нескольких футах от него. Максамед чувствовал его тошнотворно-сладкое дыхание и видел, как свет факела блестит на его острых пожелтевших когтях.

— Они тебя не услышат, Фредерик рассмеялся. — Никто тебя не услышит.

Медведь могучей рукой отбросил факел от Максамеда. Пламя погасло, с грохотом упав на пол.

Максамед издал свой последний пронзительный, жалобный крик. Но Фредерик был прав. Никто его не услышал. Никто не пришел ему на помощь.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://erolate.com/book/3647/90546