Глава 111 (Часть 1)
В светлой просторной гостиной на диване сидела изящная дама… с очень странным лицом.
Тётя Цинь прождала в гостиной целых три минуты, прежде чем дверь гардеробной, наконец, открылась. Она немедленно повернула голову, чтобы посмотреть в сторону двери, и увидела Цинь Чэна, со спокойным и невозмутимым видом выходящего в гостиную. Позади Цинь Чэна шёл...
— Жун Жун, мой милый! — тётушка Цинь с широко распахнутыми глазами быстро подбежала к нему. — Что случилось? Почему ты в маске? Покажись тётушке, ты не ранен? Я видела в новостях, что в твоей съёмочной группе произошла авария... Тебе сильно больно?
Жун Сюй спокойно отступил в сторону, избегая объятий тёти Цинь. Его нежные глаза слегка улыбнулись, и он серьёзно сказал:
— Нет, я не ранен. Тётя Цинь, осень в этом году холодная, и я простудился. Я боялся, что могу заразить Вас и... Цинь Чэна, и поэтому надел маску.
Услышав это, тетя Цинь выглядела ещё более убитой горем и с тревогой сказала:
— Моё сердце, Жун Жун, ты простужен! Ты знаешь, что тебе нужно больше отдыхать? Вернись в свою комнату и хорошенько отдохни, ничего сегодня не делай! Позволь твоей тётушке приготовить ужин для тебя. — после короткой паузы она повернулась и посмотрела на своего сына. — Цинь Чэн, что вы ели сегодня вечером?
После минутного размышления раздался притягательный голос мужчины:
— Торт…
Тётя Цинь тут же округлила глаза:
— Жун Жун болен, а ты кормишь его тортом вместо того, чтобы отварить для него овощи?!
Красивый и элегантный мужчина слегка опустил глаза и тупо уставился на свою взвинченную мать. Он спокойно и медленно произнёс:
— Разве ты приехала не для того, чтобы отметить мой день рождения?
Глядя на безэмоциональное лицо своего сына, тётя Цинь медленно теряла уверенность. Она мягко пробормотала несколько слов себе под нос, затем потянула Жун Сюя за руку и усадила на кровать, после чего пошла вместе с сыном на кухню. На ходу она сказала:
— В любом случае, день рождения у тебя только завтра. Сегодня же нужно позаботиться о Жун Жуне.
Спустя очень долгое время с кухни, наконец, послышались звуки готовящейся еды.
Тетя Цинь командовала, а Цинь Чэн ей помогал. Первая постоянно что-то говорила, а второй просто равнодушно смотрел на раковину, мыл и чистил овощи, но ничего не отвечал.
Из-за расстояния Жун Сюй не слышал, что именно говорила тётя Цинь, но она точно «учила» сына либо готовить, либо заботиться о Жун Жуне.
Лёжа на кровати, Жун Сюй постепенно расслабился, посмотрел в сторону кухни и вздохнул с облегчением. Он поднял руку и снял маску: его слегка красные губы всё ещё были припухшими, словно их только что вырвали из безумного поцелуя. На мягкой верхней губе юноши красовалась небольшая ранка от укуса Цинь Чэна, из-за которой ему и пришлось носить перед тётей Цинь эту маску.
Они оба были виноваты в этом, ведь это произошло, когда они вместе ели торт.
Такова натура влюбленных людей. Без посторонних глаз они могут вести себя друг с другом как захотят. Будь то поедание торта изо рта или переодевание в военную форму в гардеробной ради ролевой игры. Во всём этом нет никаких проблем и стеснения… до тех пор, пока к ним в квартиру кто-то не ворвётся.
Подумав об этом, Жун Сюй потёр губы и беспомощно улыбнулся.
Когда тётя Цинь в последний раз навещала сына, ей пришлось долго простоять за дверью. Это было неразумно, поэтому (по предложению Жун Сюя) Цинь Чэн в тот день дал своей матери запасной ключ от квартиры.
С тех пор прошло почти полгода, и тёте Цинь из-за большой занятости было некогда сюда приезжать. В результате они постепенно забыли о запасном ключе. Несмотря на то, что они уже были вместе, им не хотелось бы постоянно опасаться, что «кто-то третий может внезапно появиться в их квартире в любой момент».
Если бы они делали что-то подобное в постели ночью, и тётя Цинь внезапно вломилась в дверь...
Жун Сюй внезапно почувствовал, как его щёки краснеют.
Он не хотел быть пойманным в постели...
Конечно, что разумнее всего было бы открыто рассказать тёте Цинь об их отношениях.
Однако сейчас, по молчаливому согласию, ни Жун Сюй, ни Цинь Чэн даже не думали рассказывать тёте Цинь о своих отношениях. Цинь Чэн не знал, что думает об этом Жун Сюй, но чувствовал, что юноша и сам прекрасно понимает, что тётя Цинь определённо не воспримет эту новость спокойно.
В Китае были разрешены однополые браки, но в обществе по-прежнему доминировали гетеросексуальные пары, а традиционный склад ума большинства жителей страны всё ещё сохранялся на высоком уровне. Особенно среди людей старшего поколения.
Тёте Цинь уже было за пятьдесят – сможет ли она принять такие отношения? Сильно ли она рассердится?
Кроме того, не стоит забывать, что Цинь Чэн – её единственный сын.
Красивый молодой человек посмотрел на свои пальцы и медленно закрыл глаза.
Двое на кухне всё ещё продолжали работать. Посуда уже была вымыта, а ужин – приготовлен. Цинь Чэн собирался было выйти из кухни, когда услышал резкий женский голос у себя за спиной:
— Хочешь сбежать? Иди, уберись на кухне.
Цинь Чэн поднял глаза и смерил мать глубоким взглядом.
Тётя Цинь посмотрела ему в глаза и смело сказала:
— И не торопись!
На губах Цинь Чэна появилась беспомощная улыбка. Он взял тряпку и начал с серьёзным видом... протирать стол.
Жун Сюй, лежащий в комнате, слышал этот «разговор». Встав с постели, он достал из тумбочки бальзам и начал наносить его на губы, пытаясь скрыть след от укуса на губах. В эту секунду он внезапно получил тестовое сообщение…
Цинь Чэн: «Я ведь сам отдал ей ключ».
Жун Сюй ошеломлённо поднял голову, выглянул из дверного проёма и взглянул на Цинь Чэна, который находился на кухне неподалёку. Немного подумав, он ответил: «Конечно, нельзя просить тётю Цинь вернуть ключ назад».
Через пять секунд он получил ответ Цинь Чэна: «Позже нужно будет снять номер в гостинице».
Жун Сюй: «!!!...»
Снять номер?!
Он не шутит?! Какой номер он хочет снять?!
Потеряв дар речи, Жун Сюй всерьёз задумался над этой проблемой: он не хотел, чтобы в будущем его «застукали с мужчиной в постели». Если он не собирается постоянно бегать в гостиницу, ему придётся купить собственную квартиру. У Цинь Чэна есть ещё одна квартира в городе В, но...
Жун Сюй: «Я покупаю квартиру».
Цинь Чэн держал в одной руке тряпку, а в другой – телефон. Высокий мужчина в этом фартуке (который нацепила на него мать) выглядел несколько нелепо. Сжимая в руке тряпку, он посмотрел на новое сообщение и спокойно скривил губы.
Цинь Чэн: «Хорошо, спрячь Цзяо в золотом дворце*».
Жун Сюй вскинул бровь: «Но это моя квартира. Кто Цзяо, ты?»
Цинь Чэн: «Ты хочешь заботиться обо мне?»
Они мило переписывались так ещё какое-то время. В это время тётя Цинь на кухне была всерьёз занята готовкой, не зная, что её сын у неё за спиной лишь прикидывается, что вытирает стол, а сам в это время флиртует с её любимым Жун Жуном.
После того, как ужин был готов, Жун Сюй снял маску, и все трое сели за обеденный стол, чтобы вместе поесть.
Тётя Цинь не обратила внимания на то, что Жун Сюй снял маску. Вместо этого она продолжала накладывать ему овощи, приговаривая:
— Чаще проветривай дома, но не ходи раздетым на ветру. Ты боишься заразить тётушку? Ничего страшного, Сяо Сюй. Просто кушай вкусную еду и не беспокойся о тёте: твоей тёте всё равно.
Жун Сюй улыбнулся и кивнул:
— Спасибо, тётя.
После долгой беседы за ужином Жун Сюй узнал, что дяде Цинь было известно сегодняшнем визите тёти Цинь. Поэтому, когда Цинь Чэн утром одолжил бизнес-джет, дядя Цинь без колебаний одолжил его сыну. Он даже не спросил, с чего вдруг Цинь Чэн так внезапно помчался обратно в Китай: ему и так всё было понятно (как он думал). Если Цинь Чэн не вернётся в Китай – с кем его мать будет праздновать его собственный день рождения?
Но на этот раз тётя Цинь была в городе не проездом. Так совпало, что завтра у неё была встреча в городе В, поэтому она и «заглянула» отпраздновать день рождения сына.
После того, как тётя Цинь накормила Жун Сюя досыта, она принялась накладывать еду и Цинь Чэну.
— Ешь больше. В последний раз я готовила тебе на твой день рождения года три назад, верно? Посмотри на себя: у тебя день рождения, а ты выглядишь таким холодным! Почему ты так боишься людей?
Цинь Чэн молча ел, но Жун Сюй не мог не бросать на него изредка взгляд.
Хотя тётя Цинь всё время порицала своего сына, Цинь Чэн испытывал по отношению к ней абсолютное уважение. В противном случае он не позволил бы ей ворчать на протяжении всего ужина. Цинь Чэн молча выслушивал всё: и про то, что он плохо заботится о Жун Сюе, и про то, что он позволил какому-то мерзавцу обидеть Жун Сюя.
После еды тётя Цинь махнула рукой:
— У тебя день рождения, а Жун Жун нездоров. Идите, мальчики, отдохните как следует. Я приберусь.
Жун Сюй на самом деле не был болен, поэтому не мог спокойно сидеть и смотреть, как тётушка убирает со стола. Он поспешно встал и помог тёте Цинь убрать посуду, а она была этим так тронута, что неустанно приговаривала:
— Жун Жун моей семьи такой заботливый!
Жун Сюй тепло улыбнулся в ответ.
В конце концов, тётя Цинь приехала поздно, поэтому, когда они закончили прибираться на кухне, на часах было уже 11:30 вечера.
Тётя Цинь очень устала с дороги и пошла спать (на этот раз тоже в комнату Цинь Чэна). Когда она уже подошла к двери комнаты, она повернула голову, чтобы посмотреть на Жун Сюя, ущипнула его за мягкую щёчку и пожелала спокойной ночи, прежде чем закрыть дверь и пойти отдыхать.
Увидев, что дверь закрыта, Жун Сюй с облегчением выдохнул. Но не успел среагировать, как его левую руку внезапно потянули в сторону.
Жун Сюй широко раскрыл глаза от удивления: уже в следующий момент Цинь Чэн затащил его в его комнату, а затем резко закрыл за ними дверь.
* китайская идиома, означает что-то вроде «жить в великолепном доме для любимой жены или наложницы» (Байду).
http://erolate.com/book/3652/91176
Готово:
Использование:
