Глава 129 (Часть 2)
В полдень они вернулись на съёмочную площадку, подоспев как раз к обеду, и перекусили простыми бутербродами.
Как и предполагал Жун Сюй, Клеменс действительно быстро подошёл к ним, чтобы спросить, что Цинь Чэн думает о его фильме.
Мужчина, который этим утром сказал Жун Сюю, что Клеменс «переживает за его деньги», закрыл глаза и пару секунд спокойно обдумывал этот вопрос, после чего серьёзным тоном сказал:
— Я думаю, мне нужно увидеть больше. Думаю, у вас должен получиться очень хороший фильм.
Клеменс тут же похвастался:
— Должен? Цинь Чэн, да Вы шутите! С такими людьми, как я, Дженнифер и Жун Сюй кассовые сборы фильма наверняка превысят 10 миллиардов, а то и все 100! Вы всё ещё сомневаетесь? Мы ведь готовы поделиться с Вами своим успехом!
Цинь Чэн чуть приподнял уголки тонких губ:
— Мне нужно побыть в вашей команде ещё два дня.
Клеменс опешил:
— Да, конечно… я буду только рад Вашему присутствию, мой друг.
Жун Сюй, который молча слушал этот странный диалог:
— ...
«Не ожидал я от тебя такого, Цинь Чэн!..»
Возможно, дело было в приезде Цинь Чэна, но сегодняшние съёмки продлились всего до восьми часов вечера, после чего все вернулись в город, чтобы отдохнуть. В этом городке не было ни одного хорошего ресторана, но Клеменс всё же великодушно пригласил Цинь Чэна отведать бифштекс и лично нашёл для него номер в отеле.
Приняв вечерний душ, Жун Сюй, как и ожидал, услышал знакомый стук в дверь. Как только он открыл дверь, он увидел на пороге мужчину, который уверенно – как к себе домой – вошёл внутрь и ловко закрыл за собой дверь.
Увидев его хитрый взгляд, Жун Сюй прислонился к стене и беспомощно улыбнулся:
— Мистер Цинь, я хочу спать.
Цинь Чэн посмотрел на него и удивлённо спросил:
— Если ты не спишь по ночам, то чем же ты занят?
Жун Сюй поджал губы, подошёл к двери и снова со всей серьёзностью сказал:
— Я просто хочу спать!
Его пальцы уже коснулись дверной ручки, но как раз в тот момент, когда Жун Сюй собирался опустить её, из-за его спины возникли крепкие мужские руки, притянувшие его в свои объятия.
Юноша замер, а возле его уха пронеслось тёплое дыхание:
— Ты ушибся. Я помогу тебе… втереть мазь.
Стянув с Жун Сюя пижаму, Цинь Чэн какое-то время мрачно смотрел на него, после чего взял мазь и нанёс её на несколько синяков на теле юноши. Стянув с него брюки, Цинь Чэн осмотрел большой синяк на его ноге, молча поджал губы и снова втёр мазь, но на этот раз его движения были гораздо нежнее.
В его глазах не читалось и следа похоти – только душевная боль, такая сильная, что её невозможно было скрыть.
Он любил Жун Сюя больше всего на свете. Он занимал все его мысли и сердце. Никто не мог причинять его мальчику боль. Но сегодня он весь день вынужден был покорно наблюдать за тем, как его возлюбленный снова и снова падает из машины и ударяется о землю, а затем, терпя боль, делает «правильное» выражение лица и произносит свои реплики.
Если бы это происходило с ним самим, он даже не придал бы этому значения. Но когда это происходило с Жун Сюем, Цинь Чэн испытывал такое отчаяние и горечь, что с трудом сдерживал себя, чтобы не сорваться и не увезти своего возлюбленного обратно в Китай, запретив ему продолжать съёмки в этом «жестоком» боевике…
Боевые сцены были сняты очень плавно, эффектно и красиво, что очень порадовало бы публику, однако, одновременно с этим, они оставляли синяки и ссадины на теле его мальчика.
Когда Цинь Чэн увидел падения Жун Сюя на асфальт, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать себя в руках и не броситься к нему.
Какова была его злоба, когда Клеменс после этого осмелился сказать:
— Выражение твоего лица немного неправильное! Попробуй ещё раз!
«Ты с ума сошёл?! Иди и попробуй сделать это сам!!!»
Грубые подушечки пальцев мужчины скользили по бёдрам юноши. Выражение лица Цинь Чэна в этот момент было довольно серьёзным, как будто он действительно просто втирал мазь – и ничего больше, однако Жун Сюю в этот момент приходилось сдерживать стон, изо всех сил стиснув зубы.
После того, как все синяк и ссадины были бережно обработаны, Цинь Чэн протянул руку, выключил свет в спальне и лёг на кровать, держа в объятиях своего возлюбленного.
Жун Сюй, который только что сдерживал стоны, вытаращился на Цинь Чэна, который просто лёг спать, и бессознательно пробормотал:
— Ты... закончил?
Ответом Жун Сюю был нежный поцелуй.
— Ложись спать пораньше. Тебе нужно набираться сил перед завтрашними съёмками.
Удивлённый Жун Сюй, немного помолчав, в конце концов поцеловал мужчину в закрытые веки и прошептал:
— Спокойной ночи, Цинь Чэн.
***
«Биологические часы» Жун Сюя за время съёмок успел перенастроиться на пяти утра. Когда он проснулся утром, он обнаружил, что лежит в объятиях Цинь Чэна, прижимаясь к его груди. Он рефлекторно попытался встать, но, едва пошевелившись, обнаружил, что что-то твердое упирается ему в бедро.
Жун Сюй:
— ...
Как только он поднял глаза, то увидел лицо мужчины, невозмутимо смотрящего на него.
Жун Сюй:
— ...
В следующую секунду он мягко хлопнул ладонью по щеке мужчины:
— А я ведь поверил, что ты пришёл, чтобы помочь мне с мазью...
Цинь Чэн:
— Это физиология...
Жун Сюй снял пижаму, повернул голову, чтобы посмотреть на мужчину, и улыбнулся:
— Это твоё тело, поэтому мне всё равно.
Цинь Чэн:
— ...
Пять минут спустя Жун Сюй закончил переодеваться, встал с кровати и пошёл в ванную, чтобы умыться. Закончив, он увидел, что Цинь Чэн держит в руках телефон и что-то печатает. Недолго думая, Жун Сюй взял свой телефон и прочитал сообщение, которое Ло Вэй прислала ему прошлой ночью. В тот момент, когда он разблокировал экран, он увидел уведомление, выскочившее в верхней части экрана, и тут же щелкнул по нему…
Паста из семян лотоса с Апельсиновой начинкой: «Ребёнок обижен, но ребёнок должен выговориться! Он обидел ребенка, а ведь ребёнок так любит его! Он не утешил ребенка! Ребёнок обижен, обижен, обижен, обижен, обижен, обижен, обижен! Т^Т *фыркает*!»
Жун Сюй:
— ...
Под этим постом многие фанаты были возмущены и поддерживали «Пасту». Фанатки с никами «Миссис Жун» и «Я прекрасна, как фея» в унисон писали комментарии: «Апельсиновая богиня вот-вот бросит этого вонючего негодяя и укроется в наших тёплых объятиях!!!»
Тем временем «вонючий негодяй» Жун Сюй:
— ...
Жун Сюй бросил взгляд на спокойного и невозмутимого мужчину на кровати, а затем – снова на этот пост...
Глаза Жун Сюя метались между экраном телефона и телом Цинь Чэна, пока спокойный и статный мужчина, поджав свои тонкие губы, не пошёл умываться в ванную.
Даже когда он чистил зубы, он продолжал сохранять свой привычный «холодный и равнодушный паралич лицевого нерва».
Тем временем на экране внизу красовалось: «ребёнок обижен!».
Снова подняв глаза, Жун Сюй наблюдал красивого спокойного мужчину…
После того, как Цинь Чэн вышел из ванной, он застал в комнате очень странно смотрящего на него Жун Сюя. Слегка вскинув бровь, он невозмутимо спросил:
— Что случилось?
http://erolate.com/book/3652/91239
Готово:
Использование:
