Глава 9: Первая совместная сцена (Часть 1).
— Я спросила у него, есть ли кто-то, кого он любит, например, как папа любит маму, — дьявольская девочка озорно подмигнула ему. Обхватив плечи Альберта руками, она игриво высунула язык.
— Это очень умный вопрос. Как он на него ответил? — Альберта не смутило то, как Энни сформулировала свой вопрос. Он не был женат; так называемая «любовь между папой и мамой» была неприменима в его случае. Ему просто нужен был ребенок. Это была единственная причина.
Он понятия не имел, кем была биологическая мать Энни. Энни тоже не нужно было этого знать.
— Он сказал, что ему никто не нравится.
— О чём ты спросила его после этого? — Альберт не был удивлён ответом своей дочери; он ожидал, что ответ будет таким. И он оказался прав.
— Я спросила, какой тип людей ему нравится. Папа, его ответ был таким глупым, — Энни сморщила нос. Она сделала свой голос чуть ниже и повторила слова Тан Фэна тоном, похожим на его, — Хм, если говорить о внешности, мне должно нравиться, как человек выглядит. Что же касается характера, то я надеюсь, что это будет добрый человек. Человек с солнечным взглядом на жизнь, с теми же ценностями, что и я.
Энни дословно передала отцу ответ Тан Фэна. Ласковый и зрелый тон, которым она говорила в этот момент, никак е стыковался с её детской внешностью, что делало ситуацию довольно комичной.
«Добрый человек с солнечным взглядом на жизнь... — холодно усмехнулся Альберт, — Ха-ха, какой глупец. Законченный идеалист. Я не могу не волноваться за тебя. Как Эсмеральда, ты влюбишься в того, в кого не должен?»
Большинство людей никогда бы не поверили в то, что четырёхлетний ребёнок может так нагло и правдоподобно лгать взрослому. Очевидная причина этого заключалась в том, что большинство людей относились к жизни дружелюбно и предпочитали верить в позитив, а не в негатив.
Точно так же добрые люди, живущие в церкви на побережье Ирландии, никогда не стали бы настороженно относиться к новому монаху с востока. Он всю дорогу сжимал в руках прах старого священника. Он был весь в пыли и пошатывался после своего долгого путешествия. Даже после прибытия он не проронил ни слова. Все просто решили, что монах по имени Тан слишком яро относится к своему святому делу.
Тан прибыл в чужую далёкую страну и сразу же попал под ночной ливень.
В тёмном небе над его головой гремел гром. Мужчина, ёжась в своём чёрном плаще, сжимал в руке сухую ветку, опираясь на неё, как на костыль. Его ботинки снова и снова погружались в мягкую грязь. Ему казалось, что земля пытается засосать его ноги. Кто цеплялся за его пятки под землёй? Может, это был дьявол из ада?
Он не знал, но был встревожен. Он продрог от макушки и до самых кончиков пальцев ног. И голод неустанно съедал его изнутри.
Капли дождя размером с фасолины безжалостно падали с неба на его капюшон и плечи. Его одежда насквозь промокла. К счастью, ткань была черной. Если бы она была более светлого цвета, он уже давно стал бы грязно-серым из-за всей налипшей на него грязи.
Дождь шёл пять дней, и он шёл под дождём все эти пять дней. Он уже не мог повернуть назад. Единственное, что он мог сделать, – идти… идти, не останавливаясь...
Он смотал свою тонкую мантию и привязал урну пепла к своему животу, обмотав его куском ткани. Таким образом он мог лучше защитить свою урну, предотвратив её столкновение с чем-нибудь и не дав ей разбиться.
Отправившись в путешествие в эту чужую страну, Тан полагался на письмо на бумаге, чтобы делиться своими намерениями: чего он хочет, куда он хочет дойти, какой дорогой ему следует идти.
Добрые люди, которых он встречал по дороге, давали ему еду и воду. Они хвалили его за его стойкий характер монаха, посвятившего всю свою жизнь Богу. Люди предполагали, что он не говорит по той же причине. Они были очень удивлены, узнав, что такой преданный монах пришёл сюда с дальнего востока.
Господи, он шёл так долго, следуя лишь указаниям своего Бога.
Тан не предпринимал ничего, чтобы пытаться отрицать предположения этих людей о нем. Он был рад, что не мог говорить. Он не потерял способность говорить, нет; ему просто не разрешили говорить. Люди из его первой церкви заставили его пообещать, что он не произнесёт ни единого слова в течение пятидесяти лет. Кроме того, ему приходилось каждый день записывать вероучения Бога и затем по памяти переписывать их слово в слово.
Они заставили его покинуть землю, на которой он вырос, чтобы отнести прах старого священника в эти чужие земли.
Тан не чувствовал себя обиженным или безнадёжным из-за этого сурового наказания, напротив, он даже был счастлив. Новая страна, в которую он прибыл, была очень далеко от его родины. Здешние люди никогда не узнают об отвратительном бесстыдном преступлении, которое он совершил там. Большего ему и не было нужно. Ему не хватало смелости предпринять что-то, что противоречило бы вероучению его Бога. Он хотел лишь одного: провести пятьдесят лет в тишине и покое где-нибудь в маленькой церквушке.
http://erolate.com/book/3653/91431
Готово:
Использование:
