Глава 30: «Венецианский кинофестиваль»
(Часть 2)
Тан Фэн был успешно номинирован на «Лучшего актёра» и «Лучшего новичка», а Джино также был номинирован на «Лучшего актёра». Честь быть дважды номинированным сделала «Аллею Сатаны» знаменитым ещё до того, как этот фильм вышел в прокат. К нему было приковано пристальное внимание, но из-за сюжета это в основном были две крайности.
Дело в том, что сюжет фильма повествовал о запретной любви двух монахов, живших в девятнадцатом веке, а также затрагивал деликатные расовые и многие другие вопросы.
Прежде чем фильм вышел в широкий прокат, он успел породить массу восторженных отзывов и споров.
Утром Тан Фэн видел в новостях, что Римско-католическая церковь выступила с публичным заявлением и осудила авторов фильма в откровенной клевете церкви. Фильм был запрещён к показу в нескольких странах из-за поднявшихся скандалов ещё до его выхода.
Некоторые новости были и вовсе сенсационные. В фильме у них с Джино была десятиминутная сцена страсти. В этой новости говорилось, что этого достаточно, чтобы называться лучшим в истории кино, будь то качество съёмки или выносливость актёров.
Из-за их превосходной игры некоторые таблоиды даже намекали, что то, что они с Джино делали на съёмочной площадке, было правдой.
Преувеличениям всегда найдётся место...
Конечно, помимо этих странных новостей, появлялись также и комментарии профессионалов.
Раньше Джино почти всегда снимался в коммерческих фильмах. На этот раз же он снялся в художественном кино. Многие СМИ и эксперты считали, что Джино выбрал не тот фильм и даже испортил этим свою карьеру. Однако, судя по текущим оценкам фильма, кинокритики в основном считали, что игра Джино в «Аллее Сатаны» была замечательной и похвальной.
Тан Фэн, «новичок», также получил хорошую оценку кинокритиков.
В целом, все основные СМИ давали положительные оценки его актёрским навыкам, так что его работу над этим фильмом вполне можно было назвать удавшейся.
***
В 4:30 дня официально началась церемония открытия Венецианского кинофестиваля. Тан Фэн приехал раньше, но только в 5 часов настала их очередь выходить на «красную дорожку». Режиссёр, сценарист и оба главных актёра фильма должны были дать интервью журналистам и раздать по пути автографы фанатам.
Бог знает, сколько девушек выкрикивали из-за ограждений имя Джино. Джино небрежно отказался от интервью и побежал раздавать автографы фанатам фильма.
Новичок Тан Фэн всё же подчинился натиску ведущих и согласился дать интервью.
Возможно, это была лишь его иллюзия, но он почему-то чувствовал, что, хотя Джино был рад его видеть, он старался изолироваться от него и не хотел лишний раз приближаться к нему.
«Связано ли это с недавними событиями на борту корабля?..»
После интервью Тан Фэн сделал небольшой перерыв и незаметно перекусил.
После церемонии открытия прошло несколько часов, и только тогда он увидел Харви.
— Я просто фанат, пожалуйста, подпишите для меня блокнот. — Харви пошутил и улыбнулся ему.
Ему было сорок лет, самый очаровательный возраст для мужчины. Харви мог быть не таким весёлым, как Чарльз, и не таким уникальным, как Лу Тянь Чэнь или Альберт, но, в конце концов, он был человеком, которого Тан Фэн когда-то любил.
Всё это ушло, и со смертью Файнса в море была похоронена и его любовь к Харви.
— Мне очень приятно иметь такого фаната.
Тан Фэн улыбнулся и взял из рук Харви ручку и блокнот. Этот тоненький блокнот Файнс подарил ему много лет назад в память о прожитом вместе.
Харви до сих пор хранил его.
— С Джино всё в порядке? — спросил Тан Фэн, склонив голову и поставив в блокноте свою подпись.
— Вы и сами видели, что он выглядит довольно неплохо, но ему всё же потребуется какое-то время, чтобы забыть об этих ужасных днях. Его семья устроила ему небольшой отпуск. Путешествия могут помочь ему забыть обо всём плохом.
Харви посмотрел на то, как Тан Фэн держит ручку, и вдруг сказал:
— Вы очень похожи на моего друга, даже ручки держите одинаково…
— … — быстро поставив подпись, Тан Фэн вернул Харви блокнот и ручку. — Твой друг так важен для тебя? Ты уже не в первый раз упоминаешь о нём.
— Раз уж я сдержал Ваш секрет – пожалуйста, сохраните и Вы мой. — Харви нежно погладил свой старый блокнот. — Я люблю своего друга, особенно теперь, когда он покинул меня, и я знаю, что до конца жизни не смогу его забыть... — некоторой горечью и явной болезненностью в голосе Харви сделал глубокий вдох и покачал головой. — Наконец-то я это произнёс.
http://erolate.com/book/3653/91552