Чу Янь был действительно пьян и очарован нежностью Бай Хуа. Не видел, не думал, просто плыл и тонул. Он был как будто в бескрайнем море сладких цветов, забыв о своих заботах и бедах, мирно спя в оцепенении. И так продолжалось весь следующий год.

Но Чу Янь никогда не думал, что его пробудит громкий звук рухнувших врат Дворца девяти небес, что были крепки на протяжении последних ста лет.

Это была поистине трагическая сцена: несколько тёмных стражей и главы Зала наказаний, Зала тёмной ночи и Зала пилюль сражались бок о бок в кровавой битве. Напротив него стоял Бай Хуа в безупречно чистых белых одеждах с нежной улыбкой на лице, но с насмешкой в глазах.

Чу Янь вступил в битву, но быстро обнаружил, что от его первоначальных сил осталось процентов двадцать. Он был потрясён. Силы, напавшие на Дворец девяти небес, были неслыханными и со странными боевыми искусствами, использующие яды. А так как в последние годы Чу Янь обидел слишком много людей ради Бай Хуа, никто во всем цзянху не пожелал протянуть руку помощи. В итоге, только личная служанка Чу Яня, Цю Цзинь, сражалась насмерть, пока её господин отступал к горе Тяньлань.

Когда они переводили дыхание в холодной пещере, некогда высокомерный и гордый Мастер Дворца девяти небес был весь в крови, избит и измучен. Преследователи могли найти их в любой момент, но они были выжаты до предела.

Первое, что сказал Чу Янь после падения Дворца девяти небес, это спросил, что случилось с остальными Залами.

Цю Цзинь была отравлена и ранена, она могла только опереться на холодную стену пещеры. С кривой улыбкой она ответила:

— Они... никто из них не вышел.

— Никто... не вышел? — Чёрные волосы Чу Яня были растрёпаны, глаза расфокусированы, и в оцепенении он спросил тихим голосом: — Тогда... что насчёт А Жэня?

Цю Цзинь замерла, словно поражённая громом. Она недоверчиво развернулась и уставилась на Чу Яня, как будто увидела призрака. Её голос дрогнул, когда она спросила:

— Мастер, о ком... вы говорите?

Чу Янь посмотрел на Цю Цзинь и долго не мог понять, что та имеет в виду. Медленно до него дошло. Чу Янь выдохнул и устало погладил себя по лбу тонкими пальцами.

«Да, А Жэня давно нет. Как он может всё время забывать об этом?»

Цю Цзинь напряглась и долго смотрела на Чу Яня, а затем расплакалась. Плача, она дрожала и трясла Чу Яня за рукава:

— Господин, пожалуйста, проснитесь скорее… откройте глаза и взгляните… Бай Хуа оказался шпионом, и Дворец девяти небес уничтожен. Все наши люди либо мертвы, либо сдались. Для нас больше нет места в цзянху. Старший брат Мо умер год назад, и эта слуга больше не сможет сопровождать господина... Мастер Дворца, очнитесь поскорей...

Услышав отчаянные рыдания своей верной служанки, сердце Чу Яня остывало дюйм за дюймом. Спасения не будет. Оказалось, что именно такой конец получил Чу Янь. Он действительно это заслужил.

Он всегда был высокого мнения о себе, но был ослеплён Бай Хуа и десять долгих лет держал под боком пятнистую гадюку. Смешно, но сейчас, оглядываясь назад, он не может вспомнить, как вообще влюбился в него.

Чу Янь снова подумал о Мо Жэне. Теперь сомневаться было не в чем, в конце концов, ошибся именно он.

— Цю Цзинь, — Чу Янь больше не хотел бежать. Он вздохнул. — Не могла бы ты рассказать мне об А Жэне.

И служанка всё рассказала. Она слишком долго держала это в своём сердце и не хотела с этим умирать. Перед смертью она хотела очистить имя обиженного стража и добиться доли милосердия от припозднившегося господина.

Чу Янь слушал, не говоря ни слова, его лицо ничего не выражало. Но никто не знал, что в тот момент его внутренние органы были сжаты до предела и каждый сантиметр его тела задыхался от адской боли.

Всё, что он знал, это то, что он уничтожил даньтянь Мо Жэня своим мечом, и его совершенствование в течение двадцати лет было разрушено одним махом. Но он не знал, что меридианы Мо Жэня по всему телу были перерезаны Бай Хуа от его имени. Мало того, что тот больше не мог заниматься боевыми искусствами, и стал мусором, хуже обычного человека.

Чу Янь не знал, что после того как Мо Жэнь был изгнан, он подвергся унижениям и издевательствам со стороны слуг Бокового зала и его жизнь стала совсем невыносимой. Из-за постоянного насилия, новые раны накладывались на старые, и внутренние органы Мо Жэня постоянно страдали от боли.

Цю Цзинь рассказала, что в последний раз, когда она тайно навещала Мо Жэня, тот страдал от высокой температуры в течение нескольких дней. Его единственное рваное одеяло было намеренно сброшено с кровати слугой-мальчишкой, и всё, что Мо Жэню оставалось — это свернуться калачиком и трястись в судороге, бормоча в бессознании: «Вода... вода... вода...» Но слуга только поднял кувшин с водой и медленно вылил её на землю, снисходительно сказав:

— Если хочешь пить, иди и вылижи землю под моими ногами.

Настоящая правда почти разорвала сердце Чу Яня на куски. Он чувствовал себя так, словно его жарили голым в раскалённом масле. Он не хотел верить сцене, описанной Цю Цзинь. Он не смел её даже представлять! Стоило ему только подумать об этом, как становилось невыносимо больно. Его А Жэнь, его самый гордый клинок, подвергался вот таким пыткам... но до самой смерти никогда не разочаровывался в своём невежественном хозяине.

— Почему... почему ты не рассказала мне об этом раньше?

Из-за яда губы Цю Цзинь стали пурпурно-чёрными, с трудом она сказала:

— Брат Мо… умолял эту слугу, не рассказывать… господину об его ужасном состоянии.

Чу Янь прохрипел:

— Этот... дурак...

Цю Цзинь горько улыбнулась, на её ресницах висели капли слёз:

— Эта служанка бесполезна… простите, брат Мо… и господин… эта рабыня ничего не смогла изменить… и в итоге господин несчастен... когда эта служанка, наконец, отправится в могилу, старший брат должен отругать Цю Цзинь...

Голос стих, и служанка медленно закрыла глаза и перестала дышать. Чу Янь потянулся к своему лицу и обнаружил, что его щёки мокрые от слёз.

В пещере было тихо.

Спустя долгое время Чу Янь молча встал, снял верхнюю одежду и накрыл тело Цю Цзинь. Затем он самоуничижительно улыбнулся. Если дух А Жэня сейчас на небесах, будет ли он всё ещё заботиться о своём ублюдке-хозяине?

Крики преследователей постепенно доносились до пещеры. Чу Янь поправил одежду, его глаза равнодушно скользнули по приближающимся фигурам. Среди них был Бай Хуа с широкой, но холодной, улыбкой на лице. Его глаза ярко сияли, как будто он был всё тем же красивым молодым человеком, который покорил его при первой встрече.

Чу Янь сквозь проём пещеры посмотрел на небо. Кажется, вот-вот пойдёт снег, но, к сожалению, у него нет времени ждать.

«Покончим с этим».

Он собрал оставшиеся внутренние силы и ударил ладонью по стене. Сразу же пошли огромные трещины, и раздался громкий взрыв. Сверху начали падать грязь и камни, загораживая проход и погружая пещеру во тьму. Чу Янь закрыл глаза.

***

Ему казалось, что он видит резные перила и ступени из нефрита, яркие светильники и алые керамические плитки. Это был величественный Дворец девяти небес, который возвышался над городом, и внушал доверие своим спокойствием и безмятежностью.

Чу Янь, словно в бреду или во сне, шагнул вперёд и запнулся. Вдалеке под тусклым светом ламп стоял одетый в чёрное человек, держащий длинный меч. Его худые плечи были покрыты тонким слоем холодного инея.

Чу Янь очень хотел получше разглядеть силуэт, но его зрение становилось всё более и более расплывчатым, словно перед ним поднимался туман. Эта жизнь, состоящая из встреч и расставаний, успехов и неудач, радости, печали и слёз — пронеслась перед его глазами в одно мгновение.

В конце концов, остался один белый туман. Чу Янь не знал, идёт ли снег, или зацвела ли груша у подножия горы за пределами Дворца. В тот момент, когда его сознание полностью погрузилось в хаос, он подумал:

«Если существует загробная жизнь... Даже если ветер и облака будут тянуться на десятки тысяч миль дальше, а горы и реки станут в тысячу раз тяжелее. Я готов отказаться от всего, лишь бы быть достойным только одного человека».

http://erolate.com/book/3790/99055