Готовый перевод Loving Jason / Любовь к Джейсону: Глава 0 [15k знаков]

Мне было 26 лет, когда я поняла, что не люблю своего мужа. Ужасное такое говорить, но это было правдой. После 3 лет знакомства и 2 лет брака у меня появилось внезапное прозрение, что этот мужчина не моя вторая половинка. В тот день, в 26 лет, в 3:18 утра, родился мой сын. Его отец упал в обморок.

Когда-то мне нравился мой муж, но я никогда его не любила. Я только когда-то была влюблена в него, но эта влюблённость прошла давным-давно. Но в 26 лет, было слишком поздно что-либо с этим делать. Держа своего сына на руках, я, наконец, смогла признать, что я не любила, никогда не любила этого человека, который теперь может претендовать на отцовство моего ребёнка. Моего единственного ребёнка.

С рождением моего сына были "осложнения", я умерла на несколько минут. Похоже, моё сердце недостаточно сильное, чтобы рожать детей. Мне никогда не следовало рожать. Но я это сделала. И это был самый радостный момент в моей жизни. 

В тот момент, когда я держала сына в своих обьятиях, я знала, что скорее уничтожу мир, саму вселенную, чем позволю кому-либо тронуть хоть волосок на его голове. Мой сын. Мой прекрасный, прекрасный сын. И Бен, мой муж, имел наглость назвать его Кэлбертом.

Я изменила его имя на следующий же день, но это было триггером. Медсестра вошла в мою комнату, держа на руках моего сына. Она вручила мне маленького "Кэлберта" и, смеясь, рассказала мне о том, как мой муж упал в обморок во время родов. Я подождала, пока она уйдёт, прежде чем обратить свой гнев на него.

- КЭЛБЕРТ! ТЫ НАЗВАЛ ЕГО КЭЛБЕРТОМ? закричала я.

Мне никогда не нравилась мысль о том, что внешний мир узнает, что происходит в моей жизни. Я всегда была поклонницей уединения.

- Я... я...

- ЭТО НЕ ТО ИМЯ, О КОТОРОМ МЫ ДОГОВАРИВАЛИСЬ!

- Милая...

- Я его изменю. И если я когда-нибудь услышу, как ты называешь его этим именем...

Бен был нарциссом, самым настоящим нарциссом. Он был шумным, болтливым, настоящим идиотом. Когда я вспоминаю об этом, я удивляюсь, почему вышла за него. В колледже он казался ответственным, он был футболистом из студенческого братства, все девочки хотели его, и он выбрал меня. Тогда это было что-то особенное, тогда он был сексуальным. У него был пресс, большие мышцы, он казался весёлым и остроумным. 

Затем он бросил учёбу, сказав, что в мире слишком много возможностей, и учёба только мешает ему. Он был бунтарём. Позже я узнала, слишком поздно, что его выгнали за плохие оценки. Он стал охранником. И это конец его истории. Его никогда не повышали. Он не пытался что-то сделать. Он не пытался выбраться. Никогда. По сей день он по-прежнему всего лишь скромный охранник.

И всё же я осталась рядом с ним, даже когда достигла большего. Я прошла стажировку, получила степень магистра, докторскую степень, была принята в одну из самых уважаемых компаний в штате и была на пути к тому, чтобы стать партнёром в фирме, которая обслуживала богачей. Я стала главным кормильцем в нашей маленькой семье. 

Миллионеры ежедневно рассказывали мне свои самые глубокие, самые тёмные секреты. Я знала, что вице-президент крупной нефтяной компании был изнасилован в детстве своим дядей. Я знала, что он готовится к враждебному поглощению небольшой нефтяной компании, и я точно знала, как это повлияет на акции его компании. Да, это инсайдерская торговля. Мне было всё равно. Я купила этих акций столько, сколько могла, и получила огромную прибыль. И это был не последний раз, когда я это делала. И всё же, так или иначе, я приходила домой каждый день в течение многих лет, чтобы услышать о том, каким важным был его день.

Как он разговаривал с каким-то айтишником, как он издевался над каким-то водителем грузовика, как его босс хорошо отзывался о нём. Тем не менее, его никогда не повышали. У него была дорогая машина, BMW, которую я купила для него, дом больше, чем у его боссов, который я тоже купила, и сексуальная жена, которую он мог трахнуть в любое время, когда захочет. Я тренировалась 4 раза в неделю.

Если бы я была внимательнее, я бы это заметила. Я дистанцировалась от него, используя свои деньги, чтобы воздвигнуть барьер между нами. Он продолжал хвастаться перед всеми, заново переживая свои школьные годы. А я тем временем поднималась по карьерной лестнице. От секретаря до ассистента, от доктора до будущего партнёра. Я перешла от назначения встреч для богатых сопляков к тому, что их родители ссорились между собой желая записаться ко мне на встречу. Это было очень приятное чувство.

Но момент, когда я взяла Эндрю на руки, изменил мой мир. Я, наконец, поняла, что такое любовь. Я бы пересекла океаны и свернула горы ради моего маленького мальчика. Я бы бросила вызов самому богу. И я знала, что то, что я чувствовала к своему мужу, даже не могло сравниться с этим.

Эндрю был вундеркиндом. Я знаю, каждая мать думает, что её ребёнок особенный, но Эндрю действительно был особенным. Он начал говорить в три месяца, говорил "мама" каждый раз, когда видел меня, и уже ходил к шести месяцам. Он очень любил мой компьютер, постоянно нажимал на кнопки и наблюдал за тем, как что-то появляется на экране.

Его жалкий отец начал ревновать. После инцидента с "Кэлбертом", я редко позволяла ему приближаться к моему сыну без моего присутствия. Как можно было придумать такое нелепое имя? Как я могу позволить такому человеку находиться рядом с моим сыном. Он продолжал жить в нашем доме только благодаря брачному контракту, и тому, что ребёнок без отца в своей жизни будет жить не так хорошо, как его сверстники с полными семьями. Я была психологом, я видела, как у меня на приёме сидели клиенты у которых были всевозможные проблемы с их отцами. Мой сын не будет одним из них.

В два года он уже мог произносить своё имя, и я записала его на всевозможные продвинутые программы чтения и письма. Тем не менее, его внимание привлекал мой компьютер. Однажды его отец по небрежности забыл убрать отвёртку, и я, придя домой из магазина с продуктами, обнаружила, что Эндрю что-то делает за моим компьютером. Я сразу же включила камеру. Его сосредоточенное лицо было таким милым. Но это всё ещё был мой рабочий компьютер со всеми моими данными. Бен спал на диване месяц.

Я всегда слышала истории о детях с тостерами, но компьютер?

Он не был деликатен в обращении с ним. Всё, что он не мог открутить, разрывалось на части или билось об пол до тех пор, пока не ломалось. Так я поняла ценность наличия в доме чего-то дешёвого и механического, с чем он мог бы поиграть.

Бен начал жаловаться на нашу отсутствующую сексуальную жизнь, поэтому мы снова начали трахаться. Честно говоря, я сама начала испытывать сексуальный голод, а вибраторы просто не помогали, и я всё ещё беспокоилась о том, что он уйдёт с половиной моей с трудом заработанной жизни. Итак, мы снова начали трахаться, но теперь всё было не так, как раньше. Я больше не притворялась ради него. Он трахал меня несколько минут, а затем ложился спать с улыбкой на лице. Я всё ещё не была удовлетворена, но у меня был мой сын, мои деньги и возможность обеспечить ему жизнью, которую, как я чувствовала, он заслуживал.

Когда Эндрю исполнилось восемь, я начала уделять больше внимания его личности. У него было не так уж много друзей. Его учителя никогда не жаловались на него, он никогда не рассказывал о ком-либо из своих одноклассников. Поэтому я решила поговорить с его учителями.

- Всё в порядке, миссис Дейвон. Эндрю просто ещё не раскрылся. Он не из общительных мальчиков, но со временем другие дети потянутся к нему.

- Но как он поймёт, что ему делать?

- Родители часто делают из мухи слона. Он разговаривает с другими детьми, но просто не слишком углубляется в этом. Его интересуют вещи, к которым они ещё не готовы.

Это было правдой. Мне это не нравилось, но реальность есть реальность. Эндрю был просто слишком продвинутым для них. И он не стал бы притворяться, что его интересует то, что его не интересует. Я записала Эндрю на курсы программирования и сборки компьютеров. Это то, что его интересовало, и это станет отличным фундаментов для его будущего. Мир движется в сторону роботов и космических путешествий, и мой Эндрю однажды возглавит это движение.

Тем не менее, он был совсем не похож на своего отца, и за это я была благодарна. Он был тихим, спокойным. Казалось, его никогда ничто не беспокоило. Бен, с другой стороны, начал пить, и когда он пил, становился шумным и злым. 

Но он никогда меня не бил, он бы не посмел. Но он кричал и ругался. Эндрю, как и его мать, в основном игнорировал своего отца. Громкий пьяница в конце концов понял, что не добьётся своего, поэтому он стал тихим пьяницей, и тихо сидя в кабинете, пил дорогой скотч и вспоминал "старые добрые времена".  За последние несколько лет он растолстел. Он никогда не занимался спортом, его привычки в еде были ужасными. 

Когда Эндрю было десять, я вышла на улицу и увидела, как он рисует птицу, которая сидела на ветке дерева на заднем дворе. Это было просто замечательно. Это был не шедевр, но его потенциал был очевиден. 

Если ли что-нибудь, чего не может мой сын? подумала я про себя.

Я сразу же записала его в художественный класс. Ему это понравилось.

К тому моменту я тратила более 2000 долларов в месяц только на его дополнительные. Я снова перестала заниматься сексом с Беном. Я просто не могла больше терпеть этого толстого неряху, и в значительной степени отрезала его от своих банковских счетов. Посмотрев на нас, было очевидно, что мы с Эндрю жили одной жизнью, а его отец жил другой. У нашего дома была пристройка, построенная в качестве дополнения к дому, и Бен естественно был переселён туда. Мы с Эндрю жили в основной части дома.

Мой сын был маменькиным сынком, но я не жаловалась. Мне очень нравилось, что он, казалось, проявлял интерес ко всему, что я делала. Если я лежала на диване и читала, он шёл в свою комнату, брал книгу и ложился рядом, чтобы читать со мной. Когда я готовила, он делал свою домашнюю работу на кухне. Если я была у бассейна, он находил всевозможные причины, чтобы побыть со мной на улице.

Тем не менее, как бы мне ни нравилось общество моего сына, у женщины есть потребности. И, будучи хорошей женой, я сдержала свою клятву. Я никогда не изменяла своему мужу. Каждые несколько месяцев я думала, что, может быть, в этот раз Бен мне понравится. И всегда ошибалась. И каждый раз, казалось, был хуже предыдущего.

Он кончал всего через минуту реального секса или пока я сосала его член, пытаясь возбудить его. И каждый раз, как только он кончал, это был конец. Он переворачивался и засыпал. Он ни разу даже не предложил полизать мою киску или поласкать её пальцами. Ни разу!

Я была возбуждена, я была в отчаянии. Были времена, когда я думала, что это его способ наказать меня за что-то. Но это было бы слишком сложно для него. Он был просто жалок. Излишне говорить, что моя коллекция игрушек выросла до такой степени, что соперничала с коллекцией Эндрю.

Однажды ночью Бен пожаловался на это.

- Зачем тебе все эти чёртовы секс-игрушки?

Я была поражена. 

- У тебя действительно хватает наглости спрашивать меня об этом? Вау.

- Если тебе нужен секс, я здесь.

- Действительно. Как я не заметила.

- Что, чёрт возьми, это значит?

- Это значит, что ты жирный неряха, который не может удовлетворить настоящую женщину. 

Было приятно наконец-то высказать все эти жалобы.

- Карен!

- Заткнись, Бен. Ты не доставлял мне удовольствие годами. Чёрт возьми, я не могу вспомнить, когда в последний раз испытывала оргазм без одной из своих игрушек.

- Я твой муж! Если ты приложишь немного больше усилий...

- Заткнись, прервала его я, его крики раздражали.

- Если ты мой муж, заставь меня кончить. Прямо сейчас. Если сделаешь это, тогда мы поговорим о моих "усилиях". В противном случае... 

Я не договорила, оставив это в подвешенном состоянии. Что-то в Бене всегда заставляло его отступать, представляя ужасные последствия. Это был последний раз, когда он поднимал эту тему. Он был самовлюблённым. Я была психологом. Я знала, что делаю с ним самое худшее, что только могу. Я разрушила его чувство собственного достоинства, и мне это понравилось.

Только мать может это понять, когда у вас есть ребёнок, вы словно живёте им, это единственное, что действительно имеет для вас значение. В двенадцать лет у Эндрю была собственная кредитная карта. Его компьютерное хобби превратилось в нечто, находящееся далеко за пределами моего понимания. Он заказывал разные детали со сложными названиями, у которых была цель, о которой я даже не могла догадываться. Гостевая спальня каким-то образом стала его ИТ-отделом.

Одним из бонусов было то, что у нас был самый быстрый интернет в округе. Но когда пришёл его табель успеваемости, я заметила, что что-то не так. Это заняло у меня несколько минут, но я пошла в свой кабинет, вытащила последний и сравнила их.

Эндрю был худым мальчиком, который был на пути к тому, чтобы стать гиком. Но каким-то образом, и совершенно неожиданно, его оценка по физкультуре поднялась с тройки до пятёрки. Как и его оценки по истории. У меня были свои подозрения, но я ничего не говорила. Если двенадцатилетний ребёнок смог взломать школьную систему, что ж, тогда это хорошо для него. И всё же я не хотела, чтобы мой сын был тощим. Мне не потребовалось ничего больше, чем пригласить его пойти со мной в спортзал, чтобы он начал заниматься.

В день матери Эндрю подарил мне портрет, который он нарисовал. Его отец не проявил никакой заинтересованности, но это не имело значения ни для кого из нас. Я повесила этот портрет в своём кабинете на работе, все им восхищались. Никто не верил, что его сделал мой двенадцатилетний сын.

Честно говоря, гордости, которую я испытывала за Эндрю, не было предела. Я стала партнёром, когда ему было 13. В качестве подарка один из старших партнёров подарил мне пару билетов на спектакль, который шёл в местном театре. Мой "муж" отказался идти, не то чтобы я была удивлена. Он больше не выходил из дома ни для чего, кроме работы. Он даже не смог оторваться от своего кресла, чтобы присутствовать на ужине, который партнёры устроили для меня, чтобы объявить о моём повышении. Мой сын увидел билеты и спросил, может ли он пойти со мной.

С тех пор, как Эндрю начал тренироваться, он стал немного тщеславным. Он уделял больше внимания своей внешности, тому, как он одевался, и использовал любой повод, чтобы надеть костюм. В тот вечер мой сын пошёл со мной в театр.  

Прошло много времени с тех пор, как я была в театре, в итоге я купила абонемент. Удивительно, но Эндрю это понравилось. Я спросила его, не хочет ли он взять уроки актёрского мастерства, но он отказался.

- Это было бы не так хорошо, если бы я знал, как всё работает. Некоторые вещи в жизни должны оставаться тайной.

Услышав его ответ, я чуть не заплакала. Мой маленький мальчик рос. Мы ходили в театр по крайней мере два раза в месяц, чтобы посмотреть последние спектакли. И мы всегда ходили за кулисы, чтобы встретиться с актёрами. Именно тогда я узнала, насколько застенчивым был мой Эндрю.

Актриса, сыгравшая главную роль, была великолепна. У неё были хорошие формы и ангельское личико. Именно такая красота заставляла взрослых женщин осознавать, насколько жестоким может быть время. На ней не было ни морщинки, её улыбка была чистой и тёплой, а глаза сияли надеждой и молодостью. Я была достаточно зрелой, чтобы признать, что ревную.

Эндрю, мой милый маленький мальчик, был очарован. Когда она заговорила с ним, он даже не мог говорить. Мы с ней подумали о том, как это мило, даже очаровательно. Она поцеловала его в щёку, и всё его лицо стало красным.

http://erolate.com/book/3925/108882