Хайнсвилл, Джорджия, сентябрь 2005.

- Так что ты думаешь о тех арабах, которые поселились по соседству с тобой, спросил Билли, пока он, Сэм и я сидели трибуне бейсбольного поля.

Они вдвоём курили, я избавился от этой привычки за пять недель пребывания на севере.

- Арабах? спросил я, совершенно сбитый с толку вопросом Билли.

- Они переехали на прошлой неделе. В дом старика Дрейка.

- Они?

- Ну те, что катаются на верблюдах! засмеялся он, заставив меня задуматься, курил ли он что-нибудь помимо табака.

- Это правда, Род, сказал Сэм, выпуская облако дыма.

- По соседству с нами?

Сестра, мама и я только что вернулись из нашего ежегодного пятинедельного отпуска, на котором мы навещаем мамину семью, и поэтому мы не были в курсе актуальных местных новостей. По крайней мере, мы с сестрой уж точно.

- Что это за история про арабов, переезжающих в соседний дом, отец? спросил я.

- Теперь они вторглись и в нашу Джорджию, сынок.

- Джонни! мама закричала на отца.

- Это правда, милая. Почему они не могу жить там, где жили? 

Я подумал, что отец, похоже, выпил пару кружек пива, раз осмелился сказать подобное при маме. Мы все видели, как мама закипает, и мы все знали, что лучше не дожидаться взрыва.

- Шучу, милая, мне пора к Элу, увидимся позже, ответил отец, выбегая из комнаты, а мы с сестрой последовали за ним.

- Родди, Ребекка, вернитесь сюда, приказала она.

- Да, мама, кротко ответили мы.

- Ребекка, в соседний дом переехала арабская семья, начала она.

- Как уже сказали твой отец и брат.

Мы затаили дыхание, по долгому опыту зная, что не допускается никакой реакции.

- Арабы всё ещё считаются представителями человеческой расы в большинстве регионов мира.

Мама, урождённая Софи Фон Скоурис, выросла в Бостоне, дочь тех, кого брат нашего отца, дядя Тедди, называл "чёртовыми коммунистами-интеллектуалами", хоть никогда и не говорил об этом при маме. Она, восемнадцатилетняя первокурсница, стремящаяся изучать философию, историю искусств и французский в самом уважаемом университете на Юге, каким-то образом оказалась в постели отца на третий день своего пребывания в университете. Отец был выпускником университета Северной Каролины, специализировался в сельском хозяйстве и происходил из известной фермерской семьи Маллоев из восточной Джорджии. Мама забеременела ещё до окончания учебного года. А потом, несмотря на все трудности и активное противодействие их семей, они поженились, а затем родился я. Одиннадцать месяцев спустя у них родилась моя сестра Ребекка. Благодаря этому они остались вместе, во всём остальном всё было намного сложнее.

- Несмотря на замечания вашего отца или других, которые вы, двое, скорее всего, услышите в ближайшие дни от наших просвещённых друзей и соседей, я ожидаю, что вы двое будете вести себя прилично.

- Да, мама, коротко ответили мы, это был единственный возможный ответ, учитывая гнев мамы.

- Но кто они такие? робко спросил я.

- Это семья Махмуд, и у них двое детей, их зовут Али и Фатима.

- Ты уже встречалась с ними? спросил я.

- Да, Родерик.

"Родерик", ещё один признак недовольства мамы.

- И, несмотря на все слухи, которые распространяются по всему Хайнсвиллу и штату Джорджия, ни мистер, ни миссис Махмуд не являются теми, кем их представляют.

- Что они здесь делают, мама? осторожно спросила сестра.

- Ну, Ребекка, как и миллион других северян, они решили переехать на юг и просто случайно выбрали наш прекрасный город.

- Но откуда они?

- Из Бруклина.

- Но... до...

- Ну, современная наука теперь считает, что все наши корни идут из Центральной Африки, сказала мама сдержанным голосом.

- Но, снова начала Ребекка, но затем замолчала, когда мама пристально посмотрела на неё.

Как выяснилось в последующие дни, мистер Махмуд на самом деле был подставным лицом своего дедушки, американца египетского происхождения, который оказался крупнейшим оператором магазинов на северо-востоке.

- Говорят, что он здесь, чтобы открыть сотню таких магазинов в Джорджии и Каролине, в каждом маленьком городке отсюда до Теннесси, сказал нам отец пару дней спустя, когда мы всей семьёй сидели на ферме за воскресным барбекю.

Мама, которая много работала, чтобы узнать о Махмудах, добавила:

- По-видимому, у него степень магистра в Каирском университете.

- И что это за университет, смеясь спросил дядя Тед.

- Нормальный, злобно ответила мама, и все засмеялись от слов дяди Теда. 

Мы с сестрой всегда оказывались в центре семейной драмы, мы любили маму и принимали большую часть её либеральных взглядов, в то же время большую часть года нас окружал более южный и деревенский подход к жизни. Мы научились любить оба этих мира, зная, что за грубостью, ограниченностью и расизмом нашего города скрывается другая реальность, дружеские пикники, парады, сосед, помогающий соседу, патриотизм...

У каждой семьи в нашем уголке Джорджии был брат, или сын, или двоюродный брат, или отец, которые с гордостью носили военную форму нашей страны. И когда мои северные родственники разглагольствовали об утрате гражданских свобод, я никогда не мог забыть, что кровь жителей Хайнсвилла была пролита на пыльных полях и в зловонных городах Афганистана и Ирака.

Мне было восемнадцать, я был высоким, стройным парнем, который потерял девственность со своей кузиной Джоанной, двадцатичетырёхлетней, только что разведённой медсестрой, всего за несколько недель до этого.

Мне повезло, я был готов к этому готов, и она облегчила мне задачу. Она была опытной, одновременно нежной и требовательной, и за десять дней научила меня тому, чему большинство мужчин учатся за всю жизнь. Она с пониманием отнеслась к тому, что я кончил ещё до того, как вошёл в неё, и сказала мне, что это комплимент.

- Прости... я начал заикаться.

- Это просто показывает, что я тебе нравлюсь, засмеялась она, пока её пальцы ласкали мой всё ещё возбуждённый член.

- У тебя такой большой член, Родди, прошептала она, опускаясь на колени и беря мой член в рот.

- Ах, чёрт, Джо, я сейчас снова кончу, закричал я, пока её язык и губы ласкали мой член, я хотел трахнуть её, но не желал покидать её влажный рот.

Я наблюдал за тем, как она жадно сосёт мой член.

- Ты вкусный, милый, сказала она, улыбаясь, с её нижней губы стекала моя сперма.

- Правда?

- Да, сказала она, и её губы накрыли мои.

Я неуверенно ответил на её поцелуй, и почувствовал, как её язык вошёл в мой рот, и попробовал на вкус свою сперму, наслаждаясь ощущением наших борющихся друг с другом языков.

- У тебя снова встал, засмеялась она, когда её пальцы снова коснулись моего члена, а затем она потянула меня вниз, к одеялу на песке.

Я сошёл с ума, когда, наконец, вошёл в свою первую киску, и просто трахал её, как дикий зверь, не заботясь ни о чём, кроме своего удовольствия. Джо закричала, когда я, наконец, кончил.

- Боже, у меня никогда не было никого, похожего на тебя, прошептала она, пока мы лежали на песке.

- У тебя самый большой член, и самый лучший, сказала она с обожанием, и её рука слегка сжала мой член.

Её комплименты, будь то искренние или просто для того, чтобы подбодрить меня и придать уверенности такому неуверенному парню как я, каждому девственнику нужен кто-то вроде Джо, чтобы обучить его искусству любви. В течение десяти дней она учила меня, как доставить удовольствие женщине и самому себе. Мы плакали, когда настало время мне возвращаться в Джорджию.

- Будь нежен со всеми девушками из Джорджии, Род, приказала она. 

- Я не хочу, чтобы ты разбивал каждое девичье сердце в Хайнсвилле. 

Господи, я хотел бросить школу и переехать к ней в Бостон.

http://erolate.com/book/3966/109564