После ухода Се Цзиньчэна лицо Юнь Жуна стало ещё холоднее, будто на нём застыли тысячи снежных хлопьев. Хмуря брови, он излучал ледяную ауру, способную заморозить человека.
Но сам он был поразительно красив – черты лица точёные, глаза светились, как три зимы. Ученики говорили, что без постоянной холодности он был бы неотразим. Даже без культивации, одной внешностью он мог бы соблазнить и погубить тысячи людей.
Но Юнь Жун избрал Путь Бесстрастия и Холодного Сердца.
Ученики Чанмина не решались приближаться к нему.
И только ночью яркое пламя вспыхнуло над горой, и ученики в ужасе закричали:
— Пожар!
Все бросились тушить огонь, но застыли в изумлении:
Юнь Жун стоял перед домом Се Цзиньчэна. В лунном свете его белые волосы сияли, как снег, а в руке полыхало пламя. Перед ним догорали обугленные развалины.
Это Юнь Жун поджёг дом.
Рядом стоял ученик с другой вершины, совершенно сбитый с толку:
— Ста... Старейшина?
Он пришёл с двумя вестями – поздравить Юнь Жуна с победой над Сюй Цы и назначением молодым наставником Зала Наказаний, что давало ему власть над жизнью и смертью.
А также сообщить, что глава секты разорвал узы учитель-ученик между ним и Се Цзиньчэном и нашёл Юнь Жуну нового ученика.
Тот стоял тихо в снегу – красивый юноша благородного происхождения и выдающихся способностей.
— Ученик Му Се покорно приветствует Учителя, — сказал он, с восхищением глядя на Юнь Жуна.
Он был уверен, что нет никого достойнее его – ни знатностью, ни талантом, ни положением.
Но в следующий миг его лицо исказилось.
Юнь Жун сжёг дотла дом, построенный для ученика.
Му Се понял – в этом доме с момента постройки жил только один человек.
— Я не твой Учитель, — ледяным голосом сказал Юнь Жун, гася последний огонёк на пальцах.
— В этой жизни у меня будет только один ученик.
Этим учеником был Се Цзиньчэн.
Ученик с другой вершины в ужасе подумал, что стал свидетелем ужасной тайны.
Наставник Зала Наказаний вершит суд и наказание, даже глава секты не может ему противиться. Лишь бесстрастный может занимать этот пост, иначе его ждёт смерть.
Но сегодня тот ученик ушёл, их пути больше никогда не пересекутся.
* * *
Комната погрузилась в кромешную тьму после того, как он задул свечи. Воздух стал тяжёлым и невыносимым.
Юнь Жун лежал поверх одеяла, и перед глазами всплыла спина уходящего Се Цзиньчэна.
Он нахмурился – снаружи послышался шорох, и знакомый голос позвал:
— Учитель?
Юнь Жун удивился. Галлюцинация?
Се Цзиньчэн окликнул ещё раз и, не дождавшись ответа, прокрался внутрь.
Увидев Юнь Жуна лежащим с закрытыми глазами, он подошёл ближе и тихо позвал:
— Учитель?
Юнь Жун продолжал молчать.
Спит?
Тем лучше.
Се Цзиньчэн потянулся к нему, но в этот момент туча закрыла луну, и комната погрузилась в кромешную тьму. Он мог полагаться только на ощупь, миллиметр за миллиметром проводя рукой по груди Юнь Жуна. С каждым движением сердцебиение того ускорялось.
Он никогда не испытывал ничего подобного.
Шорох одежды и дыхание Се Цзиньчэна, казалось, эхом отдавались в комнате.
Обшарив всё тело, он так и не нашёл меча. Се Цзиньчэн начал терять терпение.
Где Чуньцзюнь?!
Не встретив никакого сопротивления и ощущая бешеное сердцебиение, в его разум медленно, но верно закралась безумная мысль.
Убить его!
Се Цзиньчэн наклонился к уху Юнь Жуна и тихо спросил:
— Учитель, вы спите?
Никакого ответа.
Затаив дыхание, он выпрямил пальцы и со всей силы вонзил их сквозь тонкую ткань прямо в сердце Юнь Жуна!
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/4310/154453
